Глава 5. Сиракава-го (1/1)

—?Я снял нам домик в одной милой деревушке на севере префектуры Гифу,?— довольно объявил дед еще с порога, не дав мне даже разуться. —?Сиракава. Может быть, ты слышал о ней?—?Так ничего не припоминается. Чем она интересна?—?Своей архитектурой в первую очередь,?— буквально выдернув у меня из рук куртку, он с нетерпением поторопил:?— Идем, я покажу проспекты. Чему только учат современную молодежь? Она является шестым японским памятником, вошедшим в список Мирового наследия ЮНЕСКО, и обладает собственным неповторимым стилем, гассё-дзукури.—??Сложенные в молитве руки??—?Точно так. Ну как, заинтригован?—?Считаешь, что без должного благословения в Кайо мне не попасть?—?Считаю, что с твоей напряженной учебой можно и перерыв сделать. Ты, я, густые снежные шапки на крутых скатах соломенных крыш маленьких пряничных деревенских домиков, долгие пешие прогулки в холмистой местности от одной достопримечательности до другой с перерывами на перекусы в местных кафе, а вечерами?— обязательные партии го. Как тебе такой новогодний подарок?—?Лучше не придумаешь! —?восхищенно покивал я, просматривая красочные фотографии зимних видов деревушки. —?Удивительно живописное место. Странно, что я про него даже не слышал.—?Как будто тебя когда-нибудь увлекала история или старина.—?Все в этом мире меняется: еще пара таких поездок, и я пересмотрю свое мнение насчет истории. На этот раз отправлялись всей семьей. Наконец, спустя двенадцать лет, смирившись с выбором мамы, дед принял ее мужа и в качестве жеста доброй воли пригласил их провести с нами зимние праздники. Правда, так как родители работали, они приехали к нам, уже обживающим деревенский домик, лишь 29 декабря. До этого времени мы успели вдоволь надышаться свежим морозным горным воздухом, отведать местный набэ, устроить битву снежками, к которой присоединились проходившие мимо туристы из Китая, оставить на нетронутом снегу парочку снежных ангелов?— большого и маленького, заблудиться, найтись, познакомиться с местными и получить от них приглашение на семейный обед, переругаться из-за го, помириться, замерзнуть ночью и утром сбегать до местного супермаркета за дополнительным масляным обогревателем. А потому маме с папой было о чем послушать, о чем повздыхать и над чем посмеяться, когда они вечером постучались в двери одноэтажного домика с остроконечной соломенной крышей. Отец захватил в поездку гитару?— в молодости он играл в любительской бой-бенд?— а потому этот вечер (и все последующие) мы коротали под го и пение. Слушая его временами неуверенную из-за долгого перерыва без практики игру, я невольно вспоминал свой гуцинь. В эпоху Хэйан?— расцвет культуры и изящных искусств?— каждый уважающий себя кугэ* просто обязан был владеть в совершенстве хотя бы двумя-тремя видами искусств. И я никогда не поднялся бы до должности личного учителя императора, если бы не соответствовал общественным ожиданиям. Впрочем, что каллиграфия, что чайная церемония, что даже игра на гуцине (этот исключительно китайский музыкальный инструмент я выбрал в знак бунтарства, предпочтя его традиционным кото и сямисэну) мне нравились. Не так, как го, но мое исполнение поэмы Чжана Руосюя ?Весенняя река в цветочной лунной ночи? однажды удостоилось личной похвалы императора. И вот сейчас, сидя перед ярко горящей жаровней посреди снежной бесшумной ночи, мне вдруг резко захотелось ощутить под пальцами чуткие тугие струны. Не настолько, чтобы отобрать у отца гитару и попытаться изобразить что-нибудь на неизученном инструменте, но настолько, чтобы всерьез задуматься о покупке гуциня. Интересно, сколько в этом времени стоит более-менее приличный инструмент? Следующим утром отец ненадолго исчез, а назад вернулся с четырьмя парами древних на вид беговых лыж, из тех, что не требовали специальных лыжных ботинок, а закреплялись на вашей обычной обуви за счет специальной конструкции крепления.—?Ну? —?спросил он, глядя на деда с шутливым вызовом. —?Тряхнем стариной, показав ребенку класс?—?А то! —?заявил Якумо Кэйташи, гордо вздернув подбородок, чтобы посмотреть на зятя сверху вниз. —?Я еще и с горки скачусь!—?Не надо! —?тут же вмешался я в намечающееся соревнование. —?Дедусь, ты у меня и так самый лучший: ни у кого из моих знакомых такого спортивного, легкого на подъем и широко мыслящего деда нет, честно-честно. Вот только с горки я даже папу бы скатиться не пустил. Это как с гитарой: играть-то он пытается бегло, а пальцы все равно заплетаются.—?Что?! —?вскинулся отец. —?Ты меня сейчас лапшеруким обозвал?—?Не всегда, но бывает же,?— хмыкнул дед. —?Против правды не попрешь. Чаще тренироваться нужно.—?Ну погодите у меня! К следующему Новому году я вас всех сделаю.—?В игре на гитаре возможно, а вот в го мы с Хикару тебе шесть камней форы дадим.—?Да кому ваше го вообще сдалось?—?Хикару, ты его слышал? Это война! Шустро схватив горсть мягкого, вязкого снега, дед за пару секунд сформировал из него снежок и с криком ?Снежная битва!? запустил в не ожидающего нападения отца. Тот замер, стоя на одной лыже, со второй в руках, а потом, придя в себя, закричал:—?Эй! Нечестно! Хикару, ты должен отстоять честь отца!—?Хикару прежде всего будущий про, так что если он присоединится, то исключительно к команде любителей го! Верно, внучик?—?Конечно, дедуля,?— формируя снежный шарик, согласился я. —?Мам, ты за кого?—?За мужа, конечно,?— фыркнула мама. —?Трое на одного?— это уже перебор.—?Тогда огонь по предательнице! Где твой юношеский задор, Хикару? В твоем возрасте я бил за троих. И мажешь ты со второго раза на третий. Что, практики должной не было? Так начинай привыкать. Во время все-таки состоявшейся, пусть и с опозданием, лыжной прогулки, нам удалось купить сосновые ветки и свежесрезанный бамбук, а потому этот вечер мы посвятили созданию кадомацу и других традиционных новогодних украшений. На следующий день прогулка была короткой?— большую часть времени мы посвятили приготовлению традиционных новогодних блюд. А в ночь с тридцать первого на первое небо над маленькой сонной деревушкой расцветили пышные соцветия фейрверков всех возможных форм и оттенков. Группы туристов, обычно исчезающие с наступлением темноты, в этот вечер задержались, чтобы отпраздновать наступление нового года в месте с достаточным количеством снега. Многие запаслись термосами с горячим имбирным напитком, амадзаке и чаем, а во время ночной прогулки мы встретились с той самой гостеприимной семьей, Кавагути (у которых мы с дедом обедали), так что дальше гуляли уже расширенным составом. Всем детям, и мне в том числе, взрослые выдали по несколько бенгальских огней. Отказываться не стал, надо же и от своего возраста бонусы получать, особенно если они сами в руки идут, верно? Домой вернулись с рассветом, уставшие так, что заснули, лишь стоило по своим футонам расползтись. А проснулись во втором часу от стука в дверь: Кавагути пришли в гости с ответным визитом. С собой они принесли плетеные из рисовой соломки корзинки со снедью и хорошее настроение. В очередной раз убеждаюсь, что праздновать первый день нового года лучше в приятной компании: под застольные тосты и смех папино сольное гитарное выступление вышло улетным (или он, наконец, освежил в памяти все нужные аккорды?), настолько, что маленькие непоседы (девочка пяти лет и два ее старших брата, девяти и двенадцати) с удовольствием подпевали знакомые тексты из аниме (сегодня в угоду гостям репертуар папы дополнился опенингами из ?Дораэмона?, ?Ван-Писа? (каюсь, им именно я с момента выхода за два года папу задолбать успел, но, ксо! Он ведь чертовски классный!), ?Могучих рейнджеров? и ?Кота в сапогах?). Во время застолья к слову пришелся снежный фестиваль в Саппоро, и мы решили ?А чем, собственно, Сиракава хуже? Народу меньше? Тем лучше: тут каждая скульптура на вес золота будет?. Решено?— сделано: на волне творческого энтузиазма договорились второго прямо с утра выйти к реке и вдоль нее конкурс снежных и ледяных скульптур организовать. Призовой фонд обеспечили взрослые, причем каждый скинулся по полторы тысячи иен. С точки зрения детей?— настоящее богатство. У меня-Хикару же с детства почему-то предметно-потребительское измерение денег развилось, вот только если раньше я измерял суммы в томах манги, то теперь почетное место заняла плата за вход в го-салон. То есть три входа, да помножить на пять взрослых… Это целых пятнадцать раз сходить! Или полмесяца счастья. Утром я встал бодрым и настроенным на победу. В очередной раз со смесью недоверия и удовлетворения наблюдая картину, как ее обычно не переносящий вязаные вещи сын надевает шапку, методично наматывает на шею шарф и застегивается под горло, мама пробормотала:—?Надо было раньше тебя на перевоспитание папе отдать. Нас, увлеченно, со смехом и шутками работающих под искрящимся солнцем, фотографировали туристы, а из нескольких соседних домов подтянулись еще конкурсанты. Люди все подтягивались и подтягивались, так что пришлось официально объявить временной лимит. Звон колокола в три часа знаменовал конец работы скульпторов и начало?— судейской коллегии, куда вошли все ?спонсоры?. А приз, разыгранный среди детей, завоевала Юки, девочка, по виду на пару лет старше меня: местные с зимними забавами были знакомы лучше нас, жителей Токио, а потому их работы отличались большим мастерством и продуманностью деталей. Я же как скульптор не состоялся в принципе. Замучился объяснять судьям концепцию улыбающихся исполинов с острова Пасхи, играющих в го (особенно горжусь креативным решением заменить черные камни угольками из жаровни, а линии поля?— подобранными под размер веточками), которую почему-то ни один из них не оценил. Даже дед. Тогда же услышал одну забавную подробность от группы туристов, снимающих подробный ролик о деревне. Заметив нас, они обошли снежных скульпторов со всех сторон, возбужденно переговариваясь. В разговорах несколько раз всплывали названия ?Сиракава? и ?Саппоро?. В общем-то это, наверно, единственные слова, которые я разобрал. На вид типичные европейцы, каждый раз говоря название этой деревни, они добавляли частицу ?-го?, а к Саппоро?— нет. Это меня настолько зацепило, что я потом специально у Кавагути-сана поинтересовался, нет ли тут любителей го среди местных. Увы, мне дали наводку на клуб сеги и все. К чему тогда все эти ?Сиракава-го? были? Воображение раздразнить? Откуда те гайдзины вообще это взяли? В нашем, японском, названии никакого ?-го? на конце нет, это исключительно их словотворчество! Странные они какие-то, честное слово.***—?Как же жалко уезжать отсюда,?— относя вещи в машину, вздохнул отец. —?Хочу на пенсию!—?Ну, еще каких-нибудь тридцать пять лет, и этот счастливый день настанет,?— проворчал дед.—?Тридцать пять! Дольше, чем я на свете живу!—?Зато младшенького на ноги поставить успеешь,?— ?утешил? его добрый тесть. —?Уже придумали, как ребенка назовете? А то у меня как раз пара вариантов есть. Родители только вчера сделали торжественное объявление, что мама снова ?в ожидании?, так что эта тема еще не перестала быть актуальной для свежих шуток.—?Папа, с тебя и Хикару будет довольно,?— возмущенно фыркнула мама. —?Развлекайтесь тут, го-маньяки, но чтобы шестого вечером мой сын был дома не позже восьми.—?Если мы с тобой го-маньяки, то они тогда кто?—?Ну, не знаю,?— я было всерьез задумался, но наткнувшись на предупреждающий взгляд родительницы и вовремя вспомнив, что мне с ней еще целый семестр жить, успел поправить ответ:?— Самые нормальные и адекватные люди? Вспомнив Хаку, я мысленно усмехнулся: это она не просекла, что я ее в ?Дурсли? только что походя записал.—?Живи, подхалим. Все, мы уехали. Допоздна не засиживайтесь, окна не открывайте, в мокрых носках по дому не расхаживайте: как только с прогулки вернетесь?— сразу вешайте сушиться на батарею… Что я еще забыла?—?Ну, мам! Мне ведь уже не пять! —?в притворном возмущении завопил я, хотя ее забота и внимание были приятны. Что поделать, образ такой. —?Все-все, пока-пока!—?Бывайте! Я за ним присмотрю.—?Почему-то именно это меня пугает.—?Хо? Шибко смелая стала, как от отца съехала? Мы махали вслед отъезжающему автомобилю, пока он не скрылся за поворотом, а потом пошли в дом.—?Партию в го? —?предложил дед.—?Читаешь мои мысли,?— ухмыльнулся я. —?Хотя чего еще ожидалось от ?го-маньяка?, да?—?Так как мы их все-таки поименуем? Теперь, когда раздражающий фактор отбыл, можешь не зажиматься.—?Хм… как насчет цивилов?—?Вполне, вполне. Эйко бы оценила. Я тем временем достал гобан и чаши с камнями. Но вволю наиграться не удалось: четвертую по счету партию на середине прервал вежливый стук в дверь.—?Кто там? —?крикнул дед, не вставая, и из-за двери ему ответил целый хор детских голосов:—?Это мы, Якумо-сан! Пришли позвать Шиндо на кайданкай*.—?Кайданкай? Я нахмурился, не вдохновленный перспективой слушать страшилки на ночь. Лучше всех зная, что загробная жизнь существует, привлекать к себе внимание местной нечисти не хотелось, но дед, видимо, принял мое колебание за молчаливую просьбу. Или же ему самому захотелось разнообразить досуг и в очередной (какой там уже по счету?) раз тряхнуть стариной?—?А старика вы в свою компанию примете? —?спросил он, с кряхтением вставая.—?Вы хотите с нами, Якумо-сан? Конечно, будет очень весело!—?А можно тогда ты пойдешь за меня?—?С тобой, внучик, только с тобой. Или ты боишься привидений?Боюсь. Вот только есть подозрение, что даже если я сейчас в этом признаюсь, меня все равно затащат слушать страшные истории. Поэтому вместо бесполезного сопротивления я спросил вошедших в открытую дедом дверь ребят:—?А разве ?Хяку моногатари? не летом проводят?—?Летом,?— ответили мне буквально лучащиеся удовольствием дети (самому старшему было не больше пятнадцати). —?Но мы посоветовались и решили, что ради наших гостей из Токио можно сделать исключение. Идем, Шиндо, мы уже даже с Ватанабэ-саном обо всем договорились.—?А Ватанабэ-сан у нас кто?—?Священник нашего буддийского храма. Пошли! Времени-то не так уж и много, если нас всех посчитать. Свечи вам с Якумо-саном мы дадим. Неприлично довольный дед посмотрел на меня с превосходством:—?Нам не оставили выбора, Хикару. Это гэта*. Мы ведь не можем ответить на столь милое приглашение черной неблагодарностью и пустить тщательные приготовления псу под хвост?—?Истории о призраках? —?вздохнул я. —?Просто обожаю их! Их, испытания на храбрость и прыжки с парашютом. Прыжки с парашютом особенно.—?Ура!!! Шиндо с нами! Понятия не имею, почему я детям нравлюсь. Но и в мою бытность Саем они от меня буквально не отлипали, и здесь вот теперь. Мда. Ладно уж, где там мои шапка и перчатки? До храма еще через полдеревни тащиться. А потом несколько часов стремные рассказы слушать. Чудесная перспектива.