Часть 8 (1/2)
— О-оу, малышка Кэсси опять играет в игрушки? — смеётся мальчишка, указывая пальцем на маленькую девочку, держащую в руках плюшевого мишку.
Она хмурит светлые брови, смотря на Оливера из подо лба. В её взгляде бушует гнев. Такое чувство, что она может напасть прямо сейчас и убить этого дурака.— Ты не человек, Оливер, ты монстр, — шепчет светловолосая, заставляя парня непонимающе изогнуть брови и переспросить. — Монстр, Оливер. Ты монстр, — отвечает, не сводя потемневших от злости глаз с О'Брайена. — Ненавижу тебя, ты животное.
Ноги мальчика больше не чувствуют поверхности земли, он взлетает. Парнишка испуганно оглядывается, не понимая, в чём дело. В его глазах страх, страх за себя и свою жизнь.— Что... Боже! — судорожно вздыхает Кэсси, опустив взгляд. Теперь в ней заиграло чувство вины. Она чуть не убила Оливера.— Идиотка! — шипит тёмноволосый, кидаясь на девочку, которая не сразу понимает, что происходит.Сшибает её с ног, сильно толкнув. Та падает на землю, больно ударившись. Медведь выпал из её рук, она больше не чувствует себя сильной. А мальчик начинает жёстоко пинать её ногами, выкрикивая что-то при этом.
— Дура! — кричит, когда малышка пытается подняться, но снова падает от бессилия.
Больно ударяется головой, уже не чувствуя ничего. Пелена от слёз в глазах сменяется тёмными пятнами, которые вскоре заменяются полной темнотой. И она больше не чувствует боли. Не слышит криков. Просто закрывает глаза, не двигаясь. А под её головой образуется алая лужа, которая постепенно становится всё больше.
Девушка широко распахивает глаза, тяжело дыша. Дыхание сбилось, началась отдышка. Она хватается за горло, пытаясь осознать, что происходит, где она находится. Пытается закричать, но издает лишь хриплый писк, который звоном отдается в ушах. В глазах и без того не светло, так появляются тёмные пятна, которые медленно увеличиваются, заполняя всё вокруг темнотой. Кэсси валится на кровать, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.Постепенно отдышка проходит, сердце стучит немного медленнее. Она поднимает веки, что слиплись от слёз. Потолок, на котором всё так же, как и ранее, светятся звёздочки. Поворачивает голову. Из окна сочится свет луны, он освещает некоторые детали в комнате. Дверь, например, и всё, что стоит около неё.Через силу она садится, а холод тут же пронзает её тело с головы до ног. Но она не чувствует этого. Проклятье не даёт почувствовать этого. Осматривает комнату, щуря глаза, чтобы сквозь темноту хоть что-то разглядеть. Сердце всё ещё быстро колотится, а руки слегка подрагивают. Она медленно поднимается с постели, но тут же падает обратно. Ноги стали ватными, а коленки подкосились.— Чёрт, — шепчет тихо, сама не разбирая того, что сказала.
Проводит ладонью по светлым волосам, повторив попытку встать. В глазах на долю секунды вновь становится темно, но эта темнота быстро проходит. Тихо передвигается к двери, держась ладонью за всё, что попадётся под руку, чтобы не свалиться без сознания. Бредёт в сторону ванной комнаты, тяжело дыша.Вдох-выдох.
Дотрагивается пальцами руки к дверной ручке, потянув на себя. Судорожно вздыхает, закусив нижнюю губу до крови, когда переступает порог. Подходит к раковине, смотря на себя в зеркало, что висит на ней. Рассматривает синяки под глазами, бледную кожу, впалые от худобы щёки и прокушенную губу, кровь из которой уже достигла подбородка, капая на белоснежную майку.
Кассандра наклоняется над раковиной, включив кран и набирает в ладони воду, после чего ополаскивает лицо. Вновь поднимает голову, не обращая внимания на волосы, что прилипли ко лбу и отлипать не собираются. Она трясёт головой, прикрыв веки. Сильно нажимает пальцами на глаза, поэтому перед ней начинают появляться разные узоры.— Кэсси? — неожиданно слышит она, пугаясь и резко развернувшись к двери. На пороге стоит сонная мать, лицо которой выглядело растерянным, хмурым и удивлённым. Ну да, конечно, она же обнаружила собственную дочь в ванной комнате ночью.Кассандра молча смотрит на Амелию, не шевелясь. Тишину разрушает только их тихое дыхание и шум воды, которая всё ещё льётся из открытого крана.
— Иди спать, милая, утром поговорим, — наконец говорит женщина, положив ладонь на плечо дочери. — Иди...***Такое чувство, будто всю ночь я лежала на твёрдых камнях, ведь глаза я так и не сомкнула. Голова жутко болит, а глаза закрываются, стоит мне хотя бы минуту провести без движения. В общем, состояние моё не из лучших, как вы уже поняли.
Вожу вилкой по тарелке, вызывая скрип. Уже полчаса я пытаюсь доесть эту чёртову яичницу, приготовленную мамой, но она никак не хочет лезть мне в рот, а вызывает лишь отвращение. С шумом подскакиваю изо стола, и это не осталось без внимания мамы.— Милая, ты же почти ничего не съела, — констатирует факт, ведь я и правда выпила только немного чая. — И можешь упасть в обморок.— Я в норме, — пытаюсь говорить как можно увереннее, чтобы не выдать своё плохое состояние.Мать недоверчиво оглядывает меня с ног до головы, тяжело вздохнув:— Ладно, — говорит, на секунду прикрыв глаза. — Так, во сколько ты вернёшься?— Не знаю, — хватаю с пола рюкзак, перекидывая его через плечо. — Пока, — бросаю, выбегая на улицу.Свежий воздух дует мне в лицо, заставляя зажмуриться. Пару минут просто стою на крыльце дома, рассматривая всё, что творится вокруг. Вон там какая-то женщина поливает цветы в саду. А тот мужчина в соседнем доме смотрит телевизор. А вот Дилан выходит... Стоп, Дилан? Пора уносить ноги, Кэсси. И чем быстрее, тем лучше!Бегу по плиткам к тротуару, молясь, чтобы он меня не увидел. И без того жутко раздражает, а теперь ещё и...— О, Кэсси, привет, — чёрт.
Закатываю глаза, не останавливаюсь, а только ускоряюсь, ведь слышу быстрые шаги за спиной. Проходит пару секунд, прежде чем рядом появляется силуэт парня. Краем глаза замечаю взъерошенные волосы, которые торчат в разные стороны. Вот почему, когда у девушек волосы не уложены, им не идёт, а парней это делает ещё более сексуальными? Думаю, скоро мне я захочу стать феминисткой и буду бороться за права женщин.— Как дела? — спрашивает, но в ответ получает игнорирование с моей стороны. — Что нового? — а он настойчивый, блин. — Ничего странного не происходило? — это допрос?Смотрю под ноги, стараясь не обращать на него внимания. Но этот парень слишком любит навязывать себя людям. Или только мне? Бред, Кэсси. Конечно, он тянется ко всем, идиотка. Ты же не какая-нибудь там особенная девушка, в которую он влюбился, Кассандра. Стоп, что со мной? Он просто разговорчив, вот и всё.
— Эй! Ответь, — настаивает, не больно толкнув меня в плечо.
Втягиваю в себя свежий воздух, который наполнен самыми разными ароматами и запахами. Чувствую сладкий запах одеколона Дилана и невольно вдыхаю его повторно. Чёрт.— Почему ты игнорируешь меня? — это не объяснить, болван. — Ты ведь можешь быть прикольной, если захочешь.Но я не хочу, Дилан. Я не хочу быть классной, популярной. Не хочу иметь множество фальшивых друзей, которые в любой момент могут кинуть меня. Не хочу общаться с тобой, боясь, что я могу потерять тебя. Не хочу. Просто напросто не-хо-чу. Ничего.— Почему ты не хочешь этого? — он читает мысли?Останавливаюсь и пристально смотрю на него, в его глаза. Они карие, светятся так ярко. Могу сравнить их с молочным шоколадом, который я так люблю. Нет, обожаю его. Шоколад, а не Дилана.
Взгляд медленно скользит ниже, на губы. Аккуратные, бледно-розовые. Они слегка приоткрыты. Что-то начинает щекотать внизу живота, поэтому вновь смотрю в его глаза. Придурок.— Отвали, — говорю на выдохе, вновь начав движение.Моя голова поднята высоко, но взгляд опущен. Смотрю на тротуар, не сразу заметив человека, что идёт впереди меня. Хмурюсь, когда сталкиваюсь с ним плечом и слышу с его стороны ругательства:— Дура, смотри, куда идёшь.Голос незнакомый, но всё равно невольно оборачиваюсь, сжав ладони в кулаки. Костяшки побелели, а цвет моих глаз наверняка стал темнее. Смотрю в спину парню, который так и не решил извиниться.