Глава 85 (2/2)

Фриз, словно понимая, что речь идет о нем, подошел к дверце и внимательно посмотрел на своего хозяина, развернув к нему уши и внимательно прислушался. Алори посмотрела на красивого жеребца, который качнул головой, от чего его длинная, волнистая грива, поднялась вверх. Девушке живо представилась картина, как этот величественный исполин спокойно и гордо стоит на холме, в то время как отовсюду доносятся выстрелы и грохот.— Так вот почему он не боится никаких громких звуков...— поняла девушка...— Когда Геральд прибивал к дверце Фелкона лист железа, он даже не шелохнулся, хоть от шума в ушах звенело.Теперь она припомнила, что и Вандал вел себя так же спокойно, на что Алори прежде не обратила внимание. Оказывается военных лошадей очень легко вычислить и для этого совсем не обязательно смотреть в их медицинские карты. Все оказалось намного проще. Она почесала подставленную под руку голову вороного коня. После слов Ричарда все встало на свои места. Пай, за ее спиной снова осторожно подкрался к дверце и покосившись на Ричарда, который стоял поодаль, приветственно фыркнул Рейвену, раздувая ноздри и привстал на задние ноги, то ли чтобы лучше видеть своего приятеля, то ли просто так. Его копыта опустились обратно на опилки и Рейвен дернул ухом услышав этот звук, заглядывая за спину Алори, отстраняясь от ее ласковой руки и посмотрев в упор на серого в яблоках, в точности повторил его движения: топнул передней ногой, громко зафырчал и поднялся на задние ноги, делая неполную "свечу", намного выше чем поднимался Пай, который сейчас еще не мог совершать такие трюки. Алори, наблюдая за выходками коня, отошла назад, к Ричарду и встала рядом с ним, откуда они уже вместе стали свидетелями того, как и Пай и Рейвен уже почти синхронно поднимались и опускались, задорно фыркая и стуча копытами. Вандал и Принц повернув головы к виновникам шума, которые нарушили тишину полуденного тихого часа, застыли, так же как и люди, став зрителями. Атлет, дремавший в деннике, приоткрыл глаза, но снова задремал, низко опуская голову.Даже скромный Белый неуверенно показал челку в проходе, хоть и не мог ничего как следует разглядеть.— Похоже Рейвен действительно нашел себе друга...— спустя некоторое время отозвался Ричард— Придержи Пая. Ему пока не стоит так скакать.— Ой, точно!— спохватилась Алори, забывшись и подбежав в деннику серого в яблоках коня, осторожно поймала ладонями его морду, удерживая от дальнейших "танцев" избегая недоуздка, прикосновение к которому, конечно помогли бы успокоить мерина, но могло и сильно напугать.Только начав находить с ним общий язык, ей вовсе не хотелось чтобы конь вновь начал бояться. К счастью, Пай, похоже и сам понял что резкие движения у него пока е получаются, или же его шрама начали побаливать и потому он не стал предпринимать попыток ответить на посыл Рейвена, который несколько раз еще топнул копытами, прежде чем не получив ничего в ответ, тоже остановился и с досадой махнул головой, отворачиваясь, обиженный тем что игру так резко прекратили. Продолжая придерживать коня, Алори постаралась на сколько возможно рассмотреть швы на его груди. Доктор очень расстроиться если после стольких трудов они разойдутся. Но лоскуты кожи, подогнанные друг к другу толстыми синими нитями, оставались целыми, топорщась кончиками как усики насекомых. Через неделю Уолтер обещал снять их если все пойдет по плану. Удостоверившись что все в порядке, девушка отпустила коня и тот ласково уперся в ее руку храпом, прикрывая глаза, прося еще раз погладить его по пыльной матовой шерсти.

" Когда нам можно будет почистить, твоя шкура будет блестеть так же как у Рейвена" подумала девушка почесывая его по скуле.

Ричард же не сделал и шага ближе, понимая что Пай тут же скроется с глаз долой. Желание брать Рейвена в леваду отпало. В душе поселилось какое-то странное, гнетущее чувство и повинуясь ему хотелось только одного - поскорее уйти. Он чувствовал себя лишним. Лишним даже в единственном месте, где он мог отдохнуть от тягот военной жизни. Парень сам не понимал, что происходит с ним и почему вдруг не смотря на изначальный хороший настрой, все вдруг пошло наперекосяк. Однако и винить в этом было не кого. Он и только он во всем виноват. Его старания никак не окупались. Что бы он ни сделал - или же ошибался или упирался в тупик, из которого приходилось возвращаться обратно и начинать все по-новому. Даже тот факт, что спасенная им лошадь шарахалась от него как от волка, вопреки любим ожиданиям вызвало у него не безразличие, а тоску. Чего уж говорить о том, что он чувствовал из-за доктора...Наверное и правда стоило послушать свой внутренний голос и отложить поход в конюшню на завтра...Хотя, кто знает...Возможно Харрис все равно поднял бы эту тему а Ричард, не изменив своего решения, поступил бы точно так же...Как избежать проблем когда невозможно предугадать даже то, как поступить в той или иной ситуации?— Ты не поведешь его в леваду?Ричард поднял глаза. Алори уже отошла от Пая и теперь уже ласкала вороного жеребца, запустив свои тонкие пальцы в его мохнатую, грубую челку.— Нет...Мне уже пора возвращаться на службу— наврал он, без видимых на то причин— Выведи его завтра. Или сегодня если есть время.— Ты уже уходишь?— поинтересовалась девушка.— Да...Он развернулся, чтобы уйти но на первом шаге остановился и вздохнул. Потребность в общении была ужасно привязчивой. Если раньше он любыми способами готов был избежать общество девушки то теперь уже не видел ничего зазорного, чтобы позвать ее с собой. Хоть и скрипя зубами, потому как здорово противоречил своему характеру, который не смотря на поведение парня, не поменялся. Наверное, она бы не отказалась, но почему то ему было проще кивать, когда она спрашивала разрешение пойти с ним, чем просить об этом самому. Гордость противилась такому, но следуя своим желаниям, а не привычкам,снова переступив через гордость, не без труда, парень оглянулся через плечо и глухо произнес:— Если ты закончила...можем пойти вместе...если хочешь...Он сжал зубы. Как трудно было говорить что-то подобное. Все его естество кричало о том, что он делает что-то не так, но слов обратно взять нельзя и потому, он отвел взгляд, чтобы девушка не видела с каким усилием пришлось произнести это. Обычные слова. Простое предложение. Но даже это давалось ему с трудом. Как только у людей получается общаться так легко и непринужденно? Это ведь чертовски сложно.

Алори, не ожидая от него приглашения и не собираясь покидать конюшню так скоро, теперь абсолютно забыла обо всех своих планах, готовая идти за ним куда угодно. Благо, вся обязательная работа на сегодня была уже сделана и Уолтер обязательно отпустит ее пораньше если она расскажет по какой причине решила уйти. Ее радовала мысль, что парень уже не видит ничего плохого в ее компании и не прогоняет ее от себя, пусть и держится так же строго, делая вид что ему нет никакого дела. Но все же, если бы это было действительно так - он бы не обернулся сейчас, а просто ушел, как и делал бесчисленное количество раз.— Да, я с удовольствием— отозвалась она.Ричард выдохнул. Наконец то эта невыносимо долгая пауза закончилась и больше ему не придется говорить несвойственные себе вещи. Все эти проблемы можно было решить так же как в прошлый раз- просто позволить себе болтать все, что придет в голову. Его так и манила эта идея наконец то избавиться от тяжести в груди и ощутить ту легкость от которой даже дышать становилось легче, но он опасался что сам того не осознавая наговорит много лишнего, и решил что сейчас все не настолько критично чтобы рисковать. Во всяком случаи сейчас он справился с одной трудностью, возможно осилит и другие. Когда-то ему и мысль о подобном была дика, теперь с натяжкой, но может говорить такое, о чем и подумать не смел. Остальное дело привычки. Никто и не говорил, что будет легко. Он хотел сказать что-то еще, но в этот самый момент в конюшню заглянул конюх, с которым Ричард не был знаком и обратившись к Ричарду по званию, обратил на себя внимание девушки и парня. Многие работники знали кто такой Ричард и потому офицер не удивился тому что обычный конюх обращается к нему официально. Возможно это был кто-то новенький. Алори, которая тоже не знала этого молодого человека, подумала, что это тот самый новичок - Гюнтер, о котором ей говорил доктор, когда она оставалась ночевать в конюшне. Если это так, значит местные работяги посвятили его кто такой Ричард Мустанг, или же, что вероятнее, специально послали его, дабы самолично не сталкиваться с Цербером. Должно быть, так и было, поскольку молодой человек, ниже Ричарда на голову, в рабочем зеленом комбинезоне, обратился к офицеру очень свободно, без тени страха, однако и это длилась не долго. Первое впечатление всегда обманчиво.

— Лейтенант Мустанг?Он подошел к Ричарду из-за спины и остался стоять позади, ориентируясь только на темно-синюю штабскую форму.— Ну?Ричард оглянулся на него через плечо и как и ожидала Алори, от одного лишь взгляда, конюх растерял всю свою уверенность и словно пришибленный залепетал дрожащими губами, чего Ричард терпеть не мог, и только первые невнятные звуки донеслись до его ушей как взгляд его стал еще страшнее.— Там...С...сержант А-аверс, просил зайти к нему...Документы...Отчет...— Изволил подготовить раньше срока?— рыкнул Ричард так, словно перед ним и стоял Аверс— Что ж, страх распрощаться с погонами многих отрезвляет. Свободен.Очнувшись, парнишка поспешил ретироваться, громко топая резиновыми сапогами, он быстрым шагом удалился прочь ни разу не оглянувшись. Ричард выдохнул через нос, чтобы успокоиться. Похоже, на работу действительно придется заглянуть...А значит его вранье переставало быть таковым. Что ж, хотя бы за это можно не волноваться. Врать он не любил, даже когда это было что-то незначительное как в случаи с Алори. Какая ей в конце концов разница домой он идет или на службу?

— Можешь не ждать меня— обратился он к девушке, уже нормальным тоном, отпустив свою ярость— Мне нужно заглянуть в канцелярию перед уходом.— Ничего. Я подожду— кивнула девушка— Можешь не спешить. Встретимся у ворот.— Как знаешь...— пожал плечами парень и вышел за ворота, оставляя ее одну.Алори привалилась спиной к дверце денника, рядом с которым стояла, переводя дыхание, все еще не избавившись от отголосков радости в своем сердце.

" Ему действительно понравился подарок...Да еще настолько что он его носит не смотря на то, что не имеет права...Боже..."Девушка спрятала лицо в ладони, не веря тому, как простой сон смог подсказать ей правильное решение и помочь сделать еще один шаг навстречу Ричарду, который и сам похоже, хоть немного, но начал отвечать ей. Пусть даже он держался так же невозмутимо, но что-то в нем точно изменилось. Она чувствовала это, хоть и не могла объяснить. Как тут можно не позволить себе радоваться? Пусть это и мелочь но Алори относилась к ней очень серьезно, надеясь что подарок, врученный от всего сердца неприменно западет офицеру в душу. И не ошиблась. Он даже не разозлился на нее за то, что она пришла к нему на работу. За это девушка переживала в первую очередь. Но теперь все переживания остались позади. Даже думать о том, что в будущем может произойти что-то плохое не хотелось. Она и так слишком часто об этом думала, боялась мечтать и боли, которая точно придет. Но в этот момент и дикая, горькая боль ее бы не удержала от восторга и радости. Казалось что после подобного вряд ли что-то способно изменить ее мнение. И такой жест от него как предложение пойти домой вместе только подтвердило ее радужные мысли. Да, он предлагал это не в первый раз, но после всего того как она увидела заколку на его воротнике, после его вопросов о ней - это было сравни водовороту из чувств, накрывших ее с головой. От смелости с которой девушка совершила необдуманный, по мнению Леоны, поступок, уже давно отпустил, но Алори было достаточно и того, что этой храбрости хватило ровно на столько, чтобы не повернуть назад. Ради такого стоило пойти на риск. Отдышавшись, немного придя в себя, девушка поспешила в кабинет доктора, чтобы оставить там свой халат и забрать сумку с учебниками, ведь на работу она пришла с учебы, решив не заглядывать домой. Николаса там не было. Утром она нашла его за сбором вещмешка. Оказалось что корпус на несколько дней выходит на отдаленные учения в пригород Аместриса где будет разбит временный лагерь. Сообщили об этом за день до того как группа кинологов должна была выехать на место и потому брат прибывал в скверном настроении из-за такой беготни. Он терпеть не мог спешки и предпочитал готовиться к таким мероприятиям заранее, но корпус просто не оставлял ему выбора. Единственное что немного успокаивало парня - взвод забросят в нужную точку на грузовиках, и только самую меньшую часть пути военным, наперевес с багажом и собаками придется пройти пешком по пересеченной местности. Ник не хотел оставлять Алори одну и даже предложил ей на время, если они не против, пригласить подруг пожить у них пока его не будет дома. Не смотря на то, что девушка была младше своих братьев всего на год, Ник не переставал относиться к ней как к маленькой чем иногда заставлял сестру закатывать глаза и объяснять что к чему. На ее памяти старший брат всегда вел себя так и после очередной сцены в роде " как же ты останешься тут совсем одна?" девушка забыла тот неприятный разговор между ними, состоявшийся накануне, когда кинолог вылетел из дома, ничего не объяснив. Алори конечно тоже такой скорый отъезд Ника удивил, но она не боялась побыть одной какое-то время. Вряд ли за это время могло что-то произойти. Против службы Ник пойти не мог. Если остальных солдат могли подменить, то он и Шемрок - звезды Централа,должны были ехать без отговорок.

" Вот она - цена успеха..." ворчал Ник, собирая вещи.Так что теперь, зная что брат, еще пока она была в академии покинул город, ей некуда было спешить и можно было не бояться что Николас ненароком увидит ее вместе с Ричардом. Больше промашек в своей конспирации девушка не совершала. Зайдя в кабинет доктора, Алори не сразу увидела доктора, который стоял у стеклянного шкафа, держа в руках какой то флакон из темногостекла и читая информацию на его бумажной этикетке.— Доктор, можно я пойду сегодня пораньше?— спросила она наставника, снимая халат и вешая его на вешалку у двери и склоняясь здесь же, чтобы переодеть и обувь.

— Конечно, милая— отозвался доктор, даже не заинтересовавшись причиной— Как там наш травмированный? Удалось подманить его?— Он в полном порядке— подхватив сумку ответила девушка— Он начал играть с Рейвеном! Рейвен вставал в "свечу" а Пай тоже пытался это сделать...но я его придержала чтобы он не переусердствовал!— заверила она врача когда тот взволнованно оглянулся— Со швами все хорошо, я проверила.

— Отъелся, отдохнул и силы появились— улыбнулся старичок, ставя на место флакон и закрывая стеклянную дверцу— Как снимем швы попробуем вывести его в леваду...— Уолтер поковылял к своему столу и усевшись в кресло, попросил Алори присоединиться к нему.— Доктор, меня Ричард ждет...— виновато призналась она, с нетерпением посматривая на дверь. Ей не хотелось заставлять его ждать.Но Уолтер настоял, заверив, что много времени он у нее не отнимет и Алори нехотя, но чтобы не расстраивать наставника, приняла его приглашение и присела на краешек стула напротив него. Харрис поправил очки и улыбнулся ей, сплетя пальцы перед собой.

— Пай переведен в наш корпус, милая. Пока на правах армии, но уж тут то мы найдем что с ним поделать.

Алори открыла рот от удивления, не сразу осознав о какой замечательной новости говорит старик, а он лишь рассмеялся.

— Вы шутите...—не поверила она.—Да какие там шутки—Уолтер откинулся на спинку кресла—Ричард сегодня принес приказ о переводе. Так что теперь Пайка останется у нас. Подлечим его как следует и будет думать куда его пристроить в хорошие руки. К тому времени как он полностью оправиться - я найду что предпринять. В нашем то округе среди конных я, слава богу, не последний человек. Можно сказать, судьба благосклонна к яблочному бедолаге. Я рассчитываю на твою помощь, дорогая моя Алори. Чем контактнее станет этот дичок - тем лучше мы сможем условия ему найти.Девушка кивнула. Это на самом деле была прекрасная новость. И невероятная. Она и не подозревала как быстро все может решиться. В этом корпусе Харрис уж точно не даст Пая в обиду и конь сможет спокойно дожидаться своей участи, которая никак не будет связана с забойной площадкой и револьвером. Этот самый револьвер, как только в нем отпала необходимость, Уолтер снова запрятал в самый глубь самого последнего ящика своего стола, в деревянную, резную коробку где так же валялась помятая бумажная коробка с патронами, и пожелал больше никогда к ней не прикасаться, скрыв ее под ворохом ненужных бумаг, которые точно никогда не понадобятся. Его каждый раз бросало в дрожь от мыли что бы было, если бы его ученица увидела оружие в его руке, нацеленное в голову еле живого коня. Он и сейчас подумал об этом, мигом перекрыв для себя поток таких мыслей. Все наконец-то начало налаживаться. Пусть так и будет. Ему отраднее было видеть свою любимую ученицу такой - веселой и беззаботной. И уж никогда больше он не желал бы видеть ее слезы. После того дня Уолтер, не так давно наконец-то переставший зависеть от таблеток, вернулся к ним, стараясь уравновесить свое давление, которое так и не приходило в норму. На даже такую цену за спасение лошади он считал приемлемой и если мог - отдал бы больше, думая не о себе. В Алори Харрис видел себя. Пусть годы забрали и его здоровье и молодость, врач оставался в душе молодым и как и в давние года на первое место ставил спасение жизни лошадей и только потом все остальное. Иного для себя ветеринар не представлял и знал что и Алори на его месте поступила бы так же.

— Конечно! — ответила она— Я с радостью вам помогу.Уолтер добродушно хмыкнул и посмотрев перед собой, вздохнул. Седые брови поползли вниз а сухие руки начали как-то нервно подрагивать, словно он замерз, но при этом легкая улыбка не сходила с его задумчивого лица, как будто врач сдерживал в себе какую то фразу, не решаясь ее озвучить. Девушка насторожилась. Не часто посреди разговора доктор становился таким. Он очень любил вести беседы, а такую новость просто не мог не обсудить. Скорее всего у него в запасе было еще очень много подробностей или предложений, которыми он мог бы поделиться с ней, но Харрис молчал, нервно бегая глазами, за стеклами очков, в которых отражались потолочные лампы.

— Доктор...С вами все хорошо?— тихо, обеспокоенно спросила девушка, решив, что у наставника что-то болит— Вам плохо?— Да...плохо мне...— вздохнул врач, уняв дрожь в руках и устало опуская их на стол перед собой— Сердце болит...— Я сейчас принесу вам воды!— Алори уже хотела вскочить с места, когда Уолтер, не отреагировав на нее, продолжил:— Сердце у меня болит за вас с Ричардом...Девушка застыла в позе, в которой ее застали слова доктора и выдохнув опустилась на свое место. Врач напугал ее ни на шутку.— Ах...вы об этом....— почти неслышно произнесла она, опуская голову— Доктор, вам не нужно беспокоиться из-за этого. Мне очень жаль что вам приходиться из-за меня проходить через такое. Простите меня...— Ты ни в чем не виновата, милая— ответил врач— Но не могу я просто так сидеть и ждать что все решиться само собой. Ты ведь так мучаешься. Поверь мне, я пытался этому дураку хоть как-то намекнуть, но он словно бы...— ...Уперся в стену и ничего не видит...— закончила за него Алори, еще ниже опуская голову и с грустью добавила— Вам не нужно мне этого объяснять...Алори не понимала, почему вдруг Харрис решил заговорить с ней о Ричарде и ее к нему отношении. Ей не хотелось сейчас думать о грустном. Это все равно ничего бы не изменило. Девушка радовалась и тому, что парень перестал считать ее врагом и срывать на ней свою злобу. Он стал общительнее и мягче. Конечно, до того чтобы он понял ее чувства было еще очень далеко, этого даже могло никогда не произойти. Она отдавала себе отчет в том, насколько все может не отвечать ее фантазиям. С болью, но понимала и принимала это. В конце концов она была не настолько глупой, чтобы обманывать себя саму. Да, все могло кончиться плохо. Очень плохо. Но даже если впереди ждал кошмар, а именно жизнь, в которой Ричарда не будет рядом, разве это не повод для того, чтобы сейчас, только сейчас быть счастливой? Это ведь ничтожно мало, но она и не просила большего. Ей просто не хотелось думать о плохом. Неужели в этом есть такая необходимость именно сейчас напомнить ей о том, что она никогда не забывала и не могла забыть? Девушка сдержала слезы. Нельзя себя жалеть. Она сама пошла на это и лишь она виновата в том что сейчас происходит. Ни Харрис и уж тем более Ричард не были виноваты. Уже ничего нельзя было сделать. Офицер стал частью ее сердца и это сердце разобьется, когда придет время прощаться с Централом и возвращаться домой. Это было неотвратимо и никто не смог бы ничего поменять.— Он сам не понимает еще что делает, но именно из-за тебя Пай сейчас жив.Алори задержала дыхание, переваривая сказанную врачом, казалось бы, абсолютно несвязную с беседой, фразу и медленно подняла голову, чтобы посмотреть в глаза Харрису. Быть может, он просто ошибся от волнения? Но нет. Глаза наставника смотрели серьезно, в полном понимании произнесенного. В его взгляде читалось удовлетворение, как будто он уже очень долго хотел сказать именно это. Уолтер нарушил свое слово. И не чувствовал что совершил ошибку, придав тем самым Ричарда. Наоборот, таким образом он мог помочь парню, сдвинуть все с мертвой точки пока не стало слишком поздно. С каждым днем Харрис терял уверенность в том что Ричард в состоянии что-то осознать. И только благие побуждения заставили его открыть секрет. Прямо сейчас, в это самое мгновение у него был шанс перевернуть разговор с ног на голову, соврать, пойти на попятную, он старик и не подумал бы это делать, всегда доводя дело до конца и теперь уже не видел преград.— Но доктор...— Алори помотала головой— Я ничего не сделала, вы же знаете... Я тут совершенно не при чем...Харрис поджал губы и поводил усами. Сердце в груди, как уставший автомобильный мотор, отозвалось тупой болью, словно чья-то сильная рука сжимала его в кулак, но такое не могло стать помехой и не обращая внимание на спазм, всего лишь бесшумно застонав про себя, припоминая в каком ящике стола лежат таблетки, Уолтер ответил на ее вопрос:— Ты даже не представляешь насколько обманчива эта ситуация. О, милая, покорнейше прошу прощения за то что врал тебе. Ричард попросил меня молчать и до сегодняшнего дня я поддерживал его решение держать тебя вне ведении, но нет мочи больше смотреть на то, что происходит у меня на глазах. Я уже не так молод чтобы сносить все без последствий— покаялся он— Прошу, прими мои извинения.— О чем вы?...— продолжала изумляться девушка, не представляя что такого мог сделать наставник за что пришлось бы так сильно извиняться.— Не я оплачиваю содержание Пая у нас. Не я его определил сюда.

— Не вы? Но доктор, вы же сказали...— Я знаю, что я сказал и прошу за это прощения. Это все Ричард. Он был рядом со мной когда ты плакала над Паем. И он не смог выдержать вида твоих слез. Он взялся за это только ради тебя. Но никогда бы не признался. И мне запретил говорить тебе правду. Но больше молчать я не могу. Пусть делает со мной что угодно, но ты имеешь право знать. И я хочу чтобы ты понимала, что не могли бы ему так больно сделать твои страдания, если бы он не мог чувствовать. Он может, но не умеет правильно слушать свое сердце. Как ты и сама сказала, перед ним, как будто стена, которая не позволяет ему понять.

Последнее что сказал ветеринар Алори уже не слышала. Ее глаза широко раскрылись, а разум отрицал любое отношение к этому Ричарда. Ведь именно Ричард не давал ей пройти и держал ее, не отвечая на просьбы и мольбы. Она вырывалась изо всех сил, но парень ее отчаянных попыток освободиться даже не замечал. Как у нее получилось вырваться - она уже не помнила, сам ли он отпустил ее или же ей все же удалось ценой неимоверных усилий выбраться самой. И после этого он мог сделать что-то подобное?! Ему не было дело до судьбы Пая, во всяком случаи сначала. Доктор точно что-то путал. Если Ричард и был способен на сострадание - только не из-за нее. Медленно, прибывая в шоке, приоткрыв рот, девушка помотала головой не соглашаясь с Харрисом. Если это была шутка - то очень жестокая. И как доктор мог решить что молодой человек совершил бы такое сумасшествие? Он, во всем видевший рациональность, придерживающийся правил, безразличный ко всему, что не имеет к нему прямого отношения. От нервов и непонимания, волнение, которое девушка сдерживала, пересилило спокойствие и ее голос задрожал, так, словно бы она могла расплакаться.— Н..нет...Этого не может быть, доктор. Это невозможно...Харрис положил руку на сердце заглянул ей в глаза, заговорив тихо и спокойно, видя что девушка уже на грани:— Могилой своих сыновей клянусь что говорю правду. Я не хочу больше обманывать тебя. Все было именно так.— Но... — в уголке глаз Алори появились слезы и она всхлипнула— Но он ведь не давал мне уйти...Он не хотел чтобы я остановила это...—Потому что ты и не могла остановить, милая. Я попросил его не пускать тебя пока все не закончиться и он даже с этим справиться не смог...отпустил тебя. А потом побежал за тобой. Не может он...никак не может видеть твои слезы. И очень стыдиться этого. Настолько что на меня сегодня сорвался когда я только упомянул причину по которой Пай сейчас стоит и радуется тому, что смог почуять запах корицы— продолжал развеивать ее скепсис доктор— Не хочет он чтобы кто-то это знал. Он ведь офицер армии и считает что так он проявляет свою слабость. А слабым он быть не привык, понимаешь? Это все гордость. Ужасное чувство когда оборачивается вот таким вот образом не во благо, а во вред. Я так считаю. И рассказал тебе все это чтобы ты сама смогла сделать выводы....фух, как на душе то легче стало— выдохнул доктор и замолчал, оставляя за Алори право на собственное видение ситуации.Девушка подтянула к себе ноги, обнимая себя одной рукой за плечо другой, опуская глаза в пол. Всего чего угодно она ожидала услышать от него, но не этого. Выходит, что Ричард только делает вид что остался по прежнему неколебимым, всего лишь став с ней разговорчивее, а на самом деле он чувствовал, не так сильно как она, но если Уолтер прав, такой поступок просто противоречил его характеру. Именно поэтому Алори не могла и подумать что благодетелем для Пая выступает офицер. Ведь все это стоило немалых средств. И он пошел на это лишь из-за того что увидел как она плачет? Неужели его, такого холодного и невосприимчивого к чужим чувствам могли тронуть слезы? Но если это так то...— Он неравнодушен к тебе, только сам не понимает этого...— помог ей осознать истину Уолтер— Для человека, который никогда не любил и призерал любые проявления любви - это нормально. Из меня психолог никакой, но зная его могу сказать, что он и сам в толк не возьмет что с ним происходит...А иначе не вышел бы из себя от одной безобидной фразы, ты же сама знаешь что сдержанным Ричард быть умеет. Проявление эмоций - совсем не то, что ему свойственно. Однако когда они рвутся наружу - удержать их трудно. Это ты и на себе испытала.

— Но...это ведь не значит что он чувствует ко мне тоже самое что и я к нему?...— Алори посмотрела на доктора...— Разве он сможет...Как он...— А вот этого я не знаю милая— развел руками Харрис— Знаю только, что ты тронула его душу так сильно, что всеми силами сопротивляясь своему сердцу - он не смог оставаться тем, кем был прежде. Прежний он, поверь старику, и глазом не моргнул бы если бы беднягу пристрелили у него на глазах. Это армия и он знает ее законы. Подчиняется им. Теперь он не так категоричен и видит намного больше чем раньше. Но он противится этому, вот в чем беда...Та самая стена. И я не знаю что с ней делать. Тут все зависит только от тебя. Помоги ему понять, что чувствовать - не значит быть слабым, а любить - не значит потерять гордость. Без тебя он это никогда не поймет. Дурак. Что с него взять? А теперь иди. Он же ждет тебя, верно? Только умойся сначала. Бог знает что с ним произойдет если он еще раз твои слезы увидит.

Алори не сразу отозвалась на предложение врача, а потом как во сне, толком не видя перед собой ничего, сделала все, как он советовал. От холодной воды, жар от кожи отхлынул и она вернула дыханию нормальный ритм, не представляя как говорить с Ричардом теперь, когда она узнала правду. Однако, она должна была идти и стараться не подавать виду что она знает намного больше чем он ей говорит. Ведь, если парень действительно скрывает свои чувства от того что боится выглядеть другим и потерять себя, это совсем другое. Она думала что у него не может возникнуть чувств к такой как она и уже смирилась с этим, но если все это правда..." Но как же я могу дать ему понять?" думала она попрощавшись с доктором и направляясь к воротам корпуса " Что я могу сделать...разве мне под силу такое?"Увидев издалека стоящего у ворот офицера, девушка сделала глубокий вдох, стараясь спрятать внутри все, что происходило у нее на душе. А сделать это было очень не просто. С одной стороны она была несказанно рада словам доктора, которые дарили нечем незаменимую уверенность и душевный подъем, но с другой стороны, она не знала что ей делать. Она ведь все равно не могла признаться ему в своих чувствах. Не потому что считала что девушка не может сделать это первой, нет. Она даже не думала о таких мелочах, хотя у Лео наверняка были бы мысли по этому поводу. Если Ричард не осознал свои чувства - признаться ему все равно что самолично перечеркнуть своей рукой все, что она так долго испытывала. Если Ричард сам не понимал, что чувствует и не мог самому себе признаться в этом - как он сможет принять ее чувства даже если не может в своих разобраться? Нельзя так просто бросаться с места в карьер. Нужно все хорошенько обдумать, посовещаться с Леоной.Ведь теперь от ее поступком многое будет зависеть. И если она потеряв голову от чувств разрушит все...как она будет жить дальше...Ричард значил для нее слишком много. Он был смыслом ее жизни, жизни которой уже не суждено было вернуться к истоку, времени когда она думала только об учебе, даже не подозревая что поезда в Централ может таль сильно изменить ее жизнь. Счастье к которому Алори стремилась было так близко, но девушка была не в состоянии даже дотронуться до него, только наблюдать за ним, с тоской и надеждой. Ей бы хотелось чтобы Ричард знал о ее чувствах, чтобы однажды она смогла поведать ему о них не боясь быть отвергнутой, непонятой, осмеянной. Но пока что это были только мечты, а те перспективы о которых рассказал доктор - все равно оставались лишь облачным введениями. Она верила доктору, но даже он не мог знать наверняка. Для того чтобы быть уверенным в таком нужно была не просто хорошо знать офицера, чтобы он доверял без остатка. А настолько близко Ричард никого не подпускал к себе. Алори давно заметила это, но и не старалась спросить, как раз из-за того чтобы военный не разозлился на нее. Уолтер открыв тайну лейтенант хотел помочь девушке, но в итоге Алори только больше запуталась и от трепета поселившегося внутри не могла соображать здраво. А теперь еще им предстояла дорога домой и девушка не знала о чем поговорить с ним, и как взять себя в руки. Молчать всю дорогу точно не получиться а никакой темы для беседы в таком состоянии она найти просто не могла, удивленная уже тому что может просто твердо стоять на ногах от испытанного потрясения.

— Что-то ты долго— сказал парень когда она подошла ближе— Доктор не хотел отпускать?У него подмышкой была зажата потрепанного вида папка в потрескавшимся кожаном переплете, которую похоже использовали без смены не один год подряд. От его голоса у девушки мурашки по коже пробежали и она опустила глаза, сдержанно извинившись за опоздание. Ей было неловко смотреть на него. Казалось что по одному лицу парень может прочитать все, о чем она знает. Хотя конечно это было не так. Доктор не просил ее об этом, но Алори ни за что бы не рассказала парню, кто нашептал ей о Пае. Стоило на время забыть об этом, но сделать это не представлялось возможным в то время, как в голове всплывали слова наставника.

" Ты ему небезразлична..."" Успокойся, успокойся!" твердила она про себя.— Эй, ты меня слышишь?— Ричард слегка повысил голос и девушка мелком взглянув на него, отвернула голову в сторону сказав спокойно, но так непохоже на себя что сама не поверила, что это ее голос. Он прозвучал слишком глухо и с какой-то странной интонацией, словно она осипла:— Все в порядке, просто собирала учебники...Военный с недоверием посмотрел на нее, но не стал ничего переспрашивать и жестом приказал привратнику отпереть засов на воротах. Со скрипом тяжелые ворота поддались под напором кавалериста, толкнувшего их и отойдя в сторону, он пропустил девушку и парня, снова захлопывая их за ними. По представлению Алори, так-как она давно не смотрела на часы, сейчас было около четырех дня. Солнце стояло высоко, но облака раскинувшиеся по всему небу, мешали солнечным лучам достигнуть земли, отчего погода стояла умеренно прохладная: не было жарко но и замерзнуть даже при большом желании не получилось бы. По зеленым полям с подстриженной травой гулял ветерок. Скошенная трава лежала здесь же, подсыхая на солнце и должна была пойти на корм лошадям, но поле было такое огромное, что пока рабочие скосили только малую часть, оставляя остальное на следующие дни. Спешить было некуда: амбары корпуса и так ломились от заготовленных впрок кормов. Зеленная свежая трава так же попадала на "стол" непарнокопытным, но присутствовала в их рационе лишь один день в неделю в качестве сочного корма. В остальное время траву заменяла морковь и корнеплоды. Конюшня расположилась в самом удобном для содержания лошадей месте: большая часть фуража заготавливалась внепосредственой близости от потребителей. Завозу подвергались только отруби, овес и другие сыпучие корма. Даже корнеплоды, по словам Харриса выращивали на полях дальше от корпуса, чуть в стороне от рощи, через которую Ричард и Алори выезжали кататься на лошадях. Молодые люди пошли по пустынной дороге. Ни вдалеке ни поблизости - ни души. Чем дальше они удалялись от корпуса, тем страшнее становилось Алори. В его стенах она чувствовала себя защищенной в то время как наедине с Ричардом ей было неловко. Снова неловко как и раньше, до того как они начали нормально общаться. Хоть и причина на этот раз заключалась в другом, сути это не меняло. Даже находится с ним рядом после того что она узнала было как то...странно. Во истину выражение " меньше знаешь - крепче спишь" лучше всего подходило для ситуации в которой она оказалась. Конечно, она не могла поставить в упрек доктору Харрису его слова. Она правда хотела знать обо всем, что касается Ричарда, но не могла в толк взять, как все это может помочь ей? Возможно сейчас, находись она вне ведении, они бы уже разговаривали о чем-то, как и делали обычно, однако корпус уже скрылся из виду, а молчание так никто и не нарушил. Обычно именно Алори завязывала разговор, может Ричард и ждал что она сделает это и сейчас, но девушка боялась и рот открыть, не вызвав подозрение в том, что что-то не так. Парень уже мог догадываться. Ведь именно у доктора она так долго задержалась в кабинете. Харрис говорил что Ричард всеми силами старался сберечь эту тайну. Чем не причина чтобы подозревать доктора? Хотя, скорее всего, Ричард верил ему. От этого на душе становилось еще мрачнее. Получается из-за нее и врач не оправдал доверия. С какой стороны не поглядишь - все хуже некуда. И все же, так долго молчать было просто неприлично. Она бы сама чувствовала себя в дурацком положении не соизволь собеседник заговорить и потому, собравшись с храбростью спросила:— Скажи, если не секрет, за что ты отчитал того парня в Штабе? Он ведь ничего плохого не сделал. Просто рядом стоял.Ричард едва не остановился, услышав ее вопрос. Все это время он шел думая о своем, пользуясь тем что девушка молчит пытался разобраться в себе и только его мысли достигли проблемы связанной с конфликтом разума и сердце, как Алори соизволила заговорить, да еще такое сморозить, что парень не сразу собрался с ответом. Он уже забыл о Корвине и их встрече в коридоре второго этажа, и даже о том, что и Алори оказалась там забыл. А теперь же, девушка решила поговорить об этом.— Тебе то что?— спросил он.— Но ты отправил его с глаз долой едва я сказала что пришла поздравить тебя— не сдавалась девушка.— Именно. Эта информация не для его ушей. Ты сильно рисковала придя в Штаб. Больше так не делай. И уж тем более не дари ничего на глазах у посторонних— недовольно буркнул парень, вспоминая как готов был сквозь землю провалиться от стыда.— Так говоришь, словно это какая-то тайна...— Алори притихла, но потом тихо вдохнула, поняв что-то и повернулась к парню— Или ты...— Да. Я не праздную день рождения— бросил офицер и резко замолчал.Этого еще не хватало. Теперь у него спонтанно выходило говорить о вещах, о которых он предпочитал молчать. А ведь это было самое начало разговора и они даже не успели углубиться в дебри диалога. Он так задумался, что напрочь забыл об осторожности. Из-за того, что общение с Алори давалось ему легко, многие границы, которые он ставил себе исчезли, позволяя избегать долгих пауз, которые офицер брал на раздумья и подбор нужных фраз. Теперь эти фразы давали ему сами собой да еще с таким успехом что он на одном дыхании вновь выложил то, о чем можно было и нужно было молчать. В конце концов, кому есть дело до чужих праздников и до того, как и кто его справляет? Он ведь не человека убил в конце концов. Почему все реагируют на это так словно это преступление? И хотя Алори еще ничего не сказала, он уже был готов пресечь ее дальнейшие изречения по этому поводу. Если уж сказал, придется идти до последнего. Хоть он и не собирался поднимать эту тему. А ее, как человека чей подарок он принял, могло многое интересовать. И вдруг его негодование куда-то делось. Как только он вспомнил о заколке приколотой к его воротнику. А ведь точно. Ее подарок он принял. Единственный, от которого не отказался за последние три года, хотя даже достойного применения найти не мог, и все равно носил с собой, прямо сейчас. Такая маленькая деталь но именно она указывала на то, что только ей одной он может рассказать все, не боясь услышать в ответ порицание. Даже волноваться о том, что она кому -то скажет было глупо. Зато, в обмен на это, на душе снова станет спокойно. Разве это плохо? Ведь никакой опасности не было. Как она может чем-то ему угрожать. Парень усмехнулся, наконец-то хоть что-то поняв. Это ведь так просто и как он раньше не догадался.

" И чего я боюсь?...Орф, приятель, такими темпами скоро тебе придется гоняться за своим хвостом. Погоди, Шарик. Скоро я изменюсь настолько что ты поджав хвост вернешься в свою конуру и оставишь меня в покое"— И наверняка этому есть причина?— спросила девушка и погрустнела, тихо пробормотав— Причина которую мне знать не следует, я полагаю...— А ты так хочешь знать?Алори удивленно взглянула на него, Парень тоже смотрел на нее и в его взгляде словно появилась какая-то туманная дымка от которой его прекрасные, карие глаза стали тоскливыми, словно он уже вернулся в прошлое и ждал момента чтобы что-то рассказать. Она уже готова была перейти на другую тему, правда какую - не решила, и теперь он попросту застал ее врасплох, сразу согласившись поддерживать беседу, даже если она зашла малость не туда. От такого нельзя было отказываться тем более сейчас, когда девушка цеплялась за любую возможность отвлечься от запертых в ней знаний, но при этом быть с ним рядом. Пока он будет говорить, а она молчать - ничего испортить не получиться. А у нее появиться очередная возможность узнать его получше. Она кивнула, как завороженная смотря на него: невероятного, прекрасного, любимого. Она готова была слушать его вечно. Если бы это только могло помочь приблизиться к нему еще на шаг. Ричард кивнул и отвел взгляд. Он собирался рассказать о том, что не знал никто. Это были его собственные мысли и наблюдения и он никогда и ни с кем не делился, держал их глубоко в себе, приняв за незыблемую истину и неопровержимое доказательство человеческого лицемерия. Глубоко в сознании оставались тихие отголоски подсознания, из которого он и собирался вытянуть свои воспоминания, вопреки логике, все еще не одобряющей его поступки. Но сейчас онпросто хотел избавиться от этих мыслей, излить их и не думать чем кончиться такая неосторожность. В конце концов он продолжал меняться, а если разговор по душам не перемена в его отношении к окружающим - что же это тогда?— Люди, в большинстве своем лицемеры, знаешь ли. Я убедился в этом три...нет, уже четыре года назад, когда на мой день рождения как обычно собрались мало знакомые мне люди, которые наигранно улыбались и сквозь эти лживые улыбками на меня лились неискренние поздравления и пожелания. Когда ты ребенок - этого не замечаешь, а когда мозги начинают отличать где правда а где ложь - и отношение к таким мероприятием меняется. Все, кто бы ни приходил, навещали нас только по одной причине: мой отец- фюрер, а наша семья - самая значимая в стране. Веский повод завести с такой самые что ни наесть дружеские отношения. Я не видел искренности ни от одного из них. И в какой то момент они стали мне противны. Настолько что прервать этот цирк морального уродства я мог только одним способом.— Никогда больше не праздновать...— тихо произнесла девушка, представляя ощущения Ричарда в те непростые годы.Но он не услышал ее, уйдя в свои воспоминания и снова видя перед собой фальшивые гримасы радости и веселья, хоровод лицемеров, окруживших его сплошным кольцом, как инструмент для достижения цели. Как игрушку. Как...что-то безжизненное, лишенное чувств. Поддельный смех, доносившийся до него больше походил на собачий лай, а устремленные на него со всех сторон глаза - ничем не уступали взглядам хищников, делящих между собой добычу. В то время Ричард действительно был добычей а не монстром. Утратив веру в человечество, он потерял вместе с этим и свою человечность тоже. Он уже не помнил после какого происшествия к нему пришел Цербер, но вернувшись в прошлое, подумал о том, что сам мог призвать его, когда адский пес учуял что от человека в его душе мало что осталось и прибежал насладиться легкой добычей, которая сама была не прочь быть съеденной заново. Прежде Ричард не думал об этом. Забыл. Как и все остальное оставил в прошлом. А быть может именно здесь и скрывался ответ над тем как остановить свое саморазрушение. И как назло именно сейчас он уже не мог думать ни о чем другом, вспоминая как сильно его изменил тот день...четыре года назад. Он и не заметил что они уже вошли в город и брели про улице, углубляя в Центру города, где было шумно и людно, но в его ушах все эти звуки доносились как то приглушенно. Он видел куда идет и поворачивал, словно по наитию, ни разу не столкнувшись ни с одним прохожим, завязнув в воспоминаниях, как в болотной жиже. Он рассказал ей о том как решительно покончил со всеми лицемерными сборищами, настоятельно попросив родных забыть, что девятое апреля является особенным днем и о том, как жил после этого.

Алори стало жаль его. У всего есть свои причины, а последствие это то, что остается после. Ей не дано было понять Ричарда. Ведь семья в которой выросла она была самой обычной, да еще далекой от городской жизни. Но просто представив себе какого это, не иметь возможности вырваться из этого ужаса и каждый год переживать одно и тоже...тогда и самый любимый и долгожданный праздник не будет таковым. Если все это действительно было так - у него не было выбора и сделал он именно то, что мог. Харрис упоминал когда то, что Ричард - человек одинокий, самостоятельно принявший такое решение, но если оно и было принято им, то не на пустом месте и не из-за счастливого прошлого. Он просто не мог верить людям, опасался что со временем ничего не изменилось, держал всех подальше от себя не веря в искренность и разучившись верить сам. Вот что творилось с ним. Вот от чего он такрьяно старался избегать ее. Должно быть какое-то время, и она сама для него была ничем не лучше тех людей с которыми ему не посчастливилось встретиться. Но а теперь общаясь с ней, узнавая лучше, в его душу закралось сомнение. Именно так Алори видела ситуацию и была уверена что не ошиблась.Они уже почти дошли до перекрестка, на котором всегда расставались и боясь что разговор закончиться, девушка спросила:— Но ведь твоя семья не может тебя обманывать. Они искренны с тобой, но ты и им запрещаешь поздравлять тебя? Почему?— Почему?...— повторил ее вопрос парень— Потому что я думаю, что они не поймут меня. Тем более после стольких лет. Для меня этот праздник уже не может стать прежним...хотя...— он вспомнил ощущение от подарка Алори и того пусть недолгого но искреннего счастья и чувства значимости в глазах другого человека— Может...я еще не так низко пал.

Парень остановился на перекрестке, но девушка уверенно шагнула в сторону дома отчего поймала на себе его не одобряющий взгляд. Ричард помнил о предостережении Алори не подходить близко к дому, потому как ее брату это может не понравиться.— Ник уехал из города на пару дней— ответила она на его молчаливый вопрос— Ничего страшного если подойди ближе.Он не стал спорить и вместе ни прошли вдоль нескольких домов, останавливаясь у того самого, к которому Ричард подходил всего один раз, после того, как спас девушку из Брошенного переулка.

" Господи...как же давно это было..." подумал он.Тогда, в темноте, он не рассмотрел домик, но теперь мог видеть его во всей красе: небольшой, потерявшийся на фоне высоких каменных исполинов, окружающих его со всех сторон, с небольшим газоном перед крыльцом, к которой вела песчаная дорожка и обнесенный забором со всех четырех сторон, словно защищаясь от неприветливого окружения.Спасибо, что проводил...— сказала она ему, останавливаясь рядом с ним, пока парень рассматривал дом— Пока ты не ушел, можно еще кое что спросить?— Думаю, мне уже почти нечего скрывать...туманно ответил он, даже не взглянув на нее.— Ты сказал, что не принимал подарки, но мой ты принял почему?Алори насторожилась. Ей было важно услышать его ответ. Ведь от него так многое зависело. Знает ли он причину этому? Если ли она вообще? Или же, как и говорил доктор, он не понимает того, что делает и оттого не может разобраться в том, что ему нужно на самом деле. Ричард молча поднес руку в воротнику, дотронувшись двумя пальцами до участка плотной, грубой ткани, под которой, скрытая от любопытных глаз, была приколота заколка. Он и сам очень хотел найти ответ на этот вопрос, но так и не понял что побудило его прикрепить ее в форме и скрыть ото всех как вещь, о существовании которой мог знать только он сам, и никто больше, как о сокровище, хозяин которого низа что не позволит взглянуть на него. А те кто увидят случайно и не поймет, что это не просто вещь.

— Не знаю...— ответил он...— Правда не знаю...Но мне хотелось бы это выяснить. Спасибо что выслушала...Теперь я кажется понимаю, почему я такой невыносимый...

Все это время, пока парень собирался с ответом, Алори искала в кармашке своей сумки ключи от дома и теперь, стискивая их в ладони и чувствуя как нагревается от ее тепла холодный метал, старалась сдержаться от самого дурного поступка в своей жизни. Поступка о котором пожалеет уже секунду спустя. Но все это так долго копилось в ней, так долго было под запретом, что уже никакие силы не могли помочь ей и дальше делать вид что все в порядке, когда это было совсем не так. Она перестала соображать, отмахнулась от всех предосторожностей а здравый смысл утратил над ней контроль. Его место заняла любовь. Она заполнила девушку без остатка, взорвавшись внутри словно воздушный шарик. Сердце бешено забилось в груди а кровь стала такой горячей что казалось сжигала кожу, растекаясь по ней огненной магмой. Она закрыла глаза, забывая обо всем на свете. Парень стоящий рядом и не представлял, что его ждет когда почувствовал легкое прикосновение к его плечу и перевел взгляд на девушку не поворачивая головы. Сначала он решил что это жест участия но мгновение спустя, когда девушка приподнялась на мысочки стараясь приблизиться к нему, понял - это вовсе не то о чем он подумал, а спустя секунду ее губы прикоснулись к его правой щеке. Теплые и мягкие. Парень замер, широко раскрыв глаза, чувствуя как по телу разносится небывалый прежде ураган, заставивший все внутри перевернуться, при том что он так и не мог сдвинуться с места и единственное что выдавало его состояние - это полный изумления взгляд, устремленный на девушку, которая уже стояла перед ним с румянцем на щеках. Гортань парня свело судорогой. Он мог дышать, но и звука и его рта бы не донеслось. Место поцелуя горело огнем, который быстро распространялся по его телу, как лесной пожар. Он горел, горел заживо, но при этом не чувствовал боли и не мог сопротивляться параличу. С тихим шелестом бумаг, папка упала на землю, ударилась от нее корешком и шлепнулась на бок.— Вовсе ты не невыносимый...— ласково сказала она, с улыбкой смотря на него, у которого в глазах появился настоящий ужас, но девушку это ничуть не смутило даже на оборот, сейчас он казался ей особенно милым— Спасибо тебе за Пая. Я никогда не забуду то что ты сделал для него. До встречи.

И она быстрым шагом направилась к дому, оставляя беспомощного паря, непонимающего что происходит, стоять одного посреди улицы, боясь обернуться назад, открыла дверь забежала в дом, захлопнула ее за собой и прислонившись к ней спиной соскользнула на пол закрывая лицо руками, осознавая весь ужас своего поступка. Как она решилась на такое?!Что он теперь подумает о ней?! Боже! Как теперь смотреть ему в глаза?! Все это заняло пару секунд но даже за такое короткое время она умудрилась наделать столько глупостей что готова была рвать на себе волосы. Она тяжело дышала словно пробежала несколько километров, ее трясло от напряжения и истерики, которая пришла на смену эйфории, которую она испытала поцеловав его. — Что я натворила? Что я натворила? Дура....Какая же я дура...— шептала девушка, сидя на полу в пустой темной прихожей.