Sechzehn (1/1)
- И как, говоришь, тебя зовут? – поинтересовался Мустанг, медленно, боясь потревожить рану, шагая по улице. На следующее утро Хьюз выгнала его и блондинку из дома, треща о том, что несовершеннолетним нельзя оставаться там, где собирались взрослые люди.- Вэнди, - сухо отозвалась девушка, опасливо озираясь по сторонам и постоянно подтягивая ко рту ворот свитера. – А ты у нас поез…- Трейн! – автоматически поправил юноша. Своё имя ему нравилось – не было больше человека в Аместрисе, который носил бы точно такое же имя. Единственное, что сильно раздражало, была неправильная интонация, отчего постоянно всем слышался ?поезд?.
- Трейн, - задумчиво повторила Вэнди, начав накручивать локон на палец.Разговор не клеился. Совсем. На все вопросы девушка отвечала односложно, а на все попытки Мустанга пошутить вела себя как самая настоящая блондинка. Юноша понимал, что девчонка стеснялась его – по сравнению с ним – высоким и широкоплечим – она казалась дюймовочкой.
- Докуда тебя проводить? – нужно было заканчивать эту беседу, поэтому пареньсделать это как можно быстрее. – В какой стороне твой дом?- Я остановилась в отеле, - смущённо ответила Вэнди. – Я вообще живу в Ризенбурге, но часто езжу в Раш Вэлли – там мама работает.- Что же ты забыла в Центре? – Трейн сладко потянулся, но тут же схватился за рану, тихо ойкнув от боли.- Приехала на учёбу в театральное училище, но – увы! – не поступила, - девушка грустно улыбнулась. – Присядем? – предложила она, заметив замученное лицо собеседника.- Почему не поступила? – юноша глубоко вдохнул, откидываясь на спинку лавочки.
- Да тётка какая-то неправильная попалась, - пожала плечами Вэнди. – Я ей рассказала длинный стих, который две недели учила. Без запинки рассказала, понимаешь? – она внезапно рассмеялась, замотав головой. – Я даже в образ девушки, от лица которой был стих, вжилась, а она сказала, что не верит. Где все чувства? Где печаль от расставания с любимым? – блондинка закрыла лицо руками, отчаянно краснея. – Нет у меня любимого, нет. А её это не устроило, и она меня выгнала. Сказала, что той, которая ещё не испытала всех прелестей любви, не место в театре, где любят ставить романтические спектакли.
- И что же теперь будешь делать? – не то, чтобы Трейну это было интересно, просто ехать домой не было желания, поэтому он старался растянуть разговор. Дома наверняка будет скандал – родители точно заметят его ранение, - а здесь, на лавочке, было не так уж и плохо. Тепло, солнышко светит.- Похоже, что придётся вернуться в Ризенбург к отцу, брату и сестре. Буду ловить их осуждающие взгляды и полоть огород под жарким восточным солнцем, - грустно улыбнулась Вэнди.
- Не волнуйся, не придётся, - юноша медленно поднялся, похлопав себя по карману грязных брюк, где лежали документы. Почему бы не воспользоваться своим положением – сын президента, как-никак, - и не помочь хорошему человеку? – Пойдём, покажешь, где твоё училище, - он улыбнулся, поймав непонимающий взгляд.***- Всё… всё будет хорошо, - прошептал Рой, лежа на больничкой койке. Язык у Мустанга заплетался, ясно думать он не мог, но по-прежнему, из последних сил борясь со сном,старался приободрить испуганную супругу, сидящую около детской кровати.
Кровотечение удалось остановить только в машине ?Скорой помощи?, которую женщина вызвала сразу после того, как не помогли традиционные методы. Доктор прижёг сосуды какой-то жидкостью, положил бледной девочке на лоб мокрое полотенце и заявил взволнованным родителям о том, что требуется немедленно переливание крови, чтобы восстановить кровопотерю.
Конечно же, сразу же вызвался глава семейства. Устроившись поудобнее на постели, пропахшей хлоркой, Рой мужественно вытерпел, когда ему задрали руку и аккуратно ввели иглу в артерию, собираясь быстро возместить девочке потерю крови.- Как Вы себя чувствуете? – напряжённо спросил доктор, косясь на прозрачную трубку, по которой мчалась ярко-красная кровь, вливаясь в ребёнка.
- Спать хочется, - выдохнул президент, резко мотнув головой, пытаясь прогнать сонливость. – И пить.- Может достаточно? – тихо поинтересовалась Риза, взглянув на побледневшего мужа, закатывавшего глаза. – Рисковать жизнью одного, чтобы спасти другого… это неправильно, разве нет?- Ещё двести миллилитров, - покачал головой врач, положив на прикроватную тумбочку жгут. – Ещё немного, ещё чуть-чуть…Рой Ризе совсем не понравился. Он побледнел, под глазами появились круги, а взгляд блуждал по комнате, не останавливаясь ни на чём больше двух секунд. Седеющая чёлка прилипла к мокрому от холодного пота лбу. Его дыхание участилось, и пульс, судя по показателям на мониторе, тоже стал частым.Переведя взгляд на дочь, Риза поняла, что нужно было заканчивать. Ринслет легко – слишком легко - принимала отцовскую кровь, потихоньку выкачивая и вместе с нею и его жизнь.
- Хватит, – женщина бросилась к теряющему сознание мужу. – Останавливайте, быстрее! – врач тут же кинулся доставать жидкость, которой остановил кровотечение Ринслет. Рой вяло дёрнулся, когда иглу резко вырвали из его руки, причинив боль, и тихо застонал, когда доктор прижёг повреждённый сосуд.- Пусть отдыхает, - врач быстрыми заученными движениями наложил на руку жгут, перевязал плечо и подошёл к маленькой пациентке. Риза, гладящая засыпающего супруга по голове, тут же покосилась на дочь. Девочка морщилась во сне, глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
- Если станет хуже – немедленно позовите медсестру, - покачал головой доктор. – Надо заранее приготовить успокоительное, - он покинул палату, и женщина, убедившись, что муж погрузился в объятия Морфея, медленно подошла к дочери.Веки Ринслет трепетали, а губы подрагивали. Ей снилось что-то нехорошее, и Риза осторожно поцеловала дочь в щёку. В этот же момент чёрные глаза открылись, девочка дёрнулась и громко закричала, вцепившись железной хваткой в материнскую руку.