Весенняя война. Глава III: Битва за Эстскуг. Часть первая. (2/2)

— Батальона уже нет, драться не из-за чего.

— Батальон есть, Спарде. Я — командир батальона. Это начальник моего штаба, это мой денщик. Батальон жив, пока я жив. Мы сражаемся, чтобы выжить. Сбежим — погибнем все, будем драться — уцелеет хоть кто-то.

Спрудо поднял взгляд на майора. Отчаянный, запуганный, он столкнулся со своим начальником, и не выдержал.— Ладно... Укко нам помощник.

Майор медленно кивнул. Цеха завода занимали довольно крупное и крепкое кирпичное здание на окраине города. Потолок был разбит, копыта хрустели рассыпанным на полу стеклом. Кто-то спал, кто-то чистил оружие. Йоаким поднялся на верхний этаж и выглянул в окно: противник, видимо только подходил, либо проводил рекогносцировку. Установилось затишье.

***— Хм-м... Значит ты хочешь обойти завод?

— Так точно, герр майор. Это здание можно обойти. Оно находится в относительном отдалении от дорог входящих в город. Засевший там противник окажется окружён, отрезан. Войскам первой линии нет смысла штурмовать эти цеха. Сколько бы там ни было солдат, попав в окружение они либо сбегут, либо сдадутся. Они могут бить в широком секторе перед цехами, но их фланговые сектора очень узкие, перекрыты другими постройками. Мы сможем проскочить мимо без проблем.

— Решение здравое, штурмовать это место не имеет смыла. Скоро начнём, возвращайся в часть.Агриас отсалютовал и ушёл. Штаб Альшписа расположился в одном из загородных домов, близ порядков его батальона. Сделав марш бросок в несколько километров чейнджлинги остановились в предместьях Эстскуга. Ночную бомбардировку посчитали достаточной, чтобы полк мог войти в город. Полковая и дивизионная артиллерия разворачивались в тылу и готовились ударить по юго-западной части города и вокзалу, где, по данным разведки, концентрировались подходящие к Эстскугу оленийские резервы.

Рота залегла в нескольких оврагах и ожидала своего командира. Их усилили полковыми пионерами, несколькими пулемётами и тяжёлыми миномётами.

Город смотрел на завоевателей разбитыми окнами осыпавшихся домов. Они двинулись на штурм, не намереваясь останавливаться. Цели для захвата были обозначены, тактика отработана, в городе были слабые, уже много раз битые ими войска.

Вектор наступления роты изменился, теперь он огибал промзону целлюлозного завода его соседи из третьей роты поступили так же, и не стали атаковать массивное, почти не пострадавшее от бомбёжки строение, не имевшее большой важности. Вместо Агриас решил сосредоточиться на шоссе, вдоль которого он наступал. Рота растянулась в боевой порядок и быстро двинулась вперёд. Из домов перед ними началась стрельба, но она была быстро подавлена. Вскоре чейнджлинги уже ворвались в эти дома, и двинулись дальше. Гражданские строения не ДОТ-ы, у них намного больше мёртвых зон, ими активно пользовались. В окна летели гранаты, бойцы перемещались быстро и чётко, зная своё место и свою роль в этом действе.Взвод Пейтиса шёл вдоль шоссе, взводы Каринкса и Карриана дрались за кварталы слева и справа. Дорога прямо шла через черту города, не делая поворотов. Чейнджлинги решительно продвигались по большой дороге, подавляя сопротивление в домах. Агриас выбрал своей позицией именно этот взвод. Он хоть и не мог управлять боем в полной мере, но он находился в центре порядков роты, что облегчало доступ к информации.

На перекрёстке им встретилась баррикада, два или три пулемёта открыли огонь в их сторону, но они вскоре подавили их огнём из пехотных пушек. Баррикада была наполовину разрушена, перекрёсток был взят. Судья по звукам стрельбы, бой закипел на всём фронте полка, и рота Агриаса шла примерно вровень с остальными частями. Противник же не выдерживал, бросая одну улицу за другой.

"Глупые олени, думали что если мы брали их доты, то не сможем брать их дома?" Промелькнуло в голове у Агриаса. Он снова действовал успешно, его рота рвалась вперёд. Перевёртыши приближались к старым кварталам.***Оленийский майор прислушивался к звукам боя: пальба теперь доносилась не только справа и слева, но и сзади.

— Герр майор, нас окружили! — В здание цеха вернулся связист, до этого посланный чинить оборвавшуюся связь. В его ноге зияла рана, он не замечал её от хлынувшего в кровь адреналина.

Послышался ропот, солдаты не на шутку встревожились.

— Герр майор, что будем делать? — К Эклунду подошёл Карлссон, видевший и понимавший весь страх подчинённых перед окружением. Йоаким понял: его обманули, его позиция оказалась вовсе не опасной для врага. Олень крепко сжал зубы, и простоял так около минуты.

— Надо выходить... Строй свой отряд, Спарде передай то же указание. Будем просачиваться в старые кварталы. — наконец проговорил он Карлссону. Лейтенант кивнул, и начал спускаться. Майор проверил свою амуницию и так же двинулся вниз.

Сто восемьдесят оленей собралось среди молчащих станков. Раненого связиста перевязали и положили на носилки.

— Пулемёты привести в негодность и бросить, патроны разобрать поровну на каждого. В авангарде пойду я и взвод Маннелига, остальная группа Карлссона и взвод Харконена пойдут по центру, в их ответственность вменяю раненого. Спарде с остальными — замыкающий. Выступаем через пятнадцать минут. Исполнять!

***Новые кварталы остались позади за менее чем три часа боя. Часы показывали около двух дня, напор продолжался и всё шло к тому, что город будет взят к ночи.В старых кварталах шоссе сужалось, сопротивление усилилось: всё чаще стали стрекотать вражеские пулемёты, ожили снайперы. Бойцы Агриаса прятались в домах, продвижение давалось им с трудом. Гауптман послал посыльных с целью узнать об обстановке. К нему самому же добежал Лигнис — один из помощников Альшписа.

— Как у вас тут дела? — Спросил он, пригибаясь под шальными пулями.— Сейчас узнаем, я послал во взводы.Офицеры спрятались за выступающей колонной старого дома, вокруг шёл бой: рота уже продвинулась вперёд, совсем рядом с ними, по верхним этажам домов, били пушки.

Вот из переулка выскочил чейнджлинг, это был один из посыльных.

— Герр гауптман!.. Каринкс ведёт тяжёлые бои в городской застройке, действуют совместно с соседями из первой роты. — Отрапортовал он, тяжело дыша и с удивлением наблюдая двух начальников вместо одного.

— Хорошо. Отдохни минуту, а потом беги к Карриану, от него что-то нет вестей.

— Так точно, герр гауптман!

— Значит, у вас так же, как и у остальных.

— Выходит, да.

В шуме боя можно было различить залпы гаубиц, уже давно обрабатывавших вокзал и часть города. Эти районы становились всё ближе и ближе. Они ждали посланца от взвода Карриана, шло время.

— Что там у соседей?

— Сражаются, герр гауптман. Кое-где олени упёрлись крепко.

— Потери большие?

— Не больше допустимых.

Агриас всё больше напрягался и нервничал, от взвода Карриана уже слишком долго не было вестей. В суматохе уличного боя могло произойти всё что угодно.

Вдруг, он увидел обоих своих посыльных. Один тащил на себе другого, оба были ранены. У Агриаса внутри всё сжалось.

— Герр гауптман!.. Карриан попал в засаду... Большая часть взвода... Перебита... Соседи из третьей роты прикрыли их... Сильный пулемётный и снайперский огонь...

Лигнис посмотрел на Агриаса со смесью досады и сожаления, ничего не сказав. Гауптман же более не замечал его рядом. Агриас ломанулся в тот проулок, не обращая внимания на свист пуль.

Узкая улица вывела его в небольшой внутренний дворик, во дворе у стен домов лежало несколько десятков раненых и мёртвых чейнджлингов. Его чейнджлингов. Среди них суетились санитары, бойцы стонали и кричали, слышалась ругань и мольбы.

— Что тут случилось?! — В бессильной злобе рявкнул Агриас, подходя к одному из офицеров третьей роты.

— Ваш цугфюрер угнался за врагом, выскочил на улочку под перекрёстный огонь. Наш взвод сейчас ведёт там перестрелку, ждём сапёров с огнемётами. — Чейнджлинг показал на подворотню, за которой начиналась неширокая улица, где вели бой бойцы третьей роты.

— Что с лейтенантом?

— Лейтенант очень плох, в него снайпер выстрелил, прилетело в шею. Может не выжить.

— Чёртовы снайперы... — Сквозь зубы прошипел Агриас, его голова качалась взад-вперёд как у болванчика, он никогда не чувствовал себя так плохо. Сколько их погибло? Скольких не спасут врачи? Он потерял треть своей роты, погибли те за кого он отвечал перед Альшписом… Карриан лежал на распахнутой шинели и исходил мелкой дрожью. Повязка на его шее быстро пропитывалась кровью, и медсёстры сбивались с ног, постоянно перебинтовывая её и метаясь между другими ранеными.

- Как же так? - Спросил Агриас, глядя в полные боли глаза своего подчинённого. Он был почти мальчишка, выпускник юнкерской школы, сразу ставший лейтенантом. Поборник устава и педант, не видевший до того настоящей войны. Сейчас он лежал здесь, в чужом городе на земле чужой страны, вдали от родного Вракса. Возможно, это последние часы его жизни, которая кончится не успев начаться.

- П-простите... меня... - Прохрипел он, но договорить ему не дали.

- Герр гауптман, оставьте его в покое! - За спиной офицера послышался громкий и настойчивый голос старшей медсестры.

- Я...

- Это мой раненый и я за него отвечаю. Уходите отсюда, вы мешаете нам работать.

Агриас раздражённо фыркнул, и удалился. От досадной неудачи со взводом Карриана ничего кардинально не изменилось. Противник продолжал сопротивление в ряде очагов, штурмовые группы наступали несколько медленнее, но неуклонно продвигались, неся относительно небольшие потери. Взвод Пейтиса действовал очень эффективно - опытные солдаты хорошо пользовались укрытиями и достаточно метко стреляли, а непосредственная артиллерийская поддержка и вовсе облегчала дело. Он потерял всего лишь пятерых бойцов ранеными и убитыми, среди них был и Анрис, Агриас видел, как его выносили из боя, ефрейтору попали в голову, но каска спасла владельца, пуля прошла по касательной. Снайперов затыкали огнём пушек и пулемётов, бороться с ними было тяжело.***Стрельба не умолкала ни на минуту, в плотной застройке старых районов акустика превращала и без того громкие звуки в дикую несмолкающую какофонию. Им удалось проскочить, просочиться между чейнджлингскими отрядами, но Спарде со своим отрядом отстал, обещав задержать неприятеля. Йоаким узнал об этом не сразу, но когда ему донесли об этом, в глубине души он обрадовался: Спрудо был ненадёжен и сильно деморализован, на него было бы опрометчиво рассчитывать. Остатки батальона сейчас располагались за зданием ратуши. То, что осталось от командование обороной города решило оставить их в резерве. Где-то гремела вражеская канонада, оленийские же пушки молчали. Где они? Где вообще подкрепления? Где связь? Кто режет телефонные провода? Об этом было невыносимо думать, солдаты предпочитали этому сон. Вообще, олени - довольно выносливые существа, они могут активно работать несколько дней подряд без перерыва, даже через чувство дикой усталости. Но и у них был предел, переработавший олень мог упасть, и больше не подняться. Йоаким старался давать своим бойцам передышки, чтобы отдалить момент смертельного истощения.

- Поднимайтесь! Вас отправляют в бой. - К дремлющему майору подбежал адъютант полка, выглядевший непривычно свежо. Йоаким тихо выругался, и отдал соответствующий приказ. Его отряд кряхтя поднялся на ноги, и они двинулись к одной из улиц, стрельба на которой была сильнее чем где-либо. По пути им встретилась кучка деморализованных бойцов, они со всех ног неслись куда-то назад, кто-то из них был легко ранен. Их было невозможно остановить, страх застилал им глаза. Батальон шёл, таких беглецов становилось всё больше. Их задачей было занять и удерживать дом, но один из бежавших младших офицеров сказал им, что дом занял противник. Его никто не послушал, но на следующем перекрёстке по батальону открыли огонь. Перестрелка была короткой, по оленям стреляли из ружей и пулемётов. Исход боя был предрешён, пришлось отступать назад.

Бой, казалось, шёл повсюду. Предательская акустика искажала звуки пальбы и взрывов. На одном из перекрёстков они лоб в лоб столкнулись с вышедшим туда чейнджлингским отрядом. Их было мало, олени яростно набросились на захватчиков и перебили их. Это была отчаянная ярость, ярость тех, кто решил выжить любой ценой.Когда они добрались до центральной площади, там уже хозяйничал враг. Ратуша была оставлена, но звуки выстрелов всё ещё звучали. То тут, то там напарываясь на огонь, теряя солдат и не имея возможности серьёзно отвечать, Эклунд теперь вёл свой поредевший батальон к вокзалу. Всё рушилось. Подкрепление не пришло, ослабшая третья дивизия была уничтожена, а город вскоре должен был пасть.

Юго-западную часть Эстскуга удерживали части переброшенного на вокзал пехотного полка. Из тыла пришли вести о том, что железнодорожные пути взорваны, их артиллерия осталась далеко позади. По этой части города работала вся мощь чейнджлингских орудий. Рушились здания, гибли солдаты, полк отступал под сильным огневым валом. До полковника дошла информация о том, что Эстскуг берут в клещи, и он готовился к отступлению. Отряд Йоакима Эклунда был одной из многих горсток бойцов, вырвавшихся к своим. Третья пехотная дивизия оказалась окончательно разгромлена, её штаб частично попал в плен, частично вырвался, командир дивизии покончил с собой. Предстояло новое отступление, солдаты до позднего вечера медленно откатывались к городским окраинам, а затем и вовсе покинули город.

***Они ворвались в здание городской ратуши, уничтожая всех, кто оказывался у них на пути. Рвались гранаты и взрывпакеты, рушились и пробивались стены, в подвалы здания лилась огнесмесь. Олени попытались укрепить это здание, сделать его своим опорным пунктом. Бой за него был тяжёлым, но судьба защитников оказалась очевидна. Агриас лично ворвался на первый этаж, когда тот был уже зачищен. Ему в нос ударил запах пороха и смерти, наверху ещё слышались очереди и разрывы гранат. Старый, красивый дом, где раньше заседал совет цехов и гильдий, теперь превратился в огромную распотрошённую руину. Внутренние интерьеры оказались просто уничтожены во время штурма. Расстрелянные картины, содранные обои, горы битого фарфора, валяющиеся на полу, лежащие тут и там мертвецы. Агриас был довольно искушён в культуре, но ему было не жалко всего этого. Он был зол и гневен. Захваченных в ходе штурма пленных он приказал расстрелять под предлогом отставших тылов. В одном из подвалов соседних домов нашли остатки штаба дивизии. Агриасу хотелось расстрелять и их, но он сдержал себя усилием воли. Это были важные пленные, которые могли располагать ценной информацией. К ночи Эстскуг был полностью их, шла зачистка оставшихся очагов сопротивления. В этот день было много крови. Если в роте Агриаса фактически осталось всего два боеспособных взвода, то другие роты понесли ещё больше потерь.

Полк дорого заплатил за свою авантюру, но солдаты смогли преуспеть, и овладели Эстскугом в срок. Теперь нужно было закрепиться в городе, и ожидать вражескую контратаку. Переброска вражеских подкреплений оказалась сорвана, но резервы Мантельхейма всё равно должны были оказаться здесь. Наступательная фаза битвы за Эстскуг закончилась, предстояла фаза оборонительная.