Колокол (Хоббит, Сильмариллион) (1/1)

Ниэннил прикрыл глаза и вслушался в ночную тишину. Что-то в ней сегодня было неправильное. В отдалении сонно заговорил колокол, отмечая время. Не тревожно, не с обещанием или весельем — мягко.Но в его спокойствии, всегда созвучном ночи, сейчас чудилось что-то непривычно печальное.Каждый из колоколов Дейла имел собственный тон, и каждый их отзвук говорил с Ниэннилом по-особенному, хотя он не был тем, кто сотворил их когда-то. Но музыка наполняла его слух всю жизнь, сколько он себя помнил — не имело значения, собой ли нынешним, или тем, кто сгинул в веках. И этот город пел для него долгие годы — каждую осень немного иначе, каждую весну по-другому. Первый колокол, давший душу этой дикой земле, люди давно уже сняли, но его звук всё ещё отдавался в памяти, резковатый и не такой уж чистый — его создателям, нашедшим здесь дом, тогда не хватало мастерства — но полный надежды.?Вот и будет у нас новое королевство? — его мальчишки почти смеялись над ним, конечно. Но под их руку и в самом деле собирались люди, и долгими трудами взаправду ожила незнакомая земля по другую сторону гор.Этот самый город, правда, родился не сразу. Детей человеческих сменили внуки, а тех — их внуки. Ниэннил помнил их всех.Мог ли он когда-то давно подумать об этом?Он не жаловался на память, но вспомнить, кто из его мальчишек выдумал, что им нужен колокол и даже не один, не получалось. Братья всегда были слишком похожи.А время текло, и менялась бегущая река, и люди разведывали места, без затей дав реке имя. И однажды город всё-таки родился по-настоящему — но серые глаза, в которых Ниэннил увидел новое будущее, уже не принадлежали никому из его мальчиков.Он не слишком-то доверял гномам, но не захотел вмешиваться, когда молодой король сошёлся с ними. Не больно-то этот очередной упрямый мальчишка принимал титул, но Ниэннил увидел его воистину королём, которым мог гордиться, и знал, что должен позволить ему действовать, не опираясь на чужую дурную память.Колокола множились — сделанные людьми или подаренные гномами, затейливые и попроще, большие и малые, они перекликались над городом, напоминали о прошлом, были обещанием будущего. Они пели Ниэннилу о радости, когда он брал на руки очередного воспитанника в первый раз, и скорбели вместе с ним, когда он снова прощался навсегда с королём весёлого города Дейла.И теперь в их молчании, с того мгновения, как отзвучал на часовой башне колокол работы старого гномьего мастера, было что-то, не дававшее Ниэннилу покоя. Что-то куда тревожнее внезапно поднявшегося ветра.Ниэннил встал с резной скамьи и зашагал хорошо знакомой дорогой.— Гирион! — по переходам старого дворца он уже бежал, каким-то давним, полузабытым чутьём угадывая, что не успеет....Бамм — удар колокола перекрыл вой ветра, коснулся слуха раньше, чем голоса, нет, крики, нараставшие на улицах.?Его можно услышать издалека. И друг, и путник, и тот, кому нужна помощь, услышит. Можно предупредить об опасности. Помнишь, как мы перекрикивались, когда путешествовали через Белерианд? Это надёжнее! ?Кто из них это предложил? Ниэннил не помнил, хоть убей.— Собирай тех, кого сможешь прямо сейчас, и уходите.Ниэннил молча смотрел им вслед. Она выживет и дети тоже, это он снова просто знал. Очередной наследник обойдётся и без него, каким бы отчаянным не был сейчас взгляд серых ребяческихглаз (который по счёту?)К себе самому он приказы Гириона не относил.Не сейчас. И Гирион это понял. Усмехнулся едва заметно: ты, мол, всегда провожаешь нас.Это будет последний раз, потому что с меня довольно веков и вашего смертного упрямства — не сказал Ниэннил.Низкие, отчаянные голоса колоколов слились в его ушах в стон