Часть 3 (1/1)

—?Ты можешь позвонить даже в три часа ночи, я отвечу.Он подскакивает на кровати.Эджворт усмехается дёрганной ухмылкой.?Не думал, что придётся воспользоваться этим предложением. Сейчас проверим достоверность его слов.?На часах 2:14.Прокурор вновь на ощупь находит очки и ищет в контактах номер, помеченный как ?Дилетант?. Возможно, ему уже давно стоило его переименовать. Но это та единственная детская насмешка, которую только мог себе позволить столь сёрьёзный человек.—?Да??— сонно отвечают ему примерно через минуту.—?Это я,?— Эджворт слышит гулкие скрипы и шорохи на проводе, словно Райт только что подскочил.Сердце выдерживает паузу.—?Ты можешь приехать?По ту сторону ещё раз чем-то громко пошуршали.Феникс старательно пытается разглядеть в темноте стрелки часов.—?Буду через пятнадцать минут.И Райт не соврал.Он появился на пороге двухэтажного дома около 2:20. Приехал адвокат запыхавшимся, чересчур всклокоченным?— вряд ли он задумывался о своём внешнем виде и том, что стоит привести себя в порядок. По всей видимости, Феникс никогда в жизни так быстро не ездил. С позволения хозяина вкатывает велосипед и оставляет его в прихожей. Райт свесил куртку на плечики, нескрываемо переводя дух и кутаясь в невообразимо длинный красный шарф, чтобы не кашлять.Ночь выдалась на удивление холодной.Майлз передаёт мужчине чашку горячего чая?— практически кипятка?— в этот раз не спрашивая его желания. Феникс обжигает руку о раскалённый фарфор, но всё равно кивает и мелкими глотками отпивает напиток, чтобы согреться. Пар греет покрывшееся холодным румянцем лицо, заставляя то отойти и принять привычный бежевый оттенок.Виснет неловкое молчание. Феникс присаживается на мягкий диван прямо с ногами, перекрещивая их и кутаясь ещё сильнее в свой шарф, чуть ли не по самые уши, и совершенно дурацкий розовый свитер. Видимо, он надел первое попавшееся под руку. В другой ситуации Майлз бы сделал ему выговор, но не в этом случае.Он даже не спрашивает, зачем Эджворт вызвал его. Не считает причину значительной.Когда Райт осушает свою чашку примерно на треть, он, наконец, решается задать самый очевидный, но в то же время неловкий вопрос.—?Ты хорошо себя чувствуешь?—?Более или менее,?— Эджворт устремляет взгляд куда-то в стену с аркой напротив него, также присев на диван и элегантно отпивая свой чай.Феникс переводит взгляд на собеседника, и после его лицо мгновенно становится серьёзным.—?Эджворт,?— отвечает он спокойно и ровно,?— Ты бы не стал звонить в таком случае,?— Майлз хмурится и не сводит взгляд с выписанной идеальной арки.Феникс делает глубокий вдох и допивает весь оставшийся чай за раз, открывая лицо из-под объёмного шарфа, словно готовясь к чему-то важному. Прокурор позволяет себе короткий взгляд на растрёпанного мужчину.—?Послушай, что я собираюсь тебе сказать,?— он делает короткую паузу и сглатывает,?— Знаю, мы с тобой не в тех отношениях и, возможно, ты даже не считаешь меня за друга, но для меня это нет. Я не просто так сказал, что тебе не обязательно стараться сохранить лицо передо мной.Майлз жестом предложил ещё чашку, и Феникс не стал от неё отказываться. Он глотнул чай.—?Я знаю, что такое насилие. Пусть не физическое. Что такое давление. Родители в детстве нередко запирали меня, критиковали любые решения. У нас были натянутые отношения. Я не знал, к кому обратиться за поддержкой. Моя собственная глупость дошла до того, что в университетские годы я, сидя на скамье подсудимых, защищал девушку, несмотря на то, что она пыталась отравить меня насмерть. Потому что не мог принять другого исхода?— был наивен и считал, что проблема во мне. Мия помогла справиться с этим, и мы разговорились, начали общаться, а позже я стал учиться у неё на адвоката.Райт снова спрятал лицо наполовину в шарфе.-…Поэтому, когда в третьем классе один мальчик вступился за меня безо всякой причины, просто так, я почувствовал себя… защищённым. И был счастлив. Этого хватило, чтобы писать ему письма в течение пятнадцати лет, хоть мне так и не пришло ни одного ответа.Глаза Эджворта нервно забегали по сторонам. Он сглотнул своё необъяснимое чувство вины и отвернулся.—?Да Боже мой! Я знал одну девочку из соседнего факультета, с которой случилось то же, что и с тобой. Все об этом знали. Говорили, мол, ?как тебя угораздило?. Она побоялась идти в полицию?— её психика была полностью нарушена.Феникс зарыл лицо в руках.—?Хватит с тебя давления,?— отвернулся,?— Я не вынесу ещё одной такой ?смерти?.Вновь короткая пауза.—?Ты пьян?Эджворт наконец смотрит ему в глаза.—?Всего лишь под стопкой,?— Райт перевёл на него взгляд, столкнув их глазами,?— Я чересчур разговорчив?—?Даже для обычного себя.—?Я тоже, знаешь ли, не люблю рассказывать о личной жизни. И, хоть и может показаться, что я легко нахожу с людьми общий язык, это не так. Для меня старый друг лучше новых двух. Я сказал это, чтобы ты лучше понимал мои намерения,?— на секунду причудливые брови и ресницы адвоката дрогнули, и, тем не менее, Эджворт уловил это едва различимое движение,?— Пусть это и лицемерно. Но мне было бы спокойнее, кричи ты или плачь. Безразличие?— это страшно, неправильно.Прокурор встаёт с дивана и забирает изящные чашки с уже засохшими на покрытии каплями сладкого чёрного чая. Размеренным шагом он описывает круг по широкой гостиной до кухни и обратно, останавливаясь у серванта на старинный момент. Бледной кистью он достаёт оттуда два самых простых бокала и невскрытую бутылку дорогого марочного вина, не то подаренную кем-то, не то купленную когда-то давно им самим, и предлагает адвокату выпить. Феникс садится уже прямо и скидывает шарф с шеи, согревшись.—?Майлз, я легко напиваюсь.—?Это не имеет значения.Штопор с резким звуком выкручивает пробку, и бордовая жидкость из тонированной бутылки заполняет оба бокала наполовину. Феникс отпивает и чуть кривит губы с непривычки, в то время как Эджворт в аристократичной манере покачивает напиток.—?Ты такой болван.—?Теперь ты попросту меня оскорбляешь? —?Райт широко и беззлобно усмехается.—?Я не знал ни одного подобного человека: тебя волнует только то, что ты делаешь на благо другим.—?Разве это так уж плохо,?— Феникс тупит взгляд то ли на свои руки, то ли куда-то в пол, высчитывая число плиток паркета.—?Нет… Меня это в некоторой мере восхищает.Райт жмурит и трёт сонные глаза, удивлённо рассматривая строгие черты лица Эджворта и пытаясь понять, не спит ли он: складочка между бровей прокурора разгладилась, что могло служить подтверждением его слов. Или Майлз тоже легко напивается, раз теперь говорит такие несвойственные своему закрытому характеру вещи?—?Пережившие изнасилование в большинстве случаев не спешат об этом распространяться. Потому что их исполненные лучших намерений друзья неверно истолкуют последствия травмы и сочтут замешательство в вопросах секса осознанным и намеренным.—?Об этом я и говорил, когда упомянул ту девушку,?— Райт, похоже, наконец распробовал на вкус дорогой виноградный напиток. Эджворт подлил им обоим ещё немного.—?Я припоминаю кое-что, но не всё в целом. Помню, как меня какое-то время таскали, резкую боль при пенетрации и как они подходили по очереди,?— он качнул свой бокал и отпил,?— Я был в шоке?— пытался сконцентрироваться на чем-то другом.—?А-—?Предвещая все твои последующие вопросы, Райт: у меня со здоровьем всё в порядке. Пара трещин, но они незначительны. Кровь тоже была?— не много. Всё же лучше, чем ИППП. Первичных признаков никаких не обнаружено, но, учитывая, что инфекция может развиваться не сразу, я буду проходить повторное обследование. Я предусмотрительно сохранил все данные и экспертизу с текущего, но эти доказательства будут иметь вес только в том случае, если подавать иск по другой статье.—?Я не стану настаивать, но, может, всё же напишешь заявление? Тогда этих мудаков посадят на более продолжительный срок,?— Райт, для смелости, за один глоток опустошил весь бокал и звонко поставил на кофейный столик,?— Я в любом случае стану давать показания.—?Мне нужно подумать над этим.—?Надеюсь, ты вскоре поправишься,?— он бросил короткий взгляд на пару царапин и ушиб, с приложенным к нему компрессом, на идеальном лице идеального прокурора.Эджворт продолжительно вздыхает, рассматривая своё отражение в бокале и размышляя, стоит говорить или нет. Феникс был откровенен с ним. Хотя не то чтобы Эджворт это скрывал.—?Райт, я гей. Мне бы в любом случае пришлось столкнуться с такими последствиями.—?Твоя ориентация не даёт никому права так поступать! —?адвокат выкрикнул это прежде, чем успел осознать и суть сказанных ему слов, и брошенных их самих. Когда же до него дошло, тот резко зарделся и отвернулся от собеседника, съёжившись в попытке спрятать лицо. Это заставило прокурора также смутиться; алкоголь отступил,?— Это вовсе не то же самое, что по обоюдному согласию. И уж тем более не то же самое, что секс с любимым человеком,?— Эджворт едва заметно улыбнулся некоторой романтичности адвоката.Они просидели молча ещё какое-то время, уже не стремясь выпивать. Тишина уже не казалось такой давящей, как в самом начале?— скорее вполне естественной: оба мужчины прокручивали в голове их личный разговор. Они никогда не вели диалог столь откровенно и уж тем более на подобные темы. Сейчас разум был погружен в раздумья, пытаясь разобраться в собственных чувствах.Это было…Что-то.И это что-то промелькнуло между ними уже не в первый раз. Если же этого оно глохло или задыхалось под натиском других смешавшихся чувств, сейчас это ощущалось пряной приправой с выраженным вкусом. Что-то особенное.Они вспомнят этот разговор с утра и наверняка пожалеют. Не то о сказанном, не то о несделанном.Феникс мельком рассматривает подтянутые скулы своего друга детства, стараясь казаться незамеченным. Когда взгляд непроизвольно соскальзывает чуть ниже, Райт смущённо дёргается и отворачивается.Время медлит свой ход. Феникс протяжно и устало зевает, едва прикрывая рот рукой.—?Уже поздно,?— монотонно констатирует факт Эджворт.—?И правда.—?Я вызову тебе такси,?— прокурор уже было потянулся к телефону, как Феникс остановил его.—?Я живу в другом районе. В такое время они сдерут втридорога. К тому же, придётся доплатить за багаж,?— адвокат почесал затылок,?— Хотя своим ходом я тоже поехать не могу, раз уж напился.Эджворт протирает стёкла очков и щурится.—?Я бы и не отпустил тебя так поздно,?— вздыхает,?— Хорошо, ты можешь занять гостевую спальню на втором этаже. Там постелено. Предметы гигиены я тебе соберу.—?А где у тебя-—?Уборная на первом этаже по тому коридору?— дверь слева. Ванная?— соседняя с ней,?— Феникс благодарственно кивнул,?— Комнату я тебе покажу. Только не вздумай шастать по моему дому, как по своему,?— прокурор с лёгкой укоризной посмотрел в глаза адвокату, на что тот кивнул, но уже в замешательстве, -…И…спасибо, что выполнил просьбу.Феникс не сразу понял, о чём речь.—?Ты же знаешь, мне искренне нравится твоя компания. Мы редко видимся вот так вне работы, и даже тогда мне приходится вести себя более-менее холодно,?— Райт искренне улыбнулся ему.Эджворт усмехнулся и направился к лестнице. Феникс последовал за ним.Спальня оказалась обставленной не менее богато, чем весь частный дом. Феникс отметил, что, наверное, поспать на такой большой и удобной кровати ему не удастся больше никогда. И, хоть сон на ней действительно приятен, это всё выглядит…одиноким? Адвокат подумал, что с лишним пространством рядом действительно ощущаешь некоторую пустоту и одиночество; на родной ?полторашке? такого не чувствуется. Старый затасканный свитер и джинсы были свешены на стул за рабочим столом, а сам адвокат, поправив футболку, разлёгся под пушистым одеялом и практически сразу отправился в царство Морфея?— пьяным он засыпал чересчур быстро. Чудо, что не вырубился посреди разговора.Майлз же, закончив с приготовлениями, какое-то время лежал, разглядывая гладкий белый потолок, периодически закрывая лицо руками от подступающего стыда. Случившееся сегодня ночью для него слишком. Не был ли он чересчур эмоционален? Зачем позвонил? Эджворт не в состоянии разобраться в собственных чувствах, тем более, когда алкоголь давит на мозг и гормоны. Он определённо пожалеет обо всё этом с утра.Или всё-таки нет? Наверное, иногда всё же полезно вот так отводить душу.Часы бьют полпятого, и только тогда гаснет в комнате гаснет небольшая лампа на прикроватной тумбочке.Скоро рассвет.