Эпилог. (1/1)

Русал бежал через завалы, чтобы найти наконец выход из этого полуразваленного помещения. Пыль поднялась неимоверная, даже дышать трудно, но Сокджин шел вслепую, по памяти пытаясь набрести на выход. Он все еще держал на руках Хвамин, которая, кажется, постепенно начала приходить в себя после тех взрывов. Вдруг Русал увидел слева силуэт.— Сокджин! — Чимин активно размахивал руками, привлекая внимание.— Где ты был? Ты цел? — ошеломленный Русал сразу подбежал к Оборотню.— Да ладно, в порядке я, за мной они прислали всего лишь три охранника, я даже обиделся. Они меня за слабака что ли принимают? — он насупился, — так, ладно, сейчас нужно помочь Хвамин.— Я в порядке! — она живо опомнилась и попросила Русала опустить ее на землю.— Ты так же говорила, когда мы из автобуса выходили, как тебе верить? — Сокджин выглядел недовольным.— Взрыв оглушил меня, но сейчас я в порядке, — заверила его Зомби, — остальные.. где остальные?— Идем, — коротко сказал Чимин и повел друзей за собой. Они вышли из здания, оказавшись теперь на улице, где туда-сюда ходили наряды Вампиров. Они задержали охрану, оказали первую помощь пострадавшим и занялись поисками пропавших сразу, как только прибыли.— Для начала тебе нужно прийти в чувства, выпей, — Чимин сунул в руки Хвамин стакан с водой и таблетку от инфекции Зомби. Как раз одну из тех самых, от которых она отказалась несколько дней назад. Сокджин предусмотрительно попросил захватить с собой пару старых образцов. Именно из-за того своего решения, Хвамин все время чувствовала слабость и не могла даже в Зомби обратиться.— Спасибо, — она благодарно кивнула и запила таблетку.— Хвамин, Хвамин, ты в порядке? — забеспокоился Сокджин, когда Зомби подавилась. Она лишь часто закачала головой, прокашлялась и побежала куда-то в сторону.— Тэхен! Бог мой, Тэхен, ты жив! — она крепко обняла своего друга, — я думала, вас придавило завалами.— Нас бы придавило, если бы не он, — рядом появился Юнги, держащей у головы пакет со льдом.— Н-но как? Я видела, как вас..— Тэхен Вампир, не забывай об этом. Он успел обратиться и откинуть камни. Правда, меня все равно немного задело, но это не страшно, — Юнги покачал головой, — признаюсь, в тот момент я почувствовал себя старым.— Невероятная сила и скорость — способность Вампиров, не нужно говорить, что я сделал что-то особенное, — Тэхен выглядел каким-то отстраненным. Он поднялся с места и пошел прочь. Кажется, его тело пострадало гораздо меньше, чем душа. Сокджин тоже в какой-то мере вздохнул с облегчением, но он так же понимал, что оставлять Тэхена одного сейчас нельзя. У Вампира травма, стресс, ему нужна поддержка, пусть он и будет отрицать это. Хвамин одобряюще кивнула Сокджину, призывая поддержать друга в такую минуту.— Чонгук. Нам надо найти Чонгука, — твердо сказала Хвамин, — он был беспомощен, его тело сковывал приказ, он не сможет выбраться сам.— Что там у вас вообще стряслось? — опешил Юнги.— Это.. сложно объяснить, но пожалуйста, позвольте мне войти в здание. Разрушения остановились, а я могу помочь найти Чонгука!— Как? — Чимин преградил ей путь.— Дайте мне шанс все исправить. Хвамин все-таки смогла уговорить товарищей отвести ее в здание. Правда, едва они подошли к теперь уже огражденной зоне, Вампиры запретили им идти дальше. Все-таки в здании оставаться было опасно. Вдруг снова что-то обрушится?— Я вижу, у вас какие-то проблемы, — ненавязчиво начала Хвамин, взглянув на обеспокоенных Вампиров-спасателей вдали.— Вашего друга ищут, но пока найти его сложно. Вампиры чувствуют запах крови, но строительная пыль перебивает запахи, мы не можем его почувствовать.— Я могу помочь! — настаивала она, — я Зомби, я чувствую тепло, колебания воздуха. Я смогу его найти, только пустите.— Это не обсуждается.— Черт! Чимин все это время оглядывался и обдумывал, как бы им поступить в сложившейся ситуации, а потом вдруг ему в голову пришла идея.— Обратись в Зомби, сейчас же.— Что? Зачем?— Это займет время, так что обратись в Зомби, а потом я живо доставлю тебя прямо в здание.— Напролом?— А у нас есть выбор? Хвамин согласилась. Все-таки делать было и правда нечего. Компания отошла немного в сторону, сделав вид, будто они не заинтересованы в том, чтобы попасть в здание. Было решено, что Юнги попробует отвлечь от них внимание, в то время как Хвамин с Чимином проберутся внутрь. Для обращения пришлось сконцентрироваться, но таблетка и правда помогла, приведя Хвамин в чувства. С одной стороны, это было довольно нелогично, потому что вещество токсичное, но за столько времени ее организм уже сумел адаптироваться к нему, так что Зомби чувствовала себя намного лучше. Несколько минут пришлось просто стоять и ждать, когда кожа приобретет зеленоватый оттенок.— В обычной ситуации это заняло бы от силы полминуты, — обреченно заметила она, покачав головой, — стой.. тише, — она заставила нетерпеливого Чимина наконец перестать качаться из стороны в сторону, шурша подтаявшим снегом, — я чувствую! Это он, это Чонгук! Чимина долго уговаривать не пришлось, он обратился в Оборотня за считанные секунды и позволил Хвамин сесть на свою спину.?Вообще-то обычно я не позволяю кому-то кататься на мне, я не лошадь.??В этом облике ты общаешься мысленно? Я не знала.??Не важно. Не царапай меня, а то заразишь, и я умру.??Знаю-знаю!? Чимин рванул с места так быстро, что Хвамин едва смогла удержаться на месте. Она поспешила схватиться за шерсть на его шее. На улице явно была не весна, а Хвамин всегда была мерзлякой, так что холодный ветер ее немного раздражал и доставлял определенные неудобства. Но думать ей сейчас нужно было явно не об этом. Если она потеряет концентрацию, то и следы Чонгука потеряет тоже, а второго шанса у них не будет. Миновав охрану благодаря своему совершенно бесшумному передвижению, Чимин доставил Хвамин прямо в центр холла первого этажа, где все завалено камнями и кусками бетона. Вампиры, что сейчас работали тут, смотрели на эту безумную парочку, мягко говоря, ошеломленно, но Хвамин это мало волновало. Она соскочила со спины Оборотня и поспешила к куче камней.— Он здесь! Помогите мне, он здесь! — Хвамин попробовала сдвинуть с места один из камней, но он был слишком тяжелым. Зомби могли отравлять или находить живые объекты, но точно не обладали суперсилой, — он дышит.— Лучше отойди, тут осторожно надо, — посоветовал Чимин, на что Хвамин растерянно кивнула и уступила место спасателям и самому Оборотню, вызвавшемуся помочь.— Вообще-то вас тут не должно быть, — один из Вампиров попробовал быть строгим, — но спасибо. Хвамин стояла в стороне и кусала губу, пытаясь справиться с нарастающим волнением. Чонгук жив. Он дышит. С ним все в порядке. Но терпением она не отличалась никогда, поэтому едва увидев из-под завалов его лицо, она поскорее бросилась помочь. Хвамин никогда не умела просто стоять в стороне.— Чонгук! Слышишь меня? — она посмотрела на него. Невидимка рассеянно открыл глаза. Как в такой ситуации он даже сознание не потерял? Этот юноша сделан из стали?— Хвамин? Ох, ты в порядке, Слава Богу, — он улыбнулся, — хён.. Как там хён.— С Джином все хорошо, не переживай, — Зомби покачала головой.— Хвамин, отойди, — попросил ее Чимин, пытаясь как можно аккуратнее сдвинуть другой валун. Невидимку достали через несколько минут и понесли к врачам, уложив в носилки. Хвамин снова пыталась справится со сбитым дыханием.Все в порядке. Они все живы. Тебе не о чем переживать. Вдруг она застыла на месте, боясь даже вздохнуть. Волосы на затылке будто зашевелились, по спине пробежали мурашки.— А вы задержали Седжина? — дрожащим голосом поинтересовалась она, один из Вампиров выдохнул.— Его нигде нет. На этих словах Зомби, не раздумывая, рванула к полуразрушенной лестнице. Адреналин с силой ударил в кровь, заставляя развивать большую скорость. В спину ей кричали что-то вроде ?там опасно!? или ?куда ты бежишь??, но Хвамин не слышала. Одна лишь мысль, которая сейчас была в ее голове: Седжин жив, и она его чувствует.*** Тэхен встал и поспешил уйти, едва ли Юнги начал благодарить его за помощь. Он не мог это слушать. Не мог принять это. Он твердо верил, что человеческая жизнь Больница светлая, чистая, как и говорил Тэхен — лучшая во всем Мире Тьмы. Работники тут приветливые и вежливые, врачи квалифицированные и надежные. И где-то тут, в одной из палат, на реабилитации лежит Чонгук. Он пострадал явно больше всех. Если Тэхен с Юнги отделалась легким испугом и парой ссадин, Чонгук, в свою очередь, будучи под действием приказа и не имея возможности защититься, заработал довольно серьезные травмы.— Позвоночник сломан в нескольких местах, так же сильно повреждены конечности, отбиты почки, — врач перебирал в руках снимки и документы, — он выжил чудом. Еще бы минут двадцать-тридцать, и от болевого шока он бы просто скончался на месте, — Хвамин глубоко выдохнула, почувствовав груз ответственности. Если бы она не была настойчивой, если бы Чимин не предложил ту идею.. Даже думать страшно, что сейчас Чонгук мог вообще уже не существовать в этом мире, — мы не знаем, сможет ли он когда-нибудь ходить. Сердце Сокджина вдребезги разбивается каждый раз, когда он слышит неутешительные прогнозы от докторов. Уже месяц они только и делают, что мотаются по врачам, пытаясь поставить Невидимку на ноги, но даже тут, в лучшей больнице, им говорят, что шансы на успех слишком низкие. Это ужасно, это несправедливо, жизнь просто не может быть настолько жестока. Чонгук слишком молод, у него вся жизнь впереди. Он спортивный, крепкий парень, а теперь он обречен провести остаток жизни в коляске. ?Не уберег, не проследил, вот придурок?, — крутилось в голове у Сокджина. Он запустил руки в волосы, а потом спешно покинул кабинет врача, чтобы просто вдохнуть побольше воздуха. Вдруг поможет.— Надо зайти к нему, — осторожно напомнила Хвамин, обняв его со спины. Обычно, так Сокджин успокаивался. Он положил свои руки на ее и выдохнул, бросив что вроде ?да, конечно?, и они пошли. Едва войдя в палату, они оба заметили, что Чонгук сидит недалеко от окна, около мольберта, и осторожно выводит тонкой кистью очередную аккуратную линию. Он выглядит задумчивым, но при этом таким воодушевленным. Услышав шаги, он обернулся, улыбнулся так ярко, что сердце у обоих сжалось в ту же секунду. Он такой сильный, он правда держится.— Хвамин, Сокджин! — поприветствовал он ребят, выезжая на инвалидном кресле из-за своего рабочего места, — а я вот немного вдохновился, попросил Юнги принести мне из кампуса принадлежности.— Юнги? — удивилась Хвамин.— Он сказал, что раз уж он вернулся к своему изначальному имени, ему комфортнее будет общаться без всяких формальностей. Тогда ведь он был молод, — объяснился Чонгук.— Но ведь в Олдерике его звали Юнги-сонбенним, разве нет? — Сокджин нахмурился.— У всех свои причуды, — пожал плечами Невидимка, — что насчет вас? Как там Тэхен?— С ним все в порядке, готовится занять пост. Пока что он должен урегулировать некоторые формальности и оформить бумаги, а в целом — он в порядке, — поведал ему Сокджин.— Никогда бы не подумал, что он станет правителем, — хохотнул Чонгук, — отец всегда беспокоился за это больше всего, и вот тебе на. Да и сам Тэхен казался мне каким-то до жути наивным.— Не тебе одному, — Русал печально улыбнулся, — но, видимо, я просто плохо знал его. Даже стыдно.— Он просто вырос, — заверила его Хвамин, — он все еще тот самый Тэхен, просто уже более зрелый. К тому же, учитывая последние обстоятельства.. — Зомби не решилась называть их прямо, но все поняли, о чем идет речь, — он был вынужден стать взрослым.— Его родители всегда давили на него, заставляя стать правителем. Я боюсь, что это может сломать его. Он постепенно рушит принцип за принципом ради нас. Я беспокоюсь, — честно признался Сокджин, рассматривая собственные пальцы, — иногда я думаю, что он сделал это не потому, что сам захотел, а потому что просто пытался уберечь нас и меня в том числе.— Тэхен из элитной семьи, он известен, образован и у него есть связи. Его кандидатура лучшая на данный момент. Учитывая, что предыдущего правителя сейчас слушать никто не станет, ты стал бы нежелательным человеком на троне. Это лучший исход, — подытожил Чонгук, стараясь успокоить старшего брата.— Кстати, Чонгук, насчет операции..— Все хорошо, Хвамин, — Невидимка улыбнулся, — даже если я никогда не смогу ходить, я не жалею, что пошел с вами. Я справлюсь с этим, просто верьте в меня, ладно? У Хвамин слезы, непрерывным потоком стекающие по щекам, и отчаяние на грани истерики. Ее душит это дурацкое чувство, оно сжимает ее в тисках, и с каждой новой секундой в глазах становится все темнее. Это она виновата. Это из-за нее Чонгук теперь лишен нормальной жизни и навсегда прикован к инвалидному креслу. Теплый весенний воздух совсем не помогает взбодриться. Сейчас Хвамин хочется вернуться в ту колючую зиму, к тому холодному воздуху, раздирающему горло. Ей хочется вернуться в то здание, когда Чонгук еще был цел и невредим, хочется во что бы то ни стало поднять его с пола и унести куда-нибудь в сторону. Знала бы она, что должно случиться, адреналин дал бы ей сил действовать. Но время нельзя повернуть вспять. Ничего нельзя изменить. Все, что мы можем — учиться на своих ошибках и больше никогда их не повторять. Но все эти клише и правильные фразы не помогают. Нельзя справиться с чувством вины за день или два. На это порой уходят годы, а то и вся жизнь. Хвамин всего лишь чертовых сорок, что по меркам Мира Тьмы — ничто. Она всего лишь юная девушка, для других все ее проблемы — глупость. Никто не может помочь ей справиться с этой болью, никто не переживет это за Хвамин. Сокджин стоит рядом молча, не рискуя начать говорить. Хвамин вообще-то не часто плачет на людях, так что и сам Русал не привык к этому. Но в какой-то момент он просто делает шаг вперед и обхватывает ее руками со спины, она прислоняется затылком к его плечу и глубоко выдыхает, пытаясь расслабиться.— Сегодня первый весенний день, — наконец сказал Сокджин. Он уж было хотел продолжить, как Хвамин вдруг сильно сощурилась, выставив перед собой руку.— Смотри, Джин! — воодушевленно воскликнула та, — солнце! И правда, из-за тёмных облаков вдруг выглянуло светило, что скрывалось от глаз жителей Мира Тьмы как минимум всю зиму. Обычно солнце выглядывало крайне редко, и явно не в первый день весны, но почему-то это казалось Хвамин и Сокджину таким символичным. Все наладится, все будет в порядке. Больница, в которой лежит Чонгук, лучшая, так что они найдут способ помочь ему. Тэхен станет лучшим правителем, Хвамин с Сокджином смогут наконец получить полноценное образование, Ханна с Чимином станут еще более счастливыми, Намджун с Хосоком продолжат преподавать в кампусе, Юнги скоро вернется из небольшого путешествия по местам своей юности, в котором он стремится исправить ошибки прошлого. Все они вступят в новую жизнь. Все будет в порядке.*** В темном помещении, освещаемом, разве что, одинокой подвешенной на потолке лампочкой, раздался гулкий и раздражающий смех. Хриплый, отчаянный, почти истеричный. Но был он не громким, а тихим, зато по-настоящему безумным. У следователя по рукам пробежались мурашки. Не так он себе представлял этот допрос.— Повторю свой вопрос еще раз, — он попытался сохранить самообладание, но получилось плохо. Сам этот диалог вызывал напряжение, — зачем вы убили всех этих людей и зачем заставляли работников лаборатории изготавливать для Зомби подавители, вместо нормального лекарства? — и снова кривая усмешка и короткий взгляд в сторону. Следователя уже просто колотит от страха. И дело не в том, что перед ним — Правитель, совсем нет. Просто Седжин сам по себе внушает страх, какой бы статус у него не был. Зная, что сделал этот человек и на что он еще может быть способен, страшно даже смотреть в его сторону.— Думаете, я заставлял их? — с издевкой переспрашивает он, — разработкой лекарства занимались исключительно Русалки, что б вы знали, — чеканит он. Руки его связаны, так что все, что он может — это покачиваться вперед назад, пугая этим собеседника еще больше, — не надо говорить так, будто я все это устроил. Они занялись этим еще несколько тысяч лет назад, когда я вообще не имел никакого отношения к власти, я тогда даже не родился.— Но вы знали, что на самом деле лекарство не лечит, а калечит, — резонно замечает следователь.— Конечно, я знал, — Седжин качает головой, — но разве мог я что-то сделать с этим? Русалки ревнивы даже до внешности, так что я не смог бы заставить их остановиться.— Не нужно прибедняться, — раздраженно бросает следователь, — ваша власть была неограниченной, вы могли все. Просто уничтожение Зомби, как расы, было вам на руку.— Так и есть, — Русал пожимает плечами, — среди них было много недовольных, а еще таким образом я мог вызвать доверие и уважение у Русалок. Держать врагов нужно близко.— Значит, вы планировали втереться Русалкам в доверие, а потом уничтожить?— О, совсем нет, — Седжин коварно улыбается, — как бы тогда на свет появлялись Русалы? Их просто нужно было подавить. Немного унять их эго.— И ради этого вы убили почти сотню человек: свою мать; мать вашего старшего сына; мать внебрачного сына и ее возлюбленного; родителей потерпевшей Хвамин; наслали болезни на деревню Эльфов и еще множество других, поражающих своей жестокостью преступлений. Все это вы сделали просто потому, что вы пытались ?унять эго Русалок?? Не думаете, что это лишь оправдание и повод?— Может быть, — он отвечает, как всегда, неоднозначно, — это было необходимой жертвой на пути к установлению Мира, в котором Русалы были бы абсолютны в своей власти. Мы — свет.— Вы говорите это уже в который раз за все время допроса. Что вы подразумеваете под словами ?Мы — свет?? — и в ответ снова слышится только гулкий безумный смех.*** Тэхен расхаживал из угла в угол, но как-то неспешно, задумчиво, даже лениво. Признаться честно, должность правителя сделала его более ответственным и поспособствовала развитию крепкого характера. Иногда Вампир выглядел особенно серьезным, будто он совсем не молодой юноша в самом начале жизненного пути. Тэхену всего лишь 190, и жить ему еще как минимум полторы тысячи лет. Время в Мире Тьмы текучее, но вязкое, медленное, совсем неторопливое, но жителями оно наоборот ощущается совсем по-другому — быстро, мимолетно. Вот ты родился, вот тебе двести, триста, пятьсот — даст Бог. И Тэхен потерян, смущен. Его поддержала большая часть господствующего класса, да и менее значимые слои населения тоже. И все вроде бы в порядке, только Вампиру неспокойно. На него давит ответственность, а еще страх будущего. Справится ли он? Обеспечит ли он этому народу лучшую жизнь?— Есть некоторые вещи, которые я хотел сказать тебе, — заговорил Тэхен. Сокджин, до этого терпеливо ожидающий речь давнего друга, был теперь еще более сосредоточен, — на самом деле, их две. Одна о Русалках, другая о Зомби. С чего мне следует начать?— Давай с Русалок.— Что ж, мы допросили Седжина. Как ты и просил, — Тэхен выдохнул, остановившись наконец у рабочего стола, — у нас есть некоторые предположения, но они еще не подтверждены.— Но, конечно, вы знаете, что предположения верные, просто доказательств пока нет. Я прав? — Сокджин сощурился, — ты бы не стал говорить о чем-то, будучи в этом неуверенным.— Да, — кивнул Вампир, — так вот, есть предположение, что на самом деле раса Русалок относится к Миру Света.— Что? — Сокджин почти поперхнулся.— Никто не знает, как и когда Русалки появились в Мире Тьмы. Связи с Миром Света мы оборвали много тысячелетий назад, так что спросить у них, увы, мы не можем.— А документы уже не сохранились, — продолжил за него Русал, который, кажется, понял, куда клонит его товарищ, — хочешь сказать, Русалки на самом деле пришли из другого Мира?— Да, — Тэхен снова кивнул, — так же мы не знаем, как появилось понятие ?Приказ Послушания?. Возможно, все это тоже дело рук Русалок. Но вторая вещь, о которой я хотел поговорить — это Зомби. Их раса.— Так, а с ними то что? — напрягся Сокджин. Он уже и не знал, чего ожидать.— Мы не имеем точных данных, опять же, прошло много времени, но.. — Тэхен замялся, — не знаю, как правильно это сформулировать, но если выражаться просто: Зомби, на самом деле, всего лишь искусственно выведенная раса.— Так, а теперь объясни, — Русал выглядел максимально серьезным.— Существует версия, что на самом деле инфекция, которой они заражены, была просто болезнью какое-то время. Она скашивала население всех рас очень быстро. И в какой-то момент больных начали изолировать. Кто-то умирал, а кто-то — вырабатывал иммунитет к болезни. Я не силен в медицине, так что, наверное, ты понимаешь это лучше меня.— Можно сказать, они приспособились к болезни. Стали заразными переносчиками, а сами от нее практически не страдали.— Да, именно так, — согласился юный Правитель, — в любом случае, это всего лишь теория, которая совсем не доказана.— Но она очень похожа на правду, — у Сокджина в голове все постепенно встало на свои места, — посуди сам, Хвамин говорила, что Зомби во многом похожи на разные расы. Они будто вобрали в себя сильные гены, которые смешались и дали через много поколений тех Зомби, которых мы можем наблюдать сейчас. И те слова Чимина об Оборотнях с похожей особенностью.. Это все объясняет.— Но чтобы все это проверить нужно время, — справедливо заметил Тэхен, усаживаясь в кресло, — кстати, как там Хвамин? Зомби сидит в темной, едва освещенной палате, всматривается в бегущие под пальцами строки, вчитывается в каждое слово, стараясь вникнуть в суть максимально, прочувствовать каждую эмоцию их автора. ?Мне больно, и с каждым днем становится тяжелее дышать. Я начала забывать какие-то моменты из своего прошлого. Недавно я не смогла вспомнить, сколько лет моей матери.? — читает Хвамин короткие записи в дневнике. ?Я совсем потеряла счет времени. Недавно услышала от работников, что я тут уже два года. Чувство, будто за это время постарела на все двадцать.? — она листает страницы, с ужасом осознавая, как с каждым разом записи становились более устрашающими. Почерк неровный, будто у матери Хвамин руки тряслись, когда она выводила эти строки. ?Страшно. До этого я думала, что меня просто используют в качестве подопытной, но они еще и все время следят за мной. Даже сейчас, в эту секунду, я чувствую, что они смотрят.? ?Как выглядит моя дочь? Я.. не могу вспомнить. Помню только искаженное болью лицо мужа, когда Седжин убил его прямо перед моими глазами. Я хочу исчезнуть отсюда.? ?Седжин не перестает твердить про свет. Он все время говорит, что Зомби просто помеха на его пути, что мы искусственные, и что нас нужно уничтожить.? ?Они все чаще водят меня на процедуры. С каждым разом переносить их становится труднее. Сначала мой организм привыкал, но сейчас они меняют дозировки так часто, что я не справляюсь, не могу приспособиться.? — на этих строках Хвамин не выдерживает, позволяя себе наконец разрыдаться. ?Я думала, душа перестала страдать, когда все чувства во мне забили их пытки, но сейчас я понимаю, что мой разум страдает сильнее, чем тело. Я скучаю по дому, по мужу, по ребенку.. Не помню даже, сын ли был у нас, или дочь. Но судя по старым записям — дочь, хотя я не уверена, писала я это в нормальном состоянии или нет. Я не знаю, кому верить. Я не верю даже себе. Я много что не помню.? — Зомби больно, сердце щемит, но она продолжает читать. ?Я чувствую, что схожу с ума. Сегодня я видела свою маму, она держала в руках какого-то младенца, хотя у меня не было ребенка, да и мужа не было никогда.? — Хвамин прислоняет руку ко рту, едва ли сдерживая крик, который рвется наружу. Ее одолевает паника и чувство истерики. Ее мать постепенно сходила с ума. Она понимала, что с ней что-то происходит, но уже не могла это остановить. Она страдала, просто потому что кто-то получал от этого выгоду. И если раньше так сильно о несправедливости Хвамин не задумывалась, то теперь же то навязчивое чувство отмщения возникает в ней, стремительно поглощая ее полностью.— Хвамин, что случилось? — обеспокоенный Сокджин подбегает к ее кушетке. Он всегда оказывается рядом, когда нужен, — ты.. Хвамин, не надо было читать это, так и самой с ума сойти недалеко, — он забирает из ее дрожащих рук дневник и откладывает в сторону. А потом помогает снова улечься в постель, — ты на реабилитации. Сейчас все мы разрабатываем такое лекарство, которое тебе поможет, так что тебе лучше беречь себя. Как физически, так и морально.— Мне так больно, — тихо признает Хвамин, — она.. Она жила в таких ужасных условиях. Ее использовали для опытов, а я.. А я лежу в этой чистой больнице, и столько людей сдувают с меня пылинки. Почему все так жестоко? Почему она должна была пострадать, Джин? — Зомби не может успокоиться и мыслить трезво. Она не может принять эту суровую реальность.— Люди.. Страдают не только из-за своих выборов, но и из-за чужих, — Сокджин выдыхает, — мне так больно от того, что тот, кто отнял у твоей матери нормальную жизнь — мой отец. Я.. я не понимаю даже, почему ты до сих пор спокойно смотришь на меня. Я не уверен, что смог бы относиться к сыну своего врага так же, как это делаешь ты. Ты.. Правда удивительная, — Русал замолкает, внимательно всматриваясь в ее печальное лицо. Хвамин, кажется, постепенно успокаивается, стирая со щек мокрые следы.— Я знаю, что для всего нужно время, но сейчас смириться с тем, что с ней случилось, я не могу, — Зомби смотрит в сторону.— Я понимаю, что тебе тяжело. Тебе и смотреть на меня противно. Я все понимаю, поэтому я дам тебе время, так что.. — он встает, чтобы уйти.— Нет! — Хвамин живо хватает его за запястье, оглядывая Русала полными паники глазами, — если я буду переживать все это в одиночку, я просто сойду с ума, — уже не так громко и эмоционально говорит Зомби. Сокджин осторожно кивает, а потом, обняв хрупкую фигуру, ложится рядом. Он останется, пока Хвамин не заснет. Ей страшно. От прошлого, настоящего, от будущего — все пугает Хвамин, даже она сама. Ей на самом деле еще так много нужно узнать: о Мире Тьмы, о других мирах, о своей расе и о Русалках, о прошлом своей семьи. А еще ей нужно жить дальше, смотря в будущее с надеждой. Нужно разобраться в себе, отпустив наконец чувство вины. И этих ?нужно? на самом деле так много, что у Хвамин уже голова кругом, и думать ни о чем не хочется. Они сделают это вместе. Они смогут. ?Пожалуйста, давай вместе пойдем в наше завтра.?