Часть 51. Истинная сила. (1/1)

Тайный лаз, ведущий из здания парламента, не особо понравился компании, хотя по сравнению с гелиостатской канализацией был не в пример чище и приятней. Тем не менее пробираться по узкой каменной кишке, пусть и идеально прибранной, всё равно оказалось удовольствием ниже среднего, так что, выбравшись наружу, ребята облегченно выдохнули. Подсознательно ожидая от идущей впереди Аманды любой пакости, все были приятно удивлены тем, что она и правда вывела их на одну из множества улочек, а не заманила в ловушку. Правда, симпатии от этого к прихрамывающей и избитой русалке всё равно не прибавилось. Может, из-за того, что все прекрасно понимали, как шатко установленное перемирие, а может, в силу того, что, избавленная от пут, она моментально преисполнилась брезгливым высокомерием, которое читалось в каждом её взгляде. Ну естественно, её, представителя высшей расы, спасли враги, в число которых, смешно сказать, входила и зомби, которые воспринимались русалками чем-то вроде презренных насекомых. Вдобавок в этой пёстрой компании числились: русал, чьё существование официально не признавалось; дочь смутьяна Леонарда, после смерти которого все её сестры вздохнули с облегчением; строптивые северяне, на коих и в лучшие времена никакой управы не было; наглые драконы, что предшественница пообещала истребить, но, видимо, так и не смогла. Расовую принадлежность остальных определить было сложно, но в подобных рядах вряд ли мог затесаться кто-то менее впечатляющий. Высокого парня в восточных одеждах и с большими круглыми серьгами в ушах, который превращался в гигантскую кошку за секунды и за всё это время не проронил ни слова, лишь паскудно ухмыляясь, глава бывшего парламента даже побаивалась, понятия не имея, кто он и к какой расе принадлежит. Жрицы баст умели скрывать свою тайну, и подобные Фариду никогда не покидали стен храма в живом состоянии. Он был первым, и от этого, несомненно, пугал. —?Здесь наши пути расходятся,?— поморщилась Аманда, неприязненно поглядывая на вопросительно уставившихся на неё ребят. Эти глупые, ни на что не способные детишки её жутко раздражали одним своим видом. Но еще больше её злил тот факт, что теперь она им обязана жизнью, а если они остановят безумного арахна, то и весь мир будет у них в должниках. Метафорически, естественно, но всё же… Ладно, как сделать так, чтобы об их подвигах никто не узнал, можно подумать и позже. —?Вам следует поторопиться и хотя бы задержать этого Сагару до того момента, как я стяну на площадь разбросанные по городу отряды. Поговорим после того, как избавим Элтерно от этой заразы. Если вы выживете, естественно. Она развернулась и внезапно, что совершенно не подобало ее статусу, быстро направилась в противоположную от видневшейся в нескольких кварталах стелы сторону. Останавливать её или предлагать проводить никто не стал, втайне радуясь, что от противной дамочки удалось так быстро избавиться. —?Не нравятся мне её слова,?— проворчал фенрир, мрачно цокнув языком. —?Чует мой хвост, старая перечница приложит все силы, чтобы мы при любом исходе не выжили и не получили свою долю славы и оваций за предотвращение великой катастрофы. —?Не такая уж она и старая,?— пожал плечами Алек, вновь доставая карту и торопливо пытаясь сориентироваться на местности. —?Ей всего лет девятьсот с хвостиком, а с учетом того, что её предшественница покинула свой пост в возрасте почтенных тысячи семисот восьмидесяти лет, у неё ещё уйма времени. Хотя спорить не стану, личность она неприятная и, скорее всего, постарается не дать нам остаться в живых. —?Знаете, я представляла себе русалок совсем другими,?— разочарованно вздохнула Хлоя, печально покачав головой. —?Благороднее что ли, добрее. А она… Несмотря на то, что мы её спасли, даже спасибо не сказала. Может, сейчас и не время, но всё равно как-то невежливо. —?Тю, да от русалок снега зимой не допросишься, не то что спасибо,?— хохотнул Ингольф, невольно умиляясь наивности милашки-зомби. Огромная рука взлохматила её блондинистые волосы, напрочь игнорируя ревнивый взгляд невидимки. —?Малышка, поверь, они все сплошь вредные хамоватые тётки, которые только на своих сраных балах прикидываются аристократками. На деле же там такой серпентарий, что я по сравнению с ними кажусь образцом благородства и этикета. —?Ага, и это при том, что, когда он ел, моя привыкшая ко всему маман первое время пребывала на грани культурного шока,?— тихо рассмеялась Рангрид, мягко опустив ладонь на плечо друга и грустно улыбнувшись. —?Инги, не думаешь, что… пора? —?Да, кстати, согласен,?— Алек наконец оторвался от карты и кивнул. —?Лучше перекидывайся сейчас. Мы понятия не имеем, что нас ждёт на площади. —?Причем, увы, не в первый раз,?— хмыкнул фенрир, наблюдая, как валькирия извлекает из-за пазухи небольшой шарик лекарства, переданного леди Динитрой. Немного подождав, он широко ухмыльнулся и, притянув обожаемую подругу за пояс, весело ей подмигнул. —?Ну ладно, погнали. Большинство ребят тактично отвернулись, прекрасно понимая, что между этими двумя никогда не было ничего больше крепкой дружбы, и от этого, пожалуй, им становилось лишь более неловко. Только Фарид с присущей ему бесцеремонностью насмешливо хмыкнул, да малышка Ири равнодушно взирала на целующуюся парочку со свойственным ей безразличием. Прошла еще пара минут, сопровождаемая звуком смещающихся суставов и тихого рычания, по истечению которых рядом с ребятами уже отряхивался огромный северный волк, на спину которого моментально вскочила красавица Рангрид. Хлоя восхищенно ахнула, невольно поражаясь тому, как же красиво и гармонично эти двое смотрятся в таком виде. —?Хэй, Наги, давай залезай ко мне,?— воительница чуть склонилась, протягивая растерянному невидимке руку и ободряюще улыбаясь. —?Не обижайся, но среди нас ты бегаешь медленнее всех, так что будет лучше, если поедешь со мной. —?А, ну да,?— покрасневший до ушей мальчишка виновато оглянулся и всё же ухватился за протянутую руку, тут же оказавшись на спине ехидно скалящегося Ингольфа. По его вредной морде Натсуме сразу понял, что с мохнатой спины бедный одноклассник будет слезать враскорячку. Вдобавок, придавленный сзади впечатляющим бюстом боевой подруги, слегка наклонившейся вперед, дабы уцепиться за шерсть своего ?скакуна?, Наги, казалось бы, и вовсе готов был в данный момент провалиться в преисподнюю, лишь бы избежать тихих смешков друзей от вида его побагровевшего лица. Опасаясь, что Хлоя не одобрит такой близости, пусть и вынужденной, с другой девушкой, он мельком взглянул на её лицо и тут же невольно улыбнулся. Как и всегда, его возлюбленная даже не думала ревновать, а на кукольном личике отражалась лишь белая зависть, что покатают не её. А так хотелось бы. —?Давайте за мной,?— убедившись, что все готовы, Алек развернулся в нужную сторону и бегом направился вниз по улочке. Остальные тоже перешли на бег, прекрасно понимая, что больше оттягивать неизбежное не имеет смысла. Теряя время, они лишь дают противнику больше шансов, причем, судя по доносящимся со стороны здания парламента коротким перекрикиваниям, их побег уже обнаружили и вскоре несомненно отправятся на поиски. Лишь подходя к площади, они замедлили шаг, внимательно оглядываясь и прислушиваясь к каждому шороху. Предполагаемая охрана или хотя бы засада никак не давали о себе знать, заставляя верить, что их и правда тут нет. Это, естественно, радовало, но всё равно вызывало недоумение: неужели отправившийся за артефактом арахн настолько уверен в собственных силах? Ответа на это никто дать не смог, так что компания осторожно выбралась на площадь и, не отвлекаясь на любование пейзажами, крадучись, добралась до фонтана, дружно уставившись на виднеющийся на дне провал. Фенрир, легко перемахнувший через край чаши, незамедлительно сунул нос в темный лаз с уходящими вниз ступеньками и внезапно оглушительно чихнул. —?Ну что, есть добровольцы? —?преувеличенно бодро поинтересовалась Кэй, обводя друзей взволнованным взглядом. —?Ален, Алек и Ингольф отпадают сразу, первые там будут бесполезны, а последний просто не пролезет. А остальные что? Ввалимся всей гурьбой или рассчитаемся на чет-нечет? —?Я пойду,?— тихо отозвался Натсуме, равнодушно пожимая плечами. —?Там работает лишь магия русалок, а значит, идти придется именно мне. Ты будешь не более полезна, чем драконы, Рангрид сильнее с Ингольфом, да и я не уверен, что там будет место копьем размахивать. Наги не боец, да и невидимость его тоже пропадет, значит, толку от этого нет. Поэтому остаюсь только я. Оставшимся придется остаться снаружи и не дать никому ввалиться в хранилище, пока один из нас его не покинет. —?Позволь напомнить, что ты тоже далеко не боец, а Сагара быстрый и вдобавок способен, не напрягаясь, пробить кому угодно грудную клетку. Ты даже рот открыть не успеешь, не то что запеть,?— вздрогнула вампирша, впервые за долгое время поднимая на него взгляд. Отпускать его категорически не хотелось, ибо здесь, конечно, опасно, но кто его знает, что ждет там, внизу? Но больше всего её напрягло то, что впервые с момента их ссоры он не отвёл глаза. Лишь печально улыбнулся и ободряюще коснулся ладонью её макушки. —?Не переживай, я что-нибудь придумаю,?— вздохнул он, борясь с желанием крепко обнять её, и, наплевав на все планы, просто увести отсюда подальше. —?Лучше позаботься о себе и остальных, ладно? Кэй лишь кивнула, досадливо закусив губу и внезапно почувствовав необъяснимую злость. Черт, возможно, это их последний разговор, а протекает он под пристальными взглядами друзей, явно не напоминающих им о неуместности подобных бесед в данный момент лишь из тактичности. —?Боги, да поцелуйтесь уже, и пусть Натсуме спускается,?— всё же не выдержал Алек, заметив, как у внимательно прислушивающегося фенрира дернулось ухо. —?Кажется, у нас гости, так что о задушевных беседах надо было думать раньше. Ну или поболтаете после того, как мы отсюда выберемся. Русал как-то странно вздрогнул и, отдернув руку, моментально нахмурился, послушно шагнув в сторону лестницы. Он злился, но скорее на себя, прекрасно понимая, что дракончик совершенно прав. Раньше надо было думать, а теперь… оставалось лишь надеяться, что все будет в порядке и у них будет еще много времени на беседы. Потом, когда всё это закончится. —?Постой,?— догнавшая его Хлоя, как обычно, улыбнулась своей извиняющейся улыбкой и решительно заявила:?— Я пойду с тобой. Магией я не владею, трансформация?— это естественная способность организма. Так что, может, с Сагарой я и не справлюсь, но хотя бы задержу его на время. —?Хм,?— Натсуме оглядел хрупкую фигурку девушки и совершенно неожиданно вопросительно посмотрел на Наги. Невидимка побледнел, но всё же, помедлив, неохотно кивнул, прекрасно понимая, что времени на раздумья и прощания у них нет. Заметив это, русал обреченно вздохнул и неопределенно махнул рукой. —?Хорошо, пойдем. Впрочем, несколько секунд на коротенький и поистине детский поцелуй в щечку для невидимки всё же нашлось, после чего эта совершенно непохожая друг на друга парочка, находящаяся в диаметрально противоположных концах классовой системы, скрылась в темноте. Оставшиеся же на площади ребята обернулись к нарастающему шелесту сотен паучьих лап, доносящемуся с одной из улочек. Как поведут себя арахны после потери ценной пленницы и смерти сородича, они не знали, но на вежливые расшаркивания никто не надеялся. И правильно делали, ведь спустя несколько минут на площадь вышагнули бесстрастные последователи Сагары, совершенно недвусмысленно перехватывая своё оружие и направляя лезвия в сторону предателей. На само существование всех, кроме русала, им было плевать, да и к смерти они относились весьма философски. Но вот освобождение пленницы было непростительно и каралось немедленной смертью. Их было не меньше сотни, стремительно приближающихся существ, в чьих черных глазах не было ни капли эмоций. Их не волновало ничего, кроме выполнения целей: не дать никому помешать Сагаре и уничтожить всех русалок до единой, дабы они больше никогда не пытались пробиться к власти. Неповинующиеся, мешающие осуществлению этих задач, должны быть уничтожены. Не из ненависти или злости, на которые эти существа были не способны, а из соображений здравого смысла. Однако они не подозревали, что эта разношерстная компания, которая нагло влезла в их планы, вовсе не собиралась так просто принимать свою участь. Ален, первым сообразивший, что останавливаться для обвинительных речей арахны не собираются, торопливо вскинул ладони, словно упираясь ими в невидимую стену. Глаза дракончика засветились от пронизывающей всё тело магии, а сдавленный голос звучал хрипло, словно ему приходилось выдерживать колоссальное напряжение. Однако от его действий первые из наступавших внезапно стали замедляться, задерживая своими телами других, и недовольно морщиться. Некоторые даже побросали своё оружие, начиная растирать виски и яростно скрипеть зубами от нарастающей боли. —?Их слишком… много. Я долго не выдержу,?— сквозь зубы выдохнул дракончик, всеми силами удерживая ментальный барьер, не позволяющий никому приблизиться к фонтану. Стоящие ближе всех арахны тем временем припадали на передние ноги, невольно склоняясь к мостовой и пытаясь сопротивляться какофонии, творившейся в их гениальных мозгах. Но из-за их спин появлялись всё новые, прекрасно осознающие, что и у могущественного дракона не хватит сил остановить их всех. Когда-нибудь он выдохнется, неспособный больше преобразовывать потоки магии в творимые чары, и вот тогда всё будет кончено. —?Ничего, мы постараемся сократить их количество, главное?— держи барьер,?— понятливо кивнул его брат, моментально сменяя форму и стремительной каплей ртути взмывая ввысь, чтобы буквально через секунды спикировать вниз, поливая противников ледяным огнем и едва успевая уворачиваться от наконечников пилумов. Бросать оружие в столь юркую мишень арахны сочли нецелесообразным, ибо на такой скорости процент вероятного попадания был намного ниже допустимого минимума. Увы, в отличие от мантикоров, избегать подобных атак у них получалось в разы лучше, так что после первого залпа дело ограничилось лишь парой пострадавших, и то не смертельно. Вовсе не собираясь наблюдать за этой схваткой со стороны, валькирия гортанно что-то выкрикнула на своем родном наречии, и в тот же миг Ингольф сорвался с места, в несколько прыжков добравшись до места битвы. Эта грозная парочка ворвалась в ряды противников, создав там на некоторое время небольшую зону хаоса, из которой доносились лишь вскрики. Не знающее промаха копье разило наверняка, сразу сократив количество врагов не меньше, чем на три головы, и это при том, что его хозяйка восседала на спине попавшего в родную стихию фенрира, лишь каким-то чудом не падая на землю. Северный волк перемещался ничуть не медленнее окруживших его противников, постоянно меняя местоположение и нанося не успевшим убраться с его пути серьезные повреждения. Тонкие, в сравнении с могучими лапами Инги, паучьи ноги легко ломались от ударов острейших когтей, после чего потерявшему равновесие воину предстоял выбор: погибнуть от широченной пасти, наполненной окрасившимися алым клыками, или получить копье в грудь. Самые расторопные, успевшие каким-то чудом избежать этого непростого выбора, поспешно отползали, но заменивший их боец не успевал нанести ответный удар, ибо смертельно опасные северяне уже давно отступили, мелькая в нескольких метрах неподалеку. Причем столь шустро, что задавить их количеством и повалить на землю никак не удавалось. Отчасти, правда, потому, что стоило кому-то слишком приблизиться со спины, как на него моментально пикировал Алек, за секунды опаляя чистейшим льдом, и горе тому, кто под него попадал.Баст с Ири тоже не собирались стоять в стороне и наблюдать за происходящим, прекрасно осознавая, что в любой момент коварная удача может отвернуться от союзников и улыбнуться превосходящим числом арахнам, для которых прекращение этой схватки являлось лишь делом времени. Фарид, обожающий драки не меньше своего северного коллеги, прыгнул вперед, приземлившись уже в своей любимой форме и тут же вступив в схватку. Пусть размерами он и сильно уступал северянину, значительно превосходил его по ловкости и скорости, при этом обладая не менее острыми клыками и когтями. Озверевшего кошака арахны сначала не сочли значительной угрозой, но быстро убедились в ошибочности своих суждений. Проворный баст, как оказалось, имел значительное преимущество перед возвышающимися над ним противниками, даже не пытаясь добраться до антропоморфной части членистоногих, зато в обилии вспарывая им незащищенные брюшки и оставляя глубокие раны на ногах. Ири, объятая пламенем и превратившаяся в живой сгусток огня, и вовсе стала настоящей проблемой для всех, включая своих союзников. Огненные вспышки, характерный свист и взмывающую выше голов сражающихся каменную крошку старались избегать все, прекрасно понимая, что пламя девчушки не разделяет испепеляемых на своих и чужих. Оно уничтожает всё живое, оплавляя мостовую и заполняя площадь криками да ароматом горелого мяса. Но и при такой силе сопротивления арахнов всё равно оставалось слишком много, чтобы хотя бы заикаться о гипотетической победе, и, что самое неприятное, с каждой минутой их становилось всё больше. Они словно по неслышимому зову стекались со всех концов города, до этого перемещаясь по улицам и уделяя внимание лишь локальным стычкам с пытающимися дать отпор представителями стражи. Вдобавок, хоть пока что они и не смогли нанести предателям какой-либо значительный ущерб, бойцами они были отменными и довольно успешно избегали большинства атак, прекрасно понимая, что долго в таком темпе битва продолжаться не сможет. Мешающие им субъекты скоро выдохнутся, и тогда ими займется то большинство, которое выживет. Рядом со скрипящим зубами Аленом, всё так же поддерживающим ненавистный барьер, осталась лишь вампирша, внимательно наблюдающая за ходом битвы, а вот неприметный невидимка куда-то пропал, правда, никто не мог сказать, куда именно. Но Кэй его местоположение сейчас волновало в последнюю очередь. Она с силой сжимала шкатулку, врученную ей дриадой, втайне надеясь, что её использовать не придется, но открывающаяся перед глазами картина доказывала совершенно обратное. Всего минута потребовалась девушке, чтобы оценить примерный ход битвы и убедиться, что обещанная Амандой подмога не торопится объявиться. А это значило, что и ей избежать участия в битве не удастся. С одной стороны, это радовало, ведь она никогда не любила оставаться в стороне, но в данный момент ей впервые по-настоящему стало страшно. С самого детства всех представителей разумных рас приучали к мысли, что насилие не имеет права на существование и все вопросы надо решать исключительно вербальным способом. Схватку в Олдерике она помнила смутно, будучи просто не в состоянии прочувствовать весь кошмар ситуации, зато сейчас, наблюдая за развернувшейся перед ней ожесточенной схваткой, она отчетливо понимала, почему русалки так настаивали на подобной концепции. Если подобное творилось во время Великой Войны, то ничего удивительного, что выжившие всеми силами пытались предотвратить повторение подобного в будущем. Однако даже классовая система не спасла мир от попыток решить возникающие вопросы самым древним и проверенным из всех существующих в мирах способом. И сколько бы ни вдалбливали наставники в головы подрастающего поколения мысль о том, что насилие неприемлемо, всё это отступало на второй план, когда представитель этого поколения оказывался в ситуации, где либо погибнет он и его друзья, либо все остальные. Вот только, в отличие от других, вампиры никогда не были сильны в подобных стычках, наверняка именно поэтому и став вторыми в Рангах Тьмы. Да и проливать собственную кровь, которую они ценили больше всего в мире, никому из них не хотелось. Однако, несмотря на всё это, вампирше-изгою, можно сказать, в этом вопросе повезло. Долгое время она провела вдалеке от своих сородичей, так что не боялась донорства, и поэтому то, что ей предстояло сделать, вызывало у неё страх совершенно по другим причинам. Ведь даже леди Динитра не могла с уверенностью сказать, откликнется ли прародитель на просьбу вампирши, а если и откликнется, то как потом себя поведет. Пожилая дриада, пусть и неохотно, но призналась, что древняя сущность может просто уничтожить всё живое в радиусе нескольких километров, не разбирая врагов, союзников и ни в чем не повинных жителей. Всё это зависело лишь от воли самого прародителя, ведь сам факт существования подобных ритуалов был настолько древним, что большая часть сведений была скорее догадками и предположениями. И именно поэтому Кэй стояла, взвешивая все плюсы и минусы, но отлично видя, что с каждой секундой время на мучительные размышления сокращается. И наконец она решилась. Извлеченное на свет треугольное лезвие с тонкой, расходящейся буквой ?т? ручкой даже кинжалом назвать было нельзя. Его длины не хватило бы, чтобы нанести смертельную рану, но оно было предназначено вовсе не для этого, так что своей ценности из-за смехотворных размеров не теряло. Раны этим чудным оружием, отлитым из чистейшей платины, не встречающейся в этом мире уже несколько тысяч лет, желающий воспользоваться силой одного из Создателей должен был наносить не кому-либо, а самому себе. Дриада так и не смогла ответить девушке, у всех ли рас подобные вещи должны были сопровождаться непременным мазохизмом, но заверила её, что в случае вампиров это уж точно обязательное условие. Ведь, теряя столь ценную для них кровь, они приносили некую жертву, а обратиться к высшей сущности было возможно, лишь находясь в не особо живом состоянии. Так что мысленно попросив всех богов о том, чтобы её дальнейшие действия возымели эффект, а не выглядели как нелепое самоубийство, Кэй закатала рукава и осторожно прислонила прохладный металл к коже. Вопреки ожиданиям, никакой особой боли не было, хотя лезвие почти моментально вспороло кожу, словно само стремилось поскорее погрузиться глубже, вскрыть скрывающиеся в руке вены. Вампирша не сопротивлялась этому его стремлению, медленно проводя ножом сначала по одной руке, а затем и по второй. Ален, заметивший эту несомненно странную и жуткую картину, что-то закричал, но она его уже не слышала. Раны и не думали закрываться, расползаясь лишь шире и позволяя тёмно-алой жидкости стекать по безвольно опущенным рукам, стремительно растекаясь по граниту зловещего цвета лужей. Никакого слияния с прародителем или хотя бы малейшего намека на изменение в собственном состоянии Кэй не чувствовала, лишь ощущая, как с каждой секундой из неё утекает жизнь, вместо этого сменяясь жуткой усталостью и холодом. Не в силах больше держаться на ногах, она опустилась на колени, из последних сил не то моля, не то ругая привередливую сущность, которая вовсе не торопилась приходить на помощь просящей. Последним, о чем она подумала, перед тем как сознание померкло, было то, что наверняка легенды всё врали и никакие Создатели в появлении рас не участвовали, а значит, и ждать помощи неоткуда. А еще о том, что Натсуме наверняка будет поражен её поступком до глубины души, как и все остальные, если они выживут в этом кошмаре. Боги, пожалуйста, хоть бы они выжили… Впечатлительный Ален, уже вполне себе сраженный подобной выходкой, едва не потерял контроль над заклинанием, смаргивая выступившие на глазах злые слёзы. Ему до смерти хотелось плюнуть на поддерживаемые чары и рвануться к этой глупой девчонке, нервы которой, судя по всему, просто не выдержали подобного напряжения. Нет, что она не совсем адекватная, они давно уже были в курсе, но слабости и склонности к самоубийству за ней точно прежде не наблюдалось. И зачем они только её с собой взяли? Внезапно тело осевшей на дно фонтана Кэй конвульсивно дёрнулось, и пораженный дракончик со всё возрастающим изумлением наблюдал, как алый ореол вокруг неё стал уменьшаться, возвращая кровь обратно в порезанные руки. Девушка при этом дёргалась всё сильнее, постепенно меняя очертания и явно превращаясь в нечто иное, нежели вполне себе обычный вампир. Кожа её стала бледной, с едва заметным сероватым оттенком, а одежда затрещала под напором стремительно удлиняющихся конечностей с раздающимися мышцами. Поднявшееся на ноги существо и отдаленно не напоминало Кэй, заставив Алена нервно выдохнуть ругательство и судорожно прикинуть, что стоит делать, если первым оно набросится на него. Но оно не набросилось. Высокая, примерно ростом с Ингольфа фигура, обладающая каким-то странным телосложением с выступающими ребрами и невероятно впалым животом, едва ли не прилипающим к позвоночнику, неторопливо размяла плечи, попутно сбрасывая с себя остатки носимой девушкой кофты. Затем это существо размяло невероятно длинные и тощие ноги, оканчивающиеся вместо ступней странными, покрытыми грубой серой кожей лапами, напоминающими не то птичьи, не то отряда рукокрылых. Биологией дракончик никогда не увлекался, так что сказать точно не мог. Зато вот то, что появившееся вместо подруги чудовище было мужчиной, определил моментально, хотя заметно укоротившиеся штаны девушки, к счастью, всё-таки удержались на узких бедрах монстра. Испещренное темными узорами лицо задумчиво обернулось к застывшему от такого зрелища дракончику и окинуло его оценивающим взглядом непроглядно-черных глаз, лишившихся даже намека на белки. Впрочем, лицом это было можно назвать с большой натяжкой, скорее жуткой харей с укрупнившейся нижней челюстью, выпирающими клыками и практически полным отсутствием, как и во всем теле, подкожного жира. До этого момента каждый из дракончиков полагал, что единственное, чего они боятся,?— это потерять друг друга, но сейчас Ален с уверенностью мог сказать, что уставившееся на него нечто теперь прочно занимает вторую позицию в его личном топе фобий. Однако существо внезапно отвернулось от него, словно бы потеряв интерес, и перевело взгляд на неутихающую битву. Ребята еще держались, но и отсюда было видно, как тяжело им дается поддержание такого темпа. Они выдыхались, и всё ближе становился момент, когда кто-то из них допустит роковую ошибку или свалится с ног от усталости. Тонкие, почти отсутствующие губы прародителя дрогнули в жутком подобии улыбки, а ноздри азартно втянули воздух, вдыхая аромат пролившейся крови. Сколько времени прошло с тех пор, как он не чувствовал подобного? Сотни? Тысячи? Миллион? Неблагодарные потомки обмельчали, слишком уж переживая за каждую пролитую каплю крови, но сегодня её прольётся больше, чем достаточно, чтобы удовлетворить его жажду. А в качестве снисходительной благодарности той, что решилась обратиться к нему за помощью, он, так уж и быть, постарается не трогать мусор, о котором она так беспокоится. Хотя сейчас, имея материальное воплощение, он с полным на то правом мог считать мусором абсолютно всех, ведь и сортировать его обычно не любил. Ален лишь тихо застонал, нервно кусая губы и гадая, чем же закончится явление подобной силы для всех присутствующих. Он отчётливо видел исходящую от монстра мощь, которая не несла в себе ничего, кроме смерти. Видел, но поделать ничего не мог, поддерживая барьер, будучи не в состоянии даже предупредить друзей. Вдобавок было уже безнадежно поздно. Нога прародителя вампиров уже ступила на площадь.