Раз. (1/2)
Они меняются по часам и ходят на цыпочках – все трое: неуклюжий, огромныйэкс-уборщик Бустер, робот Эксар, чье чувство юмора давным-давно куда-то подевалось, и Мира Нова, принцесса маленькой и гордой Тангеи. Они двигаются вдоль плинтусов и стараются не попадаться на глаза персоналу больницы. А в перерывах между сменами, при встрече – в коридорах, в палате - смотрят друг на друга тоскливо, непонимающе.
Потому что выжили и целы. Потому что капитан лежит по ту сторону ширмы из пластика и стекла, опутанный проводами, трубками и чем-то еще незримым, в теле. Потому что команда без капитанаи не команда вовсе, а так, пшик.
А быть ?не-командой? они не привыкли.
Дежурства Новы приходятся на вечер, переходящий в ночь, и Мира боитсясвоих смен. Боится сидеть вот так, один на один, под мерный писк приборов – потому что в такие моменты мир сворачивается, сжимается до одной отдельновзятой палаты и привязчивого: ?Справится. Справлюсь?.Боится до холодка по коже и тупой, деревяннойтяжести в руках и ногах.Мира носит наушники с чем-то бодрым и ненавязчивым, одним глазом следит за приборами и постоянно таскает с собою книги.Это была идея Бустера, который, в свою очередь, тоже где-то ее подсмотрел – читать вслух. Ну, чтобы развлекать Лайтера, если тот вдруг решит проснуться. Идею приняли на ура; даже капитан согласился… якобы. Заочно.Отказались от нее так же быстро: чтение кодексов в исполнении Бустера выглядело жалко, а пыл робота,пару раз пронаблюдавшего за действом со стороны, как- то поутих.У сокомандников, очевидно, были свои способы убить время. В конце концов, можно просто положиться на болтовню.
Миречитать нравилось.Книги -это хорошо. Полезно и относительно дешево.Да и занять себя хоть на какое-то время можно. И потому тангеанка читала, читала много,про себя или шепотом, подолгу разглядывая одну и ту же страницу; читала все, кроме сопливых дамских романов, ибо от них ощутимо сводило зубы.Книги помогали отвлечься, забыться – и все равно из палаты она выходила абсолютно вымотанной, с тоскливым, сосущим чувством в груди и запахом лекарств на одежде и в волосах.По сути, ничем сверхсложным тангеанку не нагружали: периодически приходилось бегать по врачам, исполняя поручения или помогая в мелочах, а Лайтер большую часть времени спал - или старательно притворялся, будто чувствуя неловкость подчиненной.Сложнотой не было. Было… стыдно, вот как.
Будто бы Мире приходилось видеть что-то слишком интимное, чтобы быть показанным - даже не чужим.Не близким, нет. Тем, кто чуть ближе чужих.Базз научил Миру многому – и не мог лежать вот так, среди проводов и трубок, почти не приходя в сознание.Не мог. Потому-то ей было так муторно и неловко. И стыдно еще, да. За себя, за капитана. За ребят. За то, что приходят, за то, что сидят – и жалостью своей унижают еще больше.
Тонко пискнули электронные часы; цифры на дисплее сложились в нули, зеленые и угловатые. Какая-то часть Миры позорно вздрогнула: все. Через пару минут придет злобная, негуманоидного вида медсестра, и если не убраться сейчас, то проблемы будут…просто будут.
Полночь. Смена закончилась. Домой.
Косясь на капитана, дышащего ровно и глубоко, Мира начинает собираться. Много времени это не занимает: запихнуть в сумку книгу (что-то там про мир, плывущий меж звезд на черепахе и четырех слонах – странная, но вполне себе занимательна вещь), проглядеть мониторы, зачем-то сбросить в штаб сигнал с коммуникатора - привычный, заученный набор действий. Закончив, Нова как можно тише поднимается на ноги и натягивает фирменную куртку.
Было бы неплохо вымыть голову перед сном. Убрать с волос запах палаты и… и того, что лежит по краю ее, опутанное бинтами, накрытое жесткимбелым одеялом.
Хоть ненадолго. Хоть на полдня. - Посиди со… мной.
Вернуть на место сердце, съехавшее, судя по ощущениям, куда-то в район аппендикса – пара секунд от силы. Развернуться, сжав руки в кулаки – в карманах, незаметно –не дольше, но сложнее.И неуверенней, если на то пошло.
Задавить волну паники – неосуществимо.
- Ну напугал.
Тангеанка кривит душой - смешно и нелепо. Подобная ерунда не должна пугать космического рейнджера, прошагавшего горящие улицы зурговских городов, ущелья заполненных водою планет и километры городских канализаций.То, что смотрит на Нову сквозь полуопущенные веки – щурясь на свет, часто моргая – страха не вызывает. Бессилие, стыд, но не страх.
Кажется, снять шоры с лица разрешили совсем недавно.
Не зная, куда деть себя, Мира рассредоточивает взгляд, чтобы смотреть как бы сквозь. Картинка смазывается, веки щиплет неприятно и колко, нолегче от этого не становится: Нова все равно видит то, что видит.
И выглядит от этого как-то… глуповато.