Глава 2. Часть 1. (1/1)

В четверг, ближе к вечеру Матвей позвонил Артуру и предложил прогуляться. Посидеть где-нибудь в парке, попить пивка «за работу», поговорить о жизни. Это было как раз то, что нужно. За последние дни Артуру уже до чертиков надоело сидеть дома и слушать крики и ругань пьяных родителей. Те и трезвыми то не особо ладили, но когда уходили в очередной запой, то желание появляться дома у парня напрочь пропадало. Именно в такие моменты своей жизни, Артур до одури завидовал Матвею и его возможности жить самостоятельно, хоть и прекрасно знал, как временами тяжело бывает другу. А еще очень хотелось отвлечься от тех мыслей, что преследовали его со дня собеседования. Сколько не думал и не анализировал, Артур так и не смог понять, что же скрывалось за тем диалогом в машине, и чего стоит теперь ждать от своего нового начальника. Он так и не определился для себя, как ему относиться к Вадиму, и как вести себя с ним при очередной встрече. У него вовсе не было сомнений на тот счет, что он сможет дать отпор мужчине в случае чего, просто вопрос был другим: захочет ли он дать этот отпор.Общаясь с Матвеем, Артур уже вполне давно определился с тем, что если бы он встретил парня, с которым ему бы захотелось заняться сексом, то он недолго бы расстраивался по этому поводу, и уж тем более бы не устраивал себе сеанс психоанализа. К чему это? Тем более, когда ты давно уже все про себя понял и принял, осталось только реализовать. Только вот реализовывать было особо так не с кем. Либо слишком агрессивные и самоуверенные в себе активы, либо жеманные и напомаженные пассивы. Ни те, ни другие Артура не привлекали. Если с первыми по большому счету все было понятно, то вторых он просто не понимал. Ну не мог он спокойно смотреть на парней, одетых во все обтягивающее, разноцветное, вешающихся остальным лицам мужского пола на шею и нервно хихикающих, как барышни на балу, веке так в восемнадцатом. Таким только мушку над губой и веер в руки. Смотреть было противно. Против их природы Артур не имел абсолютно ничего, но вот поведения подобных индивидуумов он никогда не понимал. Неужели нельзя быть геем и при этом оставаться нормальным парнем? Парнем! А не чем-то средним, между мужским и женским полом. Каждый раз, видя перед собой подобный экземпляр, Артур мысленно открещивался и благодарил бога за то, что Матвей абсолютно на них не похож, иначе он просто не знал, как бы мог общаться с другом.

Устроившись на лавке в парке недалеко от дома Артура, парни открыли по баночке пива, взятого в ближайшем ларьке, и, улыбнувшись, думая каждый о своем, отпили.— Готов к труду и обороне? – спросил Матвей, откидываясь на спинку скамейки и делая очередной глоток.— К труду и обороне? – переспросил Артур, чувствуя, как где-то под ложечкой неприятно засосало. О том, что ему предстоят эти самые «труд и оборона» он уже не сомневался. Вадим оставил впечатление человека, который будет добиваться своего, а в том, что он, почему-то решил добиться Артура, у парня сомнений не возникло. Иначе бы, зачем ему весь этот спектакль: все эти взгляды, подмигивания, вопросы. Да и внутреннее чутье подсказывало Артуру, что скоро все в его жизни встанет вверх тормашками… Или так только казалось?— Ну да. Так говорят, — пояснил Матвей.— Ну… Скорее всего…К труду он был готов, сомнений в этом не было, а вот к обороне… Не сразу, но все же Артур нашел в себе силы признаться, хотя бы самому себе, в том, что Вадим его задел. То ли внешностью, то ли наглостью, то ли абсолютной уверенностью в том, что в мире не существует не то, что любви, но даже дружбы. Что же могло произойти с человеком такого, чтобы он вот настолько разочаровался в таких, казалось бы, простых вещах?

Да и вообще, стоит ли ее держать, эту самую оборону, если человек тебя зацепил? С другой стороны, стоит ли ввязываться в подобные отношения, да еще не с кем-нибудь, а со своим шефом? Что скажет на это Матвей, когда узнает?

Помнится, как-то, Матвей, напившись в очередной раз, после расставания с Мишей, спрашивал у него, запинаясь и краснея, словно девственница перед своим первым разом, смог бы он когда-нибудь отважиться на секс с парнем? При этом в глазах друга Артур читал явное желание и просьбу… Пришлось собраться с силами, сделать удивленно-оскорбленное лицо и абсолютно честно, нисколько не сомневаясь в своих мыслях и желаниях… Соврать… Ну, не мог же он признаться лучшему другу в том, что иногда, вот именно в такой ситуации, когда Матвей обижен на весь свет и растерян, когда он пытается найти у него поддержку и понимание, и, скорее всего сам при этом не вполне адекватен и не может полностью отвечать за свои действия и поступки, он, Артур,думает о том, какого бы было заняться сексом не просто с абы каким парнем, а именно с ним?Именно в такие моменты Артур ненавидел себя больше всех… Благо, большинства подобных случаев Матвей не помнил. Видимо, он отваживался на такие эксперименты и поползновения, только после того количества алкоголя, которое сказывалось на следующее утро ужасным похмельем, головной болью, и невозможностью вспомнить окончание вечера.

Так что к тому, что он вполне готов к отношениям с лицом своего пола, Артур привык уже давно, и скорее всего даже определился с этим самым лицом… Только вот лицо это было его лучшим другом и доверяло ему иногда даже больше чем себе, а предать это доверие Артур не мог. Ведь переход на подобные отношения был бы именно предательством, разве нет? Потому что Артур прекрасно знал Матвея, и не в характере того было прыгать в постель к первому встречному поперечному. Для этого Матвей должен был доверять парню и испытывать к нему явно что-то большее, чем простая дружба, хотя бы симпатию… Наверное, именно это и пугало Артура, и останавливало одновременно. Потому что того, какими будут их дальнейшие отношения после этого, Артур спрогнозировать не мог. Вряд ли бы осталась дружба. Скорее всего, она бы ушла, улетучилась на следующее утро, как только бы Матвей понял, что именно произошло, и что он, Артур, позволил этому случиться…Так что все это явно не было вариантом. По крайней мере, их дружба была намного важнее каких-то нездорового любопытства и непонятного желания.А Вадим… Был ли вариантом Вадим, Артур еще и сам не понял. Скорее всего, время покажет, ведь так?

— …а-ай, — расслышал Артур и удивленно посмотрел на Матвея.— Что? – спросил он, дав себе мысленного подзатыльника за то, что в очередной раз ударился в раздумья.— Не зависай, говорю, — отвечает Матвей. – Я ему тут значит, втираю, езжу по ушам, а он меня даже не слушает…— Мда, извини.Артур поднес к губам банку пива, и с удивлением отметил, что следующий глоток будет последним. Это надо же было настолько уйти в себя, и не заметить…— О чем хоть задумался-то? – поинтересовался Матвей.— Да так.Артур так и не нашел в себе силы рассказать другу о том, что произошло после его ухода из клуба тогда, после собеседования. Потому что рассказать об этом, значит в открытую заявить, что произошедшее его задело. А делиться этим с кем-нибудь Артур не хотел. Ну, до того момента, пока сам во всем этом не разберется, точно.— Ясно, — ответил Матвей тоном «Ну мне и пофиг на твои проблемы», что, скорее всего, говорило о том, что парень обиделся.Не сразу, но Артуру, все же, удалось подавить порыв поделиться с другом мыслями. Естественно мыслями о Вадиме, а не о нем самом, но он тут же этот порыв в себе подавил, потому что иначе придется очень много объяснять, а к этому парень еще не был готов.— Ну, так что, идем? – спросил Матвей, делая последний глоток из своей банки и кидая ее в мусорку стоящую неподалеку.Артур допил свое пиво, и его бутылка благополучно приземлилась все в той же мусорке. Парень поднялся со скамейки и не успел сделать и двух шагов, как был остановлен удивленным вопросом друга:— Турыч, а ты куда?Изумление на лице Матвея была настолько искренним и неподдельным…— Ты же сам спросил, идем мы или нет, — попытался объяснить Артур свой поступок.— Ага… Машка звонила, собирает класс на следующей неделе… Мы идем, или нет?Матвей говорил так, что можно было бы подумать, что Артур умственно отсталый и не меньше, смотря на него, как на больного, четко и ясно проговаривая все слова.— Теперь до тебя дошло? – спросил Матвей, когда Артур сел обратно на скамейку рядом с ним, и спрятал лицо в ладонях, тяжело при этом вдохнув и выдохнув.Да… Релаксировать на подобные темы, которые он только что обдумывал, все же полезнее в одиночестве, решил Артур.— Что, предки так достали? – спросил Матвей, зная лишь одну причину, по которой, по его мнению, друг мог настолько уйти в себя.— Да-а-а… — протянул Артур, не зная, что бы такого ответить. – Все как всегда, в принципе. Они пьют и орут друг на друга, а потом снова орут и снова пьют. Обычная жизнь.— Понятно… Знаешь, я тут подумал…Матвей прервался на полуслове и тут же Артур почувствовал, как рука друга оказалась на его коленке, и как-то уж слишком сильно сжала ее, чего раньше Матвей себе, в общем-то, не позволял.— Эй,Мат!Подобное поведение, скорее удивило Артура, а не возмутило. В голове вдруг появилась шальная мысль, а не произнес ли он хоть что-нибудь из своих недавних умозаключений вслух? Иначе, с чего бы вдруг Матвею выкидывать подобный фортель?

Артур перевел взгляд на руку на своем колене. Пальцы Матвея впились в ногу друга так, словно Артур был для него единственным спасательным кругом, а сам парень находился где-то посередине Северного Ледовитого, не меньше. Костяшки пальцев побелели, тело, словно превратилось в напряженную струну, а хозяин этого тела устремил свой взгляд на фигуру в светлом, в мужской компании недалеко от них.— Джон? – вырвалось у Артура, когда парень повернулся к ним, и, мазнув по ним взглядом, отвернулся.Джон был первым парнем Матвея. Эти отношения начались еще в школе, и Артур видел, как они развивались. Впрочем, он был свидетелем и того, как эти отношения закончились. Все было банально до ужаса. У Джона всегда были большие амбиции и цели в жизни. И самой главной целью были, к сожалению отнюдь не эти отношения. Джон решил получить образование в более престижном вузе, поступил в другой город, и месяца через четыре, после того, как парень уехал туда учиться, Матвей сказал Артуру, что все кончено. В подробности друг не вдавался, а Артур не решился настаивать на подобном разговоре, видя, что парню и так нелегко переживать конец первой любви. Насколько Артур знал, больше парни не виделись, а значит это их первая встреча.Артур не раз и не два пытался поговорить с другом на эту тему, но для Матвея она была неприятна, и настаивать на своем парень не решился. В конце концов, Матвей доверял ему ровно на столько, насколько был готов, и если существовало что-то такое, о чем он не мог ему рассказать, значит, на то были свои причины и обижаться на это глупо. Хотя, Артур все еще надеялся на то, что когда-нибудь он услышит от Матвея что-то кроме банального и привычного «Мы просто расстались. Все расстаются».Конечно. Просто расстались и все расстаются – практически прописные истины. Только вот не все переживают это так, как переживал его друг. Нет, он не ударился в пьянку, как делают многие парни, когда их бросают, и не закатывал истерики, как это делают девчонки. Матвей практически остался самим собой, и только потом Артур понял, что изменилось после этих отношений в его друге. Встречаясь с Джоном, Матвей мог с гордостью и уверенностью заявить Артуру, что любит и любим. Потом же, после расставания, Матвей перестал верить в любовь.Все его дальнейшие отношения складывались тяжело и ненадолго. И по отношению ни к одному из его парней, Артур не слышал в дальнейшем от него слова «Люблю». Для Матвеяэто был просто секс. Простое удовлетворение физических потребностей, хоть в этих отношениях всегда присутствовала нежность. Но насколько Артуру было известно, в этих отношениях Матвей оставался честным со своими парнями и того же самого требовал от них.

Джон уехал сразу после школы, и за это время Артур ни разу с ним не пересекался, хоть они и жили в одном районе, и если судить по обескураженному виду Матвея, друг тоже не ожидал увидеть здесь своего бывшего.— Мат, — обратился Артур к другу, — мне, конечно, льстит твое такое внимание, но синяков мне не надо.Шутка, направленная на то, чтобы расслабить друга явно не удалась, но хватка на бедре Артура ослабла.— Прости, — сказал Матвей, и, выдавив из себя улыбку, погладил бедро друга, словно извиняясь, а потом убрал руку и опустил голову, стараясь не смотреть в сторону компании бывшего.— Не знал, что он вернулся, — ответил Артур, пытаясь сообразить, чтобы такого сказать, чтобы отвлечь друга от неприятных мыслей, которые сейчас поселились в его голове. Все-таки сколько бы времени не прошло, подобные встречи всегда неприятны, а воспоминания, возникающие при них болезненны.— Может, уйдем? – предложил Артур, не придумав ничего другого.— С чего бы это? – спросил Матвей, выказывая все свое недовольство подобным предложением.— Ну… Тебе же неприятно…— МНЕ НАПЛЕВАТЬ, — процедил сквозь зубы Матвей, бросая в сторону своего бывшего парня злой взгляд исподлобья, который как раз таки говорил об обратном…— Как скажешь, — ответил Артур, и, переведя взгляд на компанию, тихо чертыхнулся, видя как фигура в светлом отделилась от нее и направилась в их сторону.— Привет, — сказала Джон, подойдя к ним, улыбаясь и протягивая руку для приветствия.Артур поднялся, пожал сильную, сухую ладонь, после чего Джон повернулся к Матвею и протянул руку ему. Матвей поднял голову и, встав со скамейки, сказал Артуру, не глядя на протянутую руку:— Ты прав, нам пора.С этими словами Матвей двинулся в сторону выхода из парка, не дожидаясь реакции на свою выходку.