Глава 1. Часть 3. (2/2)

Всегда противно, когда тебя кидают. Еще противнее если это делают не из-за парня, как ты привык, а из-за бабы. Сейчас было даже страшно вспомнить ту бездну, в которую молодой парень начал тогда потихоньку скатываться. Пьянки, гулянки, беспорядочные связи… Ему было абсолютно наплевать на окружающих, а на себя и подавно. Хотелось просто забыться. Стереть из памяти ту грязь и то чувство отвращения к самому себе, что просто въелось тогда под кожу, а получалось наоборот. Получалось, что он все больше и больше прозябал в этой грязи. Очень сложно вернуть веру в себя, когда тебя растоптали, когда посмеялись в глаза над словами о твоей любви и плюнули в душу предложением, от которого чувствуешь себя, по меньшей мере, шлюхой. Очень сложно вылезать из канавы, когда твоя самооценка говорит тебе, что там тебе самое место. И если бы не поддержка родных людей…

После того случая Вадим стал более циничным и практичным что ли. Ни слова о любви. Никому и не от кого. Связи. На ночь, на две. Самое большее месяц. Ни к чему не обязывающие, ничего не обещающие. Холодный расчет. Просто секс и не более. Удовлетворение тела, а не души. Просто потому, что начинать что-то серьезное после Руслана казалось немыслимым. Да и не хотелось. Снова на что-то надеяться, влюбиться, строить планы на будущее… Чтобы потом в один прекрасный день тебя взяли и выкинули из своей жизни? Чтобы оказалось, что все это время ты был просто для развлечения, для поднятия собственной самооценки и уровня адреналина в крови. А твой любимый, тот, с мыслями о ком ты уже начал засыпать и просыпаться, все это время крутил роман с дочкой начальника и для продвижения по карьерной лестнице решил-таки на ней жениться. Вадиму всегда было интересно, узнал бы он когда-нибудь об этом, если бы одним прекрасным днем не наткнулся на них, так мило воркующих в кафе?

Что было дальше? Да ничего! Вадим пришел к себе домой и напился, закрывшись при этом на все замки и выключив предварительно телефон, не желая слушать оправданий и убеждений от неверного любовника. Любимым уже в тот момент Руслана называть не хотелось. Однако Руслан не позвонил и даже не появлялся неделю. Как он потом сказал, он дал парню время свыкнуться с мыслью, что тот у него не один и что ему придется его делить с женой. Вадим выслушал все это спокойно, принял примиряющий поцелуй в щеку и закрыл за Русланом дверь. А потом, с каким-то остервенением собирал по всей своей квартире вещи любовника, благо их было немного: пара рубашек, пара штанов, трусов, крем для бритья, зубная щетка… Так, вещи первой необходимости, на те случаи, когда Руслан оставался на ночь. Закинув все это в пару пакетов, Вадим выставил вещи за дверь, за пару минут до следующего назначенного прихода Руслана. Больнее всего было от того, что Руслан не видел ничего страшного в том, что будет женат, жить с женой, растить с ней детей, и при этом пару раз в месяц навещать Вадима. Именно после этого заявления Вадим почувствовал себя оплеванным, грязным. Вот тогда-то он и почувствовал себя шлюхой. Словно только на это и годен… Отмыться от этого ощущения удалось не сразу…Было очень больно осознавать, что тебя просто использовали. Что над тобой и твоими чувствами просто насмехались. Вадим отнюдь не строил радужных перспектив, прекрасно понимая, что рано или поздно все это закончится, но он не думал, что это закончится именно так. Что ему предложат роль содержанки, а на вопрос о том, любили ли его хоть когда-нибудь, хоть на одно поганое мгновение этих поганых отношений, просто усмехнутся и назовут наивным мальчиком.

Руслан был старше на пять лет, и, соответственно опытнее. Ему ничего не стоило вскружить голову наивному девятнадцатилетнему подростку и влюбить в себя. Мужчина отнюдь не был верным и даже не скрывал этого, но Вадим с какой-то детской наивностью убеждал себя тогда, что все еще будет. Верил, терпел и надеялся. Когда же было произнесено роковое «Да что тут такого? Половина планеты так живет, чем мы отличаемся от всех? Чем ТЫ отличаешься от остальных???». Сказано это было так, словно Вадим только на то и годился, чтобы быть кем-то вроде приживалки и по первому требованию подставлять зад.…И эти боксеры Вадим не вернул любовнику и не выкинул, как остальные его «подарки». Оставил на память, чтобы не забыть… Чтобы помнить о том, что любви не существует. Что в этом мире балом правят, как там? Секс, наркотики и рок-н–рол? Ну, по крайней мере, первое так точно… Любви в жизни больше места не было. Хотя возможно она и существовала, где-то…

А боксеры… Молодой парень спрятал их в кладовке и забыл. «И какого черта они там не истлели и не превратились в прах, за то время, что прошло?» — промелькнуло в голове у Вадима, когда он, скомкав несчастную ткань, затолкал ее обратно в пакет и запихал в дальний угол кладовки.

Восемь лет. Большой срок. Все изменилось. Вадим изменился, стал таким, каким был когда-то с ним Руслан. Он использует их, они используют его. Всем хорошо. Какое-то время. Ночь ли, месяц ли, какая разница? Все получают то, что хотят. На этом все заканчивается. Никаких претензий, никаких истерик. Ни тебе упреков, ни скандалов. Жизнь хороша.Влюбиться вновь? Нет уж, спасибо. Хватило одного раза……Потом он опоздал в парикмахерскую, так как тупо забыл накануне заправить свою машину, и она заглохла на полдороги к намеченной цели. Простоял в чертовой очереди в банке, чтобы заплатить за квартиру, в очереди в магазине, чтобы оплатить продукты, в очереди на дороге, именуемой народом пробкой… Создавалось такое впечатление, что весь сплошной мир состоит из одних очередей.

Так что путаница с поставками настроения ему вовсе не прибавила. Осознание того, что все это было сделано в одни из тех нечастых выходных, когда Вадима не было в городе, казалось было последней каплей в череде неурядиц этого проклятого дня. Желание поругаться хоть с кем-нибудь, выплеснуть хоть на кого-нибудь накопившееся за день раздражение, заставило направиться в кабинет к Максиму, ибо срываться на подчиненных – это последнее дело, а Максим, вроде как, привык уже к его «приступам ярости», как называла это Юля. Да и потом, неужели так сложно было проследить за делами пару дней?Как оказалось, в кабинете Максим был не один. Он проводил собеседование с каким-то молодым парнем. Довольно-таки симпатичным парнем. Шатен, с серыми глазами, небольшой горбинкой на носу (видимо его ему ломали), губы, не полные, но при этом четко очерченные были плотно сжаты. Широкие плечи и хорошо развитые мышцы на руках выдавали в нем спортсмена. Упрямый прямой взгляд. Отнюдь не потерянный, не озлобленный, не наглый, как это бывало обычно. Парень явно знал себе цену и был вполне во вкусе Вадима. Именно поэтому мужчина решил остаться и узнать «из первых уст», чем же закончится эта беседа. Чаще всего подобные разговоры заканчивались ничем. Парней выводили из себя вопросы об их ориентации, намеки на то, что им здесь не райский уголок, и что, возможно, клиенты не очень-то им обрадуются, как они, наверное, предполагали. А девчонки здесь вообще редко появлялись. Однако этот держался вполне молодцом. Даже бровью не повел, когда Максим задал свое коронное «Вы натурал?». Ответ был прост и лаконичен, и Вадиму даже стало немного жаль. Парень и правда, был красив. Вадим не видел ничего зазорного в том, чтобы оценивать мужскую красоту и самому себе признаться в том, что ему кто-то понравился. С тех пор, как он понял и принял свою ориентацию, он всегда старался быть честным, хотя бы с самим собой. «Потому что если не я, то кто?» — подумал он однажды. С окружающими его людьми дела обстояли более сложно. В частности с семьей. Отец Вадима так и не принял того, что сын оказался геем и умер три года назад, так и не начав с ним разговаривать после того, как выгнал из дома. Мать в основном звонила ему сама. В гости не приезжала, словно боясь натолкнуться в скромной обители сына на кого-нибудь из его любовников. К себе тоже не звала. Скорее всего все еще было стыдно перед соседями и подругами, после того скандала, что устроил его отец, когда узнал об ориентации сына. Вадим появлялся у нее редко, сугубо по праздникам: новый год, день рождение, восьмое марта.Благо Юлька, его двоюродная сестра, помогла и поддержала его и не только тогда, когда отец выставил его из дома, но и в той истории с Русланом.

Рассматривая парня со стороны, Вадим все больше убеждался в том, что он был бы не прочь провести с ним ночь, другую. Жаль, конечно, что парень натурал. Хотя… знал он парочку таких «натуралов». И если парень решил здесь работать, то должен же понимать, ЧТО его ждет. Поэтому вопрос о том, что делать, «если клиент начнет приставать» даже позабавил. Если? Он еще в этом сомневался? На кой черт он вообще тогда пришел сюда работать? Неужели так приперло, и так понадобились деньги? Вот уж вряд ли. Парень вовсе не выглядел сильно нуждающимся. Скорее всего, мальчика просто притягивает запретное и он наивно полагает, что все-таки он натурал. «Может развеять его сомнения?» — подумал Вадим. Парень посмотрел на него так, словно взглядом пытался убить, явно поняв ход мыслей мужчины, что Вадима даже позабавило. О, да! Парень с характером, что еще больше нравилось мужчине в своих пастельных партнерах, так это характер. Похоже, что с ним и правда, было бы весело. Хотя, почему это было бы? Лично Вадим уже все для себя решил…— Милый мальчик, — произнес Вадим, когда за Артуром закрылась дверь.Максим развернулся к нему на кресле (блага конструкция того это позволяла) и не одобряюще посмотрел на мужчину.— Милый мальчик?! – переспросил он.— Да. Наивный…Максим нахмурился еще сильнее.— Не такой уж наивный коли пришел сюда работать, — ответил ему Максим, не совсем понимая, к чему клонит его партнер.— Потому и пришел, что наивный, — озвучил свою мысль Вадим. Нет, ну правда, только наивный натурал может сунуться работать в гей-клуб и полагать, что ему за это ничего не будет…— Так, — Максим повернулся к столу и вновь принялся рассматривать бумаги на столе. – Вот этот вот твой тон мне не очень нравится.— А что тебе не нравится в моем тоне? – спросил Вадим, проходя по кабинету к креслу, где еще недавно сидел Артур.— А как же твое «Никогда больше не свяжусь с би»? – Максим внимательно посмотрел на Вадима и нахмурился еще больше. — А он даже не би. Он натурал.— Он би. Только сам еще этого не знает, — ответил, мужчине Вадим усмехаясь.Он и сам бы не сказал, почему вдруг был уверен в этом если не на сто процентов, то процентов на семьдесят пять уж точно. А это открывало перед ним неплохие перспективы.— А ты решил открыть ему глаза, как я понимаю? – недовольно осведомился Максим.— Возможно, — ответил Вадим, не видя смысла отпираться. Ведь если он возьмется за мальчишку всерьез, а для себя он уже решил, что так оно и будет, то Максим все ровно об этом узнает.— Не боишься повторения истории?— Нет, — ответил Вадим, стараясь не показывать, как задело его это упоминание о его прошлом. По обоюдному и молчаливому согласию о Руслане они не говорили. Никогда и нигде. Правда, почему-то складывалось впечатление, что сегодня просто день памяти Руслана. – Все на что он может рассчитывать это ночь, другая.— Тебе самому не надоело это все? Стабильности не хочется? – спросил Максим.Он никогда не одобрял теперешний образ жизни Вадима. Сам Максим был однолюбом, и Вадим искренне считал, что в этом плане его сестре повезло.А лекции читаемые Максимом Вадиму по поводу его образа жизни, порядком выводили того из себя.— А я вполне стабилен. Работа есть, квартира, машина. О чем еще можно мечтать?— О стабильных отношениях, — ответил Максим зло, не понимая, почему этот, сидящий напротив него мужчина, не может трезво смотреть на вещи. То, что он гей, Максим принял давно, еще когда Юлька, тогда еще его девушка, закатила ему истерику на эту тему, высказав, что если он хочет быть с ней, то должен принять ее семью. И даже разочарование Вадима в любви, Максим тоже понимал, особенно после того, что было. Максим прекрасно помнил, как первые полгода, когда Вадим ушел от Руслана, ему приходилось мотаться по городу и забирать новоявленного родственничка из всяких клубов, с различных тусовок, да и просто из подворотен. Вадим был в ужасном состоянии, и единственное, что ему тогда помогло, это, наверное, Юля, прочитавшая ему лекцию о поведении и высказавшая все, что думает. А высказать у нее было что, за полгода ой сколько всего накопилось…— Перестань, — усмехаясь, ответил Вадим. — Зачем МНЕ стабильные отношения? Я никогда не женюсь, не заведу ребенка. Я живу один раз, и уж так получилось, что только ради себя.— Так найди того, кто заставит тебя жить не только ради себя! – процедил Максим. – Мне надоели твои беспорядочные связи. Ты после Руслана как с цепи сорвался…О да, точно. День памяти…— Знаешь ли, не всем дано найти свою половинку и жить долго и счастливо, — ответил Вадим, чувствуя, как начинает закипать. Видимо напряжение всего дня давало о себе знать. С теми немногочисленными родственниками, кто все же не вычеркнул его из своей жизни, Вадим ссориться не любил, а уж тем более с Максимом, который стал для него кем-то вроде брата, которого у мужчины не было. Но вот в такие моменты сдерживать себя было очень тяжело.— Может, ты просто не там ищешь? – съязвил Максим.— А может, ты просто лезешь не в свое дело? –сразу же парировал Вадим.Раздавшийся в кабинете телефонный звонок не позволил ответить Максиму все, что он на этот счет думает.— Да, — сказал он, поднимая трубку, не спуская при этом с Вадима рассерженного взгляда, и делая рукой жест, означающий «Подожди, разговор не закончен».«Нет, дорогой родственник, — подумал Вадим, решив, что это замечательная возможность смыться от очередной лекции на тему пользы моногамии. — У меня сегодня и без твоих лекций нервы потрепаны, как-нибудь в другой раз».

Вадим встал с кресла и направился к выходу. В конце концов, рабочий день только начался, и не мешало бы уже выяснить, кто напутал с накладными и вставить за это по первое число. А об этом новеньком он подумает потом…Желание оторвать голову уже конкретному человеку, а не кому-нибудь, сформировалось сразу же, как он увидел Артура рядом со стойкой, спокойно и рассудительно разговаривающего с их барменом. Что ж, похоже, что у парня и правда, нет проблем в общении с геями. Вон как мило общаются…— Кстати, в пятницу моя смена, так и быть помогу тебе освоиться на первых парах, — услышал он Матвея и заметил, насколько довольным стало лицо Артура.— Уже познакомились, голубки? – спросил он, кладя на стойку перед Матвеем накладную.

— Это чья работа? – спросил мужчина у бармена, указывая на строчки несоответствия в документе.— Я тут не при чем. Спрашивай с Юры.— Вам лишь бы стрелки друг на друга переводить, — сказал Вадим. — Не умеете заполнять накладные и не суйтесь лучше, ваша самоуверенность до добра не доведет.— Я же сказал — я тут не при чем! – возмутился Матвей.— Это так, на будущее, чтобы больше неповадно было. А с Юрой я еще поговорю… — Затем, словно задумался на секунду, оглядел с ног до головы Артура стоящего все тут же у барной стойки и произнес:— Пока, малыш, до пятницы. — Подмигнул ему, взял накладную со стойки и направился к выходу, оставив молодых людей переваривать произошедшее.— Малыш?! – спросил Матвей удивленно.— Чего? – возмутился Артур. – Какого х*я это было? Он всегда такой?— По большей части, — пробормотал Матвей, глядя в сторону выхода, где Вадим задержался, перекидываясь парой слов с Ильей.— Знаешь, если бы он был натуралом, я бы сказал, что он тот еще бабник, так что это ему свойственно… — проговорил Матвей. – Но что бы вот так вот…Вадим тем временем попрощался с охранником, окинул беглым взглядом зал, и, подмигнув Артуру в очередной раз, и вышел.— Я решительно нихрена не понимаю, — пробормотал Артур.— Я тоже, — согласился с ним друг и пожал плечами, внимательно глядя на Артура.— Ладно. Я, наверное, домой…Однако домой, вовсе не хотелось. Перспектива наблюдать очередную попойку, в которую ударились родители, Артура вовсе не радовала, и, представив себе эту встречу, он тяжело вздохнул. Все-таки придется…— Может, ко мне? – несмело предложил Матвей. – Меня же все ровно нет. Отдохнешь, отоспишься.О том, что у него в семье очередные «праздники», Артур поведал другу еще в тот памятный вечер, когда Матвей пригласил его устроиться на работу к ним. Поэтому нежелание Артура идти домой Матвей хорошо понимал, и даже предвидел, а тяжелый вздох и несчастное выражение лица только подтвердили его догадки. Обычно, когда становилось совсем уж невыносимо, Артур часто оставался ночевать у Матвея, благо диван был широкий, двуспальный…

Не дожидаясь ответа, Матвей достал из заднего кармана джинс ключи от квартиры и вложил в руку Артура, получив в ответ благодарную улыбку.