Часть 2. (1/1)

Дормидонт не ждал гостей. Он перестал печь пироги. А для кого их теперь печь? Когда жива была его старшая дочь, он пек горы ее любимых блинов, пирогов,а затем отправлял их на Восток. Пусть доча порадуется. А теперь радоваться некому, да и нечему.Говорил же царь: "Заканчивай изобретать свои изобретения!", а она: " Не волнуйся, пап, все под контролем!" И что бы не придумывалДормидонт, ничего не помогало. С одной стороны, как говорится, чем бы дитя ни тешилось - лишь бы не плакало. Но с другой… Он же, как любой родитель, боялся за своего ребенка. " Еще одной аварии мое родительское сердце не выдержит!" Не выдержало…Шах и слуги прошли в комнату, где на троне сидел грустный царь в черном фартуке. Рядом стоял портрет царевны, возле которого стояла ваза с цветами и какие-то… Гайки, что ли? Рахман снова увидел свою жену, которая улыбалась ему такой жизнерадостной улыбкой с картины. Владыка Востока так и замер на месте, не смея отвести взгляда от его покойной красавицы. "Супруга моя… Всеслава Дормидонтовна… " - только и проговорил он - "Ну, зачем же ты так, а?" - а потом он кинулся к царю чуть ли не в слезах, прося отдать емуэту картину.Дормидонт сначала очень удивился. Как это Шах ему кланяется? Звездочет снисходительно посмотрел на своего господина, после чего подошел к портрету, взял его и отнес за трон царя, под непонимающий взгляд хозяина терема.- Нервы! Нервы у нашего Шаха совсем плохие!Царь встал с трона и наконец-то нормально поприветствовал своего родственника. Спросил о его жизни (хотя, зачем о ней спрашивать, если ничего хорошего за два месяца у него не происходило?) и пригласил на кухню. Ради гостей царь был готов снова печь пироги и блины. Аппетита у Рахмана не было никакого, но отказываться от угощений царя он не хотел. Высокопоставленным лицам это… Нельзя. Пока здешний правитель пошел тесто месить, Шах осмотрел тронный зал. Представил, что когда-то тут расхаживала Всеслава и искала что-то для своих изобретений. Сразу стало тоскливо на душе. Хотелось волком выть от обиды. Но Шах же мужчина. Потом он перевел свой взгляд на слуг, которые благополучно устроились у трона царя. Посмотрел на них несколько мгновений и сказал.- Я… Я пойду туда-сюда пройдусь. Скажите Дормидонту, что я ушел… - Фарид посмотрел на него таким взглядом, требующим объяснения. - погулять.

***

И вот Рахман уже долго сидел у монумента Всеславы и говорил, как ему без нее плохо. В сотый раз попросил прощение за то, что не уберег.Он даже не заметил, что к немуподошел Ерема, и теперь у памятника сидело двое. Блондин молчал, явно вспоминал, как все село бегало за царевной, когда она испытывала свои изобретения. Да она поднимала на уши всех и вся! А ей было все равно. Как она когда-то сказала: "Может, в этих железяках счастье мое…" Иэто было действительно так. Шах заметил юношу лишь тогда, когда тот начал наигрывать грустную мелодию на балалайке. А потом пришла Алена с мальчиком, похожим на балалаечника. Такой же голубоглазый и белокурый.

- Здравствуйте, Ваше Восточное Величество. - с явным удивлением сказала девушка. - какими судьбами Вас к нам занесло? - на что Рахман махнул рукой.

- Да так. Вас всех навестить. Вижу, процветает ваше дремучее место, прямо как оазис у кромок моих фонтанов.- на этих словах он повернулся в сторону монумента, тяжело вздохнул и сказал тихо - ладно, пошел я, супруга моя.

И он пошел, сам не зная, куда. Он хотел развеяться, отвлечься хоть на минутку от размышлений о своей царевне. Но она не давала покоя.Она так и стояла перед его глазами. А еще стоял царь. Грустный. Очень грустный. Рахман чувствовал вину и перед ним. Он думал, что после смерти царевны он не захочет видеть его, мол, ты мою дочь убил. Да не убивал он ее! Не убивал! И он понимал это прекрасно, но чувство вины перед всем теремом было у него, и Владыка ничего с этим сделать не мог. Шах надеялся заблудиться в этом селе, чтобы никто и ничто его не нашло. Он хотел, чтобы о нем забыли раз и навсегда. А еще он хотел просто напросто… Умереть, чтобы вечно быть со своей по-настоящему любимой женой. Вот он забрел в какой-то лес. Над головой пели какие-то птицы. И он их побаивался, если честно, ведь на Востоке такого нет. Под ногами хрустели иголки сосен. И это его тоже настораживало.Ему казалось, что за ним следят. Рахман оглянулся, но никого не увидел. Он подумал, что ему пора на покой. А может, это его супруга ходит за ним? И он хотел надеяться на это. Он до того был погружен в свои мысли, что не заметил девчонку, что шла в его сторону.Вдруг нос его ботинка за что-то зацепился, и Рахман полетел прямо на нее. Очки отлетели куда-то в сторону, так что он мог разглядеть ее в натуральном цвете.На него испуганным взглядом смотрела незнакомая особа со светло-зелеными выразительными глазами. У нее были тонкие черные брови очень (как подумал Шах) красивой формы. Таких ни у одной его жены не было. Имеется в виду настолько красивых. Длинные каштановые волосы. А вот саму длину Рахман оценить не мог.Слегка курносый нос… Но, кого-то она ему напоминала, а вот кого, владыка вспомнить так и не смог. На миг ему показалось, что это его покойная супруга. А потом было все, как в тумане… Все вернулось на свои места тогда, когда Шах почуял, что девчонка та его по щеке ударила. Он сразу вскочил, подобрал свои очки и стал извиняться. А когда та юная особа узнала, что подняла руку на самого Восточного Правителя, извиняться начала она, упав на колени. Рахман сразуже приказал ей подняться. Нечего, говорит, ерундой заниматься. Он не понимал, что с ним происходит. Он хотел обнять ее, прижать к себе и никогда не отпускать точно так же, как и царевну. Но куда ему? Он ее толком не знает, да и к тому же у него есть 365 жен, и Всеслава не одобрит, он думает. Незнакомка, поклонившись еще раз, пошла куда-то в глубь леса, попутно выбираяиголки из волос. А Шах так и остался стоять на месте, глядя на удаляющуюся девушку. Он хотел позвать ее, спросить имя, но… Решительности не было. Он хотел пойти обратно, в терем, дане знал, точнее не помнил, откуда пришел, поэтому он был просто вынужден окликнуть ту, как он назвал ее в голове, неземную красоту и попросить о помощи.

- Для меня большая честь сопровождать самого Шаха Рахмана. - сказала она, снова поклонившись.

- Довольно поклонов. – каким-то приказным тоном ответил он ей. – знаешь, сколько я их пересмотрел?- Сколько? – с явным интересом спросила девушка, остановившись. Рахман последовал ее примеру и взглянул на нее еще раз. Эти зеленые глаза сводили его с ума. Он просто не мог оторваться от них. Они, как зыбучие пески на Востоке, затягивают его к себе, и казалось, что он сейчас просто утонет в них. Прийти в себя Шаха заставил тот же вопрос.- А… Много. Очень много. Я не считал, если честно. Мне не до этого.- Понятно тогда. – с улыбкой произнесла незнакомка и продолжила показывать Владыке дорогу.

И сколько они так шли в тишине – никто не знает. Рахман в душе ругал себя, что не мог нормально ответить ей. Ну что, так трудно выдумать большое число и сказать, мол, столько то поклонов мне в день делают. Видимо сложно. Он снова посмотрел на нее, а она на него. Шах еле сдерживал себя чтобы не прижать ее к рядом стоящей сосне и целовать до потери пульса. Нет. Он точно влюбился. Снова. Он даже испугался своих мыслей и в лишний раз боялся посмотреть на спутницу. Но его воображение рисовало картину, как она, он… Ой,не надо размышлять дальше. Это может плохо кончиться. Шах даже не заметил, как они вышли из леса. Где-то совсем рядом виднелся терем царя.

- Вас проводить дальше или как? – и Шах снова встретился взглядом с незнакомкой.

- Пожалуй, я дальше сам. Спасибо. – сказал он, посмотрев перед собой.- Рада была служить вам, Ваше Солнцеподобие! – она снова поклонилась. Шах не стал ничего говорить. – до встречи. – сказала она и отправилась куда-то совсем не в сторону терема. Рахман понял, что вряд ли когда увидит ее. Он схватил ее за руку, как бы говоря, стой.

- Я не узнал твоего имени.

- Марина. – ответила девушка и лучезарно улыбнулась.

- Марина… - повторил Рахман. – красиво звучит. У меня нет ни одной жены в гареме со столь прекрасным именем. – он сам не понял, что ляпнул. Он сразу же отругал себя в сердцах за это, но… Имя ему и действительно показалось прекрасным. И он хотел отблагодарить ее по-настоящему. Он снял со своего пальца перстень с большим голубым драгоценным камнем и протянул его ей.Она в свою очередь поблагодарила Его Величество и робко поцеловала. Шах сначала не понял, что происходит. Понял он это совсем поздно, когда она попрощалась с ним. А ему ничего не оставалось, как попрощаться в ответ. "Эх, повезло кому-то с такой красавицей" - подумал Шах про себя.Потом посмотрел на нее еще немного и вынес вердикт: "Я украду ее".