Глава 39 Новая тьма (1/1)
***Вот и наступила зима. Теперь мне приходится спать в одной комнате со Светланой. Отапливать две комнаты было бы глупой тратой дров, а так и экономия и поговорить с кем-то можно. Всё же мы уже живём вместе почти восемь месяцев. Можно сказать не чужие люди.
Благодаря пойманному осенью кабану у нас как и у соседей не было проблем с едой. Только одно всё ещё не давало мне покоя – мне так и не удалось ничего вспомнить о прошлой жизни… ну, может так даже лучше.
Из размышлений меня вытащил шум на улице. Когда я выглянул то увидел, как Светлана спорит с какими-то типами.Я выбежал на улицу даже не одев тёплую одежду.
– Какие-то проблемы?С максимально грозным видом спросил я незваных гостей.– Это у вас будут проблемы если не выполните наши требования.Нагло ответил мне один из парней.– И чего же вы от нас хотите?
– У одного уважаемого человека праздник и он хочет устроить хорошее застолье для уважаемых гостей.– А мы тут каким боком? Неужели решили пригласить на праздник?– Ещё чего! Вас собачью кровь за один стол с нами?! С земли объедки – максимум на который вы можете рассчитывать.
– Значит вы пришли оскорблять нас в нашем дворе?– Начнём с того что это не ваш двор. Вы живёте здесь только потому что мы вас терпим и сейчас если не хотите лишится всего что у вас есть и вылететь на улицу – отдайте необходимые нам продукты.– Вы же знаете, что лето было засушливым, люди и так еле концы с концами сводят. Если начать отбирать то немногое что есть люди начнут голодать! – пыталась образумить их Светлана.– Это ваши проблемы, мы не будем тратить личные запаси, к тому же будет даже лучше если некоторые отродья не переживут зиму, – с мерзкой улыбкой ответил один из мерзавцев.Остальные тоже стояли с невероятно довольными мордами. Сволочи… пришли на чужую землю… отбирают последнее… как же мерзко видеть то как они чувствуют себя хозяевами.Я сжал кулаки, меня переполняла ярость. И вот я уже собрался набросится на этих чудовищ, но Светлана взяла меня за руку и отрицательно покачала головой.Действительно, даже если я изобью этих сволочей то после них придут другие и уже с оружием. Светлану в лучшем случае просто выгонят из дома, хотя зная на что способны эти изверги… страшно представить, что они могут с ней сделать. Я скорее всего тоже на лёгкую смерти могу не рассчитывать.– Я дам вам всё что нужно, но прошу – оставьте нас в покое.– Ну конечно, мы и так тут задержались.Светлана пошла собирать требуемые продуты, а я остался следить за вымогателями.Когда она передала всё необходимое нас наконец-то оставили в покое и мы вернулись обратно в дом.– Проклятье! Почему мы вынуждены это терпеть?– Ничего не поделаешь, у нас не хватит сил прогнать их, да и у нас всё равно осталось достаточно запасов. Голодная смерть нам не грозит.– Знаю… но…Светлана взяла меня за руку и ласково сказала:– Успокойся… они уже ушли… то что ты сейчас будешь злится ничем не поможет.– Ты права, сейчас моя злость ничего не изменит. Но я надеюсь, что когда нибуть они познают тоже что и мы сейчас.– Возможно придёт время и Бог покарает их за злодеяния.
– Мне иногда кажется, что его вообще нет…– ХЛОП –
Я не успел договорить как получил пощёчину.– Не смей так говорить. Вера всё что у нас осталось – наша последняя отрада в тяжёлое время. Если Бога нет, если ни правды ни справедливости нет, то в чём смысл человеческой жизни?– … Возможно проблема как раз в том что в мире слишком много людей… слишком много рас и национальностей… все считают себя выше других. Кто знает, может если бы в мире был только один народ все были бы счастливы, хотя врятли… люди сами по своей природе не совершенны.
– Как бы там не было мы не сможем изменить мир, мы простые люди.– Свет… будь я не человеком а кем-то обладающим большой силой я принёс бы мир на землю… даже если придётся заключить сделку с дьяволом.– Не говори глупостей и не стремись к тьме, там ты не найдёшь желанного рая.– Даже если так я отдам всё чтобы защитить хотя бы свой маленький рай… или всё отдам чтобы отплатить тем, кто его разрушит.
– И где же твой рай?– Здесь. ***Проходили годы и мы с Светланой жили душа в душу и в тысяча девятьсот тридцатом повенчались. Хоть много церквей было разрушено поляками или переделано в католический костёл мы нашли православную церковь.
Всё проходило по скромному и максимально тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но мы были счастливы. Теперь мы стали настоящими мужем и женой и через девять месяцев родилась наша дочка. Светлана дала ей имя – Наталка. Я часто называл её – мой ангелочек.Теперь мы с соседом Стёпой и его женой Оксаной – кумовья.
Будучи ещё совсем маленькой Наталка почти постоянно плакала но быстро успокаивалась на маминых руках. Она очень боялась оставаться одной и либо мне либо Свете приходилось постоянно быть рядом с ней. Конечно когда она подросла стало легче, но возникла новая проблема – ей надо было учиться, а единственная школа в округе была переделана с Украиноязычной на Польскоязычную.
Я ввиду потери памяти не мог ничему её научить, к счастью знаний Светы хватало чтобы научить – читать, писать, и считать. Для начала было достаточно и мы решили учить Наталку дома.До сентября тысяча девятьсот тридцать девятого года наша жизнь проходила плавно и размеренно. Хоть временами было трудно но мы со всем справлялись пока не узнали, что Германия напала на Польшу. Слухи про скорое поражение Польши начали восстания по всей территории Западной Украины и Белоруссии. По началу Поляки старались давить восстания но им не хватало сил сдерживать войска Рейха и бороться с бунтующими, а затем вхождение войск СССР на оккупированные Польшей земли Украины и Белоруссии окончательно не оставило шансов Полякам.
Но местное население было счастливо наконец-то сбросить Польское владычество. Также сильно воодушевила новость про присоединение западных территорий к УССР и БССР. Теперь разделённые народы воссоединились после стольких лет.После Польской тирании Советские порядки казались чем-то невероятным. Равные права для всех граждан, начали восстанавливать Украинские школы и Наталка смогла наконец-то пойти учиться. Но были и не согласные с таким раскладом дел. Националисты желали независимой Украины и всячески вредили Советским властям. Тем не менее мы наконец-то почувствовали себя людьми и могли уверенно смотреть в будущее. По крайней мере мы так думали.В сорок первом я попал в красную армию и проходил учения пока в начале лета меня не перебросили в Брестскую крепость.***В один совсем не прекрасный день двадцать второго июня я с другом Петей переносил ящик с патронами.– Как думаешь, скоро начнётся война? И сможем ли мы победить?– Не знаю…но если начнётся то мы обязаны победить… ради наших родных что ждут нас и ради всего что достигла наша страна.
– Тебе не страшно?– Страшно конечно… я не хочу умирать, но иногда нужно рискнуть всем чтобы защитить всё.
– Похоже все переживают… это ожидание надвигающегося ужаса может свести с ума.Да… только мысли о доме не дают сделать глупостей.– Как бы там не было нужно держать ухо в остро.И тут послышался глухой гул в небе. Мы выглянули в окно и увидели самолёты. Они проносились над нами сбрасывая бомбы, а затем нас принялись обстреливать из артиллерии.
Начался ад.Крики раненых… всё засыпало землёй и осколками кирпичей от взрывающихся стен… казалось все сейчас и полягут, но наконец-то самолёты ушли и артиллерия замолчала.Все выжившие приготовились к бою. Я с другом были на Волынском укреплении и принялись отражать атаки неприятеля. Бои шли не на жизнь а на смерть, множество раз доходило до штыкового боя, но в конце концов после четырёх дней ожесточённой обороны мы вынуждены были покинуть внешние укрепления и отступить в цитадель.Когда наши силы перегруппировались, то оказалось, что нас осталось около четырёхсот.Противник настойчиво хотел взять крепость и нам приходилось отражать по семь-восемь атак за день, а в один день Немцы начали штурм продлившийся два дня и всё-таки смогли войти в цитадель.У нас были проблемы с водой и провизией, и всё же мы отчаянно держали свою последнюю линию обороны. Мы продолжали сражаться даже не зная сколько уже длится этот кошмар. Мой друг Петя как и большая часть гарнизона погибли и последнюю атаку отражали двое – я и раненый истощённый голодом и жаждой командир. Он держался на одной силе воли, а на мне как не удивительно не было ни царапины и даже отсутствие воды и еды никак не сказывалось на мне. Хотя морально я был истощён и думал только о доме. Крепость уже была взята врагом тем не менее мы сражались стараясь забрать с собой как можно больше врагов пока у нас не кончились боеприпасы.Командир уже еле дышал и я склонился над ним. Раз мне отсюда уже не выбраться то заберу с собой ещё кого-то из врагов.– Разрешите доложить, товарищ майор… боеприпасов больше нет. Прошу разрешения на последнюю – штыковую атаку.
У него уже не было сил ответить.Я взял винтовку, но враги уже подошли и заметив меня приготовились стрелять.Похоже никого с собой я сейчас не заберу... битва проиграна, но… может я ещё смогу вернуться домой.Я поднял руки. ***После окончательного взятия крепости немцы принялись выносить тела погибших и обыскивать цитадель в поисках полезного.Командира забрали к врачу, а меня сейчас ведут куда-то и я слушал разговор Немцев:
– Наконец-то добили остатки гарнизона.– Да, подумать только, месяц пришлось провозится с ними. Фронт уже отодвинули до Киева и Смоленска. В любой момент могут начать наступление на Москву. Если бы мы застряли тут на дольше с нас потом бы смеялись после взятия столицы. Да, Русская свинья?– От свиньи слышу, – ответил я. Немецкие солдаты посмотрели на меня с удивлением.– Ты знаешь Немецкий?Немецкий? Я ответил на своём родном языке и они как не странно тоже говорят на… а на каком языке я вообще говорю? Дома все говорили на Украинском, мои сослуживцы и командиры на Русском, эти солдаты говорят на Немецком, но почему-то речь на трёх языках я воспринимаю как абсолютно одинаковую. Как так?– Видимо да…***После того как выяснилось, что я понимаю Немецкий меня отвели к одному из офицеров.Он внимательно посмотрел на меня, а затем заговорил:– Значит это ты выживший из гарнизона крепости? Солдаты сказали, что ты говоришь на Немецком, это правда?– Да, они не соврали.– Очень хорошо… совсем не слышно акцента и такая чистая речь что не каждый Ариец так красиво может говорить на родном. Ты часом не Немец?– Честно говоря я не знаю. Однажды я очнулся в лесу с потерей памяти… мне неизвестно моего настоящего имени и откуда я родом.– Любопытно… У меня есть к тебе предложение – переходи на нашу сторону.– Что?– Уже очевидно, что у СССР нет ни шанса. Ты знаешь Немецкий, у тебя голубые глаза и светлые волосы, если станешь на нашу сторону мы можем гарантировать тебе и твоим близким жизнь, и в отличии от участи большинства уцелевшего населения Украины, Белоруссии и России которое останется после очистки пространства для Немецких колонистов ты будешь иметь прекрасную жизнь.– Вы хотите уничтожить большую часть славянского населения СССР?– Ну да, но не переживай, где-то треть Белорусов и четверть Украинцев уцелеет что бы стать рабами для высшей расы. Кто-то же должен выполнять грязную работу. Тебе же я предлагаю присягнуть нам на верность. Вить лучше быть верным псом чем глупым скотом, – с улыбкой ответил Немецкий офицер.Светлана… Наталка… Они либо погибнут либо станут рабами. Но если я соглашусь то они не пострадают, но… Кто я буду после того как предам свою родину, своих погибших товарищей с которыми я сражался плечом к плечу, да и Светлана скорее умрёт чем склонит голову перед оккупантами. Они считают себя высшей расой… эти Немцы ничем не отличаются от Поляков.– Нет… я никогда не склоню голову ни перед кем из людей. Что у вас есть такого чего нет у других народов что вы считаете себя выше других?
– Вот как, ты сам решил свою судьбу. Теперь тебе дорога в концлагерь, или может всё же проявить милосердие и пристрелить тебя прямо сейчас?– Не нужны мне ваши подачки.– Что же, значит на этом разговор закончен. Прощай унтерменш, – презрительно произнёс на последок мой собеседник.– Встретимся в аду.После моего ответа офицер улыбнулся и приказал увести меня.