seven: Посмотри в камеру (1/2)
Как только Джош повернул ключ в замке и открыл входную дверь, в коридоре моментально образовался Тайлер.—Котенок, — коротко улыбнулся Дан, когда тот подошёл к нему и поцеловал, — он обожал прикасаться губами к коже его мальчика, но ещё больше любил, когда Джозеф делал это первым.Он приобнял младшего и позволил поцеловать себя, а после услышал, как тот еле слышно прошептал ?Я скучал, Джоши?.—Ну и денёк, — сказал он, снимая обувь, и для этого ему необходимо было опереться рукой о стену, что он и сделал.Парень напротив замер в непонимании, и до мужчины не сразу дошло, что, собственно, не так.—Что... Случилось? Боже, — Тайлер почти испуганно уставился на неаккуратно намотанный вокруг кисти бинт.Джош долго осматривал свою руку после того, что сделал, и, конечно, понимал, что прямо так поехать домой он не может — Джозеф не его мать, которой можно было ляпнуть что-то вроде ?подрался?, хотя по факту именно сегодня это было правдой. Иронично.Поэтому он не поленился заехать в аптеку и купить бинт и перекись водорода, чтобы хоть как-нибудь обработать сбитые костяшки и замотать их бинтом. Теперь все выглядело получше.—Обжегся. Стаканчик из кофемашины в офисе не удержал и пролил, — ответил Дан, махая рукой, мол, пустяк. — думаю, скоро пройдёт. Ничего.Джозеф понимающе кивнул и подождал, когда старший снимет второй ботинок, а затем они пошли на кухню, чтобы поужинать.И Дан снова был таким заботливым к Тайлеру, рассказывая, как прошел его день на работе и интересуясь, как дела у его парня. У Джозефа трепетало сердце от осознания, что это не сон и сейчас он с любимым и, несомненно, самым потрясающим партнёром в его жизни.Джошу определённо было что выпустить. Он уже получил неплохую эмоциональную разрядку два часа назад, отыгравшись на Брендоне, но неужели можно было сопротивляться себе, если рядом с ним сидел этот умопомрачительный Тайлер?Такой... Просто невъебенный Тайлер Джозеф. Это единственное, что сейчас способен сказать и подумать Джош. На самом деле, об этом парне можно говорить всю жизнь не умолкая, но почему-то в голове все смешивается и разом исчезает, словно телевизор со странной программой выключили. И Дан не думает ни об одной вещи, ведь его малыш чуть ли не забирается ему на колени.
Бледная кожа так и просит оставить на ней следы, когда Джозеф наклоняет голову, и Джош даже сам не слушает, что говорит, и его слова тонут в белом шуме вокруг.
Он даже не чувствует, как начинает терять себя, и все ближе и ближе — вот-вот прикоснется к такому желанному телу — но Тайлер слегка отодвигается и переспрашивает, и, стойте, Джош что-то говорил? Если нет, то и ладно, а если да — у него окончательно едет крыша и ползёт чердак, и он уже не желает продолжать свой рассказ.
Он слишком поглощен.
—Боже, ты... — теряется в словах Дан, когда его рука ложится на щеку Джозефа, и губы под подушечкой пальца кажутся тёплой карамельной нугой. — Какой же ты... Я собираюсь съесть тебя.Тайлер усмехается и лишь качает головой:
—Я невкусный.
—Ошибаешься, котенок, — Дан совершенно плевать, что фильм не досмотрен — к черту его; как и на то, что Джош все ещё в офисной одежде. У них ещё будет уйма времени справиться с этим, ведь сейчас они оба предоставлены друг другу и никому больше, и мужчина клянется: если кто-нибудь попытается их прервать — от него и клочка не останется.
И он бы хотел остановиться — хотя на самом деле совершенно нет — потому что то, как Тайлер всегда выстанывает имя старшего этим мелодичным голосом с придыханием, моля не останавливаться никогда — да покажите человека, которому не сорвало бы крышу!
Они целовались голодно и мутно, не отрываясь ни на секунду даже тогда, когда Джош приподнял Тайлера на руки, ведь им, наверное, удобнее было бы в спальне. И Джозеф, стягивающий рубашку с Дана, такой нетерпеливый и просящий, но при этом трепещущий, как будто в первый раз, заставлял мужчину лишь ещё раз удостовериться, что парень был создан исключительно для него.
Иначе почему тот был таким идеальным для Джоша? Почему имел абсолютно очаровательные реакции на каждое слово, сказанное им? Почему так жаждал прикосновений Дана, почему так легко поддавался ему, если не для того, чтобы быть хорошим мальчиком?Иных причин и быть не могло.
Когда парень обвил шею мужчины руками, ближе притягивая к себе, и жарким шёпотом попросил ?сделать это? — и Джошу не надо было объяснять просьбу, то желание затмило все остальное, не разрешая больше сопротивляться и оттягивать ласки.
Тайлер уже как-то знал, что член Дана ощущался... Правильно. Его сначала растягивало, затем что-то болезненно проходило по всему телу, вынуждая комкать одеяло, а потом подбрасывало вверх, и дыхание начинало срывать практически сразу же, после первых толчков.—П-пожалуйста, — задохнулся он, когда Джош проник в него, неконтролируемо отодвигая свои бедра. Дан смотрел на него сверху вниз, и тёмные пряди волос Джозефа прекрасно контрастировали с белой подушкой.
—Хороший мальчик, — мужчина успокаивающе погладил по бедру и качнулся в парне, как волна. Тот шумно выдохнул.
Похвала Джоша сделала Тайлеру лучше, и он сжался вокруг члена старшего. Он так безудержно хотел большего, что стал подмахивать сам, уткнувшись носом в ключицу низко склонившегося над ним Дана.
Тот понял без слов, и вскоре, поняв, что его парень достаточно привык, позволил себе не без огромного удовольствия сделать сильный и резкий толчок. Тайлер протяжно простонал и впился тонкими пальцами в чужое плечо.
Он дышал в такт мужчины, но ему не было трудно заставить своё дрожащее тело подчиниться. Он старался игнорировать дрожь, потому что возможные неприятности были последним, чего он хотел. К тому же, толчки кружили ему голову, и каждый раз он готов был разорваться, как Сверхновая.
Ему казалось, что перед глазами скакали тысячи разноцветных звёздочек, выстраиваясь в загадочные спирали, танцуя непонятный танец.
Горячий воздух в комнате почти обжигал на вдохах. По телу скатываются еле заметные капельки пота. Иногда их губы сталкиваются в иступленном поцелуе. Тонкие руки бегут по спине, иногда путаясь в ярких прядях.
Он то ли стонет, то ли скулит, и его голос обрывается, словно падает все чаще, ведь с каждой минутой как будто сложнее и больнее. Джозеф не понимает, но будто Дан горит целью выбить из него жизнь, вытрахать по самые ребра. Почему он так делает?
—Ти-ше, — кое-как по слогам шепчет он между толчками, но мужчина, кажется, лишь ускоряется, и Тайлеру всерьёз начинает казаться, что дух давно покинул тело.
Но Джош всё равно продолжил заставлять его двигаться в одном с ним темпе, и парень не поспевал.
–Джош, пожалуйста, слишком быстро, – удалось выдавить ему. Каждый раз, когда их тела соприкасались, это ощущалось так, будто из него вышибали весь воздух, поэтому он попытался замедлить сам, но мужчина не собирался перестать вторгаться в него каждую секунду.События этого дня, все еще крутившиеся в голове Дана, возникающие перебивчивыми моментами, то и дело подбрасывали образы Брендона, его мерзкую улыбку и разбитое лицо, которое хотелось доломать окончательно.
У Джоша не могла не закипать кровь, и, закрыв глаза, он представлял, как размазывает кровь из носа этого подонка по стене дома. И в какой-то момент ему показалось, что он сделал недостаточно, что стоило просто свернуть тому шею, стоило просто... И Джош, как на адреналине, делал отчаянно сильные грубые толчки, желая, чтобы каждое его движение приравнялось удару Ури по голове.
Тайлер захныкал, когда мужчина начал двигаться еще быстрее, но вместо того, чтобы снова попросить его сбавить темп, он просто закрыл глаза и откинул голову назад, а затем обхватил его руками, ожидая, когда это закончится, всё ещё продолжая подмахивать мужчине в меру своих возможностей.
Мужчина даже не почувствовал того, как постепенно начинал терять над собой контроль – он был слишком поглощён захватившей его агрессией, чтобы заметить это. Вскоре, он слишком резко толкнулся бёдрами вверх и сильно надавил на талию парня, из-за чего последний вскрикнул от острой боли, ведь мужчина был слишком груб.Будучи в неком отчаянии и пытаясь облегчить боль, Тайлер вонзил ногти в то единственное место, куда он смог дотянуться – спину Дана. Мужчина зашипел и выгнулся, когда ногти парня прошлись по его коже, но его собственная боль ничего не значила, потому что он резко распахнул глаза, видя под собой испуганное лицо и дрожащие ресницы. От взгляда Джозефа его окатило волной чудовищного гнева на самого себя.
—Блядство, — протянул он, пытаясь отдышаться, и аккуратно вышел из Тайлера. Тот моментально свёл ноги и слегка подтянул их к себе, и это было единственным, что он сделал — словно он боялся, что за лишнее движение или слово может получить удар или что-то похуже.Он не проронил ни слова и отвернулся, вжимая щеку в подушку, пока по лицу текли неконтролируемые слезы.
–Чёрт, ангел, прости. Ты в порядке, детка? – спросил мужчина, мысленно проклиная себя за то, что он настолько увлёкся и позволил себе допустить такую ужасную ошибку.
Джозеф слышал, что Джош что-то говорит, но шок от неожиданной боли был настолько силён, что он не мог разобрать слов, которые мужчина произносил. Всё, что он заметил –что возбуждение мужчины постепенно спадало, хоть он ещё и не кончил.
Когда парень медленно начал приходить в себя, то понял, что только что произошло, и что он только что сделал с Даном. Он сильно поцарапал его, от чего тот даже вздрогнул от боли, и это напугало Тайлера.
—Прости, мне очень жаль. Клянусь, я не хотел тебя поцарапать, прости меня, Джош, – его охватила паника, и слезы потекли сильнее, потому что он испугался, что его собираются наказать за причинённую боль.–Т-с-с, я знаю, детка, успокойся. Это не твоя вина, – нежно сказал Дан, опираясь на колени и нависая над дрожащим парнем, чтобы поцеловать его во влажную щёку.
Мужчина никогда раньше не причинял ему такой боли в постели и не трахал его настолько сильно и бесконтрольно, поэтому Тайлер решил, что, должно быть, он сделал что-то не так, иначе почему мужчина вёл себя так грубо?Но ничего не приходило на ум, потому что парень думал, что он был хорошим мальчиком и делал всё, о чём его просили. Единственное, что он мог предположить – это то, что он сделал что-то неправильное, даже не осознавая этого.
–Прости меня за то, что я сделал. Я не хотел быть непослушным, – тихо сказал младший, заставляя мужчину прекратить одаривать его лицо лёгкими поцелуями и отстраниться.