Capitolo 5. Живи и ошибайся. В этом жизнь. (1/1)

Song: Алёна Швец – глаза с разводами бензина. Диме было плохо. Нет, не просто плохо?— хуёво. Наизнанку выворачивало, глаза сохли и краснели от потоков слёз, которые текли словно Ниагара и стекали чуть ли не по шее, очерчивая тёмные родинки. В области грудной клетки постоянно перехватывало, не давая спокойно дышать. Жить было невыносимо.Антон был хорошим, даже очень. Вид у него был добрым и характер?— чудо просто. Дима помнил, что они с Артёмом давно на чьей-то квартире были вместе и там мотался Ватлин. То туда, то сюда, постоянно перед глазами мельтешил и Диму раздражал. Да его тогда много чего раздражало, так что тут нечему удивляться. Хоть Ганджа всегда избегал объекты своего раздражения,?— в принципе, как и все нормальные люди,?— каким-то образом оказался в одной компании с Антоном. Тот светился прямо, в плане хорошее настроение излучал и улыбался постоянно, что ?вот-вот ебало треснет??— думал парень. Ему даже получилось вывести Диму на разговор о каких-то совсем неважных событиях, но заинтересовал. Они даже начали общаться после того вечера.Ватлин часто на хате у Артёма зависал. Соответственно, Дима видел его достаточно часто. Спустя недели две-три такого ?общения?, Антон сам потянулся к парню, но Дима выскользнул и непроизвольно хихикнув, сказал мол: ?не-не-не, каналы не путай, молодой человек?. Антон тогда ?придержал свою инициативу? и уже не с такой большой активностью общался с Димой. Пару раз ему намекнул, что видит, как у них там плохо с Артёмом складывается и если что, он всегда может прийти к нему, к Антону. Парень только поджимал губы, в голове отмечая, что никогда так не будет. Ага, никогда.Ты можешь скупить хоть весь цветочный магазинНо всё-таки я буду любить глаза с разводами бензинаПарень клялся-божился, что через неделю съедет. Прошла одна-вторая, а потом Ватлин подошёл и сказал, а ?давай-ка навсегда останешься?. Ну, Дима и остался. Как и раньше на учёбу ходил, гулял, общался, чё-то там какие-то треки сводил Фейсам всяким и себе биты сохранял для ?особых случаев?. Только теперь был Антон, который заботился и любил.Ватлин действительно любил. Были у него все эти пунктики про ?самое прекрасное на свете?— это ты? и ?люблю тебя, дай поцелую лишний раз?. А Дима… А Дима ценил. Не любил, а ценил. Антон ведь реально хорошим был парнем и Ганджа честное слово ему всего самого лучшего желал, но не с ним. Парень не ревновал его к другим, только рад был, когда Антон на кого-то другого засматривался. Лишь бы переключился с Димы на кого-нибудь, но Ватлин вновь и вновь сдувал пылинки только с Ганджи и слова о любви посвящал только ему.А Диме от себя противно было.Он же думает, что у них отношения, что любовь взаимная, а Ганджа просто улыбается на каждые нежные слова, хотя внутри: ?да не мучай ты его, идиот, блять, скажи правду и уйди, пока ещё можно?, но не мог. С Антоном хорошо и комфортно было, да и чего-то такого тот не просил. Только рядом быть.Красивый до боли в глазахТы суёшь мне букет?— он как мёртвое мореЧертово море, мне хочется глубже зайти, точно знаю утопитИскоса смотрят глаза и сверкают грядущим бензиновым горемВот так и было: днём Димка улыбался, а ночью ревел в подушку. Каждый раз, когда оставался один, смотрел в зеркало и слышал противный голос своих мыслей. Мысли всегда заключались в одном…—?Расчётливая блядь,?— прошептал парень, стирая слёзы рукавом своей кофты. Те блестели даже в тёмноте и этим ещё больше бесили. ?Ой, девчат, такой хайлайтер купила классный! И наносится легко, и не смывается долго, да ещё и всегда под рукой!?Так хотелось перевернуть всё с ног на голову, чтобы не у одного Димы всё было не стабильно. В один момент он понял что нужно валить и как можно быстрее. Накопил себе денег, квартиру присмотрел и работу в ближайшем кафе от своего нового местожительства. Устроился, с хозяином договорился и по-быстрому свалил. Он даже и думать не хотел, что Антон чувствовал, найдя записку с корявым почерком, который получился таким из-за пелены слёз, делающих все предметы вокруг бесформенными пятнами. Там Ганджа всю свою душу излил, даже можно сказать оторвал кусок и завернул в не очень красивые на первый взгляд слова, но отразил всю суть и на этом всё.Затем была депрессия, давайте назовём это так. В голове липкие мысли по поводу всего этого и апатия. Ничего нет. Никакого стресса, страха, печали и уж тем более радости. Казалось, что это именно то, чего он хотел. Парень хотел спокойствия, ничего не чувствовать, забыться, но не думал, что это на него всё равно потом будет давить и надоедать.За последний год на него оказывалось такое давление, что сейчас он сидел и ненавидел буквально всё вокруг. Хотелось вернуться назад и остаться с Лёней в грёбаном посёлке, чтобы не знать всех этих Андрюш, Тём и Антонов. Такое ощущение, что сейчас все трое стояли и смотрели на него такими разными взглядами. Осуждающий, потерянный, сожалеющий… Одно только в них одинаково?— печаль, что волной накатила на Диму.Казалось, что может привести человека к жизни а-ля: ?бухаю на съёмной хате в одиночку палёное вино, а потом работаю, учусь и всё это с огроменными синяками героинового наркомана?. Вот этот дебильный круговорот ?бухаю, работаю, учусь и обратно? так надоедал и приедался, но по-другому Дима не мог и, кажется, больше не умел и не хотел. Не хотел общения, развития и любви. Зачем оно всё, если рано или поздно может рухнуть?***В комнате повисает тишина, напоминая что-то густое, трудно отмываемое. Саша на тихую истерику Димы не смотрит, а рассматривает свои ноги, переваривая информацию. Ганджа давится криком и слезами, но молча. Утирает рукавом кофты солёные дорожки с щёк, ощущая сухость на глазах. В отражении зеркала, что висит в коридоре,?— как раз напротив входа на кухню,?— он видит себя и своё лицо в ужасном освещении. Дима не видит там свои глаза, но готов поспорить, что те красные и ненормально блестящие.—?Я уйду,?— говорит чётко и громко, вставая с места.Саша резко встаёт из-за стола, одёргивая его за кофту и спрашивает, задаёт много-много вопросов:—?Куда? К кому? Зачем, Дима? Стой! —?он пытается его одернуть, удержаться за что-то, но получается только ходить за Димой по всей квартире.Тот судорожно собирает самое главное, настраиваясь на дальнюю дорогу, но Саша до последнего верит, что парень сейчас оставит эти сборы и останется, забывая сегодняшний день, как страшный сон. Но Дима решительно запихивает в спортивную сумку последнюю вещь и идёт к двери, отбиваясь на все попытки его удержать на месте.—?Отстань, Саш, пожалуйста,?— шепчет, одёргивая руку,?— я… Я не знаю, как тебе объяснить. Просто… Это же было моей тайной и, теперь, когда ты знаешь больше, чем все остальные?— мне хуёво. Это то, что я бы тебе никогда не рассказал. Мне надо немного переварить всё это и отдохнуть, понимаешь? И тебе, наверное, тоже,?— Саша продолжает стоять, облокачиваясь на входную дверь, не пропуская,?— я вернусь.—?Вернёшься? —?парень недоверчиво косится.—?Возможно, не обещаю.Саша прикрывает глаза и выдыхает, открывая дверь и с громким хлопком закрывает, сползая по стене на пол.Дима выбегает из подъезда, можно сказать бежит, но сам не понимает куда именно. Снег мешает быстро передвигаться, заставляет спотыкаться и слушать, как он скрипит под подошвой.Для парня этот ?побег? был самым лучшим решением. Он не представлял, как после таких откровений смотрел бы Саше в глаза, делая вид, что ничего не было. Да даже если бы Бузе сказал: ?я всё равно буду с тобой?, то Дима бы не смог остаться. Это было его прошлое, его тайна, которую он хотел хранить от любимого человека до гроба, но вот… Сейчас легче и лучше уйти, дать время подумать над всем этим самому себе и Саше. В любом случае?— Дима вернётся. Вернётся, если того захочет Саша.