Лисица, месть и испуганный У Чихо (2/2)
- О чем? О том, как ты зажимался с этой скотиной в тесной темной комнатке?- Сухен-а…Лидер привязывает концы ремня к стойкам кровати и любуется открывшимся видом.- Жалко футболку…
А потом по комнате разлетается звук рвущейся ткани. Такого Сухена ольджан еще не видел, и в нем перемешивает страх и любопытство. А тот уверенной походкой направляется к пресловутой тумбочке, о которой говорил Химчан.
- Не надо, Сухен-а…Лидер уже вертит в руках розовую коробку, не решаясь ее открыть. Мало ли что там. Но потом самообладание берет верх, и крышка откидывается. От такого разнообразия извращений у Сухена начинает ехать крыша, и он начинает верить, что на самом деле маньяк. Выбирая парочку предметов, он ставит коробку на пол и возвращается к кровати.
- Чтобы использовать? Как ты думаешь, Сопи? – почти с издевкой тянет парень и наблюдает за испуганными глазами, которые ненормально увеличиваются при взгляде на левую руку лидера. – Значит, левая рука.
Ольджан закрывает глаза и пытается взять себя в руки. Но о каком спокойствии можно говорить, когда он привязан, а у Сухена поехала крыша на почве ревности? Серые домашние штаны пролетают через всю комнату, а за ними отправляются и черные боксеры, которые так идеально сидели на этом совершенном теле. Сухен сглатывает, но снова берет себя в руки. Достает из верхнего ящика прикроватного столика смазку и щедро поливает свою ладонь.- Если ты будешь вырываться, то возьму без подготовки. В твоих интересах вести себя спокойно.
А потом у Кисопа отказывает сознание. Два влажных пальца врываются в его тело, сразу попадая по чувствительной точке. Член ольджана дергается, выдавая возбуждение с головой. И Сухен продолжает маньячно улыбаться и добавляет еще один палец. Кисоп тихо постанывает, закусив нижнюю губу. Но чувство наполненностинакрывает его, и он нетерпеливоерзает.
- Моя маленькая шлюшка хочет, чтобы я взял ее?От этих слов Кисоп дергается как от удара. А Сухен уже смазывает шарики «бус» и приставляет первый к растянутому отверстию.- Не надо… Пожалуйста… Все, что угодно… Только не это…- Ни разу их не пробовал? Значит, попробуешь сейчас…Первый шарик, второй, третий… Кисопа как будто током ударило. Это лучше, чем он думал. Когда последний шарик оказывается внутри бесстыдно возбужденного тела, Сухен прикусывает кожу на животе и тянет за жесткие черные волоски. Ольджан выгибается ему навстречу, моля о прикосновении.
- Ты хочешь, чтобы я сделал так? – сильные пальцы проходят вдоль члена Кисопа, срывая новую порцию стонов с покусанных губ. – Или так? – Сухен выдыхает на влажную от смазки головку. – А может?..Лидер проводит языком по коронке, трогает кончиком уздечку. Кисопу ужасно хочется ворваться в этот жаркий рот, но не он здесь диктует правила.
- А теперь перейдем к самому приятному…
Сухен раскатывает по собственной плоти тонкий латекс, размазывает остатки вязкой жидкости, а потом без предупреждения выдергивает «бусы» из тела любовника. Кисоп кричит так, что может потерять голос, но ощущения захлестывают его. А лидер не дает ему даже отдышаться. Как только последний шарик с влажным хлюпом покидает тело, то Сухен тут же входит до самого основания, задевая головкой набухшую простату. Он изучил тело ольджана лучше своего собственного и сейчас пользовался этим. Сразу закидывает чужие ноги себе на плечи и начинает вколачивать любовника в кровать. Кисопу остается только пошло и очень громко стонать, из-под прикрытых ресниц смотря на озверевшего парня. Это настолько заводит его, что без единого прикосновения он кончает, пачкая собственный живот горячей спермой, выгибаясь дугой и сжимая в себе чужую пульсирующую плоть. Сухен рычит как сошедший с ума хищник, резко покидает расслабленное тело, снимает презерватив и кончает на живот ольджана, откидывая голову назад и закусывая губу. Ждет несколько секунд, чтобы перестала кружиться голова, и размазывает сперму по твердым кубикам пресса, смешивая два вкуса. Подносит пальцы ко рту Кисопа и требует:- Оближи.И Кисоп повинуется. Приоткрывает опухшие, покусанные губы и втягивает пальцы в рот. Сухен боится, что такого не переживет, поэтому отвязывает Кисопа от кровати и уходит в душ. Ольджан даже не пытается встать и одеться. Эмоций настолько много, что он путается в них. Если бы лидер хотел наказать его, то мог бы и избить. Но такое насилие – не в его стиле. Кисоп отмечает, что это было потрясающе, а потом поднимает взгляд на вернувшегося лидера.
- Зачем ты это сделал? Могли бы просто поговорить…Но нега и расслабленность в голосе выдают удовольствие. Сухен улыбается, чуть приподнимая уголки губ, и садится напротив парня.- Это чтобы ты знал, каким я могу быть монстром, когда ревную. Лучше тебе это было узнать, когда я еще могу контролировать себя, не правда ли?
- Значит… Я прощен?
- А сам как думаешь?
Кисоп откидывается на кровати и начинает смеяться. Парни радуются как дети удачному исходу событий, когда раздается звонок в дверь. Сухен уверен, что это не группа. Хун бы позвонил. Поэтому он поправляет штаны и идет открывать. На пороге стоит Зико, злой как тысяча чертей. Разве что дым из ноздрей не валит.- Где это хренова скотина, что поцеловала вчера моего мальчика?!- Ты можешь не орать, У Чихо?- Зови меня Зико! – за спиной Сухена появляется Кисоп, замотанный в тонкую ткань простыни. – Иди сюда, сволочь! Как ты мог его поцеловать?! Он мне все рассказал!Сухен оборачивается и вопросительно смотрит на своего ольджана.- Сухен-а… Ты действительно думаешь, что я мог сначала поцеловать человека, а потом двинуть ему по яйцам? Кстати, Джехе… Очень болит?- Так ты его еще и ударил?! Твоя смерть будет жестокой!Зико пытается вломится в небольшой коридор, но оказывается остановленным крепкой рукой.- Если ты не хочешь загреметь в полицию за незаконное проникновение, то лучше свали. И чтобы я не видел твоего пуделя рядом с моим мальчиком, понял?Зико видит маньячный блеск в глазах Сухена и быстро ретируется, прихватывая с собой группу. Кисоп прижимается к своему лидеру со спины, а потом тянет на кухню. Завтрак в родном общежитии еще никто не отменял.