Vampires will never hurt you... I was lying (2/2)
Из голубых глаз потекли слезы. Обжигающие слезы боли. Мэтт не мог понять, как же так случилось, в какой момент его мозг перестал работать? Ведь этот человек был дороже всех на свете. А теперь он мертв. И только по его вине.- МАЙКЛ... МУС, ОЧНИСЬ! - он склонился над холодным трупом друга, дрожа всем телом. Запах крови продолжал витать вокруг него, но больше не цеплял рецепторы парня. - Слышишь? Ты мне нужен! МАЙКЛ, Я НЕ ВЫЖИВУ БЕЗ ТЕБЯ!
Така душили слезы, рыдания переходили в истерику. Он был безутешен. Он понимал, что сделал, и это было худшим ощущением, которое он когда-либо испытывал. Он забрал жизнь из этого тела. Убил самого близкого человека, который не заслуживал и крупицы боли. Мэтт знал, что больше никогда не услышит задорного голоса драмера, его больше никто не будет успокаивать во время вечных нервов и истерик. Он больше никому не нужен. Но Так не хотел в это верить. Брюнет продолжал отчаянно звать Муса, окончательно срывая голос. Но теперь было плевать. Его группы больше нет. И никогда не будет ничего подобного. Если он не покончит с собой, в чем уверенности совершенно не было, то просто запрет себя в четырех стенах и будет медленно умирать там, каждый день съедая себя размышлениями о Майкле.
- Мус, - словно котенок, который жмется к холодному телу матери, не понимая, что она мертва, Мэтт прикоснулся носом и губами к холодному и уже слегка твердому запястью Майкла. - Очнись... п-прошу!
Больше не было сил кричать, пока не немело горло, не был сил выплескивать горе наружу. Мэтт беззвучно рыдал, уткнувшись в холодную кожу.- Прости, Майкл! Прости меня! Услышь! Я не хотел... я не владел собой, слышишь, Майкл? - Так продолжал ронять горькие слезы.Солист... бывший солист без сил упал на пол, сотрясаясь то ли от холода, так внезапно нахлынувшего на него, то ли от боли потери человека, который значил для него целую жизнь. Он продолжал сжимать в слабых пальцах его ладонь, пытаясь наполнить ее остатками своего тепла. Но безрезультатно. С каждой секундой холод мёртвого тела побеждал Мэтта. Он не мог воскресить друга. Уткнувшись лбом в плечо Муса, Так заплакал с новой силой. На него давила эта смерть. Давили собственные руки, на которых была кровь друга. Во рту до сих был ее противный привкус.
Мэтт лежал без движения возле остывшего тела вот уже два часа. Ему было необходимо быть рядом хотя бы с тем, что осталось от Томаса. Он ничего не слышал и не видел, кроме собственных рыданий и крови на бледной коже. И не услышал, как в двери повернулся ключ и послышались неспешные шаги.
В комнате уже было темно, и когда кто-то включил свет, Мэтт зажмурился и непроизвольно простонал.От серых мыслей его отвлек громкий крик.- Господи, Майкл! - Джейсон упал на колени возле окровавленного тела.Мэтт шевельнулся, выдавая свое присутствие, и принял сидячее положение, безэмоционально глядя на шокированного басиста опухшими, покрасневшими глазами.- Мэтт? Что тут.. что это? - у Джея дрожал голос. Кажется, он тоже еще не до конца осознал, что произошло.- Не трогай его, - Так заслонил собой тело друга.
Подсознание твердило, что Джейсон никогда не сделает ничего плохого ни ему, ни Майклу, но Мэтт лишь отмахивался от внутреннего голоса. Он не подпустит к этому телу ни одного человека.- Мэтт! Объясни, слышишь меня? Что здесь было? Почему ты в крови и Мус... - он не договорил, в одно мгновение догадавшись, что случилось. - Ты же не...
- Не произноси этого! - Так вскочил на ноги, яростно сверкая глазами, из которых вновь потекли слезы.
Только сейчас Джеймс заметил, какими накачанными стали руки Мэтта, заметил слегка выпирающие клыки.
- Я молчу, Мэтт, - он медленно отступал назад, совершенно запутавшись.Убедившись, что басист не подойдет к Мусу, Так вновь упал на колени, не скрывая нахлынувших рыданий.А Джейсон просто стоял у стены, пытаясь сообразить, что тут происходит и как ему реагировать. Он еще не чувствовал боли от утраты драмера. Но только потому, что до него эта информация еще не дошла. Он мог только наблюдать за Мэттом, которого скрутило в еще одном приступе истерики. Джей даже не пытался сдвинуться с места, зная, что Так тут же отреагирует на это и может броситься на него, словно на врага.Внезапно в комнате сильно похолодало. Джеймс мог поклясться, что он чувствовал веяние смерти. А в следующее мгновение раздался жесткий, хриплый голос.- Мэтт! Ненавижу тебя! - перед парнями вновь появился тот мужчина, которого видел басист после интервью. Но теперь капюшон болтался сзади, никак не скрывая лица человека.Джей боялся признаться себе, что узнал его, узнал этот голос. Тот же голос, как и тогда, вечером, перед тем, как он попал в больницу. Это был тот же человек. Пэджет.- Майкл... - басисту стало страшно, когда он посмотрел на разъяренного гитариста.Но Пэдж, казалось, совершенно не замечал его. Он черной тучей подлетел к рыдающему Мэтту и, схватив его за майку, со всей силы швырнул в стену.- ИЗ-ЗА ТЕБЯ Я ДОЛЖЕН ВЕЧНО СТИРАТЬ КОМУ-ТО ПАМЯТЬ!
- Это все, что тебя волнует? - Так поднял на него ледяной взгляд, словно удар о твердую поверхность не значил ровным счетом ничего. В его сознании не осталось ничего, кроме боли.
- ОН НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ТЕБЯ ВИДЕТЬ!
- Это больше не мои проблемы, - с тем же деланым спокойствием отозвался Мэтт.Не сказав ни слова, Майкл начал приближаться к полуживому от страха Джейсону. Стоило гитаристу сжать его виски, как Джей съехал по стенке на пол, теряя сознание. И снова он завтра ничего не вспомнит. Но теперь он один. Такой же одинокий, каким себя чувствовал Так.А Пэдж подошел к Мэтту, все так же лежащему около стены.- Чего тебе еще?
Своим тоном солист неслабо взбесил Майкла. Ничего не соображая от злости, тот схватил Мэтта за волосы, ставя перед собой на колени.- Я тебе объясню, что мне еще надо! - прошипел он, максимально приблизив свое лицо к лицу солиста.Прошептав какие то слова, Пэдж растворился в воздухе, утаскивая с собой и Така.Они перенеслись в тот же зал, где еще совсем недавно очнулся Мэтт."Но только не жалей потом, что получил свободу", - Так вспомнил слова, сказанные Пэджем до того, как он попал в номер к Мусу.- Зачем ты это сделал? - певец даже не думал подниматься с пола, чтобы быть на равных с Майклом, стоявшим над ним.