ЧАСТЬ 3. Кто тут киборг? (1/1)

— Дэн, ты… не занят?

Тед замялся на пороге каюты навигатора, словно не слишком-то уверенный в том, что его впустят. Но все-таки не настолько, чтобы спросить об этом вслух, во всяком случае — спросить напрямую. В коридоре было темно, только слабо мерцала голубым подсветка вдоль плинтусов: после полуночи Маша по умолчанию включала ночной режим. Дэн, только что открывший дверь на робкий стук, больше напоминавший поскребывание (робкий? это у Теда-то?! не иначе как мир рухнул), качнул головой и посторонился. Моргнул, с интересом анализируя собственную реакцию на столь неожиданный (и столь поздний) визит напарника. Человеческую реакцию. Непроизвольную.Удивление? Безусловно. Пожалуй, не очень приятное — пришлось даже вернуть на место уже поползшую было заламываться левую бровь, а эта мимическая мышечная реакция давно уже зафиксирована и занесена в соответствующую графу каталога как защитная, оборонительно-наступательная средней степени агрессивности. Что еще? Любопытство. Настороженность. Адреналин. Многовато адреналина, раньше обязательно бы блокировал и нейтрализовал, усилив работу почек и печени. Но люди же как-то справляются и без блокировок. Придется учиться.Визит напарника был неожиданным не только и даже не столько из-за неурочного времени — раньше они свободно заваливались друг к другу в любой час дня или ночи, часто игнорируя даже красный сенсор. Но вот именно что раньше. А последнее время Теодор в гостине заглядывал и вообще старался держаться от Дэнаподальше. И не столько даже сам держаться, сколько держать… скажем так — еще кое-кого. И это Дэну приходилось прикладывать определенные усилия и изворотливость, чтобы словно бы невзначай оказаться рядом с пилотом и… Скажем так — не только пилотом. А потом с типовым невозмутимым выражением лица не понимать в упор намеков любой прозрачности и самых красноречивых взглядов.И не обращать внимания, что пилот при этом на него смотрел… Скажем так — не очень по-доброму.

У самого навигатора ощущение при этом возникало странное. Подумав, Дэн отнес его к условно приятным.Жить по-человечески оказалось безумно интересно — и с каждым днемвсе интереснее и интереснее. Прошло меньше двух недель. а сколько всего уже успело понапроисходить!

Тед тем временем прошелся по дэновской каюте туда-сюда и в конце концов присел на край стола, проигнорировав и койку, и стул. Покосился на Дэна. Вздохнул. Начал неуверенно:— Она меня гулять позвала. Завтра, специально уйти пораньше предложила, еще до завтрака, чтобы не увязался... никто… Ну и на весь день. Парк там вроде какой-то, она рекламку смотрела. Романтика…Последнее слово Теодор произнес сморщившись, словно оно было жутко кислым и горьким настолько, что сводило зубы.— Понятно. — Дэн прошел к койке и сел, аккуратно расправив угол покрывала так, чтобы на подушке не осталось ни единой складочки. — И ты хочешь меня попросить, чтобы я хотя бы в этот раз тоже за вами не… увязался.На Теда он не смотрел и пытался понять, связано ли странное сосущее ощущение в нижне-центральном подреберье с избыточным выбросом адреналина и прочих тревожных гормонов. И если да, то можно ли его как-то нейтрализовать человеческими средствами, не задействуя процессор и имплантаты. Оно было безусловно неприятным, это ощущение. Но он не собирался мухлевать, даже если честная играи становилась неприятной. В этом же и смысл, верно?— Да! То есть нет… То есть… Блин, как все сложно!Тед запустил пятерню в черные кудри, подергал. Но, судя по его несчастной физиономии, помогло это мало. И это тоже не было приятным ощущением. Даже условно. Дружба подразумевает разделение не только положительных эмоций, а сейчас они у Теда были исключительно неположительные.Дэн не вздохнул, нет — просто провентилировал легкие.— Хорошо. Я не стану вам завтра мешать. Можешь не волноваться.Безусловно неприятное ощущение никуда не делось. Странно. Вроде же все сделал как надо, правильно. Тогда почему?— Да нет же! — Тед взвыл шепотом, но от этого не менее отчаянно: — Как раз наоборот! Я специально зашел, предупредить! Что мы до завтрака! Чтобы ты, значит, знал, и тоже! Чтобы готов был! Ты пойдешь с нами!— Нет. — Получилось слишком быстро и даже резко, Дэн осторожно добавил, смягчая: — Не вижу в этом необходимости.— Зато я вижу! Я не хочу с ней! Целый день! Я ее боюсь! Ты видел, как она вчера лом согнула?!Странно, но теперь Дэн понял, что ему действительно не хочется идти завтра с ними третьим. Так же сильно, как совсем недавно хотелось. Интересная реакция. Понять бы еще причину, по которой желание так резко поменяло вектор на противоположный. Только потому, что теперь этого хочет Тед?— Раньше ты вроде как не имел ничего против боевых девиц. Говорил, что они и в койке такие же темпераментные.— Какая койка, Дэн?! — снова взвыл Тэд шепотом, затравленно оглядываясь на дверь каюты так, словно та могла в любой миг распахнуться, открыв притаившегося за ней алькуявца. — Да мне теперь и в тренажерку заходить страшно — вдруг она там?! Она не боевая девица! Она боевой киборг!— Раньше ты вроде как не имел ничего против боевых киборгов.— Дэ-э-эн! Ну я же не тебя в виду имею! Ну это же совсем другое! А она… это же просто кошмар!— Совсем недавно ты считал иначе.— Совсем недавно я ее совсем не знал!Интересная информация: знать равнозначно бояться? Вряд ли все так просто, Дэна или того же Станислава Федотовича Тед знает куда ближе, но не боится. Наверняка тут должны учитываться еще какие-то дополнительные переменные. Какое быстрое изменение: от “клевая телка” до “просто кошмар” за шесть дней — ведь именно шесть дней назад тот мутный клиент, предлагавший сомнительный заказ (“Нет-нет, ну что вы, никакого криминала!” — двадцать семь процентов искренности) сказал, что им совершенно нечего опасаться при наличии в экипаже боевого киборга. А потом обвел их взглядом, очевидно, подсчитывая количество представителей этого самого экипажа, и с некоторым сомнением уточнил: “Кстати, а кто у вас киборг-то?”Дэн очень хорошо запомнил тот момент, хотя он и был не из тех, которые хотелось запоминать. Но почему-то именно такие, с максимальной негативной информацией, органической памятью фиксируются наиболее ярко и отчетливо.В пультогостиной они тогда были все. Элли тоже. Она сидела в углу дивана, поджав под себя ноги и уткнувшись в планшет, что-то то ли читала, то ли просматривала. И какую-то бесконечно долгую долю секунды Дэн продолжал надеяться, что она не услышала…— КибОрг? — Элли настороженно вскинула голову, роняя с коленей планшет, ее глаза нехорошо сверкнули. — У вас есть кибОрг?

Она странно произносила это слово, с ударением на второй слог. Звучало как-то непривычно и раскатисто, Дэн еще успел подумать, что ему могло бы понравиться такое произношение, было в нем что-то… Но тут она спросила, хищно прищурившись:— Кто?!И завертела головой.Дэн сидел на подоконнике у левого смотрового окна. Сидел не шевелясь, и пока что был вне поля ее зрения. Но это не надолго, вон как головой вертит, всех перед собой осмотрит и обернется. Обязательно. Почему-то он был твердо уверен, что она сразу все поймет, как только на него взглянет. И думал, словно со стороны, что это, наверное, будет достаточно интересное… ощущение. И опыт. И…Станислав Федотович хекнул и шагнул вперед. И как-то так получилось, что он оказался как раз между смотровым окном и углом дивана, и теперь Дэн видел только его широкую спину, затянутую белым парадным кителем, а Элли больше не видел. Капитан еще раз прочистил горло, поправил фуражку и уже собирался что-то сказать.Но его опередили.— Ну я кИборг. А что? — Тед крутанулся в кресле и теперь сиял на Элли своей фирменной белозубой улыбкой. — Вы что-то имеете против киборгов?— Да я обожаю кибОргов!!!Правда, потом она добавила что-то про раритетную антикварную боевую биотехнику. Но это было уже потом.*— Дэнечка! Ну пожалуйста! Ну что тебе стоит! Она же не отвяжется!— Так переспал бы с ней — и онасразу потеряла бы к тебе интерес. Ты говорил, что с такими такое всегдасрабатывает.— С ума сошел?! А если у нее там тоже мышцы? Если она там мне все зажмет, как вчерашний лом?! Ты только представь!Дэн представил. И почувствовал, как мгновенно пересохло во рту.И если бы Тед не был так поглощен собственными переживаниями, то наверняка бы успел заметить, как на бледном лице напарника на миг проступил жаркий румянец — проступил и тут же пропал. Потому что кое-кто все-таки нарушил данное самому себе обещание и задействовал имплантаты, пережав периферические капилляры.— Хорошо. Я буду готов. До завтрака.— Ты настоящий друг!***