Зомби в ящик (1/1)

Проснулся Шастун как с перепоя. Во рту было сухо, голова трещала, а воздух на вкус был как носки недельной носки. Несколько охуевший от букета ощущений, Антон с трудом разлепил глаза и осмотрелся: так хуёво могло быть разве что в аду. Судя по застиранным шторам, черти не торопились закупаться новинками сезона в ИКЕА. Убираться они, собственно, тоже не спешили?— шторы были ещё и пыльными. При всём прочем место выглядело до противного знакомым. Прямо перед лицом возникла заинтересованная чёрная рожа. Огромный, почти как у самого Шастуна, нос сунулся ему куда-то в губы, потом котяра от души ударил человека черепом в подбородок и, издав победный клич, упал с кровати. В целом это могло означать только одно: Антон Андреевич у себя дома. И кота придётся покормить.Причину своего хренового состояния Шаст обнаружил на кухне?— хмурый Поз стоял у окна, зажав подмышкой градусник и с несчастным видом глядя на улицу.—?Доброе утро,?— попробовал Антон. Вышло хрипло, тихо и чуть свистяще. Блестяще, словом. С таким голосом он не только орать не сможет, он даже Вите не объяснит, что в состоянии работать. Больная голова, боль в горле, ломота в теле и насморк вовсе не препятствия на пути к заработку.Дима глянул в его сторону и отвернулся. Выглядел он ещё хуже, чем Антон: нос покраснел и распух, глаза слезились.—?Тип того,?— сипло выдал Димка.Кот, очевидно бывший тут всё время и наглым образом игнорируемый, прошёл мимо ноги, протерев её шерстью до образования статического электричества. Мазнув хвостом по колену, неугомонное животное развернулось и пошло на второй круг. Возможно, он решил, что раз двуногий не думает кормить, то рано или поздно из искры разгорится пламя и чёртов чёрствый человек сгорит ко всем чертям. Словно прочитав Шастуновские мысли, Граф усилил нажим.—?Ой, отъебись,?— брякнул Антон и сам отошёл от кота. —?Заболеешь, я чё делать буду?Вопрос был риторическим, и наглая чёрная морда нагло промолчала. Посмотрев на хозяина волнительных три секунды, кот широко раскрыл пасть и, продемонстрировав близкое родство с саблезубыми предками, от души зевнул.Волнуясь о собственной безопасности, Шастун покормил Графа и, тоже прислонившись к подоконнику, посмотрел в окно. Погода располагала: солнце светило как долбанутое, птицы верещали на ветках, а пара собак, выведенная на прогулку, оголтело скакала по лужам. Вся эта идиллическая картина ужасно действовала на нервы: когда тебе хуёво, а остальным зашибись, становится ещё хуже. Закрепив эту философскую мысль в голове, Антон развернулся и учесал в ванную?— стоило хотя бы умыть лицо.*Витя был очень недоволен. Смерив едва стоящего Шастуна взглядом, полным сочувствия пополам с праведным гневом, он всё-таки махнул рукой, выдал Антону набор уборщика и вытолкнул его из раздевалки навстречу увлекательному процессу драинья полов, столов и даже стен местами.Подоконники точно можно было бы протереть.Вечерок выдался спокойный. Оксана, уминая картошку, печатала за них обоих курсовые и периодически делилась с Антоном едой. Что-то подсказывало ему, что, если спалят, влетит, но, пока не спалили, можно было делать вид, что он ни о чём не подозревает. Сонливость после таблеток накатывала адская, но хотя бы перестало выкручивать суставы как на карусели. Температура спала, а горло почти не саднило, добротно смазанное пастилками с анестетиком. Мировая вещь эта доказательная медицина. Охуительная. Даже лучше, чем секс. Строго говоря, в этом состоянии для Антона очень многое было лучше, чем секс, но это не так уж важно.Он как раз заканчивал с мытьём пола, вяло елозя тряпкой около стойки выдачи, отчаянно пытаясь не заснуть и моргать поживее, когда прямо напротив остановился какой-то мужик.—?Привет. Ты такой горячий, как пирожок с малиной. И такой же сладкий. —?Голос, звучащий словно через вату, показался странно знакомым. Шастун поднял голову и замер, приоткрыв рот. В первый раз он как-то лихо решил, что чувак что-то попутал или пошутил неудачно, и спустил на тормозах. Но сейчас, глядя на долговязого азиата и медленно охуевая от абсурдности ситуации, Антон как-то даже залип. Было в этом дяде в дорогом пальто что-то притягательное. Шаст ни за что бы не сказал, что мужик красивый, но и отталкивающим его точно нельзя было назвать. Какая-то звериная, первобытная мощь, что-то настолько глубокое было в его образе, что поневоле по спине начинали бежать мурашки. Воспалённый мозг зацепился за устойчивое выражение, и Антона с концами заклинило на вопросе: как могут бежать мурашки, если у них нет конечностей и фактически они никуда не бегут, потому что являются сокращениями крошечных мышц, ставящих волоски на теле дыбом?Его охуевшее выражение лица, судя по улыбке, было воспринято как реакция на комплимент, и мужик пошёл на второй заход.—?Что ты скажешь, если я приглашу тебя в клуб после смены? А лучше давай я заберу тебя прямо сейчас, и мы поедем купим тебе что-то получше этих шмоток?Становиться содержанцем Шастун как-то не планировал и, вяло нахмурившись, помыл заодно и лаковые ботинки казаха или кто он там был, сунул швабру в ведро и с видом крайне занятого сопливого зомби укатил в подсобку переваривать полученную информацию. Как раз перерыв.*Температура шарахнула до умерщвляющих тридцати восьми и пяти, поэтому его тушу, едва запихав в Матиз, Витя повёз сам.Длинные ноги Антона не хотели помещаться на переднем сидении, даже отодвинутом на максимум, а сам Шастун не помогал ни разу. Он только осоловело моргал, дрожал от озноба и потел как мразь.Смотреть на это не было никаких сил.—?О тебе дома хоть есть кому позаботиться? Ты же отъедешь к утру. Нахрена я вообще разрешил тебе работать?! Лучше бы сразу выгнал взашей на больничный. Я тебе сейчас скорую вызову сразу на катафалке, потому что в обычную машину ты не влезешь, они тебя на багажник на крыше примотают и поедут с мигалками. Ой бляяять,?— причитал Щетков, мягко выруливая с парковки.Он ставил свою капсулу для самоубийства у соседнего дома и теперь пытался встроиться в плотный поток машин, запрудивших Невский. Фонари разливали чуть желтоватый свет, который в весенних сумерках, готовящихся к грядущим белым ночам, вообще никому не всрался.Антону было плохо. Он уже ничего не соображал и хотел умереть, лишь бы всё прекратилось. Мозг, казалось, плавился. Было так хреново, что не передать. Во рту, в носу и даже в глазах хрен пойми почему пересохло, а пакет морса, который Витя впихнул ему в руку, предварительно вскрыв зубами трубочку и затолкав её аж с коленом внутрь упаковки, был так далеко. Нужно было поднять руку, поймать трубочку ртом, и всё это казалось таким сложным. Стало ужасно жалко самого себя. Вынужденный пахать до седьмого пота, Антон почувствовал себя таким глубоко несчастным, что на глаза навернулись слёзы. В носу тоже тут же стало влажно и он от души хлюпнул им. Морс, поддавшись на немые уговоры, не иначе, оказался близко ко рту, и его удалось попить.Сбоку, матеря какого-то пидораса, менеджер послал невербальную инструкцию, как ему проследовать нахуй. Шастун улыбнулся. Теперь его затопила такая огромная любовь к Вите, что казалось, она была больше, чем сам её объект. Захотелось его обнять и сказать что-нибудь вечное, милое. Кое-как победив этот порыв, Антон прислонился головой к окну и отрубился.Проснулся Шастун от того, что его грубо трясли за плечо.—?Да ты прикалываешься что ли?! —?уже явно негодовал Витя. Оказалось, что он открыл дверь с пассажирской стороны и уже почти вытащил Антона на себе из машины, но Шастун чуть-чуть соскользнул и сел обратно.Собрав себя в кучу, он поднялся, неуклюже махнул рукой, но не упал.—?Спасибо,?— каркнул Антон и поплёлся к своему дому. Правильно было бы пригласить Витю на чай или что покрепче, но Шаст не чувствовал в себе сил заботиться о госте сейчас и активно надеялся, но ему простят эмоциональную чёрствость и отсутствие гостеприимства на сегодня. В следующий раз он обязательно пригласит менеджера зайти, но не сегодня.Поймав ускользающую кнопку лифта в захват, Антон какое-то время просто держал её пальцами. Крепко. Сосредоточенно. Лифт молчаливо ожидал где-то в глубинах шахты. Убедившись, что коварная кнопка не собирается никуда валить, Шастун нажал на неё, и двери тут же открылись. Задача была не из лёгких?— нужно было поймать лифт до того, как он закроется. Совершив короткий бросок, Антон ввалился в кабину и героически щёлкнул на нужный этаж. Как же заебись, что его починили. Лестница сейчас выглядела как непреодолимое препятствие.Ввалившись в квартиру и подозревая у себя ещё большую температуру, Антон кое-как сел на пол в прихожей и уставился на кеды. На работе обуться помог Витя, а теперь его не было. Подошёл Граф. Урча, кот потёрся о безвольное тело хозяина, влез своими лапами на него, потоптался по животу, по ногам, обтёр хвостом лицо и, выполнив ласкательный план-минимум, свалил в закат. Пришла Катя. Она потрогала холодной ладонью Антонов лоб, сняла с него кеды и помогла подняться. Святая женщина!А потом даже довела до постели.—?Разденься, а я тебе пока воды принесу и таблетку. Давай, у Димы врач был сегодня, я купила всё, сейчас помогу. Ты только не усни, Антон, минуту прямо подожди.Шаст сполз на стул и тупо уставился на чёрную кляксу, сидящую в ногах. Граф выглядел как кусок чёрной дыры с глазами. Он молча пялился в ответ с таким видом, будто всё понимал. От этого одновременно веяло каким-то облегчением и это же раздражало?— если понимаешь, то чего пялишься тогда?Он так и не снял с себя ни одной вещи. В комнату зашла Катя. Она положила в рот горькую таблетку, помогла её запить и, вытерев краем полотенца шею и грудь, потому что да, Антон облился, принялась стягивать с него бледно-лососевую худи. Голова была как набитая тряпками бочка: тяжёлая и бесполезная. Он смотрел на девушку, поднимал руки, делал всё, что она говорила, хотя смысл слов улавливал очень приблизительно. Страшно хотелось прилечь. А ещё немного умереть. Лишь бы всё прекратилось.Катя уложила его в кровать, стянула штаны и, краснея щеками, накрыла одеялом по самый подбородок. Подоткнула его под ноги, чтобы не дуло.—?Антон,?— она погладила его по голове, заглянула в осоловелые глаза,?— если тебе что-то понадобится?— зови. Даже ночью, понял? Кивни.Он кивнул, совершенно не собираясь исполнять обещанное. Ещё не хватало её по пустякам дёргать. Сдохнуть он и сам сможет, без посторонней помощи. Чего людей напрягать.Убедившись, что с ним всё более-менее в порядке, Катя вышла, оставив Антона и кота вдвоём. Шастун отрубился раньше, чем она успела прикрыть дверь, отсекая узкую полоску света, падающего из коридора.Почему-то приснился Арс. Взрослее, чем Антон его помнил, он сидел на краю кровати, одетый в длинную Антоновскую футболку, с голыми коленями. Он гладил Шастуна по волосам и грустно смотрел на него.—?Спи,?— прошептал мальчишка, которого теперь было уместнее назвать юношей, потому что на вид ему было лет шестнадцать, а не двенадцать, как когда они познакомились. Он мягко улыбнулся и положил свою узкую прохладную ладонь на щёку Шасту. Во сне отчётливо ощущалось прикосновение, мягкость его кожи, то, как он поглаживал кожу самыми кончиками пальцев, едва касаясь. Глаза в темноте у Арсения странно блестели, как у кота, а дурацкая стрижка под горшок удивительно подходила образу.—?Ты похож на Питера Пэна,?— улыбнулся Антон и, повернув голову, поцеловал прохладные пальцы. Во сне он мог себе позволить всё, что хотел. —?Пришёл, чтобы забрать меня?Сейчас не было страшно. Совсем. Даже если бы это было правдой, и Арсений правда пришёл, чтобы проводить его на тот свет, Антон бы не стал возражать. Сейчас он как-то отпустил себя, расслабился и наконец позволил себе признать открыто то, что думал всё это время, что Арс ему нравится. Не потому что Антон гей, а потому что это Арсений такой. Какой-то волшебный мальчишка, подкидыш на пороге.—?Нет, спи. Тебе это просто снится,?— прошептал Арс. Его голос, кажется, чуть дрогнул. Он наклонился, мягко поцеловал Антона во влажный от пота лоб, прижался своим лбом к его и замер так, дыша одним воздухом с Антоном. Шастуна вырубило.Сколько он так провалялся, сказать бы Антон точно не смог. Когда он разлепил опухшие глаза, в окно смотрело промозглое питерское утро. Не самое лучшее, что можно увидеть. Хмурое, сине-серое, потому что световой день хоть и удлиняется, но не так стремительно, как этого хотелось бы теплокровным. Было ужасно жарко. Скинув с себя узкую руку, Антон кое-как перебрался через спящего Попова, вполголоса матеря развалившегося на кровати мальчишку, и с кружащейся от слабости головой отчалил в сортирные дали. Уже стоя над унитазом и стараясь справлять нужду как можно тише,?— в квартире девушка?— Антон лихо охуел. Ему точно не могло показаться чужое тело. Острое плечо, бледная кожа, усыпанная родинками, как крошками от шоколадного маффина стол после девятиклассниц. С такой скоростью он не втряхивался в трусы, наверное, с тех пор, как его застал вожатый, дрочащим в лесу. Не то чтобы чертополох был чем-то так уж примечателен, в отличие от иллюзии уединённости, но дрочилой его звали потом все оставшиеся две недели.Позабыв и про потную футболку, которую он вообще-то хотел сменить, и про пересохшее и саднящее горло, и даже про необходимость не шуметь, Антон ломанулся со всех сопливых сил обратно в комнату, чтобы в ахуе уставиться на кота. Граф, выпучив синие глазищи, пырился в ответ. Он лежал чётко там же, где был Арсений, даже накрытый одеялом, сука. Но определённо был меньше размером, впрочем несильно, и волосат, вот тут весьма превышая возможности Попова.—?Еду крышей,?— вполголоса пробормотал Антон и медленно прикрыл дверь. В груди стало пусто, а во рту появился горький привкус, как будто на зуб попал чёрный перец горошком и он его случайно раскусил. Покажется же такое.Пришлось лечь в постель к коту. Животное предсказуемо наморщило своё волосатое ебало и, куснув хозяина за нос в качестве выражения глубокой и невероятной любви, свалило к чёртовой матери, хрен пойми на что обидевшись. Впрочем, выяснять, на что дуется мохнатый интриган, не входило в планы Антона Шастуна. Поэтому, смежив веки и вспоминая странного Попова, он заснул.***Когда проснулся, горло болело так, что лучше бы оно вывалилось к чёрту. Нос не дышал, на нём появилась отвратительная корка из, Шастун не хотел думать чего, а губы высохли и потрескались. Шатаясь, как пьяный сапожник в ветреную погоду, он поднялся и, хватаясь за всё, что способно было не отвалиться сразу, уверенно направился в ванную. Он сел на её край, включил воду и тупо уставился в слив. Ровная струя исчезала где-то в недрах трубы, тихонько шурша.Воспоминания о ночном посещении уборной нахлынули резко и без предупреждения. Антон так и смотрел перед собой, пытаясь составить в голове все образы и воспоминания и каким-то чудом отделить привидевшееся от приснившегося. По всему выходило, что с сонных глаз он спутал кота с мальчишкой, а не Арсений резко появился в его кровати. Как бы ни хотелось верить в магию вне Хогвартса, Шастун был реалистом и гордился своим взглядом на мир. А вот второе, пришедшее чётко вслед за первым откровение пошатнуло его и фигурально, и буквально. Ему. Нравится. Попов. Пацан, который младше на неприличное количество лет, да ещё и в принципе капец какой мелкий. Во сне он, конечно, был взрослый и весь такой совершенный, включая возраст?— совершеннолетний. А в реальности ему сколько? Двенадцать? Антона затошнило. Голова пошла кругом, и он ухватился за раковину, чтобы не упасть. Как вообще можно было до такого докатиться? Нужно ли теперь прощаться с Поповым? Рвать контакты? Шаст потряс головой и, набрав в горсть воды, утёр лицо, выдохнул. Делать с мальчишкой он ничего не будет. А возраст… Лет через десять Арс будет такой же, как Антон сейчас, вот тогда можно будет и поговорить, так ведь? Тем более, за такое время всё что угодно может поменяться. Десять лет. Он потёр засохшее пятно от зубной пасты пальцем и стал умываться.На то, чтобы привести себя в порядок, насколько это вообще было возможно, Шаст убил позорно огромное количество времени, а результатом всё равно остался недоволен?— рожа выглядела бледной и опухшей. Просто утро китайского пасечника, блять.Антон потёр это безобразие руками и вывалился.Катя, святая женщина, перед работой приготовила им гренки. Шастун подогрел их себе в микроволновке и, вскипятив чайник, уселся прямо напротив Позова. Тот выглядел чуть лучше мертвеца: кожа была бледной, на лбу пот, очки Диман снял, видимо, забодавшись.—?Как ты? —?прохрипел Антон. Горло отозвалось радостным спазмом. Он зашёлся в кашле, сложился пополам, пытаясь одновременно и вдохнуть, и наоборот, кашлянуть. Выходило откровенно хуёво. Боль усилилась настолько, что на глаза навернулись слёзы. Очень сильно захотелось прекратить это всё.—?Примерно так же,?— проскрипел Поз. Он тоже закашлялся, но смог сдержать выворачивающий наизнанку порыв.Кое-как вынырнув из-под стола, мокрый, как после кросса, Шастун уставился на тарелку. Есть не хотелось, но надо было.—?Врач придёт в течение двух часов. Катя вызвала,?— прикрыв глаза, проговорил Дима. Антон был очень рад. Он выудил телефон и отправил Арсу сообщение, снабдив его несколькими смайликами с торчащим изо рта градусником для усиления эффекта. Не то чтобы Антон всерьёз ожидал прихода пацана с апельсинами наперевес (если верить ему, то деньги водились иногда), но поныть ужас как хотелось. Сильнее хотелось только, чтобы головная боль прошла. От кашля в черепе чуть звенело. Немелодично.Телефон, о котором он успел забыть, завибрировал в руке?— на экране высветилось сообщение ?Хочешь я приеду?!?. Истерические нотки немного позабавили, и Антон позволил себе улыбнуться. И отказался. Не хватало ещё заразить ребёнка. И тогда Арс станет сопляком и в переносном смысле тоже.—?Ты чё улыбаешься? Мем увидел? —?прогундосил Дима. Когда болел, Поз превращался в того самого деда, которого так заебала жизнь, что он ворчит на всех и вся, всё ненавидит, даже себя самого, и никак не может прекратить существование, от чего бесится ещё сильнее. Сейчас Шаст его понимал отчасти. Но вместо ответа он только покачал головой и приготовился ждать врача.Прописали страшное. Кроме всяких пшикалок в нос, таблеток и стандартного в такой ситуации постельного режима, не привыкшему к таким изыскам Антону (почему-то только ему) выписали промывание носа. Он покивал, пока врач его осматривала и выписывала рецепт, клятвенно заверил, что всё исполнит в лучшем виде, но сам как-то сомневался. Он ни разу за свои двадцать с хвостом не промывал нос и полагал, что этого не случится.В итоге, снарядившись как два одинаково хреново выглядящих бомжа, парни взяли рюкзак, список продуктов и лекарств и героически выдвинулись в разные стороны?— было решено разделиться для общей выгоды. Пока об этом договаривались, Шастун определённо был за, а сейчас, тупя у лотка с лимонами и пытаясь на глаз определить толщину шкуры и возраст фруктов, начал сомневаться в верности принятого решения.Решив, что им с лимонами детей не крестить, Антон схапал первые попавшиеся два и двинул дальше.Встретились они, как и договаривались, у выхода из супермаркета. Для Позова это означало небольшой крюк, но ему покупку вообще тётя-провизор собирала, так что не сломается, а свежий воздух полезен для больных. Шаст достал сигарету, поправил на спине рюкзак и тут же прикурил. Дима рядом с душой затянулся.Красноречиво помолчали. Горло болело и без пиздежа, а от сигаретного дыма его ещё и пощипывало малость, вызывая желание покашлять. Антон от этого желания героически воздерживался. Если начнёт, был риск не закончить.Солёная вода лилась отовсюду. Если до этого Антон ещё питал какие-то иллюзии по поводу строения своей носоглотки, то сейчас они вдребезги разлетелись сопливыми брызгами по всей ванной. Граф, сидящий рядом и с суеверным ужасом наблюдающий за добровольной пыткой своего долбоёба-хозяина, всем своим видом выражал аристократическую озадаченность. Выражаясь проще?— тихонько охуевал.Шастун сплюнул и посмотрел прямо перед собой. В злосчастной бутылке для промывания осталась ещё половина раствора, а значит его ждала ещё порция приключений. Отдышавшись и расслабившись, он приступил ко второй части. Отфыркиваясь и брызгая водой во все стороны, Антон недовольно подумал, что похож на сраного кита с соплями. Это было совсем не так весело, как корчить из себя дракона, балуясь с сигаретным дымом. Мда.Наконец, закончив полезную, без сомнения, но всё-таки чуточку унизительную процедуру, он вытер лицо и шею и, подхватив кота, попёрся в комнату.Почему-то сегодня Арсений отвечал особенно активно. Он живо интересовался, как у Антона дела, отправлял мемасы и шутки из твиттера ему в вк и вообще всячески развлекал. Для размякшего от температуры и простуды мозга это было настоящим благословением: ничего не нужно было делать, развлечения буквально валились сверху.?А ещё мама говорит, что я акселерат,?— писал Арс. —?Джинсы, которые носил осенью, уже слишком короткие. Расту очень активно, скоро тебя смогу догнать.? И стикер с высунутым языком.Антон улыбнулся, буркнул себе под нос, что видел он таких догоняльщиков, и зашёлся в жесточайшем приступе кашля. Так хуёво ему уже бывало, но от этого не легчало вообще ни разу. Спазмы с новой силой скручивали каждый раз, когда он пытался вдохнуть. Горло тут же отозвалось болью и нахрен отказалось функционировать, а на глаза навернулись слёзы. Он согнулся пополам, пытаясь поймать хоть какой-то дзен и перестать кашлять, но всё было тщетно. Организм всерьёз собрался вытрясти из Антона всё, что накопилось, и активно этому способствовал. Шаст потерял равновесие, съехал со стула и в позе гордого волка?— на всех четырёх?— наконец успокоил мятежное горло и кое-как вдохнул. Пару секунд он простоял просто пялясь перед собой в ожидании реванша со стороны простуды. Его не последовало. Несколько ободрённый этим, Шастун вытер слёзы, уселся и огляделся. Под кроватью что-то знатно долбанулось и зашуршало.—?Вот чё ты там делаешь? —?осведомился Антон и, наклонившись, полез проверить, чем занимался Граф.Огромный, как будто ещё более крупный, чем обычно, ком шерсти истерически дёрнулся, завозился, с трудом умещаясь под узкой койкой, и тут же к Антону повернулась хитрая морда, каким-то немыслимым образом вывернувшись прямо ему в лицо. Показалось из-за слёз, наверное. Просто иллюзия. Привидится же такое. А он успел струхнуть. Улыбнувшись, Антон прилёг прямо на пол, благословенно прохладный, прижался к нему щекой и позволил коту любопытно обнюхать кончик носа. Он даже не возмутился, когда тот фыркнул в лицо.—?Люблю тебя, идиота.***Болеть было не круто. Если во времена школы сидеть и мочить зомби налево, направо и по диагонали доставляло удовольствие, пока мама носилась с супчиками, таблетками и ингаляцией, то во взрослом мире болеть было отстойно. Для начала постоянно трещала голова, для продолжения по учёбе никто ни от чего его не освобождал. Поэтому сейчас, как безумный пуча глаза, Шаст смотрел в конспект Фроловой и пытался понять хоть слово. Отдельно взятые они были подвластны кипящему мозгу, а вот в составе предложения уловить их смысл становилось почти невозможно. Граф статуей сидел рядом, с таким живым интересом таращась в тетрадь, как будто не только умел читать, но ещё и мог различать цвета и наслаждался систематизированностью материала: у Окс для каждого вида информации был свой цвет. Термины и определения она выделяла красным, схемы делала зелёными и синими и так далее?— Шаст не вдавался.А потом случилось страшное. Ровно в середину страницы опустилась огромная мохнатая лапища с высунутыми когтями и радостно эту самую страницу надорвала. В первую секунду Антон просто не понял что произошло. Во вторую озверел некисло и от всей души приложил по этой самой лапе.—?Граф, ты что, охуел совсем?Кот выглядел несколько обескураженным, но не настолько, насколько себя ощущал Шастун. А после вообще скосил куда-то глаза и сделал вид, будто следит за чем-то, летающим в воздухе. В том, что кот у него с протекающей крышей, Шастун был уверен давно, а теперь только сильнее убедился. Неприятно, но не смертельно. И тут он увидел то, на что открыл охоту Граф,?— по комнате летала сраная мошка. Схватив конспекты, Антон огорчённо упёрся на кухню. Он купит для Оксаны новый скетчбук. И карандаши. Если раньше она не размажет его по стене, преисполненная священного гнева, конечно.В том чтобы болеть, как ни странно, был один огромный плюс?— температурящий Антон спал почти не переставая. Ему не хотелось ни курить, ни есть, ни жить, а вот в сон клонило постоянно. Поэтому, едва разлепляя опухшие глаза, он какое-то время таращился в монитор в попытке уловить, кто кого полюбил в новой серии ?Интернов? и кто кого там подставил, пил чай с бутербродами, закидывался таблетками и снова спать. Периодически он пытался в учёбу и отвечал Арсению какими-то односложными предложениями, чаще всего отвечая на вопрос как самочувствие. Оно было в разы гаже, чем Антон описывал, а вот то, как мальчишка наивно завидовал ему, не стесняясь написать об этом, грело душу. Это было и знакомо, и понятно.Арсений писал, что в школе задали написать сочинение, что по черчению у него опять двойка, и что такими темпами он будет работать дворником, как дядя Коля из соседнего подъезда. Ещё он писал, что девчонки, согревшись солнцем, уже напялили короткие юбки, и теперь невозможно учиться из-за тестостероновых войн между одноклассниками.Шастун как раз умилялся, едва продравшись через длинное слово, когда снизу по кровати кто-то ударил. Как будто локтем или коленом задел. Шаст напрягся, но действие не повторилось, и он решил, что, наверное, показалось. Общее болезное состояние и прагматизм говорили, что пнуть никто не мог. Взрощенная эволюцией тревожность робко возражала, что не могло показаться, под кроватью точно кто-то есть. И пока Антон решал к кому прислушаться, от Попова пришло ещё сообщение:?Ну всё, я отмучился на сегодня, на физру не пойду, у меня там автоматПоиграю дома в Симс, наверное. Или посмотрю чего. Ты как? Лучше стало??Он отвлёкся и забыл об этом.В остальном же жизнь катилась установленным курсом. Оксана приходила буквально каждый день, нацепив на лицо маску с мышами. Оказалось, что взрослые суровые маски ей были велики, и госпожа Фролова нашла логичный выход?— купила детские.—?Завтра приду с котятами. Они почему-то фиолетовые и похожи на опухшие сосиски, не то что ты, Граф. —?Она наклонилась над тушей балдеющего кота, лежащего на коленях, и попыталась заглянуть в глаза. Наверное, искала там благодарность за комплимент. Но кот принимал восхищения с видом настоящего обладателя голубых кровей?— с равнодушием.Фролова появлялась на пороге каждый день после занятий и помогала с конспектами, делала вместе с Антоном, хотя скорее за Антона, курсовую и приносила с собой еду. Не то чтобы в этом была какая-то резкая необходимость?— Катя готовила на всех и заботилась о Шастуне ничуть не меньше, чем о Диме,?— но Фролова приносила с собой фаст-фуд, который почему-то не нравился невесте Поза. Чёрт знает почему. Так что Окс кормила Шаста вредным, потом прятала пакеты в рюкзак и с новыми силами бралась за учёбу. Образцовая студентка, не то что Шастун. Он как мог делал вид, что ему интересно, что он понимает, о чём она говорит или пишет, но на деле ему было несколько безразлично буквально всё вокруг.Однако это не давало совсем расслабиться и заскучать, а регулярные процедуры и приём таблеток сделали своё дело?— Антон уверенно пошёл на поправку.***—?Свободная касса! —?Благо, орать даже не приходилось. Рост Антона позволял ему находиться выше всего творящегося вокруг дерьма, и звук его голоса распространялся в чуть ином поле, не пересекаясь со звуками касс и кофемашин. Тут же подлетели две вчерашние школьницы и стали наперебой заказывать нездоровую еду. Оглядев лёгкие шубки и надутые губки, Шаст вбил заказ, повторил его, держась рукой за экран и озвучил сумму. Не такая уж и всратая у него работа. Конечно, можно было бы попробовать и что-то другое, покруче, но там и заморочек было бы больше. По спине скользнула узкая ладонь и пропала?— это Наденька поздоровалась. То, что это была именно Сысоева, определялось бескомпромиссно?— у неё были чудовищно ледяные руки.—?Свободная,?— начал Антон, но, заметив на уровне своих глаз чужие, куда более узкие, если так вообще можно выразиться, он резво отвернулся и принялся собирать заказ. Если успеет поставить на поднос всё, что нужно, был шанс свалить на перерыв чуть раньше срока и избежать общения с тем конченым калмыком, или башкиром, или кто он там такой, который приходил уже не первый раз. Спасибо, сегодня он оставил мопсика в машине, или дома, или ещё где. В прошлый раз он уже достаточно посрался с этим чуваком из-за собаки.Шастун схватил БигМак и БигТейсти, даже не охуевая с аппетитов двух барышень, сунул на поднос картошку, поставил два стакана с газировкой, со скоростью звука снарядил всё это трубочками, соусами и салфетками, выставил и уже собирался отчалить, когда в спину донеслось:—?Молодой человек, передайте картофель. —?Тоном, не терпящим возражений. Антон медленно обернулся и охуел. Оказалось, что картошки не хватало и таким затейливым способом одна из девушек просила её предоставить. Ну что ж. Облизнув пересохшие губы, он положил требуемое на поднос и поднял взгляд на киргиза. Тот гаденько улыбнулся.—?Картошка свежая?Шастун позволил себе отвернуться, чтобы проверить, как там обстояли дела с обжаркой. Судя по всему, картоха была прямиком из ада?— её только что вынули из фритюрницы. Он открыл рот, чтобы доложить обстановку, а когда повернулся, закрыть его уже не смог от глубокого охуевания. Прямо перед его лицом, несомненно свидетельствуя о почтении, торчал член. Малиновый, на палочке. Ебучий чледенец. Калмык, гаденько ухмыляясь, молчал. Наверное, ждал реакции, падлюка. Шаст, сместив слегка лицо, так, чтобы плод чьей-то неуёмной фантазии не загораживал рожу клиента, всё-таки уточнил:—?Весьма. Брать будете?Посетитель скис. Он положил леденец на стойку и кивнул.—?Нет, пожалуй. Ты всё равно горячее. —?Улыбка снова появилась и снова мерзкая. —?Я буду клубничный фреш и Макфлурри, всё с собой.Антону показалось, что эта битва была за ним. Ещё пару раз обломается и вообще ездить сюда перестанет. Идеально. Он как мог быстро собрал заказ, поставил всё перед калмыком-переростком и с каменным ебалом посмотрел на него.—?Ваш заказ. Приятного аппетита. Глядя в спину посетителю, Шастун всё-таки забрал леденец. Не пропадать же добру.—?Свободная касса.