Новый, новый, новый год! (2/2)
— Не знал, что тебе подарить, и подумал, что классика никогда не выходит из моды. Это мой любимый поэт.
"После Пушкина, похоже," - подумал Арс, разглядывая людей.
Антону достался свитер, почти такой же, как у Оксаны, только там олени не занимались сексом. Поз подарил ему новый чехол на телефон со встроенной батареей, а Воля, поступая совсем непедагогично, протянул портсигар. Обтянутый кожей, он был явно не из дешёвых и привёл Антона, постоянно сминающего пачки в комки, делая сигареты непригодными, в настоящий восторг. Он улыбнулся и тут же помчался примеряться к сигаретам. Уронил свой стул, повернулся, чтобы его поднять, и, потеряв равновесие, упал бы, но Лазарев его подхватил. Играючи, он удержал Шастуна и поставил на ноги. Улыбнулся так, будто ничего не произошло, и пожал плечами.
Об этом быстро позабыли, потому что пришла очередь Окс получать подарки. Дима купил ей новый скетчбук, обложка которого пестрела разномастными стикерами, а внутри оказался конверт с ними, и Фролова натурально взвизгнула, кинулась ему на шею и расцеловала. Перчатки, подаренные Антоном, она тут же примерила и сделала пару селфи с братом, натянувшим её новую шапку. Шаст смотрел на это всё и улыбался.— Я прошу прощения, не знал, что вы, прекрасная дама, будете на празднике, и подарок покупал в самый последний момент. Поэтому вот, - Воля протянул ей небольшой подарочный пакет, доверху набитый карамелью ручной работы. Рассортированные в маленькие пакетики, яркие конфетные кружки так и манили. Оксана обняла Павла, тут же немного покрасневшего.
Арсений наблюдал за всем этим со странной тоской. Волю поздравили последним. Оказалось, что тот шикарный ежедневник был для него. Дима подарил перьевую ручку, а Оксана сделала несколько забавных селфи, мурча что-то о том, что время, проведённое с человеком, — это самый ценный подарок. И нет, она не скряга, просто не знала до последнего, что будет ещё один гость.
Кот повернулся было к Венику, желая утешиться, ткнувшись в пушистый бок друга, но того рядом не оказалось.
Он перевёл взгляд на ёлку, зажмурился, даже так различая переливы разноцветных вспышек, а когда открыл глаза, заметил, что там остался подарок. Кот повёл ушами, вслушиваясь в тосты. Люди болтали, выпивали, а про последний подарок, оставшийся под ёлкой, никто не говорил, более того, его, кажется, вовсе не замечали. Подгоняемый любопытством Арсений, крадучись, подошёл ближе и, оперевшись на ограждение, заглянул под дерево. Он принюхался, да так и замер. В голове всплыли слова Антона: "Граф, уйди, не мешай, пожалуйста. Я не хочу, чтобы на его подарке была твоя шерсть!". Сердце зачастило, а на глаза навернулись слёзы. Это же подарок для него, для Арсения!Кот внутри заметался, скребя когтями душу. Оборотень поморгал, пытаясь совладать с собой, когда на улице бахнул салют. Наверняка не первый, но первый замеченный ими в этом году. Попов вытерся лапой, бодро запрыгнул на подоконник и уставился в окно, сохраняя видимость заинтересованности. Там гуляющие уже вовсю мерялись тем, сколько денег они просадили на разные петарды и фейерверки.
Антон приоткрыл окно и пристроился рядом, тут же прикуривая. К нему присоединился Дима. Они лениво переговаривались с остальными, споря насчёт выбора роликов на ютубе, под которые собирались продолжать веселье. Как ни странно, спор оказался горячим, причём до хрипоты доказывали свою точку зрения Оксана и Дима. В итоге всё решилось тем, что Позу позвонила Катя, и ему пришлось ретироваться, оставив ринг. Окс, более чем довольная технической победой, поставила какой-то одобренный Шастом реп и наконец села. Подумав, Арс спрыгнул и пошёл к людям. Можно бесконечно хандрить, но толку от этого не будет. Он залез под стол, побродил среди ног, ласкаясь, получил даже пару лакомых кусочков — от Паши и Оксаны — и залез Воле на колени. А то какой праздник без кота? Совсем что ли стыд потеряли?Когда все выпили уже достаточно, чтобы степень глубины знакомства не играла никакой роли, а моральные нормы немного размылись, начались пьяные разговоры, рассказы о том, что было, и рассуждения о будущем. Дима и Паша болтали о политике, Оксана и Серёжа рассказывали о курьёзах детства, проведённого порознь, но от этого ничуть не менее любопытного, а Шаст присоединялся то к одной паре, то к другой, рассеянно думая, что в следующий раз гостей будет чётное количество. Или не будет.—?Да, я в детском ансамбле занимался много лет. Закончил музыкальную школу по классу гитары и фортепиано. Если есть инструмент, я даже спеть могу. Не так давно написал песню сам. Как раз скажете, как вам, — Сергей улыбнулся. Выпив он стал румяным, его глаза заблестели, а свитер он давно стянул, оставшись в футболке.
—?Ты не поверишь,?— Поз, неожиданно отвлёкшись от жаркой полемики о судьбе России, повернулся к Лазареву,?— у меня как раз есть гитара. Сейчас принесу.
Он поднялся и вышел из комнаты. Все как-то разом притихли. Шаст, дотянувшись, выключил свет, и комната стала ещё более праздничной. Разноцветные блики в темноте казались почти волшебными, а пушистая красавица, с которой было так много мучений, стояла сейчас, распрямив ветки, распушив многочисленные иголочки, и выглядела просто невероятно. Глядя на неё, невозможно было подумать, что ёлку тащили волоком, что кот несколько раз её ронял, что она прикручена к стене. Дерево казалось самым настоящим символом праздника, и от этого на душе становилось теплее. И от водки, конечно, тоже.Дима принёс инструмент, вручил его Сергею, а сам, приоткрыв окно, закурил. Окс поднялась со своего стула, залезла с ногами на диван, положила голову Паше на плечо и приготовилась слушать. Антон тоже расположился у окна. Не бросать же друга.Сергей провёл рукой по струнам, потрогал их, извлекая первые звуки, и, вдохнув, запел. Голос его звучал глубоко, сильно. Он, чуть прикрыв глаза, пел о неразделённой любви, явно поглощённый тем, что делает.
Сдавайся! В твоей войне ничья, и я прошу?— возвращайся.Сдавайся! В моей пустыне ты мираж, но не исчезай.Я не верил, что без любви душа, как без воды, высыхает.Я больше тебе не враг. Сдавайся!Он пел так, будто говорил с той девушкой, которой была адресована эта песня. Но смотрел почему-то на Антона. Шастун смотрел в ответ, вновь и вновь поднося к губам сигарету. Делая одну затяжку за другой и жадно глотая горький дым.
Песня закончилась — и Оксана захлопала. Вслед за ней аплодисменты подхватили и остальные. Сергей улыбнулся, шутливо поклонился и передал инструмент Диме, меняясь с ним местами.—?Отличная песня! Не думала, что ты ещё и поэт, —?Окс улыбнулась, отчего на щеках у неё появились ямочки. Алкоголь расширил сосуды, и она казалась смущённой. Блестела глазами, держа Павла за руку. И всё улыбалась.—?Крутая, не спорю. Ты куда-нибудь будешь её выкладывать? Можно даже продать,?— Поз потрогал струны. Он думал сыграть что-нибудь не такое грустное. Хоть песню мушкетёров. К тому же её все тут знают. Он даже сойдёт за Портоса, Антон — за д’Артаньяна, Сергей — за Арамиса, а Павлу достанется роль Атоса. Окс будет Констанцией. И только по громкому хохоту Дима понял, что рассуждал сейчас вслух. Он широко улыбнулся и начал:—?Опять скрипит потёртое седло,—?И ветер холодит былую рану! —?подхватили все остальные.Арсений слова знал, но из соображений безопасности смолчал. Он расположился на подоконнике, прижавшись пушистым боком к тощему бедру Шаста. Он замурчал, тихонько вибрируя, и Антон привычно протянул руку, погладил кота, даже не глядя. Он и так знал, как можно его ласкать и где стоит гладить, чтобы было приятнее всего. Привыкший спать в это время, Арсений не заметил, как праздник понемногу стих, а люди стали расходиться. Не почувствовал кот и то, как его подхватили на руку и сгрузили на кровать.Не слышал, как Павла отправили домой на такси, как Оксана разложила диван на кухне. Как там остались ночевать Сергей и Антон, уступившие кровать девушке.
Проснулся оборотень от банальнейшего желания справить нужду и, выскользнув из комнаты, потащился в туалет. Пока ходил, сон успел немного отступить, и Арсений поплёлся на кухню, рассчитывая подкрепиться чем-нибудь оставшимся с праздника. Он перекинулся, потянулся привычно и уже шагнул на кухню, когда услышал возню. Попов замер, думая, что человек просто ворочается во сне, но возня не прекращалась. Подстёгиваемый любопытством, Арс тихонько выглянул из-за холодильника и остолбенел: Сергей целовал полулежащего на диване Антона. По телу прокатилась волна жара, мышцы напряглись, а сердце забилось как сумасшедшее. Звуки растворились, а время будто замерло. Он слишком отчётливо видел обнажённые тела в лунном свете. На их коже тут и там вспыхивали зелёные и красные всполохи. Чёртова гирлянда! Он видел, как Сергей, оперевшись сильными руками, нависает над Антоном. Как целует его, не отрываясь, словно боится, что, стоит только отпрянуть, всё это прекратится. И вроде не было в поцелуе двух парней чего-то такого, что могло бы вызвать подобную реакцию. Но реакция была. Мальчишка спешно спрятался за холодильником, тщетно пытаясь успокоить колотящееся сердце.Снова послышалась возня.—?Серёг,?— голос Антона звучал хрипло, будто со сна,?— ты хороший парень, но я не из этих, - повисла предсказуемая тишина. Какое-то время было тихо, и Попов просто стоял, замерев, как статуя, не решаясь даже дышать, полностью обратившись в слух. — Ничего против не имею, но не делай так больше. Договорились? —?судя по звуку, Шаст торопливо поднялся, открыл окно и закурил. По ногам потянуло сквозняком, а воздухе поплыл запах дыма.Арсений, сам не свой, тихонько прокрался по квартире и, зайдя в комнату к Оксане, сполз по двери прямо на пол. Девушка мирно спала, а Веня смотрел большущими глазищами, молча лёжа на краю кровати. Арс бросил на друга взгляд и покачал головой. Он пока сам не понимал, что произошло и что теперь с этим делать. Вот тебе и новогоднее чудо.