part 4 (1/2)
Единственное, что Дэни мог сказать с полной уверенностью, так это то, что даже самые худшие события в жизни шли ему на пользу. После почти года истерик, депрессий, срывов, одиночества и остальных сопутствующих симптомов разбитого сердца ему действительно стало легче. Просто однажды проснувшись и вдохнув затхлый воздух пыльной комнаты над забегаловкой, давшей ему последний шанс выжить, Даниил наконец понял, что больше ничего не чувствует. Наконец отпустило то, что так долго сжимало его сердце ледяной рукой, что он больше не комок полумёртвых нейронов.
Оказывается, всё было так просто. Всего лишь надо было перетерпеть. Кажется, именно в этот день он познакомился с Кейт. Хотя нет, на неделю раньше. Или на две? Трудно вспомнить. Даня тогда играл в каком-то старомодном клубе адаптированную мелодию Turning tables для огненно-рыжей певички с необычно низким голосом. Он переживал тот этап депрессии, на котором прыгать с крыши уже не хотелось, а думать ещё было тяжело, помогала только музыка. Руки будто жили отдельно от тела, песни перетекали от Шопена до Адель и обратно, а потом пускались во все тяжкие под Стиви Никс и The Neighbourhood. Рыжая дама уже отпела свой репертуар, и Даня был предоставлен самому себе. Для многих музыка звучала фоном, на него почти не обращали внимания, и все мешапы Бурцева так бы и остались незамеченными, если бы не пепельная блондинка за ближайшим к сцене столиком.
Позже парень с каждым разом находил в ней всё больше черт всех девушек, которых он знал до этого, но не видел и следа Кристинки. Может быть, он просто опоздал со знакомством, такие черты искореняются девушками в ранней юности сразу же после несчастной любви к первому и не последнему в их жизни козлу, но следующие козлы больше не видят их слёз и часто подвергаются сравнению с предыдущими. Жаль, нельзя составить общую энциклопедию отличительных черт мудаков. Многим девушкам спасли бы и время, и нервы. И не только девушкам. Ей ничего не стоило поинтересоваться у незнакомого человека, где он научился так играть. Завязалась беседа,Кейт расспрашивала его про песни, про колледж и смеялась каждый раз, когда он отвечал, говорила, мол перестарался с акцентом и это немного заметно, но ужасно мило. Про себя же рассказала, что учится на журналиста, сидит с детьми маминых друзей за небольшие деньги и пишет статьи в тот же журнал, в котором каждое утро подаёт кофе и список дел главному редактору. Как же тяжело не смеяться с поражённого лица Джулии Миллс во время прочтения её статей. Вечера проводит за Нетфликсом и адаптированными романами Достоевского. Удивительно, но в отличие от адаптации англоязычных текстов, русские книги смотрятся выигрышнее в свете перевода, чем заковыристого языка и эмоциональных неувязок оригинала – легче отследить суть. По началу общение давалось с трудом, но так казалось, видимо, только Бурцеву.
Кейт не нужен был собеседник, с поддержанием разговора она успешно справлялась сама, Дане удавалось вставить пару строк только по поводу музыки: она искренне интересовалась сложностями построения мелодии, его учёбой в колледже, различными конкурсами.
Тему "Песен" парень старался не затрагивать: понимал, что после невинной истории про шоу и новых друзей, история их любви с Олегом прорвёт всякие барьеры, а её с приятной маской дружелюбия и заинтересованности Бурцев пока не научился рассказывать.
Это же просто девушка, решившаяся пропустить по коктейлю с местным клавишником, в надежде заплатить за свой бокал приятной беседой – ничего более. Никаких дружеских чувств она к нему не питала и желания встретиться снова или перейти на что-то большее не проявляла.
Но в этот раз Дэни впервые после прибытия в Лондон почувствовал себя лучше, одиночество боль и страх больше не сковывали каждую клеточку тела, это не освобождало, нет, больше отвлекало, и ведь действительно, технику переключения он ещё не пробовал. Когда Кейт была в его поле зрения, трудно было сфокусироваться на чём-либо другом.
На неё в принципе трудно было не смотреть. Она не позволяла себе выйти в люди без аккуратного макияжа и всегда носила красные лодочки.
?Приносят удачу, с тех пор, как их заметил один из профессоров на кафедре. В них не был завален ни один экзамен?, – улыбалась Синнер. Она работала над каждой статьёй до седьмого пота и не брезговала ничем при ее продвижении, тем более такой невинной штукой, как простое очарование или глубокое декольте. И Бурцев любил её за это. Честность, без уклонений или попытки смягчить, пусть многим это казалось грубым. Никаких прощений тем, кто ей не угодил или, упаси боже, оскорбил.
?Даже будучи обыкновенной студенткой и нянькой на полставки, можно быть королевой?, – не раз повторяла Кейтлин.
*** – Значит, он променял тебя на толпу фанаток и возможность исполнять свои песни. Его можно понять. В конце концов у тебя была та же мечта. Вот именно поэтому Дэни старался не пить. Всего бутылка на двоих – и вот он уже расплывается радужной лужицей в страданиях по Олегу Терновому. – Он променял меня на вечный страх быть раскрытым. Ты знаешь всё о репутации. Так что можешь его понять. – вздохнул Бурцев, допивая остатки виски, – Всё. Хорош обсуждать мою далеко не разнообразную личную жизнь. У тебя должно быть что-то похлеще, чем моя история, вписывающаяся в ограничение по знакам в Твиттере. – У меня было семеро, кажется. Интрижка с преподавателем физкультуры, пара встреч с одним студентом по обмену, пакистанцем, вроде бы, был ещё мой друг Элио, потом Мэтью, а потом Марк... Знаешь, в тот момент я подумала, что мы действительно любим друг друга… Невероятный зануда, но такой милый и добрый, никак не могла прийти к осознанию, что он действительно изучает журналистику – хватки ноль. Но его мать и слушать не хотела о Кейтлин Синнер. Одна моя фамилия пугала её до чёртиков. Конечно, он выбрал мать, сердце у неё слабое, манипуляторша херова. – Кейтлин гневно поджала губы, – Но я не сожалею. К лучшему. – А ты не очень любишь об этом распространяться.
– Так и ты сдался только после второй бутылки, хотя был вечно печален. Сколько мы знакомы? Пять месяцев? Удивительно, что мы никогда не касались этой темы. – Кейти задумчиво склонилась над полом. Мы лежали на кровати в моей комнате над пабом, точнее лежал я, а Кейтлин повисла над протёртым старым паркетом.
Дышать было тяжеловато, наполовину из-за того, что живот девушки давил на мою грудь (несмотря на свой рост и комплекцию,Синнер была довольно тяжёлой), а отчасти, из-за её дешёвых сигарет с ментолом. Но и шевелиться, чтобы скинуть её хотя бы на бёдра было ещё тяжелее. Сознание плыло, они были вусмерть пьяные, Дэни, в отличие от печени девушки к таким алкомарафонам не привык. *** Раньше это было даже забавно.