Часть девятая. Выбор и сложности осознания (1/1)
–Ты же сам понимаешь, что это бред сумасшедшего! Нельзя вот так просто взять и рассказать об этом сейчас! – Почему? – Ян с раздражением смотрел на Роджера. –Надоело всё время скрываться, вечно оглядываться вокруг, как преступники. Мы даже обняться теперь на людях не можем! – Обнимайтесь по-дружески, кто вам мешает! – Ага, и каждый раз думайте, не слишком ли горячими смотрятся со стороны эти дружеские объятия? – Но ты давно не стоишь у конвейера в ?Auto Ice Ltd.?! Хотя и там на такое смотрели бы косо. Сейчас мы с тобой даже не в ?Episode Six?. У нас десятки тысяч поклонников. Я вообще боюсь представить, сколько среди них женщин. Это раньше они срывали с Яна Гиллана рубашку, сейчас же влюблённые девушки по всему миру готовы целиком порвать тебя на сувениры! Тебе что, плевать на будущее группы? – Родж, ну ты же сам знаешь, что я не из ?этих?… Я просто люблю Ритчи. И досадное недоразумение, что он оказался парнем! – Скажи это журналюгам из ?Daily Express?! Ты действительно любишь Блэкмора?!
– Люблю. Действительно. – А он тебя? – И он меня тоже. – Ты уверен? – Да на все сто двадцать! – А ну, как пройдёт этот солнечный удар у вас через месяц? –Исключено. – Подумай о матери, обо всех Уоткинсах, о Полин, младшей сестре, наконец!Mисс Одри тогда чуть с ума не сошла после твоей глупой рыцарской женитьбы на Джин. Плевать, что вы потом развелись почти сразу. Этого она точно не переживёт. Ты что, забыл шестьдесят шестой год и квартиру на Копенгаген-стрит? Если бы я не знал тебя и твою семью так близко чёрт знает сколько времени … – Роджер, я всё понимаю, но… Я не привык врать и скрываться, ты же знаешь! – Ян вполне отдавал себе отчёт в том, что устами Гловера сейчас говорит здравый смысл. – Как же тогда жена Ритчи? А Зои? Более жертвенной девушки я не встречал, но и она не будет вечно тебя прикрывать! – Роджер надеялся на свой дар убеждения. – Ты думал, как это всё выглядит по отношению к ней? – Зои… Она… – певец запнулся: аргумент был веским. Ситуация неприятная. Ему в последнее время казалось, что Зои обо всём догадывается. Неожиданно для себя он выпалил: – Она сама это выбрала! И её давно никто не держит! – Делайте, что хотите! – устало протянул Роджер. – И правда, кто я такой, чтобы читать тут нотации?! В конце концов, это ваша жизнь… Учти, с менеджерами будете всё сами разруливать, я пас! И объясняться с Джоном и Пейси! Джон, Пейси, менеджеры, Зои, его родные… Умеет же этот Гловер напомнить о самом больном и неприятном. Пожалуй, сейчас всё ещё нельзя быть эгоистами. Если они завтра открыто объявят о своих отношениях, то подведут туеву хучу народу. Раз уж так вышло, надо терпеть. Они с Ритчи и сами виноваты: преступникам – преступное поведение. Всё-таки, почему в этом мире есть ?правильные? и ?неправильные? поступки, ?нормальная? и ?запретная? любовь? Конечно, его неспокойную душу давно греет всяческое бунтарство: длинные волосы, тяжёлая музыка, политические манифесты, желание поставить на место зарвавшихся… Даже то, что он ТАК относится к товарищу по группе, ну что это, как не внутренний протест против условностей и стереотипов? Но вот выйти и открыто заявить миру о своём отношении к Ритчи и тем самым сделать несчастными многих людей… Если бы они не были так известны, если бы от них не зависела судьба группы, друзей, менеджеров, если бы их семьи относились ко всему спокойно, если бы не было Бэбс, Зои, фанатов… Столько всяких ?если бы?, что… Проще пока молчать. Что это? Малодушие? Называйте, как хотите. Всю жизнь его интересуют философские понятия, вся эта Бесконечность мира и прочее. Особой набожностью он, конечно, не отличается… В последнее время часто приходят мысли о том, что Добро и Зло, скорее всего, относительны. Не случайно, на Востоке принято смотреть на одно и то же событие с разных сторон. То, что, на первый взгляд, является Добром, может обернуться Злом на второй. И наоборот. Естественно, если смотреть на содеянное со стороны его последствий для всех. И фишка в том, что оценка человека тоже относительна, и то, что для одного – Добро, для другого является махровейшим Злом. А в Бесконечности, скорее всего, нет чёткого разделения на плохое и хорошее, в ней нет ни внешнего, ни внутреннего, ни левого, ни правого, ни верха, ни низа. Именно в этом смысле соединение противоположностей приводит нас к непостижимому, к какому-то Первоисточнику. Но поди, осмысли эту Бесконечность! Многие о ней рассуждают с детства? То-то же! Ну вот. Как всегда. Опять задумался. И даже не заметил, как Роджер ушёл. Всё-таки хорошо, что у него есть такой друг. Гловер всегда говорит правильные вещи. Однако сейчас от этого не легче. Ладно. Оставим пока всё как есть. К тому же,Блэкмор, кажется, тоже ещё не решил, что со всем этим делать. Ритчи… Ян вспомнил его улыбку. Как он иногда почти полностью отключается, когда играет на сцене, как злится на то, что заходят на его половину во время концерта, тем самым бесцеремонно выдёргивая из особого, только гитаристу подвластного мира инструмента и звука. Когда Ритчи ТАМ, кажется, он общается не только с залом, но и напрямую с Богом, прикасается к той самой таинственной Бесконечности и вполне понимает суть бытия. Понимает не разумом, а скорее душой, сердцем, как-то интуитивно. Что и говорить, гениальность, особая магия Ритчи и есть сама эта счастливая способность погружаться в бездонные глубины тайных миров, постижимых лишь в ощущении. В такие минуты ему действительно завидуешь. По-хорошему. Белой завистью. Вчера после концерта Ритчи сказал: ?Сегодня ты спел выше всяких похвал, и это меня подстёгивает – завтра я буду из кожи вон лезть, чтобы доказать своё превосходство. Это, в свою очередь, будет стимулировать тебя!? Ян радовался такому соперничеству. Это означало: они не стоят на месте, творческий союз развивается, есть, куда расти, и пока достаточно сил, чтобы идти дальше. Здорово, что они могут в любой момент сказать друг другу то, что думают, чего бы это ни касалось.
Днём ранее оба были в ударе. Но бывали и другие слова. Что-то типа:
– Сегодня ты играл хреново! – Я-то играл нормально, это ты завывал так, что уши вяли! И здесь тоже всё было в порядке: никто не обижался. После этих упрёков они обычно напивались в баре отеля до чёртиков, потом, как могли, добирались до своего номера… Что они там потом делали, знали только эти двое. Сейчас взаимопонимание гитариста и певца было полным: им всегда весело, совместная работа увлекает, как никогда. Такой тандем на сцене просто великолепен: тёплые, искренние улыбки, дуэли гитары и голоса… Да и вся группа как одна семья. Что ещё надо для успеха? Иногда Яну казалось, что так будет не всегда, что придёт время, и всё изменится, а эта искренняя, по-детски наивная близость пропадёт безвозвратно. Но он гнал от себя мрачные мысли. К тому же, мрачные мысли были отличительной чертой Ритчи. Ему самому полагалось быть весельчаком-оптимистом. Немногие знали, что этот открытый, неунывающий фронтмен новаторской группы на самом деле – пытливый, задумчивый романтик и странноватый философ. За печальными размышлениями вокалист даже не заметил, как добрался до своего номера. Он механически достал из кармана ключ, щёлкнул замком и оказался в полутёмной комнате у окна с тяжёлыми шторами. Так же механически Ян раздвинул портьеры– хотелось солнца и света. Небо уже пламенело пурпурным заревом.Ещё немного – и багровый диск скроется за горизонтом, а летняя ночь мягким агатовым пледом накроет город. Певец загляделся на этот закат, по-прежнему думая об их непрочном счастье. В конце концов, грусть – это лишнее. Надо стараться жить здесь и сейчас!
… Ритчи по-кошачьи, бесшумно подошёл сзади, нежно обнял Яна за плечи и зарылся гибкими пальцами в тёмный шёлк длинных, мягких волос. Потом, слегка отодвинув их, обнажил шею, приник к нежной коже долгим, чувственным поцелуем. Обычно Гиллан собирал свою волнистую густую гриву в хвост, распуская её только на концертах, но сегодня он забыл это сделать. Слегка коснувшись тёплыми губами сильной шеи, Ритчи провёл по ней влажным языком. Целовал медленно и страстно, потом прикусил мочку уха…
Яна бросило в дрожь. Только этот парень может так быстро его завести. Никакие девушки на такое не способны. Кровь кипела. Сердце учащённо забилось. Ну, всё, полуоборота вполне достаточно! Он резко развернулся, притянул гитариста к себе за тонкую талию и захватил эти дразнящие губы в сладкий плен. Поцелуй был жадным и неистовым. Пока хватало воздуха. Несколько мгновений – и чёрная рубашка Ритчи расстёгнута. Ян стянул с себя футболку. Всем телом прильнув друг к другу, оба почти одновременно ощутили, как их охватывает дикая, бесконтрольная страсть. Пульс участился, хотелось сразу же перейти к делу. Ян с силой прижал Ритчи к себе так, что у того перехватило дыхание, потом толкнул на кровать. Оба уже плохо соображали, зная, что сейчас произойдёт, всем своим существом мучительно ожидая этого. Ритчи чувствовал, как руки Яна медленно и нежно ласкают его: плечи, шею, грудь, впалый живот... Потом подключаются требовательные, сводящие с ума губы... Пряжка ремня звякнула: молния брюк поползла вниз. Секунда – и дерзкое прикосновение ударило током. Гитарист задрожал от пьянящего восторга, но это не помешало ему выскользнуть из-под гибкого, спортивного тела певца и перевернуться. Теперь инициатива принадлежала ему. Ян потянулся навстречу и полностью отдался во власть сладостного водоворота чувств. Ему даже нравилась эта сегодняшняя смелость Блэкмора. Ритчи склонился и неторопливо провёл языком по твёрдому соску, накрыл его тонкими губами, осторожно сжимая зубы. Ян громко вздохнул. Его голубые глаза стали тёмно-синими, щёки пылали, длинные кудри разметались по подушке. ?Всё-таки, как же он красив... А в такие минуты – особенно…? –гитарист ловко расстегнул молнию на джинсах певца, продолжая ласкать упругий живот, кончиком языка спускаясь ниже, проводя влажную дорожку от пупка к паху. Тонкие длинные пальцы сжали горячую плоть у основания и двинулись вверх, губы не отставали. Ян не смог сдержать хриплый стон и прикрыл глаза. Ритчи улыбнулся, чувствуя свою власть над этим красавцем. В дверь забарабанили. Это было неожиданно. – Ян, открывай! – раздался из коридора встревоженный голос Гловера. – Я забыл кое-что сказать!! Ну вот. Снова как всегда. На самом интересном месте! Удары не прекращались... – Ещё раз стукнет, и я его убью!! – на взбешённом лице Блэкмора чувства сменялись со скоростью пламени, охватывающего гору сухого хвороста в жаркий день. Это было так трогательно. Ян засмеялся, нежно чмокнул Ритчи в губы и крепко прижал к себе: – Тише, успокойся. В номере никого нет. Мы его не пустим…