Весна в Альпах (1/1)

После долгой метели наступило утро. Впервые за всё время выглянуло солнце, окатывая своим холодным светом горные склоны. Там, внизу, уже весна, но Шарль не мог этого видеть – он уже две недели не вставал с постели. Раны, нанесённые Артуром, никак не желали затягиваться, первое время доктора лихорадило и знобило, ему виделись жуткие кошмары. Каждый раз, когда он приходил в себя от очередной мучительной дрёмы, ему казалось, что из левого угла его комнаты – наименее освещённого – за ним наблюдала чья-то тёмная фигура. Поначалу Шарлю было не по себе, но затем он привык, и уже начал мысленно обращаться к ней, как к неведомому собеседнику. Но вот, солнечные лучи вкрадчиво забрались под портьеры, пробежались по дощатомуполу, старому ковру, упёрлись в стену,у которой на импровизированном манекене был надет костюм доктора, побежали по не облагороженной кирпичной кладке, оживляя старый костюм золотыми бликами. Шарль приоткрыл глаза. Кто-то, стискивавший его разумвсё это время, наконец, разжал свои объятия. Шарль глубоко вдохнул по-новому весенний воздух. Вдохна удивление не отозвался болью во всём теле. Доктор пошевелился, ощупывая перевязки. Раны перестали кровоточить- бинты были сухими. Шарль сделал усилие, приподнимаясь на локтях. Ему даже приходилось щуриться, чтобы различить горные вершины за окном – таким ярким был пробивающийся сквозь окна свет. Ещё одно усилие – и доктор сел на кровати. Мышцы затекли от продолжительного лежания, чтобы привести тело впорядок уйдёт не одна неделя.

Ренар спустил ноги с кровати. Голова кружилась, жутко хотелось пить и есть. На массивном дубовом столе под окном стоял кувшин. Там должно было оставаться немного воды, вспомнил Шарль. На негнущихся ногах он подошёл к окну, поминутно хватаясь за быльце кровати, чтобы не упасть. Вода оказалась затхлой, но это всё же лучше, чем ничего. Тут же рядом лежал раскрытый дневник и чернильная ручка. Он попробовал дрожащей рукой накарябать что-то на новой странице, но чернила успели высохнуть. Господи, сколько же он провалялся?Сцепив зубы, он принялся снимать повязки. Бинты присохли к ранам, причиняя жуткую боль, когда доктор одним точным движением сдирал их.Теперь следовало нагреть воды и отстирать ихот крови и травяных настоек – кто знает, как скоро они понадобятся в следующий раз.Чувствуя себя уже много уверенней, Шарль спустился на импровизированную кухню, зажёг газовую горелку и поставил на огонь большой чан с водой. Голодным взглядом он пошарил по ящикам, шкафам и полкам в поисках съестного. Очевидно, придётся спускаться в погреб.Пока грелась вода, Шарль, прихрамывая и периодически останавливаясь, чтобы отдохнуть, сходил на разведку в крохотное помещение неизвестного назначения находящееся на два этажа ниже парадного входа,которое сам же отвёл под хранение продзапаса, потому что там всегда было темно и очень холодно. Однако, положение дел расстроило доктора: в кладовой обнаружилась только буханка чёрствого хлеба, полкачана капусты и горсть фасоли. Вот так-то. Истинно холостяцкое положение дел. Удручённый, он отправился со своими находками наверх.

К тому моменту, вода в чане вскипела, и герой блаженно уединился со своими мыслями в большом деревянном тазу. Очнулся он только, когда вода стала совсем холодной. Ропща на судьбу и отсутствиеоптовых поставок бинтов в его альпийское поместье, он выстирал длинные марлевые отрезы и отправился их развешивать на весеннем солнце.Бинты реяли, как старинные белые рыцарские знамёна, добавляя эпичности виду человека, стоявшего на балконе в одеяле.Наблюдая, как солнце начинает клонится к закату, Шарль был искренне благодарен Богу, что тот дал ему возможность увидеть ещё один день над этими заснеженными скалами.

Однако, урчание желудка неминуемо напоминало о насущном.Пора было отправляться в город. Хотя бы для того, чтобы поесть.