Берил, будущий биолог, лорои (1/1)
Там можно найти
А можно найтися.Где под снегом спятЛедяные хлеба.Где можно уйти
Где можно родитьсяГде скроют тебяСедые ветраГде хором поютИ хором стареютИ вместе спитЛедяная земля.Я пожала плечами. Простой разговор для нас – это обмен образами, чувствами, а исполнение песен тем более – песня это образ, возведенный в абсолют. Пытаться перевести их на любой человеческий язык – заведомая трата времени. Нет, сами слова на произносимом языке, но они служат лишь для аккомпанемента, для такта, чтобы помочь рассказчику показать свою историю. Бывает даже, что песни это единственное, для чего кто-то из нас использует голос.- Но у тебя тоже неплохо получилось. – Я честно подбодрила явно расстроившуюся Алису. В ее лишь произносимом исполнении, с очень слабыми мысленными картинами (хотя все равно ярче тех, что вы представляете обычно) и скупым переводом песня почти полностью потеряла красоту и смысл. В первый раз, когда я впустила ее в эту песню, она была еще в пограничном состоянии между сном и явью. И я очень четко ощутила удивление и восторг, которые она испытала от увиденного. Первобытный страх и чувство полета, пронизывающий холод и тепло рук матери… Когда вы спите, ваши эмоции такие чистые…
Я спела ей несколько наших песен, несколько земных песен мы спели вместе. Теперь вот до переводов добрались.
А чем еще заняться?Если верить часам, то мы сидим тут больше суток. Еще я разобрала и почистила винтовку, приготовила еду, Алиса наконец выспалась за все три дня и научила меня играть в карты… и только дрезина осталась стоять где стояла, никем не тронутая. Даже снег ее почти не замел. Чем бы каждая из нас ни занималась, краем глаза мы все равно следим за ней. И чем дольше мы тут сидим, тем беспокойнее становится. Мы, конечно, пытаемся отвлечься – те же песни, но…
- Ты тоже думаешь, что что-то не так?Я кивнула.- По-твоему она не придет?- Даже не знаю… С одной стороны они чувствовали запах еды уже под листами брони, а тут мы даже открыли пару мешков - и все без толку.
- Значит, они осознали опасность.- Не-а, их гонит инстинкт. Тут что-то совсем другое… Вот посмотри. Все напавшие на поезд такины были самцами, за исключением первой. Характер нападений менялся со временем, причем довольно резко – вначале прыжки, а теперь самые настоящие атаки. Ведь если зверь доподлинно не знает, что его ждет под броней лакомство, он ни за что не станет рисковать собой. А что может быть круче инстинкта самосохранения?..- Ты считаешь, что его привлекает сам поезд? Его форма?
- Скорее запах. Фух… Но это только те-о-ри-я. Ты что скажешь?- Это логично. Но тогда на поезд должно произойти новое нападение. А этого нет.- Верно. Кстати, что-то Дубов молчит. Когда последний раз они выходили на связь?- Двенадцать часов назад.Мы переглянулись. Алиса схватила рацию. От скуки мы потеряли голову, и не заметили, как разрядились аккумуляторы. Но его же должно хватить на неделю… Проклятье! Мы быстро накинули одежду и вылезли из укрытия, и по пояс в снегу стали пробираться к дрезине. По каким приметам Дубов так легко провел нас?
Вязкий и плотный, снег сковывал каждый шаг. Он забивался во все – под одежду, в сапоги. Он обжигал даже меня, я боюсь представить, что испытывала Алиса. Ноги, руки сводило от холода, волосы и кожа моментально покрывались инеем. Дрезина стояла в пятистах метрах от пещеры, но мы потратили не меньше получаса, чтобы добраться до нее. Я поставила ногу в стремя, рукой схватилась за поручень антенны и попыталась забраться на уровень люка, но только чуть переместила центр тяжести, оказалась по шею в снегу! Вся дрезина покрыта коркой льда! Но ведь ее поливали антифризом! Должны были… И без того замерзшая Алиса, забравшись по грудь в снег, помогла мне выбраться. Но когда я все-таки влезла на корпус, люк оказался намертво приморожен! Толстая корка водяного льда покрывала почти весь бронекорпус там, где были люк и антенна. Вместо антифриза его поливали простой водой! Просто немыслимо… Такие ошибки случайно не происходят! Лишь использовав винтовку я смогла сбить панцирь и открыть люк. Алиса уже почти не могла двигаться, я втащила ее внутрь. Мы (все таки мы, Алиса даже в таком состоянии помогала мне) облазили всю кабину, но запасного аккумулятора в ней так и не нашли. Я отломала одну панель, и Алиса, распутав пучок разноцветных проводов, посиневшими пальцами подключила станцию напрямую к пусковому аккумулятору дрезины. И он был почти разряжен, но станция, моргнув текстовым экраном, все-таки включилась.
Полагаю, так погибли предыдущие биологи - для пуска дизеля аккумулятора уже не хватит, а возвращаться обратно в пещеру… Даже для меня это риск. Впрочем, единственное, что там есть – это тепло, из вещей там только спальный комплект и немного еды. Значит, остаемся тут. Сам дизель к счастью исправен, топливо тоже на месте. И тот, кто подстроил все это, явно не рассчитывал на лорои! Телекинезом я запущу стартер. Когда я уже пробиралась к силовой установке, я услышала слабый голос Алисы.- Берил… Такина напала на поезд…