Глава 2. Забытая тетрадь. (2/2)
- А это девчонка, которая всё время рядом с тобой ошивается... - тут уж нетрудно догадаться, что речь идёт об Амане Мисе. Учитывая это, Ягами насторожился. - Она тебе нравится, что ли?
Отличника резко подбросило, передёрнуло, бросило в жар, в холод, опять подбросило, затем всё это произошло в обратном порядке, после чего парень резко отвернулся в сторону и несколько секунд не знал, что ответить, но потом слова градом посыпались с его губ:
- Нет, конечно! Не смеши меня! Никогда, ни за что, не в этом мире! - Эд едва удержался, чтобы откровенно не заржать, но потом на его довольной физиономии промелькнуло великодушие и, пару раз тихо хихикнув, бывший Стальной широким движением протянул отличнику тетрадь.
- Да ладно, я же шучу! Держи тетрадку. - Лайт было хотел воплотить своё намерение в жизнь, однако как только его ладонь оказалась в паре сантиметров от вышеупомянутого предмета, Элрик вдруг неожиданно отдернул руку и, нахально усмехнувшись добавил: - А кто сказал, что я отдам её тебе за просто так?
Ягами предполагал, что Эдвард выкинет нечто подобное, поэтому совсем не удивился, когда тетрадь улизнула прямо у него из под носа. Сделав вид, что он весь во внимании, отличник стал отрешённо гулять пустым взглядом по полу кабинета, пока рядом с ним не прозвучали громкие слова слезшего с парты и вставшего на твёрдую землю Элрика, которые ещё долго звучали в голове Лайта звонким эхом:
- Давай будем друзьями!
На минуту в классе воцарилась звенящая тишина, которую нарушало лишь размеренное тиканье настенных часов. Ягами медленно поднял глаза на одноклассника, стоящего прямо напротив него с невинной детской улыбкой на лице, растянувшейся во все тридцать два зуба. В груди что — то отчаянно заколотилось, по всему неслушающемуся телу выступил холодный пот, а потерянный дар речи явно не спешил возвращаться.
Заметив полуобморочное состояние собеседника, Эдвард непонимающе взглянул в лицо юноше и, потеребив указательным пальцем щёку выдохнул с плохо скрываемым беспокойством:
- Я что, сказал что — то странное?.. - Лайт опешил. Почувствовав, как кровь постепенно отливает от головы, он глубоко и облегчённо вздохнул, хотя поверить в сказанное Элриком он всё ещё не мог.
- Не выйдет, - сказал наконец парень, - тебе нужен кто — то необычный... А я самый обыкновенный, обыкновеннее некуда!
- Неправда. Когда мы разговаривали, я смотрел тебе в глаза и... Вообщем, в тебе что — то такое есть, я в этом уверен!
- Нет, - взяв с парты тетрадь по физики, ради которой, если мы не забыли, он и проделал этот нежелательный путь до школы, отрезал отличник.
Эд стоял в освещённым дневным солнцем классе, опустив плечи, уже не внимая радостному чириканью птиц, доносящемуся из приоткрытого окна рядом с учительским столом. Он словно отвык от своей, казалось бы, привычной широкой улыбки за эти две с лишним недели и сейчас как будто отдыхал после тяжёлой утомительной работы. По щеке пробежала еле ощутимая капелька пота, которая в последствии без сожаления разбилась о линолеум, однако Эдвард отчётливо уловил звук удара, после чего с его губ сорвался непроизвольный шепот:- Почему? - Ягами слегка наклонил голову, словно вновь раздумывая над какой — то вечной проблемой, - а обычно это занимает не мало времени -и негромко ответил, подведя итог своим недолгим размышлениям:- Честно говоря, я и сам не знаю.
Затем, приподняв голову в знак того, что разговор окончен и продолжать его нет ровно никакого смысла, Лайт не торопясь направился к двери и, уже наклоняя дверную ручку пробубнил что — то плохо разборчивое, что в нашем случае вполне можно было счесть за благодарность.
Эдвард провожал одноклассника растерянным взглядом, тщетно пытаясь проглотить застрявший в горле комок. В голове был полный бардак, на разборы которого нужен не один час работы над собой, но так как времени было катастрофически мало, а ноги сами собой пошли вперёд, Эд решил в кои — то веки поддаться этому честолюбивому порыву. Глубоко вздохнув, алхимик выбежал в коридор и, дабы удержать равновесие ухватился за дверной косяк; благо Ягами ещё не успел уйти далеко. Алхимик решительно не знал, что ему предпринять в попытке не дать Лайту уйти, поэтому почти не контролируя свои слова он выкрикнул срывающимся голосом:
- И ты хочешь всю жизнь прожить, оставаясь в рамках и не знать, кто ты есть на самом деле?!
Отличник не обернулся и даже не остановился. Он лишь хладнокровно хмыкнул, продолжая несуетно шагать по направлению к лестнице. Но, чтобы удостовериться в том, что этот тип не будет преследовать его до самого дома, Лайт всё — таки бросил в его сторону:
- Хватит уже. Я обыкновенный.
- Люди убегают, проживают свою жизнь впустую потому, что боятся принять решение! Если тебя, десятиклассника спросить, что ты будешь делать в будущем, у тебе уже, наверное, готов ответ, да? И ты продолжаешь идти к этому, стремиться к своей цели не смотря ни на что, это благородно, не спорю! Но существовать ради будущего и забыть о настоящем... Ведь прямо сейчас вокруг столько всего интересного и ты можешь это попробовать, когда никому неизвестно, что ждёт тебя за поворотом! А ты предпочитаешь не смотреть на тех, кто тебя окружает, чтобы не сбиваться в начерченного пути. Ты живёшь ради будущего, а не ради настоящего, которое нам даровано.
Эдвард медленно поднял глаза, дабы проверить какое действие возымела его проповедь и взгляд его во мгновение ока упёрся в спину Лайта, который теперь просто стоял на месте, не решаясь оглянуться назад. Выпрямившись, бывший Стальной алхимик снова растянул на лице улыбку а — ля ?все тридцать два? и, гордо уперев руки в бока, спросил уверенным в себе тоном:
- Ну так что, ты согласен? - Ягами тяжело вздохнул, выражая тем самым величайшую вселенскую скорбь, которая когда либо посещала раба Божьего на грешной земле.
- Можно подумать, у меня есть выбор...
Радостно хлопнув нового друга по плечу, Эдвард беззаботно закинул руки за голову и, с непроницаемо невинным выражение на физиономии побежал к лестнице. Лайт долго и пристально всматривался в постепенно растворяющийся в бежевой краске стен силуэт, - пока тот окончательно не исчез из вида, - судорожно пытаясь понять, что это такое с ним сейчас произошло. События последних тридцати минут плыли перед его глазами с невероятной скоростью, после чего рассыпались, захоронив ответы на вопросы вместе с ненужным сором памяти. Всё, что запомнил из того своего фрагмента жизни Ягами, это трясущиеся руки, желающие немедленно что — нибудь поломать ко всем чертям, изнемогающая болью перегруза информацией голова ирвущиеся наружу не самые пристойные выражения, среди которых была и весьма эмоциональная фраза, которую довольно часто используют в подобных случаях:
?Будь ты проклят, Эдвард Элрик!?