Осень 86-го. Улетели листья (1/1)

Валентина Анатольевна, видя, что Витя и Лиза неумолимо взрослеют, решила взять себе за правило?— не навязывать собственное мнение. Как верно заметил муж, что если надо будет, то сами придут, зная, что в семье не откажут. Но дети не могли не тревожить материнского сердца. Ни Витя, с которым хлопот не обобраться; в армию заберут, и не дай Бог, что в Афган! Ни Лиза, характер которой не отличим от внутренних чёрт Татьяны, младшей сестры Валентины Пчёлкиной. Много лет прошло, поколение сменилось, а Валентина помнила, как шестнадцатилетняя Таня влюбилась в не то хулигана местного, в не то шулера карточного. В школе прилежно училась, к экзаменам готовилась, а тут чуть с катушек не слетела, выбегая навстречу неизведанной жизни. Пропадала вечерами с чернявым высоким парнем, одетым на западный манер, с шиком и лоском. Мечтательная ходила, уверенна в том, что с ?Володечкой? ждёт безоблачная жизнь, полная того, что в книгах называлось любовью… Да только посадили Володю за ограбление квартиры, а Тане было приказано его не ждать. Приказано самим арестантом, из-за которого будущая мать Лизы выплакала все глаза… —?Валька, Валька! Да что я делать без Генерала своего буду? —?задыхаясь от рыданий спрашивала Татьяна у сестры. —?Куда мне? Другого не найду! Матери не сказать… —?Дура ты неугомонная, и не вздумай проболтнуться! Про Генерала своего, нашла же кличку! —?Валентине оставалось лишь вразумлять младшую сестру. —?Мамка-то ничего не знала только из-за меня! Как тебе ещё говорить? —?Ничего ей не говори! Пусть думает, что в школе неладно. Не время ей за меня краснеть… —?Послушай меня,?— Валентина, положив ладони на куцые плечи сестры, стала делать её внушение,?— скоро в институт пойдешь, может, город сменишь! Жизнь другая начнётся, а там оглянуться не успеешь! Все будет лучше, чем ты предполагала… Втемяшила же себе в голову уголовника этого проклятого… —?Валя… —?ранимой Татьяне было сложно воспринимать действительность. Пройдет много времени, прежде чем она станет той самой женщиной, с которой Лиза так и не обретёт душевной близости,?— не трави! —?Попомнишь мои слова,?— уверенно сказала Пчёлкина,?— а теперь сходи к умывальнику! Потом за книжки берись. Всё лучше, чем в слезах тонуть… —?Не утону… Через полтора года крокодильи ручьи действительно высохнут, а восемнадцатилетняя Татьяна выйдет замуж за сына второго секретаря ленинградского исполкома. Будто Золушка из небогатой московской семьи нашла заморского принца! Кто-то обвинял студентку юридического института в меркантильности, но Валентина верила?— то была настоящая любовь, излечившая Татьяну от первых юношеских ран. И подарившая обожаемую Лизоньку… Внешне дочь и мать почти не походили друг на друга. Татьяна была рыжая, с глубокими карими, почти черными цыганскими глазами, а Лиза?— светленькая, бледнолицая, с голубоватыми зрачками и внимательным взглядом. Но нравом девочка пошла в мать; духом не упадёт, своего добьётся. Не получит желаемого с первого раза, так пойдет на второй и на третий. Борец! Несмотря на трагическую гибель родителей, выбравших себе честный, но тернистый путь истинных служителей закона, пламени Лиза не боялась. Пчёлкина не попыталась переломить волю ребенка, воспитанного на других идеалах, сформированных Татьяной в раннем детстве.

Как и искоренить влияние молодой тётки Елены, сестры покойного Алексея. Эта женщина могла позволить себе советовать, находясь при хлебном месте, и своей активной энергией привлекала к себе молодежь. И поэтому не препятствовала частым поездкам Лизы и Вити в Ленинград. Если девчонка родилась в этом сыром и сером городе, то Витька мог увидеть другую жизнь. Не всем же жить в стесненных хрущевках! Валентина Анатольевна лучше других понимала, что Витенька достоин самого лучшего, и однажды непременно того добьется, не забывая о близких. Однако сегодня мать семейства беспокоит не треклятый Ленинград, и даже не армия, которая шагала за сыном по пятам. Магнитофон в девичьей комнате играл слишком долго и однообразно; так и соседи жаловаться начнут. Неделю Лиза ходит сама не своя: без всякого рвения собирается в школу, а придёт и закроется в спаленке. Выбирается из укрытия лишь когда зовут к столу или когда домой приходит Павел Викторович, порядком уставший с завода. На привычные вопросы об успеваемости отвечала, что без медали не уйдёт, но и с друзьями гулять не ходила. Что-то отдаленное подсказывало Валентине, что дело всё в высоченном Космосе. Друг сына всегда был желанным гостем у Пчёлкиных, но чаще он стал захаживать, когда в их доме поселилась Лиза. Дети сдружились крепче, когда сорванец лишился матери; так уж вышло, что им легче было друг друга понять. Валентина Анатольевна без стука входит в детскую комнату, поднимая с пола забытую заколку, видимо, выпавшую из прически Лизы. Школьница лежит на кровати, убрав подальше книги, прослушивая унылые мотивы магнитофона. Глаза опущены, а косы распустила; в золотистых локонах отражалось сентябрьское дневное солнце. —?Тёть, это ты? —?Лиза нажимает на кнопку ?стоп?, замечая гостя в своей спальне. —?Я тут… —?Ничего, я спросить тебя хотела,?— женщина подпирает плечом косяк входной двери, выкрашенный в белый цвет,?— не случилось ничего? На мухомора похожа, а не на мою Лизу! —?В общем и целом? —?сравнение с ядовитым грибом нисколько не смущает Павлову, привыкшую, что в последние дни ей нередко достается от домочадцев за поникший вид. —?Да хоть мало-помалу! —?Сменку в школе посеяла, туфли новые были, завтра искать придется… —?И всего-то? —?ответ не сильно удивил Пчёлкину. Вся в мать; Татьяна редко прямо отвечала на вопросы. —?Может, меня в школу вызывают? —?Когда такое было? —?И то верно, краснела я там только за Витюшу… —?А я сочинения писала за этого Ви-тю-шу! И где его только носит… —?И только сейчас я узнаю про это, голубка ты моя! —?Ладно, зато он у нас школу закончил. Нормы ГТО сдал, значок получил. Большой человек! —?Так, что это я,?— Пчёлкина решила сменить тему, и снова расспросить девочку о наболевшем. —?Что же, значит, все спокойно? Ничего не тревожит? —?Не-а, завтра опять в школу, и дневник свой я на антресолях, как Витя, не прячу… —?Хорошо, Лизонька, так и быть,?— напоследок говорит Пчёлкина, не прикрывая двери в комнатку Лизы,?— но к чаю выходи, опять твоя Ёлка целую посылку с печеньями прислала. Как будто тут тебя не кормят! —?Лучше бы она сама себя прислала,?— обижать свою молодую тётку даже на словах Лиза не позволяла,?— когда ещё эти командировки! Валентина без всякой подсказки знает, что неминуем тот миг, когда Лиза получит аттестат. И первым делом пойдет в железнодорожные кассы, чтобы купить плацкартный билет в Ленинград. Валентина сама заявила Елене, что не отдаст ей Лизочку, ведь у молодого партийного руководителя просто не хватит времени для воспитания подростка. Но, сколько волка не корми?— все равно в лес смотрит… И поэтому Пчёлкина миролюбиво отвечает племяннице: —?Тогда поторапливайся!*** Погода непрозрачно намекает, что на улице буйствуют первые холодные осадки. Без зонта под открытым небосводом делать нечего. Из комнаты выходить совершенно нет желания, а особенно на занятия, потому что ритуал с перевоплощением в прилежную ученицу до жути надоел. Но Лиза старалась выглядеть безукоризненно. Тугие косы с безупречно белыми лентами и строгое форменное платье с черным фартуком всегда отличали её облик. Рядом с Пчёлой, вечно прячущего себя в безразмерной мастерке и широких голубых джинсах, маленькая Павлова выглядела будущей чиновницей из какого-нибудь ответственного комитета. Классика, которая так шла к Лизе, совершенно не вписывалась в жизненные установки Вити, давно определившего, что он не ловит с неба звёзд. А вот от приумножения собственных заначек на земные блага Пчёла совсем не откажется. В свои семнадцать он искал как можно больше способов заработать, чтобы облегчить и без того нелегкое существование родителей от получки к получке. Он не сын профессора астрофизики, а младшая сестра вряд-ли задумывалась о вопросах быта; и то было правильным, потому что на Лизу возлагались большие надежды. На родительских собраниях Валентине Анатольевне не приходилось краснеть за племянницу, Павел Викторович заставил похвальными листами Лизы весь сервант, а Елена Владимировна наверняка раздумывала об устройстве будущности единственной кровной родственницы. Витя оранжерейным цветочком не вырос. Отец с матерью не питали иллюзий на счёт его характера и привычек, и желали лишь одного?— чтобы берег себя. Все удивлялись, как два разных подростка, Витя и Лиза, уживались под одной крышей. Особенно Космос, заходивший на огонек чаще других друзей. —?Профессорша, мозгов много, куда деваться простому рабочему люду? Не, Пчёлу точно подменили, он не твой родственник, как бишь его… Подкидыш! Может, он как в песне, незаконнорожденный? —?без стеснения заявлял Космос, чтобы Лиза смутилась, играя темными бровями. —?А чего ты, этого тоже исключать нельзя! В семье не без урода. Вы, конечно, двоюродные, но все бывает. —?Дурак ты, Холмогоров, и не лечишься! —?у Лизы свое мнение на поведение парня, который на ходу сочиняет шутки про ?пчелиный улей?, вечное соседство Лизы с братом и их несхожие черты. —?И не называй меня ?профессоршей?! —?Деловая, блин, нашлась, колбаска… —?Холмогоров подкидывает косу Павловой выше, дергая за атласную белую ленту. —?Ты не пошла со мной на дискач, когда я тебя звал! Бито, мы в расчёте, красивая! —?Потому что в прошлый раз ты там подрался, напомнить с кем? —?девушка спешит отодвинуться от Коса, которому интереснее растрепать её волосы до состояния взрыва на макаронной фабрике. —?Не благодари, мой генерал! То, как вы с Громом друг друга не уважаете и территорию делите, слышала вся улица… Чего вы цапаетесь? —?Да пошёл к чёрту твой долбанный Громов! —?от упоминания злосчастной фамилии у Космоса заметно портится настроение. Он бы и сам не ответил себе на вопрос, почему сцепился со знакомым Лизы именно тогда, когда следовало бы промолчать на прозвище ?чудище?. Но такие закидоны от посторонних Кос не прощал, и отвечал обидчику радикальными методами. —?Джинсовку надорвал из-за этого ползучего. А она заграничная, отец перед выпускным привёз! —?Кос, чего ты, как гад-оккупант на моей территории, разгалделся? —?Пчёла взводится по взмаху волшебной палочки на шутки по свою душу, звучащие от профессорского сына. —?Ты на Лизу не гони! Она в отличие от нас в школу ходит без прогулов, книжки умные читает, а ты её учить собрался. Сам-то ты чё в последний раз открывал? ?Бурду? у Надьки взаймы, на моделей поглазеть? —?То, что я открывал, Пчёлкин, ты читать ещё не дорос, тебя цензура не пропустит,?— Космос покрутил двумя фигами возле кислой мины Вити, намекая, какую книжку с картинками он читал не так давно, и что такое?— не сыщешь простому советскому гражданину. А уж Лизе и вовсе знать нельзя, девочка мала для таких подробностей, чтобы при ней обсуждать. —?А то ещё дубу дашь от переизбытка новой информации! —?Бля, Кос, не хорохорься! —?Пчёлкин хотел было намекнуть, что он, в отличие от Холмогорова, куда лучше смыслит в запретной ?Эммануэли? и в том, что там понаписали, но младшая сестра, смотрящая на них с нескрываемым любопытством, служила сдерживающими фактором. —?Можно подумать, что тебе твои мажоры с Котельников ЭТУ книгу, насовсем отдали… —?Зато читал, знаю! —?Космос только самодовольно фыркнул, разваливаясь всем своим ростом на диване. —?И не ревнуй меня к мажорам, пчелиная задница. Не брошу я родные рожи! —?Мог бы и поделиться по-братски! —?Вите оставалось кинуть последний камень в огород друга. —?В самом деле, Космосила! Вот я тебя всегда в свои планы ввожу… —?Слушай, давай не будем конкретизировать кто и куда вводит,?— Космос кивает головой сторону Лизы, отвлеченной чёрно-белой картинкой в телевизоре. —?Соображаешь, Пчёл? —?Блять, сам виноват, дурак,?— в отношениях с младшей сестрой Пчёла оставался архаичным старшим братом, пропустившим момент взросления сестры,?— и больше тебя в этом понимаю, чтоб ты знал! —?Ребят, всё нормально? —?Лизе не по нраву споры Вити и Космоса. —?Не врите только, что запрещенку достали. Как будто я не знаю, что вы просто ничего не читаете! Кто вам восемьдесят рублей или больше на такое даст? —?Ты чего! Именно про всякую зацензуренную и говорим, я у одного чувака на последнем квартирнике откопал! Ну, прости, что тебя с Пчёлой тогда не взяли! Вдвоем с Филом пошли,?— благополучно соврал Космос, а Витя чинно кивал головой, понимая, что в данном случае Космос прав,?— а врага в лицо знать нужно, не мне тебе объяснять. Ты это запомни! —?Молчали бы уж,?— Павлова впервые не замечает чертенят, бойко пляшущих в синих глазах Космоса,?— это я всё выслушаю. —?Наш маленький секрет, Лизок! Считай, что на троих сообразили… —?соглашается Кос, выуживая из кармана шоколадную конфету, которую вкладывает в прохладную ладошку подруги. —?Бате не сдавай! —?Не скажу,?— в руке Лизы её любимое лакомство в жёлтой обёртке?— ?Красная шапочка?,?— и не подумаю… Но в пятнадцать лет не сильно думаешь о том, кем станешь, когда тебе перевалит за добрую половину тридцати. Помышляешь только о том, что нужно перетерпеть время кочующих пернатых созданий, спрятавшейся пожелтевшей травы, улетевших в никуда листьев и безнадежной, почти серой тоски, прилетевшей не с того угла. Сестре Пчёлы тоже хочется стать птичкой, которая чистит пёрышки, готовясь к большому перелету. Старшекласснице надо забыть, что вносит сумятицу в её бедную голову, но почему-то в последнюю неделю этого совсем не получалось.Повторилась в мире неизбежность… Наверное, потому что… Листья желтеют?..Разве в этом кто-то виноват,Что с деревьев листья,Что с деревьев листья улетели? Нет же! Всё не бывает так, как у ?Форума?… И никаких листьев Павловой не жаль. И это несчастного сентября… Поэтому Лиза решила не предпринимать никаких решительных действий по борьбе с осенней хандрой, и лежала, предоставив себя музыке и размышлениям. Девушка настроила ?Тонику? на минорную волну, и в десятый раз заслушивала ?Улетели листья…?, погружаясь в пучину мотивов о разлуке и расставании. Это самая грустная песня, которую Лиза помнила, и которая каждым звуком заставляла ощутить надвигающуюся стужу. После увиденного неделю назад суетливые мысли Павловой летали друг за другом в хаотичном вальсе, грозя перерасти в атомный взрыв, наступление которого необходимо оттянуть на неопределенное время. Ведь не бывает у людей таких быстрых изменений, и, если быть честной, Лиза сама не знала, на что обижена. А, может, не обижена вовсе…Не жалей ты листья, не жалей,А жалей… Нет! Просто пусто… Лиза ставила мелодию на повторное прослушивание многократно, не жалея ни себя, ни домашних, ни соседей. Смотрела небесными глазами в потолок, и чувствовала, как черной кошкой побирается ненужное воспоминание. Которое не следует принимать близко, усложняя молодую жизнь. Мама говорила, что о горестях не следует долго думать. Зачем терзаться прошлым, если возможности вернуть его не существует в природе? И все не так глобально. Просто задело, просто не по себе… И кто дернул их с Филом пойти побегать на стадион, развевая вечернюю скуку воскресенья и радуясь бабьему лету? Если Валера ни дня не мог прожить без турников, то Лиза с трудом заставляла себя быть по-спортивному организованной. Пробегали почти полтора часа, и ближе к восьми поплелись домой, проклиная друзей за то, что не пошли с ними вместе. Валерка никогда не бросал Лизу одну на улице. Поэтому в казармы решил отъехать от ближайшей к Пчёлкиным остановки, благо, его увал позволял делать такие отлучки. Воздух свободы не предвещал никаких неожиданностей. Шагая домой по почти пустынному парку, парочка уставших физкультурников продумывала план ?икс??— заставить Космоса с Пчелой, а заодно и Саньку, увлеченного своей Мальвиной, пойти бегать на стадион вместе с ними. Но картина, представшая перед глазами Валеры и Лизы через минуту, ясно дала понять, что, по крайней мере, в ближайшее время, их план с грохотом падает в пропасть. Космос, в последнюю неделю, отговаривавшийся от друзей неведомыми важными делами, встретился в парке совсем неожиданно. Тем более в такой компании; с первого взгляда, Лиза даже не поняла, что за девушка сидит на скамейке рядом с её другом. Холмогоров усердно очаровывал космическими миазмами Таньку Барминцеву, бывшую одноклассницу, и по совместительству бывшую ?любовь? Пчёлкина, на которую тот позарился ещё в восьмом классе. —?Вот так встреча… —?тихо прошептал Фил, подходя ближе к космической пропаже. —?Пойдем сразу, задерживаться не будем, Лизк. —?Ага, счаз! —?Лиза не ведала, что движет ею. Азарт? Спортивный интерес? Баловство? Или? —?Мне теперь тоже интересно узнать, как выглядела эта полная занятость! —?Прости, что не предупредили! —?Будь проклята мужская солидарность. —?Лизка, забей! —?Друзья называется! Танька гоготала над очередной шуткой профессорского сына, кокетливо постреливая глазами. Несомненно, возмужавший Космос куда притягательнее того шалопая, каким Холмогоров был в школе. Живя мечтой о том, что в ближайшем будущем его возьмут на работу в какой-нибудь недавно открывшийся бар, чинно посещавший курсы для барменов, Кос и выглядеть стал иначе. Стал редко носить любимые джинсы, и всему своему гардеробу предпочитал костюмы. Ему не грозила ни служба в армии, ни страх перед тем, что отец и на следующий год заставит строевым шагом шуровать в приемную комиссию МГУ. Студентом физического, либо любого другого факультета, Космос по-прежнему себя не видел, и уперся в свое мнение рогами, не слыша дельных родительских советов. В жизни Космоса, как и прежде, было много места для друзей, связь с которыми не затерялась после школы, как это бывает обычно. В том числе и для Лизы, с которой его неизменно связывали самые доверительные отношения. Но о Таньке, возникшей, словно из-под полы, Павлова не слышала ни слова. Тем большим было её удивление, когда девица, при виде их с Филом, громко заверещала, вставая напротив Лизы. Единственная девушка в компании Космоса и Пчёлы, всегда казалась Барминцевой надоедливым балластом, и она просто не представляла, как можно общаться с нею на равных. —?Как же быстро растут чужие дети! Давно не виделись. Что, хвостик, уроки сделала? —?Лиза юмора не поняла, как и любой шутки про то, что она слишком много времени проводит в мужской компании. —?А я-то думала, кто идёт, жалом своим сверкает?! —?Вся в братца,?— Павлова делает шаг назад, стараясь не смотреть на Космоса,?— не хуже других знаю, что помнишь такого. —?Как же не знать? —?шатенка, смущенная напоминанием о Пчёле, пытается не терять лица. Девчонка вздумала обижаться за брата? Вспомнила же! —?Мы видим, что ты хорошо знаешь, не просто так штанины в школе просиживала,?— Валера не привык быть молчаливым статистом. Он единственный из компании понимал, что сдать новый секрет Космоса, рано или поздно, придётся. И что Лизе этот длинноногий секрет не понравится. —?Кос, здорово! Чего трубку не берешь? —?А чё вы тут потеряли-то, родные? —?Косу не хочется рассказывать, почему он здесь. По факту ничего он не должен выкладывать друзьям, которые и сами хороши?— каждый занят своим. Но выходило не слишком удобно, потому что Барминцевой интересно задеть подругу Космоса, как назло оказавшуюся рядом. —?Лиз, познакомься… —?Не напрягайся, Кос,?— Павлова, улыбаясь во все тридцать два зуба, не показывала, что слова Таньки могли задеть её. —?Видимо, ничего не теряем, да, Фил? —?Тоже верно,?— Филатов потянул Лизавету за руку, лучше других понимая, что ситуация чревата конфликтом,?— а ты, Космос, не пропадай! А то с собой позвать хотели… —?В следующий раз, ребята, зовите нас вдвоем,?— забытая Таня подает голос, и Лиза, вытянувшая свою ладонь из медвежьей лапы Фила, спешит разбить её уверенность. —?Тут уж без тебя разберемся,?— поправляя на плече рюкзак, сестра Пчёлы кивает Валере, и равнодушно бросает Космосу прощальные слова,?— а ты бывай, генерал… —?Лиз… —?Холмогоров бы рад оставить подругу, но Филатов махает на него рукой, показывая, что сделает только хуже. —?Танюха, чего ты на неё начала? Ты соображаешь! —?Кос, в следующий раз, сам разбирайся! —?произнес боксер вместо слов прощания, и побежал догонять сестру Пчёлы. —?Лиза, подожди хоть… —?Шевели ластами, Валер! —?Иду я… Чувство излишней уязвлённости не покинуло Лизу до сих пор, пусть после стычки с Барминцевой, она не стала устраивать для Фила жегловских допросов, зная, что Валера смягчит любые действия их общего друга. Возможно, Лиза не права. Ну, подумаешь, не поделился, Кос… вселенской радостью! В конце концов, это когда-то должно было произойти. Космос и парни стали самостоятельными в выборе, а Лиза лишь школьница, у которой на уме должны быть только задачки и формулы. На что она ещё жалуется?..Разве в этом кто-то виноват,Что с деревьев листья,Что с деревьев листья улетели?Улетели… Магнитофон в несчетный раз повторял одно и то же. Лиза переключила песню, пытаясь больше не мучить ни себя, ни домашних. Закрывая глаза в попытке уснуть, утыкаясь лицом в согнутый локоть, старшеклассница рассчитывала, что увидит во сне яркое солнечное лето, но в место этого услышала звук падающего в кресло тела. При ближайшем рассмотрении тяжеловесный метеорит оказался Пчёлой, прикрывающим нос ладонью. —?Пчёлкин, ты офонарел? —?Лиза недовольно вскакивает с кровати, но, видя, что брат задирает голову к потолку, сменяет гнев на милость. —?Ты что? Опять подрался? —?А ты не шаришь? —?со стоном говорит Витя, прикрывая нос платком. —?Этот дебил твой… Твою мать, нахуй, нос мне сломал, смотри! —?Кто ещё? С дворовыми сцепился? Ты как пропустил-то? —?Дед Пихто! —?раздраженно выпаливает парень, скалясь от боли. —?Космос твой дурацкий, блять! Говорил ему, чтоб не лез к этой тёлке напомаженной! Все равно отобью, я её первым забил… —?Ровно сиди, потом расскажешь! Правда, блин, идиоты… —?Матери не говори! —?Можно подумать, что в первый раз. Врач, осмотревший Пчёлу в поликлинике, с ехидным покашливанием поверил версии парня, который клялся, что неудачно упал, а не заслужил свой перелом без смещения в честной драке. Впрочем, происшествие с братом отрезвило Лизу, и жизнь полетела прежним вихрем. Только Пчёлкин почти не выходил из дома, стесняясь распухшего носа.