Часть 4 (1/1)

За окнами автомобиля мелькали магазины, дома, куда-то вечно торопящиеся москвичи, а Карельский напряжённо думал: ?Что делать?!?. Он не мог допустить, чтобы Белов улетел без него, было необходимо срочно придумать какой-то предлог, что позволил бы Максу без проблем отправиться к морю вместе с боссом. Мужчине неприятно было осознавать, что он просто-напросто ревнует. Сейчас, оставшись без Ольги, Саша особенно уязвим и может прыгнуть в омут с головой, завязав новые отношения, а потом Белый окрепнет после развода и всё, момент будет упущен. Максим даже подумал притвориться вдруг заболевшим, чтобы Александр никуда не улетал, но тут возникала другая проблема?— Белов задержится ради него, это да, но что помешает ему уехать позже? Ситуация становилась просто пиковой.—?Ты… так просто оставишь дела? Ты кого-нибудь хоть предупредил? —?покосившись на Сашу, осторожно спросил Макс.Тот одарил своего подчинённого презрительно-холодным взглядом.—?Ты какой-то странный,?— подозрительно сказал Белый. —?И я, кажется, знаю, в чём дело.Внутри у Карельского всё оборвалось. Знает? Откуда?Мужчина испытал ужас, смешанный с зарождающейся паникой. Он уставился на дорогу, чтобы они, не дай Бог, никуда не врезались, и сглотнул. Максу стало жутко от мысли, что Александр знает о его чувствах. Это будет неописуемое унижение, космический стыд! Белов, конечно, сразу же уволит Карельского, а потом расскажет о его любви друзьям и они, сидя вчетвером за столом в его просторной гостиной, будут есть бутеры с икрой, пить коньяк и высмеивать ?несчастного влюблённого?. По спине Максима пополз неприятный холодок.—?Что ты знаешь? —?спросил он севшим голосом.—?Думаю, что всё,?— ухмыльнулся Саша.—?Ты… сам понял?—?Да. На тебе же всё написано,?— последовал сухой ответ.Карельский резко свернул в переулок и остановил машину.Сердце жило своей жизнью, руки слегка подрагивали, душу сковывал праведный ужас.Мужчина повернулся к Белову и, с трудом подбирая слова, произнёс:—?Прости, что так вышло. Я сам не понял, как это получилось.Холодные и дерзкие глаза Белого, напоминающие февральский лёд на реке, слегка потеплели, лицо Сани смягчилось.—?Да ладно, с кем не бывает.—?Ты теперь захочешь меня выгнать, да?—?Зачем это? Кос ведь работает, и ничего,?— пожав плечами, хмыкнул Белов.—?Космос… тоже? —?ужаснулся Максим.—?Да.Мужчина захотел взять ствол, помчаться, отыскать Холмогорова и пристрелить его. Вот же сука! Карельский уже считал Белова своим, исключительно и только своим, и не собирался как-либо менять свои представления об этом человеке. До чего же гадкое чувство?— ревность. Макс чувствовал себя обнажённым и будто бы оскорблённым.—?Только не говори, что не знаешь. Я уж думал, все в курсе,?— продолжил Белый и чуть улыбнулся:?— Поехали, всё нормально.—?Погоди… —?лицо Карельского слегка покраснело от праведного гнева. —?Значит, он… он… вот ведь сука.—?Чё-чё? —?Александр эффектно изогнул бровь. —?Родной, ты базар-то фильтруй. Не тебе его судить, сам под тем же торчишь, небось.Максим провёл ладонью по лицу, стараясь понять, что происходит.—?Торчу? —?хрипло спросил он, осатанело уставившись в глаза Белова.—?Ну да. Ты же сам только что это признал. Или я чё не так понял? —?не без гонора спросил Саша, ухмыляясь.—?Ты подумал, что я нарик?—?Ну да. Что употребляешь,?— неуверенно ответил Белый.Карельский испытал невероятное облегчение, даже невольно улыбнулся и откинулся на спинку. Значит, Белов ничего не знает о его любви. Отлично. Значит, Холмогоров его не любит (хотелось надеяться). Ещё более отлично. Замечательно.—?Ты чё такой довольный-то? —?Белый положил ладонь на плечо водителя. —?Ты умом не поехал, друг мой, а?—?Да я просто… подумал… всё, забей,?— улыбаясь, пробормотал Максим и завёл машину.Прикосновение к плечу было таким тёплым, что у мужчины внутри всё содрогнулось. Он ощущал теплоту руки Александра сквозь тонкую ткань белой рубашки. Захотелось схватить Белова, послать к чёрту свой план и долго-долго целовать эти наглые губы?— Саша был весь наглым, и это дико заводило Макса?— эту ладонь, пахнущую улицей. Саня забрался высоко, но он всё так же пах ветрами и улицами, на которых проходило его детство.—?Так ты не торчишь, значит? —?уточнил Белый, убирая руку.—?Нет, я даже не пью.—?Ну, это-то я знаю…Через пять минут они подъехали к зданию аэропорта. Шум, гам, суматоха, провожающие, встречающие?— от всего этого голова болела ещё сильнее, чем от жары. Белов велел Максу уезжать, но тот отказался, и пошёл за ним под предлогом, что хочет посмотреть расписание самолётов, мол, друг просил. Ничего не оставалось, кроме как притвориться резко заболевшим. Схватиться за сердце, упасть прямо у касс… Тогда Саша никуда не полетит и они поедут в больницу, а дальше будет видно. Смешно, но что ему остаётся?Но в планы, как то часто бывает, вмешалась судьба в лице Ани, жеманной актрисы, с которой у Белова была короткая интрижка. Заметив эту женщину, шагающую прямо им навстречу в вызывающе коротком и обтягивающем синем платье, Максим испытал прилив злости и ревности, даже физически заболело сердце.—?Саша, привет! —?протянула она, взмахивая рукой и широко улыбаясь.Лёгкий загар контрастировал с белоснежными кудряшками, а чемодан, который актриса везла за собой, подтверждал теорию о том, что та прилетела с юга. Белов остановился, в его глазах вспыхнул интерес, губы расплылись в какой-то скотской (по мнению Макса) улыбке.—?Здравствуй. Это ты откуда такая, из Голливуда? —?скалясь, спросил Белый, когда Анна приблизилась к ним.Остановившись, женщина сняла солнцезащитные очки и кокетливо посмотрела на Макса:—?Здрасьте.—?Здрасьте,?— буркнул тот, отворачиваясь.—?Нет, не из Голливуда, я в Греции была,?— ответила блондинка, теперь уже глядя на бывшего любовника. —?А ты куда летишь?—?В Сочи, наверное. Чё-то моря захотелось, южного солнца… —?ухмыльнулся Белов.—?Один? Без жены? —?изогнула тонкую бровь Аня, продолжая улыбаться.—?Нету жены, всё,?— чуть помрачнев, отозвался Саша.—?Проводишь даму до машины? —?глаза ?млекопитающего? по имени Анна блеснули хищным интересом. Она жестом руки указала на чемодан.Белов, скалясь, взял его за ручку и повёз обратно, к дверям аэропорта. Максим, как верная собака, поплёлся за парочкой, сжимая руки в кулаки и дико ревнуя.Он напрягал слух и проклинал всех вокруг, потому что удавалось разобрать лишь обрывки фраз текущей беседы.—?Что-то ты тогда резко пропал. Я ждала, ждала,?— кокетливо произнесла Аня.—?Да дела закрутили. Ты уж не обижайся.—?Да ничего, бывает. А почему развёлся, Саш?—?Она так решила.—?Бедненький.—?Что у тебя с кино? Снимаешься? —?щурясь от крепкого солнечного света, Белов двинулся в сторону парковки перед стеклянной махиной ?Аэропорт?.—?Конечно, куда я без него? —?весело отозвалась блондинка. —?Недавно закончила съёмку в мелодраме. Главная роль, между прочим.—?Круто. Надо будет глянуть. А где твоя тачка? Или ты на такси? —?Саша деловито огляделся.—?На такси, Сашуль, моя машина осталась у дома.Белов остановился и посмотрел в глаза Ани. Та сделала шаг вперёд и мягко, очень осторожно обвила его шею руками, шепнула:—?Может, ну его, этот Сочи?Саша похабно улыбнулся, провёл ладонью по спине актрисы:—?Может и так. Поехали к тебе.—?Отлично,?— откровенно обрадовалась женщина и тихо рассмеялась.—?Макс, планы меняются. Вези нас к Анюте.Если до этого мгновения ревность Макса была колкой и удушливой, то после этих слов мужчину накрыло с головой, он даже пошатнулся от переизбытка этой чистой боли. Хмуро подойдя к сладкой парочке, он забрал чемодан и отправил его в багажник. Анна села сзади, Саша вернулся на своё место. Внутри у Максима всё горело, клокотало и переворачивалось. У него почти не оставалось выбора. Притвориться больным прямо на пороге квартиры этой актрисульки, а дальше… дальше, как обычно, видно будет.Он сразу же взял бешеную скорость, стискивая зубы. Ловко лавируя между машин и мчась так, словно в салоне кто-то рожает, он хотел заорать: ?Я люблю тебя!?, чтобы всё это прекратить. Чтобы Саша перестал скалиться так, будто бы впереди у него несколько часов хорошего секса, чтобы Анна перестала пялиться на его Белова так, словно тот развёлся только ради неё и теперь принадлежит ей на законных основаниях. Но нет. Он слишком многому научился в спецподразделениях ГРУ, в частности, как сковать волю железной хваткой и не показывать настоящих эмоций. Поэтому Белый ничего не заметил, Максим остался для него чуть мрачным и молчаливым водилой.Когда машина остановилась возле дома Анны, та защебетала о том, что недавно сделала ремонт. Саша вставлял в её монолог редкие и почти ничего не означающие фразы. Актриса вылезла первой.Белый посмотрел на Макса:—?Езжай домой, ты молодец. Я у Аньки точно до утра останусь.—?Постой,?— выпалил Карельский.—?Ну?—?Я… должен тебе кое-что сказать,?— Максим так волновался, что в ушах зашумело.—?Говори, раз должен,?— помедлив, отозвался Александр.Макс представил, как тянется к желанным губам, касается их своими, как врывается в его рот горячим языком, и они с Сашей сливаются в любовном экстазе, но усилием воли пришлось взять себя в руки.—?Давай донесу чемодан до дверей? Чтобы ты не таскал.—?Да ладно те, не барышня же, не надорвусь,?— ухмыльнулся Белов и похлопал Максима по плечу.И вышел. Хлопнул багажник, и сладкая парочка направилась в сторону подъезда. Карельский провожал их потемневшим взглядом. Руки дрожали, когда он заводил машину и выезжал со двора. Мужчина не представлял, на каких основаниях он может ворваться в квартиру Ани, не вызвав раздражения Белова, а мысль о том, что тот переспит с этой девицей, просто рвала сердце на куски.Карельский приехал домой и, неожиданно для себя самого, начал в ярости разносить квартиру. Он швырял предметы, ломал их, пострадал даже несчастный телевизор, который Макс со всей дури пнул ногой. Хотелось хоть как-нибудь выплеснуть свою ядовитую боль и злость. Да, Саша не уехал… и это единственный плюс во всём происходящем. Но, думая о случившемся, мужчина уже не был уверен, что это хорошо. Лучше бы уехал. Может, там бы ничего не произошло, а тут… эта Анька…Максим рухнул на спину, задыхаясь. Костяшки были разодраны в кровь и саднили. Грудь быстро вздымалась, а глаза покрыла поволока чего-то лютого и бездонного. В душе, сквозь дым боли, стала зарождаться кровожадность. Захотелось совершить что-то ужасное, что-то, что заставило бы Сашу взглянуть на него другими глазами.Он вообразил, как берёт нож, заявляется к Пчёлкину и перерезает ему глотку, а потом дожидается Белова, только для того, чтобы увидеть его взгляд, полный ужаса и боли. Так тебе, сволочь ты такая! Так тебе!Губы Макса дрогнули в злой улыбке.И в голове впервые за всё время мелькнула мутная мысль: ?Может, мне и впрямь убить всех троих??.