Глава 3. Карандашом на полях (2/2)

– Да, Рей и правда очень светлая девочка. Порой удивляюсь, как она после всего случившегося остается таким добрым и отзывчивым человеком. Поразительно, – Фрэнк удивленно разводит руками. – Она всегда хотела стать актрисой, сколько себя помню. Еще когда пешком под стол ходила, уже воображала невесть что. Чарли слушает Фрэнка, местами выпадая из разговора. Ему интересно узнать, что же случилось в прошлом Рей, что могло бы ее сломать. Но лезть в чужую жизнь он не хочет. Это не его дело. – А ты не знаешь, что она решила насчет моего предложения? Она согласна? – Чарли почему-то это волнует. Может быть, потому что хочет видеть с собой рядом единомышленника, каким раньше была Николь. Но Николь – это Николь. И повторять прошлых ошибок Чарли не намерен. Но Рей и правда создает ощущение очень толковой и хорошей девочки. Девушки. – Не знаю. Я даже не знал, что ты ей такое предложил, – Фрэнк пожимает плечами. А Чарли думает о том, что, наверное, он больше не увидит тут Рей. Потому что ее мечта – блистать на сцене, а не носить кофе режиссеру и раздавать сценарии труппе.

– Ладно... Пора начинать репетицию, – Чарли вздыхает и придвигает сценарий к себе поближе, вооружаясь карандашом. Сейчас он будет творить. – Итак, начинаем. Экраны готовы? Поехали, – чуть повышая голос, но ровно настолько, насколько нужно, чтобы его все услышали, Чарли объявляет о начале репетиции.

Правок намного больше, чем он вчера подумал. По ходу репетиции вырисовываются слабые места и спорные моменты, которые сразу же необходимо попытаться скорректировать. Чарли только многозначительно хмыкает и отмечает карандашом те реплики, которые требуют переосмысления и переработки.

Как раз в тот самый момент, когда Бет читает основной монолог главной героини о том, что она не знает, позволить ли убийце отца избежать возмездия, как дверь в зал громко хлопает, а затем слышится женский голос с британским акцентом: – Ой. Мне так жаль. Простите.

Чарли даже не надо оборачиваться. Кажется, он и так знает, кто так безбожно вломился на репетицию. Будто чувствует это. – Перерыв пятнадцать минут. Можете пока прогнать свои реплики еще раз. Бет, слишком много эмоций, последнюю реплику нужно говорить спокойнее, – отмечает Чарли и оборачивается. Он видит Рей, которая стоит около входа, опустив голову вниз. Чарли встает со своего кресла и подходит к ней. Та – красная как помидор, все еще стоит опустив голову и потупив взгляд. – Простите, пожалуйста, что ворвалась на репетицию. Я потерялась в метро, – Рей извиняется искренне, Чарли это видит. Да и злиться на нее он не собирается – именно она вчера окончательно подтолкнула его на корректировку сценария. Ведь если человек со стороны говорит, что пьеса не идеальна, стоит об этом задуматься.

– Все нормально. Здравствуй, Рей. Ничего, что я сразу по имени?

Рей поднимает глаза на Чарли, улыбается и мотает головой.

– Без проблем. Я тут подумала... Скажите, вам еще нужен помощник режиссера? Я не опоздала?

Чарли смеется в ответ. Он поражен Рей, ее прямолинейностью вкупе с детской наивностью и открытостью.

– Нет, ты не опоздала. Мне все еще пригодился бы помощник режиссера. Ты меня вчера подтолкнула к изменениям в пьесу. Спасибо.

Рей только шире улыбается, но все также краснеет.

– Рада, что смогла помочь. Простите, что вчера так быстро сбежала. Были неотложные дела. Но я уже все сделала. Так что свободна на весь этот день. И все дни после него.

Чарли пытается привыкнуть к британскому акценту Рей, но ему все также странно слышать эти интонации. Хоть и было в них что-то особенное, завораживающее.

– Тогда хватай сценарий и пошли репетировать. Посмотрим, что у нас выйдет.