Дочки-папочки (1/2)
Донателло проводил по горячему лбу девочки небольшим электронным термометром, мягкой подушкой касаясь влажной кожи и тревожно заглядывая на крохотный экран.— Уже 38.2, — оповестил он. — Майки, я же говорил, что не нужно поить её холодной содовой.Младший грустно опустил плечи, вздыхая и чуть не рыдая. Он ощущал свою вину за это, а злобные взгляды старшего брата и тревожное щебетание себе под нос Донни ещё больше заставляли его убедиться в этом. Микеланджело облокотился о бетонную стену и сполз вниз на пол.— Не ругайте дядю Майки, — хриплым голосом заговорила Матильда. — Я сама просила его дать мне газировки.
Младший с теплотой посмотрел на девочку, думая, что даже в таком состоянии она заступается за него. Но расстроился ещё больше, видя, как из-за его безответственных поступков теперь мучается Матильда.
— Нужно подогреть немного молока с мёдом, чтобы прогреть горло, — сказал Донателло, пока Раф заботливо вытирал капли пота со лба девочки. — Если температура поднимется до 38.5, дадим ей жаропонижающее. Правда, у нас нет лекарств для детей.Черепаший гений задумчиво замолчал, размышляя, что звонить Эйприл уже поздно, но если все будет совсем плохо, то выбора нет. Майки подскочил греть молоко для ребёнка, пытаясь заботой искупить свою вину и найти себе хоть какое-то занятие, чтобы быть полезным. Донателло пошёл проверять содержимое их аптечки, чтобы проверить имеющиеся лекарства по сроку годности, и Рафаэль остался с девочкой один.— Все будет хорошо, — проводя пальцами по влажным от пота волосам, говорил мутант. — Тебе нужно поспать. Во сне всегда становится легче.
Матильда обхватила его ладонь, будто это был плюшевый медведь, и, кладя голову на шершавую кожу, зашмыгала носом и усталыми глазами посмотрела на черепашку.
— Ты ведь не бросишь меня? — хрипло спросила она. А Рафаэль не знал, что ответить. Он ведь не может быть её папой вечно. Не может найти ей маму и поселить её с ними в подземелье, чтобы не расставаться с ребёнком. Ей придётся уйти в мир людей и жить при солнечном свете. Им нужно разделиться. Но чем больше она была здесь, тем труднее было принять это. Он уже и сам не хотел расставаться со своей маленькой принцессой. Без неё станет скучно и пусто. И не только в доме, но и в душе.
Рафаэль только выдавил из себя подобие улыбки, и как раз вовремя в комнату ворвался Майки с кружкой горячего молока с мёдом и с довольным видом протянул её брату. Тот коротко кивнул в благодарность и этим жестом вмиг осчастливил младшего, заставив почувствовать его нужным.
— Выпей немножко, — сказал Раф, помогая девочке присесть. Микеланджело отметил, что голос брата стал необычайно мягким и тихим, что очень было на него не похоже. Он никогда не слышал, чтобы Рафаэль так говорил.
Майки помог взбить подушку, на которую тут же облокотилась Матильда, и улыбнулся, думая, какая же она крохотная на фоне этой огромной кровати. Совсем как мышонок.
— Горячее, — недовольно шикнул Раф, обхватывая кружку с другой стороны, и младший черепашка тут же подлетел, присаживаясь на колени подле кровати, отобрал у брата напиток обратно и стал усиленно дуть на него, чтобы остудить. Он так интенсивно старался, что в кружке образовался небольшой ураган, зеленые губы мутанта скручивались в трубочку, и при каждом выдохе он пучил глаза, словно без этого эффект был бы уже не тот.
Глядя на выражение лица Майки, девочка засмеялась, хотя периодически её пробивал грудной кашель, но мутант явно смог поднять ей настроение. Рафаэль улыбнулся вслед за ребёнком, думая, как хорошо, что у них есть такой глупый и забавный брат, и любая трудная ситуация становилась намного проще, когда Майки был рядом.***— Ну что там? — послышался голос лидера за спиной, и Донни обернулся. Он вопросительно взглянул на Лео, искренне сомневаясь, что ему интересно знать о состоянии девочки. Хотя, возможно, он и проявлял какое-то участие, ведь чем дольше Матильда болела, тем дольше тянулись поиски её потенциальных родителей. А это ему было не по душе.— Ничего нового, — коротко ответил гений, продолжая проверять содержимое огромной коробки с лекарствами. Леонардо уловил холодный тон брата, понимая, что теперь и он видит в нем бесчувственного и гадкого типа, которого не проймут даже слезы ребёнка.
— Не думай, Донни, что я... хочу быстрее избавиться от этой девочки, — произнёс лидер, и в его голосе можно было даже расслышать нотки сожаления. Все братья суетятся над бедным больным дитем, а Лео шляется по логову, не проявляя абсолютно никаких чувств и интереса и даже не поддерживая в этом семью. Такое мнение складывалось у всех. Но никто не мог понять, что лидер борется за благополучие команды, что желает и девочке счастья с новой человеческой семьей, что теперь ему неудобно подходить к ним и делать вид, что ничего не происходит и что ему тоже небезразличен этот ребёнок.
— Эту девочку зовут Матильда, — поправил лидера Донателло. — И разве ты действительно не хочешь избавиться от неё?— Не избавиться, — выставляя руку вперёд, будто так мог быть более убедительным, ответил мастер катан. — Просто помочь найти семью. Да, и как можно скорее, иначе мы пересечем линию невозврата.Донни вопросительно приподнял надбровные дуги, фыркая на слова брата.— Какую ещё линию? О чем ты?— О том, — спокойно пояснил Лео, — что рано или поздно настанет такой момент, когда Рафаэль уже не сможет отдать её. И Майки, и ты... И она не захочет уходить. Но ребенок не домашний питомец. Мы не сможем дать ей того, что даст человеческая нормальная семья. Поэтому нам нужно сделать это как можно быстрее.В словах лидера была заключена правда, но Донни пока не мог её разглядеть, думая, что не все так печально. Неужели из-за своей привязанности они лишают девочку настоящей семьи? Гений был уверен, что все не так далеко зашло.
— Раз действительно хочешь помочь, то лучше иди и приготовь травяного чая. Девочке нужно больше пить, — с некоторым вызовом сказал Донателло, и к его удивлению, Лео послушно пошёл на кухню, хотя и недовольно косился на брата.
***В логове воцарилась необыкновенная тишина, и даже стало странно, что поблизости нет смеха Майки или ворчания Рафа. По умолчанию никто не пошёл на сегодняшнее дежурство, полностью посвятив себя восстановлению здоровья Матильды. Леонардо не стал ничего говорить по этому поводу, думая, что братья его тогда вовсе возненавидят, так как на данную минуту состояние одной маленькой девочки было важнее нескольких ограбленных ювелирных лавочек или даже жизней неизвестных никому людей. Невозможно быть одновременно в двух разных местах. Лидер смирился с этим и послушно натирал на терке имбирь с лимоном, готовя для Матильды домашний ?Колдрекс?. Ему тоже хотелось побыстрее поставить её на ноги и вернуть команду в привычное состояние.
Поставив банку с готовой смесью на стол, Лео решил уединиться в тихом уголке логова, чтобы ещё раз все обдумать и набросать в голове план действий. Компьютер находился в состоянии ремонта, да и Донни не допустил бы никого до своей техники, поэтому приходилось придумывать, каким образом найти родителей для девочки.Проходя мимо комнаты Рафаэля, лидер услышал тихие всхлипы и, подойдя ближе, прислушался к рыданиям Матильды. Она не кричала, как при первой встрече с ними, не лила безмолвные слёзы, как при инциденте со взрывом. Это был тихий плач с самим собой, и черепашка никогда не мог подумать, что у слез есть столько вариаций.— Раф? — позвал лидер, выходя ближе к середине зала. Он глазами искал хоть кого-то, но помещение было пусто. И как он не заметил их исчезновение? — Майки! Куда они все подевались?Лео стоял в центре логова и думал, что ему делать. Просто игнорировать и идти туда, куда и шёл? До конца строить из себя строгого и сурового лидера? И когда он успел поменяться местами с Рафом? Но даже он — безумный Сорвиголова — не устоял перед улыбкой маленькой девочки.Ниндзя осторожно зашёл в комнату, где все ещё хныкал ребёнок, и встал напротив её кровати. Матильда закрыла глаза руками, небрежно стирая крупные капли слез, и её лицо уже совсем покраснело от истерики — видимо, плачет она уже давно.— Почему ты плачешь? — тихо спросил Лео, боясь ещё больше напугать ребёнка и снова услышать его крик. Матильда подняла свои большие заплаканные глаза на мутанта, вытирая тыльной стороной ладошки щеки, и зашмыгала носом. Увидев черепашку, она немного успокоилась, но слезинки все равно продолжали падать из глаз.
— Я проснулась, и здесь никого не было рядом, — хриплым голосом ответила девочка, вбирая крупными глотками воздух от волнения.— Испугалась? — более мягко спросил лидер, и Матильда кивнула. Она продолжала всхлипывать, и чем больше пыталась остановить это, тем сильнее её била истерика. Кажется, даже больше, чем когда она была одна. Мутант подошёл к ребёнку ближе и присел на корточки напротив. — Эй, не плачь, я же здесь.Малышка кивала головой в ответ, но остановиться никак не могла. Липкий страх закрался ей в душу, когда она осознала, что осталась одна. Страх, который преследовал её всегда.
Лео положил ладонь на спину девочки, чтобы хоть как-то успокоить, и ощутил, какая она горячая. Это встревожило его, и проведя пальцами по мокрому лбу Матильды, он убедился, что у неё был сильный жар. Взяв с прикроватного столика градусник, Леонардо измерил температуру. 38.8. Дело совсем плохо.
— И где Донни носит? — недовольно произнёс лидер, глядя на маленький экран. Девочка продолжала хватать ртом воздух, и мутант поднялся, чтобы принести ей воды, но она схватила его за палец, заставляя остановиться.— Дядя Лео, не уходи, — тихо пролепетала малышка, шмыгая носом, и черепашка не выдержал умоляющий взгляд голубых глазок и, вздохнув, сел обратно на пол. Матильда не отпускала его, сжимая горячую ладошку, и Леонардо не торопился отнимать руки.
Он подумал, что она должна бы его бояться или остерегаться, ведь из всех живущих здесь он был к ней менее доброжелательным и почти не обращал никакого внимания. Даже пытался наказать её за проделки, после которых им заново пришлось налаживать всю систему подачи электричества. Видимо, когда вокруг не осталось никого, то лидер оказался тем самым раком на безрыбье.
— Я знаю, что ты хороший, — тихо хрипела девочка. — Пусть папа-дракон злится на тебя, ты все равно хороший. Ты всех защищаешь и заступаешься.