11. Бесстыдные монашки (1/1)

Нда, вот тебе и женский монастырь…Я расслабленно развалился на диване, утро начиналось не с кофе, утро начиналось с полноценного завтрака. Солнышко ярко светило в окошко, гостевые покои были до предела аскетичными, но вполне себе приятными на вид. Силовая броня стояла в сторонке, а я тут лежал и балдел после двенадцатичасового сна. В дверь несмело постучались.– Кто там?– Это я, – дверь слегка отворилась, – Сестра Маргарита.Дальнейшее я бы сказал, что сам не могу описать, она была одной из тех, кто наиболее адекватен среди всего бабьего воинства. Да только переспали мы с ней очень скоро – не знаю уж, по чьему науськанию – но скорее всего это я тут из себя такой мачо, потому что девушка она была не то что неопытная – словно дитё малое в половых вопросах ориентируется. Прошмыгнула ко мне в комнату вместе с подносом, на котором был завтрак, и дальше мы слово за слово, а потом почуял я, что ей того же хочется, ну и потихоньку развил эту тему. Она была в состоянии лёгкого непонимания, но не сопротивлялась и даже наоборот, была всецело за, и в итоге лежал я после полудня, в ручку двери просунул рукоять своего молота, чтобы, значитца, кто лишний не прошёл, а сестра Маргарита лежала рядом со мной, прижимаясь. Ох и красивая же она была девушка, ой и красавица – не то что некоторые местные, грудь не слишком большая, личиком очень даже миленькая, тело крепкое, слегка мускулистое, но очень даже слегка. И наивная в этом вопросе просто без меры, даже маленькие девки о сексе больше знают, чем среднестатистическая сороритка.Я же прижимая её, поглаживал по белой шевелюре и затосковал что-то. Мне всего здесь есть – оружие, доспехи, силушка богатырская. Всё кроме нормальной, человеческой, жизни. А нужна ли мне силушка богатырская, если до конца дней я буду её заложником? Тело девицы горячее, а в душе моей неожиданно вспыхнули вполне понятные чувства по отношению к ней. Довольно глупо, наверное, но уж как есть. Я млел от удовольствия и приятного чувства, потому что девушка она была не только красивой и милой, чему явно тут не обучалась, от природы такая.Судя по источаемым ею эмоциям, она была на восьмом небе от счастья – ещё бы, впервые, да несколько раз подряд, такого жаркого секса, а потом ещё поговорили немного. Девушки это любят, поговорить после того, как переспали.– Альфарий, а мне ведь нельзя с тобой… ну… она села на кровати, прикрыв грудь краем одеяла, – сёстры не поймут.– А и пусть. Тебе ведь не запрещено.– Нет, но… – она сглотнула, опустила руку с краем одеяла и вернулась обратно в кроватку, – нравится мне с тобой. Не хочу отсюда вылезать.Подробности интимных отношений я приводить не буду, но после ещё одного сеанса лобызаний, мы решили, что пора отсюда выходить. Время уже ближе к вечеру.Эх, жизнь моя глупая, такая хорошая девушка, нравится она мне. Сильно. Можно сказать, любовь с первого взгляда… наверное. Взрослый вроде мужик, и гормоны, опять же, под контролем должны быть – ан нет, тело перестало требовать девушку – душа начала требовать. А тут сошлись два одиночества, непонятых обществом и в какой-то мере странных в той обстановке, в которой оказались. Другие то сороритки дуры дурами, фанатизм у них заменяет серые клеточки, вера в императора – необходимость думать в принципе. Секта прям, а Маргарита для них умновата.Я помог ей одеться, одежду то она сама конечно же оденет, я помог ей надеть силовую броню, в которой сёстры ходили практически как космодесантники – не снимая. Особенно в такой оперативной обстановке, как нынче.– Маргарит, я не знаю, что мне делать.– А? В каком смысле? – она не поняла.– Ну вот не знаю и всё, – я застегнул её наплечник, подсоединил оба, – может быть ты назовёшь меня идиотом, и может быть даже будешь права, только не знаю почему, чувствую я, что не могу так просто тебя здесь оставить. Твоя судьба… другая.– И что же делать, – она зарделась, – эта, как её люди называют… любовь?Ох, сколько наивности в её вопросе! Я не то чтобы удивился, но явно расстрогался.– Наверное. Я солдат, не знаю слов любви, но наверное да. Значит, такова воля божья, если мы случайно встретились.Она зарделась ещё больше.– Ну… э… я тоже что-то чувствую. Приятное такое. Но что тогда делать? Меня, наверное, уже хватились, я же не думала, что задержусь здесь. Да ещё и по такой причине.Я вздохнул. У меня был один единственный выход, но который не светил мне ничем особенно приятным – это раскрыть себя как святого. По правде говоря, я уже это давно сделал перед сороритками, потому что иначе мне бы пришлось с ними воевать, а это в мои планы не входило. Запудрить мозги боевым бабам императора я не мог, слишком уж они верующие, поэтому остался один путь – давить на святость.Чай у ихних святых и полномочий поболее будет. Если так подумать, то кто такой Палач Рока, как не святой, пусть и с сильно боевой направленностью. Однако суперспособности, даруемые Эфиром и связью с ним – здесь зовутся святостью. Причём, судя по всему, я тут такой не уникален, жрецы Императора тоже могут любого демона оходить и святой водой, и молитвой, и цепным кадилом по рогам. Те же сороритас – практически псевдосвятые. Они похожи на орден крестоносцев, в котором состоял Палач. Орден в народе аргента, поклоняющийся, с некоторыми огокорками, косвенно, но всеотцу, который занимал у Творцов то же место, что Бог-Император у людей занимает.Я ещё раз посмотрел на Маргариту. Ниже остальных сестёр битвы, волосы с белыми прядями, но не все белые, фигурка у неё очень соблазнительная, лицо красивое. Хотя уж кто-кто, а Сороритас за своей внешностью вообще особо не следили. Они настолько далеки от мирских страстей и чувств, что об этом и не знают и не думают. Хотя не знают – это громко сказано.Мнущаяся девушка в итоге помогла мне одеть броню и, вздохнув, я вытащил из ручки двери молот, закинув его за спину.Как это всё закончится – я не знаю, но видимо, бывают и такие случаи, когда долго бегаешь от отношений, а тут бац, и найдёшь себе близкого человека, случайно. Наверное, всё дело не только во мне – чуял родственную душу, человек неглупый и не империумного склада ума. И несмотря на полную необразованность и дремучесть в вопросах секса, во многих других Марго могла похвастаться бОльшими, чем у меня, познаниями.– Мне пора поговорить с канониссой вашего монастыря.* * *К духовному начальству меня проводила Маргарита. Монастырь был довольно большим, многочисленным воинством – тысячи сестёр тут жили, несколько тысяч как минимум, солидный такой гарнизон. Да и поопаснее имперской гвардии будет, хотя всё же они люди, а не астартес какие-то. Канонисса представилась Агриппой, прямо с порога.– Значит это ваш святой, которого вы так защищали? – строго спросила она у стоящих и робеющих рядом сестёр, – ну-ну… – скеписа в её голосе было хоть отбавляй, – признавайся, как ты этим девкам мозги запудрил, – сходу начала она наезды на мою несчастную фигуру.Я был готов к чему-то такому.– Ничего я не пудрил, – возмутился я, – и потом, не знаю уж, что они там удумали. Не они первые меня так назвали.Суровая немолодая баба, явно не была настроена дружелюбно. Она посмотрела на меня испепеляющим взглядом.– Живыми святыми, да будет тебе, солдафону неотёсанном, известно, могут быть только сёстры битвы. Великая честь оказывается редко, раз в тысячелетие, и объявить воительницу живой святой могут только представители инквизиции и эклезиархии, так что никак не…Я понял, к чему она клонит, наказать, обезвредить, выпнуть вон или вовсе казнить за святотатство… Поэтому просто обратился к проверенному методу – а именно к эфиру. На этот раз он ответил охотнее, поскольку окружён я был атмосферой, насыщенной эфиром более, чем многие виденные мною храмы императора. Эта странная, почти разумная, золотистого цвета, сила, не выплёскивалась из меня, как будто я был её источником – она окружила меня сиянием и чем больше была плотность, тем ярче сияли окружающие нас насыщенные им символы – аквилы, символика эклезиархии и прочие ?намоленные? вещи.Канониссу сдуло. Под стол.Что уж говорить про остальных присутствующих, давление эфира вызывает в душе самые близкие к нему чувства, и чем ближе человек, тем сильнее оно резонирует, так что если комиссар от проявлений моей силы только радостно улыбался, чувствуя лёгкость в организьме, то эти боевые бабы просто лучились светом, словно дрожала сама их душа, отвечая на нахлынувшую силу Эфира.Как я понял, эфир так же связан с Творцами, аргент-энергией – как-то, не знаю, как, и с орденом крестоносцев, наверное. Как бы то ни было, от сгустившейся в прямом смысле слова атмосферы, у присутствующих резко изменилось настроение – хоть эфир и делал вид, что светится, в помещении не стало сильно светлее, и глаза этот свет не резал. Ощущения для меня скорее походили на ощущения замёрзшего человека, вышедшего под лучики летнего солнца, словно выбрался из мокрой и холодной пещеры на сухость, тепло и чистоту, и тело радуется внезапным изменениям.Буйство святой силы было недолгим, я умерил пыл, но и не убрал её полностью.Канонисса вылезла из под стола, куда стекла с самого начала представления, выглядывая только, чтобы убедиться, что видит не иллюзию, и как есть выпрямилась.– Мне не нужно ничьё разрешение и ничьё решение, чтобы быть тем, кто я есть, – с мрачным пафосом сказал я, – Солнце не спрашивает у фонаря, дозволено ли ему светиться. Меня сочли святым, прости господи, члены эклезиархии и ваши сёстры. Так ли это – я не уверен, – я поднял руку, псалмы и символы на которой ещё слегка светились, – если хотите, можете меня считать обычным гвардейцем.Впрочем, эффектность моего представления была куда выше, чем я предполагал изначально – глаза канонисы были такими же квадратными, как у её младших сестёр ранее, они то это всё уже видели, а вот она впервые, да и выпустил я на неё эфира больше, чем на них, раза в два, так что подобное вмешательство заставило в эфирном плане практически светиться и дрожать все намоленные предметы в комнате, коих было видимо-невидимо. Тут тебе и центральный алтарь, и статуи бога-императора, и множество барельефов и образин святых, и много чего ещё. При внимательном рассмотрении можно назвать это религиозным барокко, так плотно были утрамбованы различные священные символы и сюжеты на стенах, потолке и даже на полу. Канонисса продолжала смотреть на меня немигающим взглядом, но не в глаза, смотрела она сквозь меня, словно увидела за моей спиной призрак самого Императора – в таком была ступоре.…– С… святой, – тихо сказала она, – настоящий. Самый настоящий. Золотое сияние, воодушевляющее воинов и сокрушающее нечисть, вокруг себя мог только Себастьян Тор создавать, – сказала она, – да и то это слухи, которые я слышала.Радоваться было рано. Даже слишком – как я уже много раз говорил ранее, эклезиархии и инквизиции святые нужны, и преимущественно как мученики и мёртвые герои. Тот же Себастьян Тор пережил жуткий прессинг со стороны верховных лордов Терры, его ещё и обвиняли, и судили, и многое другое. Империум это не добрая страна счастья, где тебя облабызают в обе щёки, а скорее за обе щёки накидают, и ещё сверху приложат. Здесь надо держать ухо востро, но отступать было некуда, позади Москва и золотой Трон, так что мне одна дорога – убедить конкретно этот бабий социум отнестись ко мне благожелательно и, по возможности, посодействовать. Хотя на самом деле это я должен им посодействовать.– Сам таких слухов не слышал, – ответил я, – что-то подобное говорил господин кардинал, с которым мы уже встречались.На то, чтобы прийти в себя, насколько это вообще можно сказать про фанатиков, у Канониссы ордена ушло несколько минут, остальные были уже в себе и с одухотворённым видом бубнили молитвы, однако, про себя, чтобы не мешать другим. Это создавало ту ещё атмосферу.Как должны реагировать фанатики на визит в их монастырь того, кого они принимают за святого? Вот и я тоже не знал, и они в недоумении. Однако, вскоре вопрос разрешился – ближайшие минут десять мы молились. Я тоже, поскольку было бы странным будучи солдатом империума, не произнести молитвы. После пары штук девочек отпустило, главная бойцовая баба императора вышла ко мне и вежливо склонилась:– Мы поможем вам всем, чем только можем. Нам нужно срочно связаться с эклезиархией и сообщить о произошедшем чуде.– Не спешите, – остановил я её, – не спешите. Поднимать шум – это совершенно лишнее, уверяю вас. Я не хочу стать очередным мёртвым героем, так что давайте не будем устраивать из моего присутствия здесь всенародного чуда.– Это будет сложно, – Канонисса напряглась, – вы же святой. Жители этого мира должны увидеть вас.– Я опасаюсь инквизиции, – сказал я ей, понизив голос, – не спорю, многие из них весьма достойные лица, торианцы, например. Но есть и те, кто жаждет заполучить святого на опыты и препарировать. Я не хочу их убивать, но если они внезапно за мной придут и начнут командовать – прольётся море крови. О себе я не беспокоюсь, выживу как-нибудь с божьей помощью, в прямом и переносном смысле слова. Смуту поднимать бы не хотелось, а я не богомолец смиренный, себя в обиду не дам никому.Глаза канониссы сверкнули гневом.Дело в том, что инквизиция никогда не была даже относительно цельной организацией. Это скорее отдельные личности, среди них встречались разные личности, которые были в разных отношениях с разными организациями империума. И хотя формально у всех них были безграничные полномочия… Неприязнь была жуткая и саботировать действия инквизиции для многих организаций было делом привычным. К примеру, мало кто из инквизиции вообще повернётся спиной к Космическим Волкам. Ордо Маллеус – инквизиторы-радикалы, посвятившие свою жизнь войне с демонами, изучению варпа, его опасностей, многие из которых псайкеры, и к тому же первые по количеству ереси в рядах инквизиции – у них просто кровавая битва с инквизиторами-торианцами, которые в свою очередь в дружеских отношениях с Эклезиархией и Сороритас. Хотя формально, Сороритас стали бы подчиняться даже инквизитору из Ордо Маллеус, они могли запросто пристрелить его, попросту обвинив в порче хаоса. И никто бы особенно не возражал – ведь любой снюхавшийся с силами варпа человек, будь он сто раз инквизитором, в глазах людей всё равно еретик. Радикальность это палка о двух концах, и чем острее инквизиторы-радикалы размахивают одним, тем больнее им прилетает от другого.В общем, Сороритас были в ужасных не ладах с радикалами и в ладах с торианцами – теми, кто более всего верил в живых святых и их праведную силу.Канонисса аж зубы стиснула:– Мы не отдадим вас, никогда.– Я верю, – совершенно невинным и дружелюбным тоном сказал я, – поэтому не хочу своей фигурой развязать конфликт внутри инквизиции. Нет, я не против, если вы, или кто-то из священных ордосов будет в курсе моей природы и силы, но не хочу публичной огласки, и всех сопутствующих проблем.– Разумны ваши слова, – осторожно сказала она, – я свяжусь с инквизитором Гором, он прибудет сюда как только может быстро. А вы пока не беспокойтесь и оставайтесь в стенах монастыря, окажите честь быть нашим гостем.– А этот гор…– Преданный торианец. Хоть и очень стар уже, – вздохнула Канонисса, – я обязана.– Хорошо. В таком случае раз решили вопрос с моей самозванностью, давайте займёмся насущной проблемой, более важной. На планете хаос, беспорядок, по моим скромным наблюдениям, здесь действуют как минимум три враждующих культа. Культисты кхорна, культисты слаанеш и ещё какие-то, мной не опознанные. Как с ними разобраться – я уже понял. Они иерархичны, и за пределами ока ужаса и варп-разломов могут пребывать в материальном мире лишь благодаря ритуалам и призывателям, или в виде демонхостов. Алтари они любят делать в бывших храмах Императора, – от услышанного канонисса едва не осенила себя аквилой, фанатичка же, – призыватели почти поголовно псайкеры, дикие, их я уничтожил около полусотни, демоническая активность сильно снизилась. Ваших сестёр эти псайкеры раскатают в тонкий блин и не заметят, а против меня им противопоставить почти нечего. Моя сила особенно хороша против порчи и псайкерства, так что вопрос только в том, как вернее попасть на место.– У нас есть три громовых ястреба, – тут же сказала Канонисса, – мы можем пожертвовать всеми, лишь бы остановить нашествие.– Жертвовать не надо. Дайте мне один, я над ним слегка поработаю. Не знаю, получится ли, но если да – то операция будет заключаться в том, чтобы прорваться через ПВО еретиков и сбросить меня как бомбу в самый центр.– Там может быть опасно, – слегка испугалась канонисса, – возьмите сестёр.Я с сомнением посмотрел на стоящих у стеночки сестёр. У старшей из них была такая рожа, что ни в жисть, мало того что страшна как смертный грех, так ещё и фанатична без меры. Полезет умирать, как пить дать.– Не, защищать их в бою – это уже слишком, добровольно я на такое не подпишусь. Просто выбросьте меня в самую гущу – а дальше просто ожидайте. И вот ещё что – перед тем как мы начнём – мне нужно будет поработать здесь. У вас есть мастерские?– Да, – недоумённо сказала канонисса, – приказать их подготовить?– Да, и поместите туда один из ваших шаттлов. Мне нужно будет сделать кое-что очень важное для меня.