?Сражен и влюблен? (1/1)

Это началось как простое заигрывание, а закончилось получением сильного возбуждения, приводящего к мгновенной эякуляции.Бадд натянул штаны и закрепил их ремнём. Он успел несколько раз выругаться, задев чувствительные зоны на ногах, где не так давно налепил пластырь на старые и свежие порезы.Можно сказать, мужчина испытал новый жизненный опыт.—?Чёрт,?— начал Бадд, разогревая онемевшие мышцы. —?Ненавижу это дерьмо.Такое чувство, что кто-то украл его душу, вырвал прямо из груди, но он бы с радостью отдал её, если бы это означало избавиться от боли в паху на всю оставшуюся жизнь.Бадд всё же ничего не имел против нового сексуального опыта.Накануне он несколько часов подряд обучал тебя сражаться на ножах, а потом готов был запереть себя в кабине туалета, представляя, как тонкая девичья кисть вжимает острие ножа в его грудную клетку, не переставая двигать на нём бёдрами.Испытание воли на определение мазохиста, подумал о себе Бадд, только влечение другое?— острая нехватка постоянного секса. Четыре из двенадцати цепей его самоконтроля уже пали, оставшиеся из них ещё немного и, кажется, даже не пройдут проверочных тестов.Что-что, а твоя физическая подготовка волновала Бадда всё меньше и меньше. Да и то, что тобой уже всерьёз занялся его братец?— причем после той ночи, когда он едва не избил тебя до полусмерти?— давало время на некоторую передышку.Но это вовсе не означает, что он сейчас свеж, как огурчик.Интересно, если ты останешься со ?Змейками? и пробьёшься в команду, будете ли вы вместе пилить трупы, и копать горы денег? Бадд хотел этого, но понимал, что ты однозначно вернёшься под отцовское крыло, а ему так не хотелось переступать через семейное дерьмо и благословение.Осмелиться бы только предложить тебе разочек покувыркаться с его штучкой, пока не бортанули отсюда…Бадд раздражённо потер заросшие колючей щетиной щёки, стараясь лучше думать о холодном душе и пиве. Сегодня вечером он всё это получит, только сначала придётся заняться ежедневными упражнениями, постоянно напоминая себе, что старость уже дышит в спину и, если хоть один день будет пропущен, он просто заплывёт жиром и немощью.Мужчина постоял с минуту посередине тренировочного зала?— высокий, ещё крепкий в грубых чёрных штанах и белой рубахе,?— посмотрел на пустую стену и отыскал трепетным взглядом длинный ствол катаны. Пожалуй, очевидно одно: в мастерстве владения мечом его могут превзойти лишь два человека.Он снял ножны со стены, и они упали на пол.На тонком лезвии не было ни следов крови, ни единой тени десятилетий использования, а у самого основания длинный серебряный язык пламени не украшала памятная надпись.Бадд сделал глубокий вдох.Прошелестел занавес, дверь бесшумно раздвинулась, и вдруг стало очень тихо.***Мужчина перехватил рукоять в правую руку, но не успел он повернуться к вору лицом и ответить на выпад, как холодное лезвие обхватило его шею, прижавшись к горлу острием.На коже выступила тонкая линия крови.—?Вот так хитрая змея и прирежет тебя,?— прозвучал над ним твой насмехающийся голос.—?Не смей мне дерзить, малышка! Захотелось начать все сначала?Бадд усмехнулся твоей потрясающей находчивости, достойной восхищения. Но он с трудом держал себя на тонкой грани между оскорблением и безобидным поддразниванием.—?Те, кто легко сдаются, никогда не получают приз,?— ты сильнее надавила клинок на шею мужчины, не давая ему и шанса опустить взгляд вниз.Твой чувственный тон поразил его и в сердце, и в то, что гораздо ниже, но он смог сдержать себя в руках.—?Верни мой меч,?— Бадд просто не мог удержаться от повелительного тона, стараясь сохранить своё лицо.—?Предлагаю поединок,?— произнесла ты, видя, что поставила мужчину в неловкое положение, провернув с ним такой детский трюк с подменом.—?Что на кону? —?не сводя с тебя глаз, Бадд не собирался признаваться себе в том, что твоё предложение зацепило его.—?Твой меч…Ему понравилась такая тонкая игра.—?Против…?К тому же ты смотришь на него, как затаившаяся у мышиной норки кошка, что интригует и возбуждает фантазию: можно поставить на что угодно и истребовать самое сокровенное.—… меня.Ты заметила, что предложение не оставило его равнодушным, и сделала мысленную заметку на будущее. И, поскольку это и было частью твоей маленькой мести, прочие идеи оставила про запас.—?Этот меч принадлежал Хаттори Ханзо. Думаешь, что стоишь дороже работы легендарного мастера?—?Для твоего клинка? В самый раз. —?Ты тонко намекнула ему, всего на секунду бросив взгляд на выпуклость в его штанах.Бадд, согласно улыбаясь, вывернулся из холодного обхвата катаны, исполнив церемонный поклон. Утвердительное решение было принято безоговорочно. Не так уж весело, когда у тебя вместо ладони сплошные мозоли.И тут он тоскливо подумал, когда поднял голову и смог разглядеть тебя во всю, что разумнее всего было перед началом поединка напиться. Мужчина отметил, что его катана вписывается между твоих обнажённых ног так же соблазнительно, как рукоять, зажатая в тисках дерзко вздымающейся груди.Ты поймала завороженный взгляд и озорно улыбнулась. Лезвие катаны исчезло в сведённых вместе ножках. Несколько капель крови окрасили белоснежное напольное покрытие. Это поразило воображение Бадда в самое сердце. Ладно, если ты решила обезоружить его, то он не станет мешать, даже подойдет поближе.Ты выпрямилась и направила острие прямо в лицо Бадда. Мужчина успел увернуться от этого выпада. Ещё одна секунда и он бы породнился с Драйвер.—?Грязно играешь. —?Бадд приложил руку к сердцу. —?Но я сражён и влюблён.—?Училась у лучших. Принести лед для суставов, старик? Тебе ещё предстоит долгая работа на коленях.Бадд пошевелил пальцами, разминая шею.—?Это была всего лишь небольшая разминка.—?Посмотрим, что ты скажешь, когда я прокачу тебя по полу.***Кровь обожгла язык, горло и горячим ручейком скользнула в открытый разрез запятнанной алой ихорой рубашки. Не реагируя на пронзившую его грудь боль, Бадд не отрываясь следил за танцем клинков, понимая, почему его с самого начала тянуло к тебе.В этом юном теле было столько довольства и жизни. В тебе ещё сверкали, угасающие в нём самом, вызов и насмешка и еще что-то, очень интимное и обжигающее не хуже вкуса крови на разбитых губах.В какой-то момент интенсивного танца Бадд попытался справиться с собственными ногами, поскольку терял равновесие, но он всё равно поддался тяге, опрокинутый тобой на лопатки.Твои губы, тоже чуть припухшие от ударов, особенно нижняя, что с небольшим порезом, изгибаются в самодовольной улыбке. Неудивительно, что ему начинает нравиться то положение, в котором он оказался. Особенно когда открываются такие виды.С долю секунды Бадд ждал, когда ты, довольствуясь бесчестной победой, уйдёшь вместе с его катаной, но ты вдруг опёрлась на рукоять, развела ноги в стороны и оседлала поверженное мужское тело сверху, не оказывающее тебе никакого сопротивления.—?Ты неплохой мастер. Дерешься, как маньяк.Бадд мог поклясться, что даже с расстояния вытянутой руки чувствовал вкус запекшейся крови на твоём языке, контрастирующий с запахом вспотевшего тела.—?Ты тоже, хитрая лиса.Твоё лицо, утомленное и потное, вкусившее сладость первой победы засветилось. Ты зацепила пальцами вырез его рубашки, дернула к себе и без колебаний одной рукой прижала к горлу мужчины холодный метал.—?Я забираю твой меч.Затем, выбитая ранее из рук фальшивая катана оказалась прижата к его паховой области.Ты опускаешься к его шее, увенчанная занавесом из черных как вороново крыло локонов. Выражение лица такое же зловещее, как и его собственное в ту самую ночь, когда он познакомил тебя со стыдом и унижением.Бадд заглатывает комок. Он не знал наверняка, дрожит ли от вожделения, но ему было все равно… Ты перерезаешь лезвием тонкий покров кожи на шее. Не смертельно, лишь, чтобы вызвать небольшую боль и вонзаешься в открытую рану.Мужчина невольно вздрагивает, когда ты языком проводишь по пульсирующей яремной вене, оставляя абстрактное расположение синяков на коже.?Как-то не очень романтично. И быстро. Наверное, мы просто хотим трахнуться?.И адреналину, в общем-то, тоже плевать на заверения разума. Он течет по ещё не остывшим после боя венам, как поток воды, льющейся через острые скалы. Бадд не сверхчеловек, поэтому чувствуешь всю боль, что ты причиняешь. И ему это нравится.Довольная реакцией, ты обхватила ладонями его щёки, заглянув в глаза.—?Я знаю твой грязный секрет,?— мурлычешь.Проводишь пальцами вниз по груди, повторяя движение лезвием катаны. Заставляешь его раздвинуть ноги, втискивая колено между бёдер. Затем отбрасываешь липовый меч в сторону и обхватываешь пряжку ремня, поглаживая большим пальцем ноющую выпуклость.—?Узнаёшь этот запах?Бадд падает в бессознательную пропасть, когда ты нетерпеливо разрываешь мечом ремень, стаскивая с него штаны.Он сейчас просто милый мужчина.?Черт?,?— стонет Бадд.Милый, милый податливый мужчина.Ты тянешь языком вверх по всей длине, причиняя нестерпимую боль собственным губам, истерзанным в колотых ранах. Вы оба задыхаетесь и судорожно теряете последний кусочек контроля, который оставили на краю сознания.Облизываешь проступающую кровь, медленно и осторожно. Бадд наблюдает, как малиновая жидкость, украденная часть его жизненной силы, исчезает на твоём языке.К черту правила обольщения и медленные ласки. Бадд уже достаточно позволил вдоволь наиграться с ним. Он обхватывает тебя за бёдра, натягивает на себя. Ты совершенно не сопротивляешься. Вы полностью отдаёте себя первобытному ритму. Пусть резкие шлепки мокрой в крови плоти о мокрую плоть, сами выявляют победителя в этой гонке.—?Быстрее. Двигайся быстрее,?— шепчешь с придыханием, крепче обхватывая толстую шею. —?Иначе я потом сжую твой член.Похоть клубилась вокруг вас, как дымовая завеса.—?Приказы, приказы. —?Бадд опустил голову на твоё плечо, пытаясь настроиться на нужный темп. —?Превращаешься в женщину-повелительницу?Подбадриваешь мужчину, пробегая ладонями по его спине, инстинктивно разминая затёкшие мышцы. Подобралась к плечам и провела пальцами по позвоночнику вниз, затем вверх, находя болевые точки и, случайно или намеренно, задевала вспоротую кожу.Мужчина даже не вскрикивал, а кровь гноилась пузырями в ранах и стекала с ваших тел во время сильных толчков.Закинув голову, ты замурлыкала от удовольствия. Бадд следил затем, как ты наслаждаешься порочным проникновением, и становился чуть более настойчивым.—?Боже мой…