Сцена №1. "Модерн AU" (1/1)

Пристальный взгляд алых глаз был направлен на чужое лицо, внимательно изучая каждую из мимолетных эмоций. А наблюдать было за чем: Изрядно покусанные, и без того тонкие губы ныне сжаты в едва различимую полоску – верный признак внутренней нервозности, что легко выдавала себя через напускное спокойствие. Темные брови угрюмо сдвинуты к переносице, стертые до мозолей пальцы царапают короткими ногтями грубую ткань брюк, оставляя на той пыльные разводы. Человек явно чувствовал себя неловко в этом затянувшемся молчании. Занятно. - Итак, чем могу помочь? - Наконец нарушив гнетущую тишину, демон медлит, наслаждаясь тем как испуганно вздрогнул от резкого голоса собеседник, прежде чем отвлечься от приятных мыслей и испытующе посмотреть, давая безмолвное разрешение на ответ. - Ты обещал заплатить свыше положенного в конце месяца…Вы обещали. – Поколебавшись, с откровенным протестом в голосе все же поправляется механик и поднимает еще более хмурый взгляд, прежде чем наконец закончить начатую фразу: - Если удастся перевыполнить план. Я смог, и сейчас конец месяца.

- Вот оно что.

Настороженность во всем чужом облике смешила, однако бесцветный тон ничем не выдал сродную человеческой реакцию. Нехотя повернувшись в сторону от подчиненного, Мародёр притягивает к себе заранее приготовленный конверт и пересчитывает честно заработанную сумму, на несколько долгих минут отвлекшись от непрерывно роящихся мыслей. Какими бы дальнейшие планы не были, к вопросу о деньгах он всегда подходил с должным уважением вне зависимости от иерархического положения пришедшего, открыто презирая тех, кто не гнушался наживиться на той или иной удержанной зарплате. Тем забавнее было наблюдать за недоверием на чужом лице, что с каждой опущенной банкнотой в общую стопку все больше перетекало в смесь удивления и отчаянных попыток найти подвох. Человек не пытался или вовсе не умел скрывать собственные мысли, и вот эта непринужденная искренность манила к себе, подобно первому глотку чистого воздуха в многолетнем существовании среди загазованного промышленными отходами города. Недовольно мотнув головой, заставляя себя вновь сконцентрироваться на происходящем, гибрид небрежно поправляет внушительную стопку и протягивает ту, возвращая все внимание к любимому занятию – наблюдению за живой и естественной реакцией: - Ваши деньги. Хотите получить их, верно?

Быть может, являйся он хоть немного проницательнее, чем сейчас, то механик услышал бы нехорошие нотки в чужом голосе, что несомненно заставили бы насторожиться. Вот только, шуршание проклятой бумаги всего в нескольких сантиметрах от себя легко усыпляет бдительность, и Флинн кивает в согласии, уже готовый взять заслуженное тяжелым не столько физически, сколько морально трудом. Что может быть сложнее, чем работа в месте, где ты находишься в самом низу пищевой цепи только за счет принадлежности полувымершей расы, где вынужден терпеть косые взгляды и грубые обращения, но не можешь уйти из-за сковывающих подобно цепям финансовым нуждам? Где, в конце концов, над тобой главенствует это чудовище? Задумчиво наблюдая за действиями того, кто сам не зная ежедневно занимал собой большую часть мыслей, Мародёр подпирает голову рукой, прежде чем осклабиться в не предвещающей ничего веселого ухмылке. Милостиво поданная пачка денег отдергивается назад за мгновение до того, как ее касаются грубые от работы пальцы, и человек хмуро смотрит, приподняв бровь, не понимая, что от него хотят на этот раз: - Вы хороший сотрудник, мистер Таггарт, и я доволен проведенной работой за этот квартал. Наша компания вышла на новый уровень ежемесячных показателей, в чем нельзя не признать лично ваши заслуги. Следовательно, вы имеете все основания претендовать на существенную прибавку к вашей, и без того завидной большинству оставшегося человечества, заработной плате. Опешив от неожиданного предложения, Флинн с еще большей озадаченностью смотрит на чужое, изуродованное неудавшейся гибридизацией лицо, тщательно пытаясь найти подводные камни. Да, разумеется, последние несколько недель он действительно работал из кожи вон, чтобы как можно скорее накопить необходимую сумму и свалить к чертям из этого, богами проклятого, места – точнее, как раз-таки от чертей – вот только подозрительно пристальный взгляд мерцающих алым глаз не позволял забыть, с кем именно подчиненный имеет дело. В прочем, неуверенный, но согласный кивок не заставляет себя долго ждать – возможный результат оправдывал все риски, несмотря на тревожно царапающую душу интуицию. Ты ожидаемо киваешь головой, соглашаясь с моим предложением. Глупый человек, до сих пор не понимающий всю сложность ситуации, в которую попали мы оба. Но, я сломаю тебя. Я сломаю твою гордость, твое упрямство, которые не позволяют мне спокойно спать по ночам. Закрывая глаза, я снова и снова вижу перед собой твое, полное жизни и света лицо, словно жестокая насмешка над моим вынужденным уродством. Сколько бы сил мне это ни стоило, даже если придется положить всю свою бессмертную жизнь на достижение цели, клянусь, я заставлю тебя смотреть с обожанием и покорностью, уничтожив это подсознательное отвращение так же легко, как расправляюсь с любым, кто посмел перейти мне дорогу. Ты станешь моей семьей, Флинн Таггарт, хочешь ты этого сейчас или нет. Однажды. Однажды… Откинувшись спиной на обитое дорогой кожей кресло, демон на мгновение прикрывает глаза, прежде чем вернуть хищный взгляд на чужое лицо и улыбнуться, с удовлетворением подмечая пробежавшую по уставшему после рабочего дня телу дрожь. Вот только, эта настороженность не имела ничего общего с привычным страхом даже от соплеменников, что уж говорить о других людях. Механик опасался, что было естественно для любого живого существа, чувствующего над собой угрозу. Но, боялся ли он? Нет. И вот это бесило: - Вы получите выписанную лично мной премию, если расстегнете верхние пуговицы и встанете на колени с высунутым языком. Намек понятен? Вспыхнув от стыда и унижения, человек почти что жалобно мотает головой и обреченно смотрит в сторону выхода, что не могло не радовать черное, не умеющее выражать привязанность иначе, сердце гибрида. Чужая беспомощность, вызванная висящей над головой подобно грозовой туче финансовой необходимостью, контраст протестующей гордыни и смирения – все это помогало прочувствовать желанную натуру как пробуют дорогое вино, уделяя внимание каждой из сочетающихся в нем ноток. Он знал, что несносный сотрудник не будет колебаться долго. А потому тем слаще было наблюдать, как механик жмурится, мелко сглатывает и расстегивает дрожащими пальцами пуговицы на изрядно помятой рубашке, создавая подобие вульгарно провоцирующего декольте, прежде чем послушно опуститься на колени и открыть рот, высовывая язык навстречу небрежно висящим над головой деньгам. Светлые глаза смотрят все с тем же ненавистным упрямством, несмотря на застывшие подле ресниц слезинки, вот только впалые щеки покрыты стыдливым румянцем, а грязная, свойственная лишь дешевым, не знающим самоуважения шлюхам, поза тешит самолюбие. Уязвленная вновь гордость трещит по швам, и нет ничего слаще этого унижения, когда свободолюбивое и неприкаянное существо вновь сталкивается с демонстрацией собственного места в жестоком, не предназначенном для слабых, мире. Некоторое время задумчиво наблюдая за чужим стыдом, демон хрипло смеется и отсчитывает ровно такую же стопку банкнот, прежде чем небрежно кинуть общую сумму на пол, в аккурат перед раздвинутыми, напряженными в коленях, ногами. В конце концов, он всегда выполняет свои обещания.