3. Не хочу в одиночестве спать (1/2)

[Белый]Возьми меня домой,Ухаживай за мной.Детка, уложи меня к себе в кровать,Не хочу в одиночестве спать.Я совсем один,Страдаю, увядаю,

Болтаю, как кретин.Стану тихим для тебя,

Мёртвым псом прикинусь я,Замолчу я для тебя

Иль ребёнком стану я.Незаметной чёрной тенью обернусь я для тебя,Лягу смирно на пол я,

Пока глаза не лопнут вдруг,

На всё готов я для тебя, мой милый друг?.В Ливии было жарко.

{Жарко, как у дьявола в жопе. Господи, кажется, у нас на заднице всё ещё остался песок.}[Если б Уэйд хотя бы, блядь, помылся, прежде чем умчаться на первый же самолёт…]― Я сейчас помоюсь, говнюк, ― пробормотал Уэйд, кинув полотенце в зеркало в ванной и принявшись вылезать из костюма, кожаные вставки которого были чёрствыми, липкими от засохшего пота и от въевшейся грязи, ― за почти месяц, проведённый в пустыне.

{Грязь, пот и кровь вместе вкуснее. Это, конечно, было просто отвратительно.}[Да ну?! Не пиздишь?!]― А тебя не спрашивают. Заткнись, Белый, шлюший ты рот. ― Уэйд выкрутил вентили, горячая вода брызнула из крана, наполняя ванную паром.

{Да, сука. С самого начала в том, что мы вляпались в эту историю, виноват ты.}[Нет. Ты виноват, что вернул нас. Вы оба полные идиоты.]{Нет, ты сам имбецил, сраная тупая башка, ёбаный вонючий трус! Сбежал, поджав хвост, как маленькая сучка, просто потому что маленький невинный Паучок вырвал наше сердце и растоптал его. Ты прекрасно знал, что слишком поздно возвращать наше сердце. То есть вырастить его заново или типа того. Оно всё ещё ему принадлежит, и побег ― самое тупое решение, которое мы могли принять, как те идиоты в ?Пункте назначения?. Ты ведь знаешь, что он до тебя доберётся, несмотря ни на что. Можешь бежать, но не спрячешься. И убьёт, прямо как тот оживший электрический провод, упавший в ванну.}[Думаю, ты немного потерял суть того, к чему вёл.]{А к чему я вёл?}Уэйд пытался их игнорировать, стоя под непрерывным потоком тугих водяных струй, склонив голову и наблюдая, как кровь и грязь бурыми ручьями стекали по изуродованной коже и закручивались в водостоке. Он стоял так довольно долго, потом схватил бесплатное мотельное мыло и рассеянно натёр им ноющее тело.

Они вернулись ― в Нью-Йорк. Уэйд уже и не надеялся, но… В конце концов, у него просто не было выбора.

Некоторое время всё было хорошо. Они без раздумий убивали солдат направо и налево. Без чувств. Уэйд даже не знал, чью сторону занимал в этой войне. Если они делали детей рабами, насиловали жён и дочерей, грабили продовольствие и запасы мирных жителей, то он убивал их. Его катаны пили кровь сотен людей, которых даже человеческими существами назвать нельзя. Они были плохими. И Уэйд их убивал. Беззаконная земля, методичная борьба ― бальзам для его измученной души. Но продолжалось это недолго.

Белый контролировал его лишь пару дней, а когда они вошли в ритм, Уэйд вновь встал у руля. И следовал заведённому ритму. Делал необходимое. Но не смог сдержать оцепенение.

Он чувствовал себя несчастным. Просто… ёбаной раздавленной кучей. Жёлтый даже больше не восторгался отрезанием голов. А Уэйд вдруг обнаружил себя лежащим в тропическом лесу и ревущим над пугающе выглядевшим красно-чёрным пауком, сидевшим на дереве.

Очень плохое время это было.

И поэтому ― хоть и зная, что это причинит ещё большую боль, и понимая, что Питеру будет лучше без него и что он вышел из наиболее хуёвых неудачных отношений всей жизни (а их было ой как много), ― Уэйд всё же решил вернуться. Потому что просто не мог продолжать в том же духе.

Не мог больше притворяться, что в груди не было дыры в форме силуэта Питера. И поэтому он чувствовал себя таким пустым.

Уэйд устало вздохнул, выключил воду и, отодвинув занавеску, направился в комнату, капая водой на пол. Он не имел запасного костюма, а мысли были слишком спутанными, чтобы вспоминать, в какой из явочных квартир вещи (поэтому он решил остаться в мотеле). Он натянул на себя спортивный костюм ― идеальный гардероб для середины июля.

{Сарказм здесь довольно ощутимый.}[Тебе не обязательно заострять на этом внимание. Наши читатели не полные идиоты.]{Ну, они ведь до сих пор тут, читают про этого уродливого ублюдка…}[Им просто нравится его боль.]― Будьте так любезны ― заткнитесь? ― горько проворчал Уэйд, вытряхивая грязную одежду из спортивной сумки и аккуратно укладывая на кровать снайперскую винтовку и набор боевых ножей. Он устал от этих голосов. Вообще от всего. Вытащив мятые штаны ?Адидас?, которые были не слишком запачканы кровью, он натянул их до бёдер.

Не потрудившись надеть толстовку, которая пахла как смерть, он сел на кровать. Потянулся к пульту, включил телевизор, не желая видеть собственное отражение в тёмной стеклянной поверхности. Почти не обращая внимания на утренние новости,{Утренние? Вау.}которые начали вещать из дрянного маленького динамика, он потянулся к DesertEagle и положил его на колени. Уэйд занял руки, начав разбирать пистолет и аккуратно откладывая каждую деталь в сторону, чтобы позже смазать их маслом. Движения были привычными и не требовали никаких размышлений, но благодаря им постоянный шум в голове приглушался. В этой обыденности было нечто… успокаивающее.

На третьем круге сбора-разбора пистолета Белый вновь решил стать мелкой сучкой.

[Так каков план, Хитклифф?]Уэйд медленно, ровно выдохнул, продолжая смотреть на руки без перчаток. Сегодня кожа выглядела особенно плохо.

[Серьёзно. Как вообще, ты полагаешь, это случится? Запросто вернёшься: ?Люси, я дома?, а он ― что, по-твоему? Прыгнет в объятья, поцелует в знак приветствия? Накроет ужин на двоих, а ещё бокальчик скотча со льдом нальёт?]{Думаешь, Пити умеет готовить?}[Думаю, что Питер ненавидит нас всей душой.]Уэйд зарычал и стиснул зубы от боли, глядя, как лезвие тончайшего из его ножей вошло в бедро.

― Блядь, ― пробормотал он. ― Это последние чистые штаны.

{Условно чистые.}― Неважно. ― Он повернул нож и зашипел сквозь зубы.

[Ты уклоняешься от ответа.]― И успешно?[Не в этот раз. Определённо.]{А что за вопрос был?}― Немного всё же работает, наполовину. ― Уэйд с силой вспорол ногу выше, ближе к бедренной артерии, просто чтобы почувствовать, как нервы загораются от боли.

[Господи, ты как ребёнок. Вы оба. Ты вернулся неподготовленным, без какого-либо плана, и всё обернётся катастрофой. Когда станешь рыдающим, истекающим кровью месивом, обоссывающим себя в самом тёмном уголке города, надеюсь, ты понимаешь, что я не…]― Заткнись. ― Уэйд выдернул нож из ноги и отбросил, резко сосредоточив внимание на телевизоре.

― …здесь, в нью-йоркской штаб-квартире ?Оскорп?. Инвесторы покидают тонущий корабль, с тех пор как стало известно о спорном голосовании совета директоров, избравшим Чарльза Стэндиша временным генеральным директором компании. ― Репортёр ― блондинка с поразительно розовой помадой и в хорошо сшитом пиджаке ― стояла у входа в ?Оскорп Индастриз?, держа микрофон на уровне груди. Вспышки по краям кадра намекали на то, что вокруг здания околачивалась целая куча репортёров и папарацци. ― Стэдиш известен своими рискованными решениями во время испытаний, проводимых в Alchemax? почти десять лет назад, и, несмотря на годы преданной службы совету директоров компании, репутацию свою он так и не улучшил.{А нас каким хером это волновать должно?}[Завали ебало.]В животе Уэйда что-то странно сжалось, будто он проглотил гранату и теперь ждал, когда раздастся взрыв.

― Он объявил о планах тесного сотрудничества с доктором Дэвидом Лоуэллом ― одним из ведущих учёных ?Оскорп? в новом проекте, который, как они надеются, урегулирует шаткую позицию компании на мировом рынке. Поскольку акции всё ещё продолжают падать в течение вот уже месяца после предполагаемого суицида Гарри Осборна, неясно, будет ли компания готова к тому…

{Ох… Блядь.}В ушах зазвенело. Паника заколола на кончиках пальцев, будто от них отхлынула кровь.

― У Джеймса Кромвеля есть более подробная информация по этому поводу. Я Анжела Римс, и это сорок восьмой канал WCNY, семичасовые новости.Причудливая заставка пронеслась по экрану, сопровождаемая короткой драматической музыкой. Появилось изображение мужчины за огромным письменным столом, одетого в деловой костюм.

― Полиция Нью-Йорка должна объявить официальную причину смерти на следующей неделе. Расследование заняло гораздо больше времени, чем обычно в подобных случаях, из-за весьма влиятельного положения покойного. Гарри Осборн был главным исполнительным директором одного из крупнейших фармацевтических и технологических гигантов в мире.

В правом верхнем углу экрана появилось прямоугольное изображение Гарри с идеально уложенными волосами и сверкающими белыми зубами. Улыбка не касалась глаз, но они были прекрасны серо-голубым стальным блеском. Настороженные. Печальные.

[Он что… умер?]Уэйд пытался успокоиться, прислушиваясь к бешеному пульсу. Но слепящий ужас холодил вены.

― Говорят, ФБР оказало содействие в расследовании, хотя степень содействия и цель в этом деле так до конца и неизвестны. Официальные лица мало раскрывают подробности дела, но внутренний источник утверждает, что существуют дополнительные улики, указывающие на самоубийство, в дополнение к показаниям двух свидетелей, которые видели, как Гарри Осборн прыгнул с балкона своего пентхауса рано утром шестнадцатого мая.

Уэйд почувствовал тошноту. Он никак не мог переварить услышанное…

{Это означает, что у нас теперь нет конкуренции. Слава ёбаной счастливой звезде, теперь красивая богатая сучара модельной внешности не отвлечёт внимание Питера от нас!}Уэйд схватил отброшенный нож и вонзил его в левую глазницу, рефлекторно опустив веко, перед тем как лезвие пронзило склеру.

― Ой! Ох, блядь… Ёбаное говно. ― Он согнулся пополам, тут же выдёргивая нож (потому что ощущение стали, стянувшей мышцы в задней части глазного дна, заставляло мурашки бежать по коже), прижимая ладонью кровоточащий, искалеченный глаз.

[Ну, это слишком уж бурная реакция.]― Нет, чёрт тебя дери, не слишком, ― прошипел он сквозь зубы; отвращение к самому себе поднималось в горле, словно рвота.

Гарри Осборн мёртв. Он убил себя за день до того, как Уэйд сел в самолёт и улетел из города на месяц.

Месяц.

Уэйд вновь всё испоганил, так ведь?

На этот раз он точно облажался.

***{Ты уверен, что это хороший план?}― Мы ведь не можем просто так заявиться к нему домой, ― пробормотал Уэйд, остановившись на очередной крыше, чтобы внимательно приглядеться к вспышкам красно-синего и прислушаться к любым признакам драки. ― Мы никогда так раньше не делали. Это будет странно. И назойливо.[В отличие от, скажем, полного психа, преследующего пацана неделями? Наблюдающего за ним через окно и следящего за ним в бинокль.]{Ладно. Притормози-ка на ёбаную секундочку. Ведь всё это было ради любви.}― Нет, нет. ― Уэйд тряхнул головой, будто это помогло бы перевести внимание голосов в другое русло. ― Хватит уже.

Он решил искать Паучка, а не Питера (и по-прежнему думал о них как о двух разных людях, хотя вроде как привык к тому, что это ― ну конечно! ― один и тот же человек). На улице ночью Уэйду было легче приблизиться к нему под прикрытием альтер эго. Если б Уэйд просто влез к нему в окно спальни без всякого предупреждения, было бы совершенно неловко, не говоря уже о том, что самонадеянно и грубо.

[Не похоже, что в отношениях ты всегда делал правильный выбор… Вот и всё, что я хотел сказать.]― Да, вот и всё, ― пробормотал он, слабо покачав головой и выстреливая крюком-кошкой в соседнюю крышу. ― Ты ведь не пытаешься меня убедить снова сбежать или сбить меня с толку сомнениями и ненавистью к себе?

{Ха, отличная самоирония. Мы и так ненавидим себя и сомневаемся в каждом решении! Так что соси эти огромные стальные шары.}[Я… убит твоей непогрешимой логикой.]― Завали.[Правда, ты никогда не перестанешь поражать меня своим хитрым остроумием и…]― Заткнись, ― прошипел Уэйд, крадучись приближаясь к знакомым звукам борьбы на другой стороне многоквартирного дома.Сердце заколотилось при мысли, что это мог быть он всего в паре ярдов отсюда ― всего-то несколькими этажами ниже. Человек-паук. Питер.

Казалось, он виделся с ним только вчера. Всего пару часов назад. Смотрел в окно, как тот плакал в своей спальне (и, о Господи… Теперь это обретало больший смысл. Больной, ужасный смысл). Но в то же время Уэйд ощущал прошедшее время очень остро ― оно тянулось между ними и словно кололо внутри. Те недели, что он отсутствовал… Часы, тянувшиеся с последнего их прикосновения друг к другу. Поцелуя. Они резали его, вина колола острее ножей.

{Может быть, это не он…} ― напомнил ему Жёлтый, колеблясь в надежде и страхе.― Нет, не может, ― Уэйд ухватился за возможность, пытаясь сохранить слабое подобие спокойствия.[Но вероятность есть.]Да, наверное. Уэйд хорошо знал повадки Паучка. Знал, где он начинал патрулирование и в какие районы направлялся в зависимости от погоды, настроения и уровня преступности. Уэйд знал, какая сегодня погода, насколько активны преступники, и догадывался, какое настроение у Питера. Даже если эта догадка заставляла его скрипеть зубами до боли в челюсти и жажды получить пулю в лоб.Когда он наконец добрался до края крыши, то сразу присел на корточки, стараясь, далеко не высовываясь, рассмотреть переулок внизу, чтобы хоть мельком увидеть, что там происходило.Тени двигались беспорядочно, врезаясь в стены, отскакивая от них. Уэйд быстро насчитал шестерых. Но красно-синих вспышек нигде не мелькало, что породило в животе разочарование и облегчение одновременно. Он решил, что можно бы спуститься, чтобы прекратить бой, но не нашёл в себе уверенности в том, что способен кого-то остановить, не убив или серьёзно не искалечив.

Следовало просто встать и уйти, продолжить поиски, но чем дольше он наблюдал, тем больше сцена внизу приобретала знакомые очертания. Была одновременно знакомой и чужой.

[Это что…]Одна тень двигалась очень привычно, вертясь вокруг человека с ножом в попытке выбить его. Мгновение спустя это удалось ― с визгом и стоном человек упал на асфальт, нож зазвенел рядом. Тёмная фигура кувыркнулась в воздухе и приземлилась на стену, откуда, вытянув руку, выстрелила взрывающейся сетью в убегающего преступника. Та накрыла беглеца, который тяжело упал, раздался треск костей, когда он приземлился. Затем человек на стене прыгнул вниз, прямо на шею третьему преступнику, обвив её красивыми ногами, и выстрелил паутиной в четвёртого. Паутина прилипла к плечу, Человек-паук дёрнул и грубо ударил противника о противоположную стену. Тот, что задыхался между его бёдрами, споткнулся и упал на колени, лицо побагровело.

{Блядский. Боже.}― Господи…{Это Паучок!!! Это наш Малыш-паучиш!!!}[Тёмный Паучок.]Уэйд продолжал смотреть, в удивлении раскрыв рот. Тёмный Паук спрыгнул с плеч уже падающего человека, упёрся руками в землю и сделал ошеломляющий удар вкруговую, за которым последовало сальто назад ― оно привело к удару ногой прямо в лицо номеру пять. Потом Паучок резко повернулся, схватил мужчину за рубашку ещё до того, как тот упал, и швырнул его в кирпичную стену. Он продолжил бить его кулаком ― один, второй раз. Последовала серия жёстких ударов, от которых преступник обмяк и упал на колени. Его лицо превратилось в кровавое месиво. Собрав пригоршню волос в кулак, Паук ударил преступника лицом об колено; тот безвольно упал на асфальт.

{Эм… Новый Паучок нереально горячий.}Уэйд аж поперхнулся слюной и неосознанно сжал себе горло. Он чувствовал… грусть, нервозность, вину и был чертовски возбуждён. Все эти ощущения ошеломляюще навалились всем скопом.

Паучок{Питер}крадучись направился к выходу из переулка, ступая тихо и плавно, грациозно, хищно, остановившись лишь затем, чтобы пнуть попавшего в его паучью сеть преступника.

Он зашёл за угол; Уэйд вскочил на ноги, сердце колотилось, он побежал к противоположному краю крыши, отчаянно стараясь не потерять Паучка в лабиринте города снова.

{Откуда он взял этот новый секси-костюм? И прикольные паутиномётные игрушки?}[Он зол.]― И страдает, ― пробормотал Уэйд, в груди разлился холодный острый стыд.{И чья же это ёбаная вина? Ой, точно, твоя.}[Нам нужно было держаться подальше. Мы ему только больнее сделаем. Он, наверное, сейчас нас ненавидит; ты что же, правда считаешь, что сможешь пережить его отвращение?]― Ш. ― Уэйд резко остановился и спрятался за аппаратной будкой, когда тёмная фигура перемахнула через крышу и выпрямилась в лунном свете.

Теперь, подобравшись ближе, Уэйд смог разглядеть знакомый узор костюма Человека-паука: тёмно-серые полосы расходились по чёрной ткани и были едва заметны. Даже глазные патчи были дымчато-угольными, и на мгновение в голове Уэйда возник вопрос, как Питер через них видел. Паук начал медленно расхаживать по краю, хотя тело явно по-прежнему было напряжено и бурлило энергией. Он выглядел…

[Опасно.]Опасно, безрассудно и неебически сексуально. Уэйд проглотил отвращение к себе, когда возбуждение скрутилось тугой спиралью внизу живота. Он нахмурился, когда понял, что слышал, как Питер едва различимо с кем-то говорил. Уэйд подполз ближе, чтобы разобрать слова, стараясь не попасться на глаза.

― Ёбаные наркоторговцы… Они даже не были вооружены в этот раз. ― Паучок резко развернулся и зашагал в другую сторону, небрежно упёршись рукой в бедро. ― Значит, работали на Фиска? Тогда, наверное, обойдётся без обвинений.

Пока Уэйд следил за происходящим, в венах забурлила тревога, а под кожей поселился жужжащий страх.

Питер замолчал, слегка склонил голову набок, вроде как прислушиваясь.

― Да. Действуй. ― Он вновь принялся расхаживать. ― Не-а. Нет. Ладно, да. Сделай их настройками по умолчанию.

[Ох… Блядь.]Уэйд почувствовал себя совершенно обескураженно, словно земля под ногами смягчилась, а он полетел вниз сквозь время и пространство и ухватиться было не за что. Потому что Питер разговаривал сам с собой. Питер говорил, так же как Уэйд, и его резко замутило. Дрожь, паника, тошнота.

{О Господи, мы его сломали! Ёбаный в рот, так это заразно. Пити потерял свой драгоценный милый разум!}[А ты бы не потерял, если б один из бойфрендов пропал без вести, а второй покончил с собой?]― Боже мой. Божебожебожебожебоже ох блядь бляблябляблябля. ― Этого просто не могло быть. Он не мог сломать Питера. Уэйд с трудом поднялся на ноги, ослеплённый тревогой, и неуверенно шагнул вперёд.

Паучок резко повернул голову в его сторону и ещё до того, как Уэйд понял, что произошло, выстрелил паутиной и полетел к нему, сильно ударив ногами в живот, прижимая наёмника к будке.

На мгновение оба замерли, глядя друг на друга. Маска Паука совершенно ничего не выражала, но он был близко, они касались друг друга ― Уэйд чувствовал его тепло и запах. Ему потребовалось всё самообладание, чтоб не схватить маленького Паука за бёдра и не притянуть к себе и перевернуться, чтоб не прижать его к деревянной поверхности и просто… просто… овладеть им.

Он нервно выдохнул, нарушив тишину, и вдруг почувствовал, что дрожал.

― П-привет, Паучок… Питер.

Паучок отпрянул, будто его ударили; внезапно физический контакт прервался, отчего Уэйд мгновенно почувствовал холод и пустоту. Питер кувыркнулся назад, замер в нескольких футах от него, настороженно и напряжённо. Уэйд тяжело сглотнул и выпрямился, катаны больше не впивались в спину, но подойти ближе он не пытался.Ох, блядь. Питер здесь. Питер смотрел на него.

{Скажи что-нибудь}, ― настойчиво прошипел Жёлтый.

― Э… Как, э… Как дела? ― Он поморщился, когда слова слетели с губ, ― тон слабый и неуверенный. Уэйд тут же понял по ёкнувшему животу и сжавшимся кулакам Паучка, что сказал совершенно не то, что надо. Опять.

Он едва успел осознать, что грядёт, но не удивился, когда Паучок бросился на него, а маленький, но твёрдый, как железо, кулак врезался в челюсть. Голову Уэйда мотнуло назад, он отшатнулся и вновь врезался в аппаратную будку. Скула определённо хрустнула под кулаком Питера.

Уэйд заскрежетал зубами, но смолчал, наблюдая, как Паучок выстрелил паутиной вверх и исчез в ночи, будто его никогда и не было.

― Да… Я это заслужил, ― пробормотал Уэйд, осторожно касаясь пульсирующего болью места на лице.

[Как дела?] ― язвительно повторил Белый.

Уэйд застонал.***Чтобы снова найти Питера, потребовалось два дня. Он мог бы наведаться к Паркерам в гости, проследить за ним оттуда или даже постучать в дверь, как нормальный человек, но понимал, что это неуместно, особенно ― когда стало совершенно ясно, что парень не хотел его видеть. Он имел полное право избегать Уэйда, если хотел.

Уилсон наконец нашёл Паучка в паре кварталов от их старого места встречи ― тот полз по стене, бормоча что-то под нос.

Если б Уэйд не казнил себя (в прямом и переносном смысле) в течение последних сорока девяти часов, не тонул в чувстве вины и нервном отчаянии из-за очередных доказательств помутнения рассудка Питера, то заметил бы, что в районе нет никаких преступлений, а Паучок замер, когда Дэдпул завис на ближайшей пожарной лестнице.

― Я знаю, что ты тут. ― Его громкий голос разнёсся по переулку; по коже Уэйда побежали мурашки (или побежали бы, если б она не была покрыта шрамами, неспособная породить ничего, кроме лёгкого озноба). Голос Питера. Питер с ним разговаривал.Слишком много минут пролетело в тишине, потом Уэйд откашлялся, пальцы дёрнулись, желая вцепиться в пистолет, просто чтобы было чем занять руки.

{Пити ненавидит пистолеты.}― Знаю, ― выдохнул он, потом добавил чуть громче: ― Точно, твоё… паучье чутьё.Питер тихо пробормотал: ?Если бы?.Уэйд уставился на него, заворожённый этим призрачным видением героя, сидевшего на корточках на стене. То, что Питер так близко ― всего в нескольких ярдах ― после стольких дней разлуки, совершенно выбивало из-под ног почву, калеча разум и тело. Желание смешалось с виной, собственническим притяжением и смятением с беспокойством.

Он вдруг вспомнил, что пришёл сюда с каким-то планом. После той катастрофы, в которую превратилась их предыдущая встреча, голоса не переставали трындеть, как сильно Уэйд облажался. Твёрдо решив в этот раз всё сделать правильно ― если, конечно, повезёт, ― Уилсон тщательно продумал извинения. Даже записал их. Естественно, они были крайне говёнными, поэтому он выкинул листок и застрелился восемь раз, но того факта, что извинения требовались, это не отменило. Он поспешил ответить, пока Паучок вновь не сбежал:

― Послушай, э… Я должен… кое-что сказать. ― Уэйд осторожно спустился по ржавой железной лестнице до уровня Паучка, по-прежнему сидевшего на стене, но тот пополз вверх и остановился, лишь когда занял позицию над Дэдпулом, глядя на него с превосходством сверху вниз.

[Он всегда будет выше тебя], ― презрительно прошипел Белый.

Уэйд облизал потрескавшуюся нижнюю губу и выпалил:

― Я должен был с этого начать, правда, но я идиот. Ничего нового, да? ― Он нервно хохотнул, но ответа не последовало. ― Прости, э… Ох, бля. Я затупил, ладно? Блядь. Послушай. ― Он глубоко судорожно выдохнул, упёршись руками в металлические перила лестницы, чтобы от отчаяния не разодрать кожу. ― Мне охуеть как жаль, правда. Я самый большой мудак во всей Вселенной, уйти вот так… Я не знал, что… Не знал о…Паучок шевельнулся, потянулся к перилам пожарной лестницы над головой Уэйда и приземлился на них, сев на корточки рядом с наёмником, сохраняя идеальное равновесие. Уэйду пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, слова застряли в горле от его близости.

― Какого хуя ты тут забыл? ― Голос Питера был холоден и резок ― Уэйда аж передёрнуло.― Я… ― Он не знал, как лучше ответить на вопрос, но не сомневался, что в любом случае ошибётся. ― Э… Я вернулся?― Почему? ― грубо спросил Питер, но Уэйд увидел едва заметную дрожь в его руках, которые тот сразу же сжал в кулаки. ― Что тебе может, блядь, вообще тут понадобиться? Потому что, определённо, не моя персона. ― Горечь просочилась в голос, словно яд. Уэйд должен был оглохнуть, чтоб не заметить проблеск обвинения в этих словах.

{Он думает, что мы его не хотим? Чёрт возьми, нет. Он, наверное, совсем ебанулся, если на самом деле так считает!}

Ужас разлился в животе Уэйда.

― О нет… нет, нет, Малыш-паучиш.

Питер дёрнулся, услышав ласковое прозвище. Уэйд бессознательно потянулся к его руке, но тут же замер. Он изо всех сил пытался придумать, как показать Питеру, что никогда не сможет его расхотеть. А он ведь пытался. Целый месяц старался, но его всепоглощающая потребность в Питере, ворвавшемся на паутине в его жизнь, наследившем повсюду у него внутри, ни капли не уменьшилась.

Вдруг чьи-то слова всплыли в памяти, и раз уж его никогда не были верными, он решил воспользоваться этими.

― You’re just like an angel | Ты точно как ангел, ― хрипло и отчаянно пробормотал он.

{Your skin makes me cry. | При взгляде ― слеза.}― You float like a feather, in a beautiful world | Плывёшь, как пушинка, в краях красоты.{And I wish I was special. | Хочу быть особенным.}― You’re so fuckin’ special. | Особенным, как ты.[But I’m a creep. I’m a weirdo. | Но я больной. Чудаковатый.]{What the hell am I doing here? | И почему я всё же здесь?}[I don’t belong here. | Ведь я не отсюда…?]Паучок покачал головой, под чёрной маской едва различались очертания опущенных уголков губ.

― Вовсе нет, ― категорически отрезал он, скрестив руки на груди.― Да, ты такой, ― настойчиво сказал Уэйд, борясь с желанием протянуть руки и обнять Паучка изо всех сил, прижимая к себе.

― Нет, ― запротестовал он громче. ― Я ужасен. Ты нихуя не знаешь.

Уэйд ошеломлённо уставился на него.

― Ты не ужасен. Ты самое далёкое от понятия ?ужасен? существо. Ты… Ты совершенен.

{Самый совершенный, красивый маленький паук во всей ёбаной Вселенной.}Питер спрыгнул с перил ― его вес почти не потревожил шаткую конструкцию пожарной лестницы, ― шагнул в личное пространство Уэйда; каждая чёрточка его тела кричала об опасности, хотя он был на голову ниже Дэдпула.

― Хватит. Нести. Эту. Хуйню.

Его суровое рычание заставило всё тело Уэйда стыдно вспыхнуть от возбуждения. Он повернулся к герою, беспомощно развёл руками.

― Но это правда.