7. Перемены (1/1)
Норе сложно сказать, в какой момент что-то начинает меняться. Она все так же вечерами сворачивается в клубочек под одеялом на слишком широкой постели и прижимает коленки к груди, зажмурившись изо всех сил. Все так же настороженно смотрит в свое отражение по утрам, собираясь на миссию. Все так же боится смотреть на фотографию на полке над диваном — она в комнате ничего не трогала и не меняла, так что время в ней застыло.
Но что-то определенно сдвигается, меняется — то ли в окружающем ее мире, то ли в ней самой. Это впервые двигает Алиса, на первой их совместной миссии после ее восстановления. Смотрит на нее огромными глазами, доверчивыми, и ждет, что Нора скажет. Что она скомандует. Нора нервно улыбается, крепче сжимая пальцами горячую рукоять своего божественного оружия. Она не знает, что говорить. Они вдвоем, и ей не на кого оглянуться, а Алиса ждет, ведь Нора обещала ей помочь. И ей приходится решать самой — и за себя, и за Алису.
Они справляются сначала с одной миссией, затем — еще с парой, вдвоем, и каждый раз Алиса следует за Норой шаг в шаг, будто боясь, что сделает что-то сама и снова все испортит. Норе непривычно и странно, она сама привыкла следовать — за Линдо ли, за Сомой ли, а теперь ей в спину смотрит уже кто-то другой. От внимательного и чуточку восторженного взгляда, упирающегося между лопаток, Норе не по себе. Это продолжается, когда ее делают капитаном. Теперь в наушнике то и дело звучат вопросы отряда. Кота нетерпеливо спрашивает, что ему делать, Алиса ждет указаний, а Сома фыркает и просто информирует ее о том, куда он движется. Норе приходится думать и командовать, и это так сложно, что с миссий она едва доползает до кровати. Прячется там, под одеялом, а потом по утрам спешно дописывает отчеты. Потихоньку привыкая, начинает больше читать — теперь это не книги о приключениях из прошлого мира, а руководства и стратегии. Раз теперь они полагаются на нее, и с этим ничего нельзя поделать, то она должна соответствовать. Потому что если из-за нее кто-то погибнет, Нора себя не простит. Тсубаки говорила, что она напомнила ей Линдо перед его первой миссией в роли капитана. Теперь Нора понимает его куда больше, чем тогда, когда смотрела ему в спину. Сейчас ей кажется, что будь он рядом, она бы уже не была сзади, так, разве что, на полшажочка. Если бы он ее такую увидел, он бы уже не назвал ее маленькой.
Может, именно эта мысль и запускает ход шестеренок в ней, и те скрипят, и Нора учится сдерживать себя, не рваться в лобовую атаку, грозящую ей смертью. Потому что у нее за спиной — Кота и Алиса, и Сома где-то рядом, и она знает, что он будет одним из первых, кто бросится наперерез разъяренному арагами, когда тот собьет Нору с ног. И у нее скрипят зубы, когда Нора медлит и осторожничает, вместо того, чтобы броситься рубить ненавистную тварь своим оружием. Теперь так нельзя. У Алисы в комнате в окне — вечное лето, поле с солнечно-желтыми цветами. И единственным, что Нора меняет в комнате Линдо, становится окно — теперь там, вместо моря, высокий лес и водная гладь озера. Она долго листает доступные картины, и эта цепляет ее, заставляет вспомнить рассказы мамы. Если бы у нее была их фотография, она бы тоже стояла на полке над диваном, и они бы тоже смотрели на нее, и, может, даже гордились бы ею. Нора смотрит на улыбающегося Линдо без страха, а с какой-то робкой, но уже решимостью. Пусть он этого и не увидит, но она станет равной, станет сильной и взрослой, раз на нее возложили этот груз. Никто не умрет из-за нее, а если будет надо, то она умрет за них. Как и он.