Глава 8 (1/2)
В которой я теряю одну подругу, узнаю о похищении другой, пытаюсь утопить горе в алкоголе и со мной начинают происходить странные вещи.Ночевала я тоже у князя. Беспорядки длились всю ночь и следующий день. Джашуар позвонил почти ночью и предупредил, что император под угрозой ареста запретил ему покидать свой дворец. Каналы новостей транслировали беспорядки на улицах столицы. К концу второго дня стало очевидно, что Дикая охота выплеснулась за пределы столицы. К счастью, большинство моих соплеменников до сих пор не покидали своих территорий, а поскольку жить в центральных секторах галактик никто, кроме нас, не мог, можно было не переживать. Время, когда избиение исхадати имело грандиозные масштабы, кануло в прошлое. Теперь мало на каких из населенных людьми миров могли оказаться два-три исхадати. Только это ничего не меняло. Сорок лет назад наша раса насчитывала почти полтора миллиона ДОМОВ. Сейчас нас было в три раза меньше. Женщин детородного возраста скоро можно будет пересчитать по пальцам одной лапы.
Впрочем, и организация нынешних беспорядков была намного слабее прежней. К вечеру второго дня князь Косияно сориентировался и связался с несколькими промышленниками и банкирами. Вельможи дружно надавили на императора, который, судя по всему, только и ждал их появления и с радостью принял их заявление. Конечно! Конечно! Беспорядки мешают торговле, усложняют проведение банковских операций? Сейчас же примем меры. И принял! Следующие сутки ушли на принятие этих самых мер. И были потрачены с пользой, хотя бы потому, что к вечеру буйные головы расистов украшали собою все полицейские управления пораженных беспорядками районов империи. За неожиданные и неприятные для страны события поплатились несколько министров, причем Офнаила и еще какого-то ненормального арестовали и направили для воспитательной беседы в контору Вларимира, в те самые подвалы, о чем он сообщил нам, заскочив на ужин к князю, а заодно - проверить, как наши дела.
К себе я возвратилась на следующее утро. Дворец наследника престола был разгромлен. Как поведала мне одна из служанок, бои шли прямо на парадной лестнице. Впрочем, и без ее слов было видно, как сильно пострадали произведения искусства и стены. Вокруг шли ремонтные работы. Джашуара я застала в Зеленом кабинете, куда, к счастью, не добрались нападавшие. Мой муж был расстроен. Чем? А как вам кажется, возвращаться в собственный дом, когда он находится в таком состоянии - это весело?
Похоже, он действительно сильно переживал за меня, поскольку стоило мне появиться, как его лицо просветлело. Желая немного порадовать его, я перекинулась в небольшого дракончика и принялась вспоминать повадки знакомого котенка. Мои старания не пропали даром. Когда, наконец, Джашуар улыбнулся и принялся играть с моим хвостом, я собралась спросить его о планах на ближайшие дни. Ведь очевидно, что на время ремонта следует куда-нибудь уехать. Вот я, к примеру, могла бы побывать на родине и, во-первых, возвратить Домам их непутевых сыновей, а во-вторых, порыться в собственной библиотеке. Хотя меня не покидало ощущение, что там ничего интересного не обнаружится. Я как раз раскрыла рот, чтобы высказать свою заинтересованность в дальнейших планах мужа, когда тай Уссо вошел с сообщением о том, что мне звонит мой врач.Немного удивившись, я все-таки приняла человеческий вид, к немалому огорчению Джашуара, и только тут поняла, чего, вернее, кого мне не хватает.- А где Эррадан?
- Отец приказал ему отправиться в галактику Конодов, в какую-то дыру, и разобраться с бунтовщиками. Там несколько дней назад командир подразделения с горсткой подчиненных перестрелял всех, до кого смог достать, взорвал военную базу и вдобавок угнал новенький крейсер. Я попробовал было возразить в том духе, что расследование – дело Имперской Безопасности, но отец решил, что безопасникам нужна военная поддержка. Поэтому тай Глинев как находящийся под рукой офицер флота выслушивает приказ и немедленно бежит, то есть летит, его выполнять.- Этот свихнувшийся командир случайно не жаловался в последние дни на потерю ориентации, боль в затылке и рассеянность? – пробурчала я, думая о своем.- Понятия не имею, а что, это важно? – судя по тону, каким был задан вопрос, Джашуар снова вернулся к своему горю.- Посмотри на это с другой стороны, - посоветовала я. -Княжич Саявира остался здесь, в столице.- Может, мне приударить за женихом твоей подруги? – сарказм - это уже не тоска.- А затем вернется Эррадан, вызовет его на поединок и кто-нибудь да останется обижен: либо Эррадан, либо ты, либо Шо, либо ее жених.- Если бы Эррадан остался, то я бы сам кому-нибудь что-нибудь сломал.- Вот и радуйся, что его величество послал его подальше. Не навсегда ведь.Мы, наверное, и дальше могли бы обсуждать эту тему, но тай Уссо покашливанием напомнил мне о том, что доктор ожидает моего ответа. Ничего интересного он не сообщил. Поинтересовался моим здоровьем и здоровьем моего малыша и очень попросил, как будет время, зайти к нему. Правда, честно предупредил, что речь пойдет не о моей беременности, а о вопросах, интересующих его самого.После разговора я не стала возвращаться к Джашуару, а наведалась в библиотеку, благо, там уже успели установить и подключить новое оборудование, и убедиться в правильности своих предположений о том, что раритет, откопанный мной в гостях у князя Косияно, аналогов не имеет. Скорее всего, документы были переданы на хранение его семье по дружбе.
По пути из библиотеки, когда я уже собиралась пожелать сопровождавшим меня друзьям приятных сновидений, ко мне неожиданно подошел Ростраян Саявира и спросил, немного стесняясь того, что вынужден беспокоить меня по такому поводу, не встречала ли я вечером Шо.
- Нет, а разве она была не с Вами? - что-то неожиданно заныло под ложечкой.- Нет, я не видел ее вот уже четыре дня.- Как четыре? – испуганно вскричала я вместе с Сариманом.
- Так она не уехала отсюда с тобой? – уточнил Иврад.- Нет, - жених Шо побледнел, уставившись на потенциального деверя.Пока они играли в гляделки, я попыталась услышать Шо. Во дворце ее точно не было.
- Если она погибла… - начал Сариман.- Не говори ерунды, - тут же прервала я своего друга. - Ведь никто из нас не ощущает следов смерти исхадати, значит, она должна быть жива. Иначе струны, рассыпанные ею в момент смерти, были бы повсюду.- Действительно, - напомнил Турам, успокаивающе кладя руку на плечо Иврада. - Не спеши расстраиваться. Скорее всего, она перекинулась и скрылась где-нибудь в городе у друзей, а вскоре объявится и назовет нас всех не очень хорошими людьми, ну и не-людьми, которые так, гк-м!.. в общем, могли бы и раньше спохватиться.
- Вы полагаете, с нею все в порядке? - с надеждой посмотрел на нас княжич.- А что с ней можно сделать? – уверенно уточнил Ашаан, а я промолчала, то ли потому, что неприятное чувство никуда не исчезло, то ли оттого, что все уже было сказано без меня.Желание спать и до этого не сильно меня мучило, а теперь пропало окончательно. Я почему-то принялась прокручивать в уме обстоятельства нашего бегства к князю Косияно. Куда делась Шо? Но память, как назло, не желала делиться со мной этим секретом. В результате я отправилась в разгромленный боями сад. Мальчишки о чем-то болтали за спиной, что невероятно меня раздражало. И с чего бы это? Может, моя беременность так влияет на восприятие окружающего мира?Как выяснилось, предчувствия меня не подвели. На стыке двух тропинок, куда, скорее всего, не успели добраться команды уборщиков, я в свете луны увидела ворох одежды. Ветер дул с нашей стороны, но для того, чтобы понять, что лежащий впереди человек умер давно, мне не потребовалось удара сердца. Что–то знакомое привиделось мне, и я ускорила шаги. А когда подошла совсем близко, почувствовала, что мне становится дурно. Ноги подкосились, и я упала на колени рядом с телом. Моя наставница. Моя подруга. Та, кто была мне дороже сестры. Я сама надела на нее этот са'тав! Я своими руками подписала ей смертный приговор.- Ста-ана-а-а! – я закричала от боли, которая резанула мое сердце.Но онане отозвалась. Она уже несколько суток не отзывалась ни на что. Видимых повреждений на теле не было. Никаких. Это означало, что… Я коснулась мозга, вернее, его остатка, и сразу поняла, как она умерла. Впрочем, лучше бы я не интересовалась. Если Каннеш не смог отбиться, то у нее не было шансов. Никаких. Тем более, что удар был рассчитан на меня.Память, которая до этого молчала, вдруг выдала мне картину, в которой присутствовали Стана и Шо, задержавшиеся на той самой парадной лестнице, где сейчас орудуют ремонтники. Но если они остались обе, с ужасом начала осознавать я, то Шо должна была услышать атаку и начать сопротивляться. Но где она? Может быть, Стана дала ей возможность убежать, а сама вышла навстречу преследователям, надеясь объяснить, что она человек, и будучи совершенно уверена, что ей ничего не грозит? Неужели одна моя подруга умерла, пытаясь спасти другую! Но я не хочу признавать, что больше никогда не увижу улыбки, не услышу ободряющего голоса Станы. Так не должно быть.
Кто-то, может быть, сопровождавшие меня исхадати, может быть, прибежавшие на мой крик люди, подняли меня с земли и отвели в дом. Они пытались разговаривать со мной, пытались о чем-то спрашивать. Кажется, рядом крутился Джашуар и отдавал какие-то распоряжения. Я кивала, соглашалась, покорно пила какие-то микстуры и тут же меланхолично выкидывала их из своей крови. Просто так, чтобы чем-то занять голову. Чтобы заставить замолчать похоронный марш, непрестанно звенящий в моем мозгу. В ту ночь я так и не уснула.
После моей страшной находки сад обшарили и нашли еще два трупа: служанки, которую я ни разу в жизни не видела, и одного из офицеров Меадда. Молодой человек был застрелен неподалеку от места, где погибла Стана. А рядом с ним на кустах отыскался клочок платья Шо. Сариман немного приободрился, так как нахождение этого куска ткани свидетельствовало о том, что Шо все-таки имела возможность ускользнуть от преследователей.К полудню следующего дня приехали отец и мать Станы. Бедная женщина ссутулилась и постарела за эту ночь. Джашуар сам вышел к ним с соболезнованиями, которые, впрочем, никому помочь не могли.
Где–то к полудню я позволила горничным уложить меня в постель и провалилась в полусон–полузабытье. К сожалению, ненадолго. Когда я проснулась, уже стемнело. Как-то незаметно для себя я перешла на ночной образ жизни. Вокруг было тихо. Какая-то пичуга неприличным голосом призывала своего возлюбленного. Мне было тошно. Сидеть на постели и пялиться в темноту наскучило быстро, и я, накинув халат, выскочила в коридор. Неяркое ночное освещение позволяло не споткнуться.А куда я, собственно, направилась? Понятия не имею. Просто пройтись. Так я и бродила по мрачным коридорам и залам, пока впереди не показался свет. Раз свет – значит, впереди кто-то есть, додумалась я и направила свои стопы туда, где ожидала встретить живую душу. Только войдя в небольшую комнату, я сообразила, что нахожусь в той части дворца, куда открыт доступ всем гостям Джашуара.
За столом, на котором стояла недопитая бутылка чего–то крепкого, сидел один-единственный человек. Тот, в глаза которому я боялась посмотреть больше всего. Но уйти я не успела, так как, услышав шорох моих шагов, отец Станы поднял на меня глаза. Не знаю, сколько он пил, но взгляд был абсолютно трезвым. Неудивительно. Стоило прислушаться к его состоянию, как становилось очевидным, что несчастный человек, потерявший единственную дочь, слишком сильно переживает свое горе.- Простите, - пробормотала я, поспешно отступая обратно в тень.- Не стоит извиняться, тэя, - он привстал, приветствуя меня.- Прошу Вас, не уходите! Мне не следует оставаться одному сейчас. Вы - подруга… Вы были подругой моей дочери?- Это она была подругой мне, - после такой просьбы у меня ноги отказывались уходить, и я, словно загипнотизированная, прошла и села напротив несчастного.- Это хорошо! – кивнул он. - Это значит, что она будет жить в Вашем сердце. Хотите? – он потянулся к бутылке.- Лучше бы она жила не только в моем сердце, - испуганно ляпнула я и пожалела о своих словах. Не стоило втыкать клинок в существующую рану. Мой собеседник вздрогнул и надолго приложился к бокалу.- Она будет жить во многих сердцах, - пообещал он, когдапосуда показала ему дно, - мы все будем тосковать по ней. Как сказал Се Фелларье*:
Есть тьма небес и небо тьмы.Лишь мы с тобой сознанье светаИ мысли таинства верны.Есть бездна света и свет бездныИ смутен суть туман души.И в нежность страсти безмятежнойВсе ужасы воплощены.Если бы в тот момент я не была так занята мыслью о том, что несчастный отец, по-видимому, немного тронулся рассудком, я бы, наверное, обратила внимание на то, как странно откликнулось мое восприятие на эти строки.- Какая… ее убила? – неожиданно сменил тему осиротевший отец моей подруги, так что я вздрогнула.- Поверьте, - искренне заверила я, -что если бы мне попалась эта самая… я сама бы ее разорвала.- Вы? – он удивленно присмотрелся ко мне, и только тут до него дошло, что напротив него сидит исхадати, но агрессивной реакции не последовало. - Пожалуй, разорвали бы, - согласился он и снова потянулся к бутылке. Немного подумал и, отставив бокал, приложился прямо к горлышку.- Как она умерла? – в его глазах появились слезы.- Быстро, - поспешила успокоить я, радуясь, что не приходится врать хоть в этом. - Удар сердца, и она перестала существовать. Ни боли, ни иных страданий. Удар был рассчитан на меня. Она даже не успела понять.- Значит, она защищала подругу? – он снова приложился к горлышку. - Это хорошо. Достойная смерть! Я горжусь тем, что она умерла не напрасно.Я некоторое время размышляла, не стоит ли прояснить ситуацию и пояснить, что защищала она вовсе не меня, но пока я сомневалась, алкоголь, наконец, взял над ним верх и он, уронив голову на грудь, захрапел.Стараясь не шуметь, я вызвала дежурную прислугу и попросила проводить его в отведенные ему покои. Кажется, какая–то служанка усердно уговаривала меня вернуться в спальню. Я сделала вид, будто действительно направляюсь туда, но как только она от меня отцепилась, сменила маршрут и пошла в библиотеку. Как он сказал? Се Фелларье? Я зачем–то скачала в обложку сборник его стихов и направилась к себе.
На этом меня проняло. Стана погибла из-за меня. Радана погибла из-за меня. Сколько еще исхадати и людей рискуют жизнью и умирают из-за меня. Что же это такое! Я приношу смерть всем, кто оказывается со мною рядом. От подобных мыслей мне жутко захотелось либо завыть, либо забыться. Последнее лучше, но, как назло, сна ни в одном глазу. Что же делать? А что принято делать в таком состоянии?
И тут я вспомнила нашу с Джашуаром свадьбу. Кетхе вызвал у меня тогда почти что забытье. Всего с одного глотка. И я еще некоторое время почти ничего не чувствовала. Джашуар сказал брату, что изнасиловал меня тогда? Ну, примерно это он и сделал. Только в тот момент меня можно было без анестезии ножом резать, я бы не почувствовала. Я еще долго не могла потом понять, отчего он не решается посмотреть мне в глаза. А насчет того, что он открыл ребенку глаза на отношения мужчины и женщины, так он слишком самонадеян. Я как-то скрывалась целые сутки под кроватью проститутки, которая решила пожалеть меня, так когда мои преследователи добрались до нее, у меня над головой творилось такое… после этого меня ничем удивить нельзя.Сейчас же меня волновал гораздо более прозаичный вопрос. Я собралась напиться. И подошла к этому основательно, прежде выделив в отдельную систему все, что связано с моим малышом, чтобы алкоголь ни в коем случае не повредил будущему принцу, а затем, добравшись до ближайшего бара, раздобыла бутылку и направилась в спальню.Разумеется, спать я не собиралась. Черная хандра только усилилась. Может, все-таки не пить? Сомневалась я недолго. Лица моих малолетних фрейлин, погибших пятнадцать лет назад, принялись водить хоровод в моей голове.