Увлекательная операция по спасению Кет (1/1)

- Данте, мы должны… - начинаю я, но он перебивает меня и приближается.- …спасти Кет. Она свою жизнь ради тебя отдала, умник!- Умник? Я бы на твоём месте подумал обо всех людях, а не об одной особи, симпатизирующей тебе, - выпалил я уже ему в лицо, так как он подошёл совсем близко, намереваясь врезать мне? Да, думаю, он в ярости.- Пока ты выдумываешь планы и блистаешь своими знаниями, я убиваю этих мразей. Неужели я не заслуживаю внимания? – кажется, он успокоился. Но не отходит, и меня это не слабо смущает.- Говорит мне разносчик венерических заболеваний, - последовало неловкое молчание.- И ты поверил крысе Мундуса? Позор, - он медленно поднимает правую руку.- Нет, - тихо ответил. Сейчас он слишком близко, и я больше боюсь его, чем дорожу своим мнением. Кто знает, что ему в голову взбредёт? А может мне просто не хочется возражать. Да, и такое бывает.- Тем более мне, как ты выразился, симпатизирует кое-кто другой, - и он закрепляет свою руку на моей шее, несильно сжимая.

Это не похоже на угрозу, скорее на запугивание, а если бы я не знал Данте, учитывая то, что он хорошо знает особенности моего тела с детства, то на домогательство.

Я упёрся обеими руками в его грудь, но не стал прилагать особых усилий для освобождения. Я боюсь его? Он не настолько сильнее меня, я гибче, он размашистей, но в положении "прижатым к стенке" у меня больше шансов словить его гнев по своей печени, или же просто стать жертвой его садистских наклонностей.Он сжимает руку сильнее и тянет губы в нахальной улыбке. Наслаждается тем, как я напрягся. Чёрт. Что за игра в жертву? Смотрю на него с ненавистью и борюсь с желанием выгнуться от боли, что приносит мне удовольствие. Воздуха катастрофически не хватает; кажется, я забыл, как дышать.- Отпусти. Мне больно, - выдавливаю из себя унизительно хриплые звуки.- Ну, твоё тело так не считает, - его голос низкий и вибрирующий, и я в очередной раз убеждаюсь, что демоническую часть нашего наследия он перетянул на себя.- Даже если ты знаешь меня как облупленного, не делай этого, - он отпускает мою шею, но заводит руки над моей головой и скрепляет их ремнём, который успел снять, но не застегнул, разместив конец между ладоней, чтобы я его держал. Иллюзия свободы, - пожалуйста, Данте, - мои мольбы не будут услышаны, да? Как похоже на Бога. Только в отличии от него, Данте более чем материален.Он расстёгивает мою рубашку, вынимает ремень и кидает прочь, проводит руками по прессу, поднимается выше, считает рёбра. Он знает, что температура моего тела ниже обычного, а его всегда выше. Знает, что его горячие руки прожигают мою кожу и заставляют терять разум. Давно знает.- Поцелуешь – отпущу, - он поднимается выше, задевает соски, останавливается на них, оглаживает вокруг и тянет на себя, отчего задираю голову вверх, и яростно начинаю молиться всем Богам о его благоразумии, иначе… Я захочу продолжения. Прикусываю губу до крови, сдерживая стон, - один поцелуй, Вёрдж.- Нет, - шепчу на выдохе, - ты не остановишься, - отвечаю, но тянусь ближе.Накрывает мои губы своими, почти сразу отвечаю, и это должно быть что-то этакое, как описывают в книгах, должно сорвать голову от любви; голову действительно срывает, но словно тебе не давали бабы лет с тридцать. Языки сплетаются во что-то непонятное, один другого готов съесть в жадности, урвать себе больший кусок и первенство. Чувствую, как он начинает сдерживаться и старается быть нежнее, видимо, проснулась в нём тринадцати летняя девочка, что притягивает меня к себе чуть ли не в охапку, сдавливая рёбра, хотя, казалось, куда уже ближе. Гуляет шершавыми руками по спине, невесомо царапая её короткими ногтями, то ли от невнимательности, то ли от несдержанности, ставит одну ногу меж моих и, схватив за ягодицы, посадив на свою ногу, вырывает с моих губ сдавленный полу-рык полу-стон.Мы оба знаем, что ни одна девушка в его руках не ощущается так по-особенному, как я.

Ни одна девушка подо мной не станет так действовать.Когда он сходит с дистанции и уже трахает мой рот, когда я устаю напрягать глотку, чтобы не выдавать стонов, тогда несправедливо быстро кончается воздух, и я прикусываю его нижнюю губу, за что получаю резкое движение на себя, что заставляет выругаться вслух, ибо пытки ширинкой невыносимы.Отрывается и созерцает моё красное-прекрасное лицо, припухшие от поцелуев губы, широко распахнутые глаза с блеском возбуждения.- Рубашка на голое тело? – вот чёрт, тебя серьёзно это волнует? – Нихуя же неприятно чувствовать её, - касается сосков и двигает ногой. Больно. И тесно. Целует ключицы, оставляет метки на шее, кусает за ухом, - Или нет? – шепчет.В ответ лишь мычу, когда он запускает руку в боксеры, резко и полностью обхватывая возбуждённый орган, останавливаясь на головке и уделяя ей особое внимание. Подаюсь навстречу, хочу больше, сильнее, быстрее, и совсем другого.- Отвечай, - сжимает руку сильнее, от чего проглатываю язык.Кажется, я знаю, что он хочет слышать.- Нет. Мне… нравится чувствовать холодную ткань телом. Ткань, что пропускает через себя любое дуновение воздуха, любое прикосновение. Нравится чувствовать холод через неё, нравится, когда она трётся при движении, безумно нравится, - выпаливаю ему в ухо, сопровождая свои слова развязыванием рук. В бешеном темпе мы сдираем с друг друга одежду, отправляя её прочь. На мне остаётся расстёгнутая рубашка, на нём ничего. Тянусь чтобы снять её, но он останавливает.

- Блять, не снимай, на тебе она просто охуительна, - тянет меня вниз и "аккуратно" укладывает на пол.

Снова целует, забыв о своём порыве, может даже напоре, нежно и чувственно, что я даже не верю. Раздвигает мои ноги шире, буквально чувствую его наслаждающийся взгляд. Гладит рукой внутреннюю сторону бедра, кусает, оставляет след, расцеловывает его, подносит ко рту руку, прося облизать. Беру в рот сразу три пальца, стараюсь тщательно смочить слюной, посасываю подушечки, ловлю восторженный взгляд и выпускаю их изо рта, облизав напоследок. Увлёкся. Вижу по его безумным глазам. Трудно оторваться от меня, но он делает это. Свободной рукой успокаивающе гладит, другой вводит один палец и медленно двигает им.Самый главные и ненужный вопрос, всегда, везде и вовремя: откуда такие навыки?Неприятно. Дискомфорт. На самом деле, вообще ничего приятного нет, словно что-то мешает, ну, или, например, в тебя засунули бутылку. Вообще, блять, да, что-то мешает. А ещё это "что-то" скоро заменят кое-чем побольше, от чего я буду выть волком, моля хоть на чуть-чуть не принимать его в себя.Он добавляет второй палец, совсем не дав время привыкнуть к первому, а затем и третий, сразу же ускоряя их движения. Быстро, заполнено, неприятно, подаюсь всеми силами назад, но он крепко держит, и из моего горла вырывается крик. Тук-тук, и крышу сносит к чертям Мундусовым.Вот он, момент ебаной истины, когда пальцы заменяет внушительных размеров член, выжимая из меня последние силы на хриплые крики, лишая вообще любой адекватной мысли. Кричу с новой силой, пытаюсь вырваться, выгибаюсь, но я всё ещё в слишком крепких тисках. Мне дают привыкнуть и немного успокоиться. Данте мгновенно начинает двигаться и сразу же ускоряет темп, вколачивая до такой степени, что царапаю ногтями несчастный пол и срываю голос, а затем перехожу на его спину. От каждого толчка отдаётся эхом хриплый крик, а при небольшой смене угла подключаются крики удовольствия, и слышу я их словно от третьего лица. Моя пытка. Мой ад.Завожу ноги ему за спину, помогая себе глубже насаживаться, крепче впиваюсь руками во всю ту же спину, царапаю кожу, он прокусывает мне шею, довольно слизываю небольшую струйку тёмной крови, спускается к ямке между ключиц, утопая в ней носом, замедляется и перемещается к губам, прокусывая верхнюю и оттягивая её на себя. Насилует то-ли-язык-то-ли-рот, ловит мои руки, и до синяков прижимает их к полу.Воздух пропадает с концами, лёгкие горят и болят, от чего дышу глубже через боль. Дрожь и боль во всем теле, выгибаюсь в спине, не оставляя между телами и миллиметра, и Данте обхватывает мой член у основания, грандиозно обламывая меня. Он замер, тяжело дыша и упираясь руками в мою грудь.- Ёбаная рубашка… - выдыхает он, - Я пораскинул, мы же братья, - начал он, ехидно улыбаясь.- Ублюдок. Прячась со мной в одном шкафу, ты об этом не думал, - весьма опрометчиво вспоминать прошлое прямо сейчас. Пытаюсь шевельнуться из-за неудобства в заднице, но туша на мне помешала. Притронуться к себе у меня тоже не получилось, руки снова оказались прижаты, - Да, братья. Но то, что ты делаешь со мной, явно не братская любовь.Ну, или новый, непонятный мне уровень той самой братской любви.- А что я делаю? – наигранно невинно произнёс он.- Не выходишь из меня из моей головы. Заставляешь думать о твоей персоне. Предавать свои устои и интересы ради тебя. Хотеть тебя до боли во всём теле, - на секунду мне вспомнилось или подумалось?, что в этом замешаны какие-то силы.Закончив свою речь, я обратил внимание на наши кулоны. Они словно… тянулись к друг другу, как заколдованные; мой обжигал мне кожу, его явно был ледяным.- А просто сказать, что любишь, не мог? – так же наивно продолжил он, - Я-то сразу в тебя влюбился. Это было пугающе, пиздец, типо, я не гей, и не пятнадцати летний подросток, я просто люблю своего, блять, ебучего брата, которого не видел дохуялион лет. Чувствую себя целым только рядом с тобой. Это не нормально.- А твой член в моей заднице оказался случайно?- Что?Ничего не успел Данте сообразить, как я собрал все силы и подмял его под себя. С дури насадился до конца и пожалел об этом. Всхлипнув от боли, прикусив руку, я начал медленно двигаться. Данте искусал мои руки, затем опустил их, заставляя меня лечь на него. Он начал кусать мои плечи, приподнимать и кусать бока, рёбра, живот, вернулся в прежнее положение и слизал кровь с моей губы, затягивая в чувственный поцелуй.Он сам начал помогать мне двигаться, от чего я ускорился. Потянулся рукой к своему члену, но получил смачный удар по ней. Ускорился до бешеного темпа, снова крича от боли и удовольствия, и снова срывая голос.Хочу быть ближе. Плевать, что ближе некуда, но я хочу чувствовать его полностью, быть одним целым.Всё тело содряглось, и я последний раз насадился так глубоко, как только мог. Тело в момент онемело, и я почувствовал Данте изнутри, и, если бы я мог описать, я бы описал. Как можно описать единение? Словно мы стали… одним организмом.Я перестал понимать где чьё тело, в глазах помутнело, а мысли исчезли. Я отключился.