Глава тридцать девятая. Страна дешёвого портвейна (1/1)

…Яркий далёкий свет потревожил сон,Любимая моя…Даже осенний гром был в тебя влюблён,Желаний не тая!Стёкла умоет дождь,Ручейки сольются с крыш.После вчерашних встречТы тихонько спишь…Вячеслав Быков ?Любимая моя? Утром следующего дня нас разбудил солнечный луч, заглянувший в окно нашего купе. Пейзаж кардинально поменялся, вместо подмосковных домов и заводов, а затем среднерусских полей и лесов теперь была видна бескрайняя южная степь до горизонта, где широкие зелёные поля перемежались полосками тополей, редкими сёлами и коврами полевых цветов. Сейчас, весной, она напоминала сплошной зелёный цветущий ковёр, усыпанный разноцветными гирляндами полевых цветов. Потом, летом, на южной жаре этот ковёр выгорит и пожелтеет, но сейчас разноцветье и зелень радовали глаз. Промелькнула станция, на вывеске успел прочитать ?ПАРТИЗАНЫ?. Значит, уже скоро Крым, за ночь проскочили от Орла до Мелитополя. Вот что значит, когда нет никаких границ, никаких самостийных недоразумений, а пути своевременно ремонтируют, чтобы по ним можно было ездить с большой скоростью. - Где это мы? – спрашивает потягивающаяся Дора. - Уже скоро приедем, часа полтора осталось, едва ли больше. Но вот проезжаем станцию Новоалексеевка, а там и залив Сиваш, он же Гнилое море, поезд прогрохотал по мосту, въезжая на полуостров Крым. И снова всё та же степь, когда вода отступила от насыпи, а за Джанкоем вдали, в утренней дымке, показались синие горы. А небо-то, небо – чистое, светло-голубое, без единой тучки. Небо, горы, а ещё и море будет… Что ещё надо-то для отдыха? Вина и девушек? Так девушки – вот они, две из четырёх рядом со мной в купе сидят, тоже обе в предвкушении замечательного отдыха, а ещё две потом приедут, как и обещали. А вино потом на месте купим, в тех краях, куда мы едем, его на всех хватит. На часах без пятнадцати девять, въезжаем на пути симферопольского вокзала. Конечная остановка. Симферопольский вокзал ничем не отличался от того, что я помнил, все то же самое монументальное белокаменное сооружение с галереей колонн и башней счасами. Построено после войны, да, пускай здесь нога супостата заморского во Вторую Великую на крымскую землю не ступала, но с воздуха они ж, падлы, от всей широты того, что английским лордам заменяет душу, бомб набросали, так что почти весь Крым после войны заново пришлось отстраивать, и вокзал не стал исключением. Единственное отличие – перед этой галереей, со стороны путей, стоит бронзовый памятник товарищу Сталину с поднятой в приветственном жесте правой рукой, Вождь как бы встречает всех нас, приехавших на отдых. Поезд подошёл к первой платформе и остановился. Собираем вещи, выходим из вагона. А тут жара, середина мая, в Симферополе двадцать восемь, в Алуште будет и того жарче. Море, по слухам, уже нагрелось, можно купаться, но точно метеосводку посмотрим уже в санатории. - Ты знаешь, куда нам идти? – спрашивает Милена. – Суматоха страшная, не заблудимся ли? - Знаю, идём, со мной не заблудитесь, девчата. Проходим мимо памятника, оказываемся на площади. И всё та же вокзальная суматоха, что была во все времена, толпы народа, идущие с очередного прибывшего поезда, рассасываются между стоянками маршрутных такси, автобусов, троллейбусов и трамваев. Часть пассажиров побежала в пригородные кассы, за билетом на электрички до Севастополя и Евпатории. Электрички здесь, кстати, не очень похожи на те, в которых мне доводилось ездить в прошлый раз, вагоны большей длины и имеют не две двери на борт, а три. Один поезд, который прямо у нас на глазах отправился с дальнего пути, и вовсе состоял из шести двухэтажных вагонов – неужели тут до такого уже додумались? Но нам не туда, на Партенит здесь ходят поезда ?городской электрички?, связывающей Симферополь со всеми крупными курортными городами Крыма. Тупиковый вокзал пристроен с другой стороны от путей большой железной дороги и имеет отдельные кассы. Четыре пути, два заняты составами из шести вагонов каждый, больше всего напоминающими по виду состав метрополитена, только подключённый не к рельсу, а к проводам, висящим над колеёй. На маршрутной доске одного из этих составов значится ?ЕВПАТОРИЯ?, на втором – ?ФОРОС?. Подползает и третий, с надписью ?ПАРТЕНИТ?. Партенитская и форосская линии, кстати, не одно и то же, как выяснилось из схемы линий, висевшей на доске с информацией, от главной линии, идущей от Симферополя через Алушту, Ялту и Форос на Севастополь, отходили несколько тупиковых ответвлений – от Алушты на Партенит, от Краснокаменки на Гурзуф и от Ялты на Кореиз. Имелась в наличии и восточная линия, от Алушты через Малореченское, Новый Свет, Судак и Коктебель на Феодосию и Керчь, с ответвлениями на Орджоникидзе и Казантип, таким образом, весь Южный берег Крыма от Феодосии и до Севастополя оказался охвачен скоростным сообщением. Западная же линия отходила от Симферополя и шла через Саки и Евпаторию на Черноморское, соединяясь возле Сак с веткой из Севастополя. Таким образом, отсюда можно было добраться практически в любую точку курортного Крыма. Что нам и требовалось. Идём в кассу и берём три билета на Партенит, а пока не началась посадка на наш поезд, купил Доре и Милене по мороженому, и девчонки с огромным удовольствием приговорили лакомство. Тем временем объявили посадку на электричку до Партенита, а евпаторийский поезд ушёл на линию. Занимаем места, пока не набежало народу. Хорошо, что вагонов шесть, как в метро, это не в троллейбусе толпиться, место есть – на летнее время, видимо, сцепили по две трёхвагонные электрички, по мадьярской системе сделано, видал когда-то в Будапеште, что так там и ездят[101]. Народ тем временем продолжает подходить, сидячих мест скоро не осталось, а там подошло и время отправления. Двери закрываются, и поезд с шумом и гулом, доносящимися из-под пола, сдвигается с места и выезжает с вокзала. Пробираемся улицами Симферополя, оглядываю капитальные дома, которыми застроена привокзальная часть города – хрущоб опять же нет, только просторные дома… - Вов, а скоро море? – спрашивает Дора. - Судя по расписанию, до Алушты часа два, а до Партенита ещё около часа. Как раз к обеду поспеем. - Откуда ты знаешь? - Доверься мне, счастье моё, мне эти места знакомы. - Ну-ну, - девушка прижимается ко мне потеснее. – Поверю на слово. А то ишь ты его, затащил в далекие края… - Ты ж, кажется, сама хотела со мной ехать. - И сейчас хочу. Но если там мне не понравится, я тебе это припомню! - Понравится, не переживай. Это только сейчас все обыденно так смотрится, пока через город едем. Подожди, как в гору взбираться начнем, ты таких гор ещё не видела. Но пригородные поезда везде одинаковы, не успели ещё из Симферополя выбраться, как наш вагон уже забился до состояния ?шпроты в масле?. И как обычно, наши люди везде одинаковы, слышались выкрики разной степени возмущённости: - Гражданочка! Вас тут не стояло! – громко причитала какая-то бабка с дальней от нас площадки. – Интеллигентов не хватает, место бы кто уступил… - Интеллигентов, мамаша, до хрена, - обиженно отвечал ей сидевший рядом мужик. – Вагонов мало! - Ты смотри! Целых четыре банки? Быть такого не может! – выпучил глаза бородатый дедок с удочками в руках. - Ага, это ж ?Зенит?, а не мазилы киевские, - отвечал ему собеседник, такой же дедок с удочками. – С них бы сталось еще три тому ?Шахтёру? наколотить, было б вообще, как гансы нагличанам недавно насовали на чемпионате. И вратарю урок, ворон по полю не лови. - Такое, пожалуй, забудешь. Лучше было только как мы им, нагличанам то бишь, в шестьдесят шестом на финале отгрузили, пять сухих и пожалте бриться! - Вот именно. Так то ж Яшин у нас тогда вратарем стоял, а как ушёл он, так и кончилась игра. Дальше не прошли… - А как вы добиваетесь того, чтобы котёнок так рос? – интересовалась у соседки женщина средних лет, показывая на корзину с мирно спящим в ней котёнком. - Понимаете, в их возрасте котята вообще едят очень много, надо кормить их поразнообразнее. Мой вот, уже четыре месяца, а уже научился ловить мышей… - отвечала та, после чего они погрузились в дискуссию о том, как и чем нужно кормить представителей хвостатой и ушастой домашней фауны. По пути нас обгоняют редкие машины, видимо, основной народ ещё не успел подтянуться. Летом тут, наверняка ведь, особенно ?хорошо? ездить, на трассе должны быть сплошные заторы. Хотя электричкам получше в этом плане, рельсы проложены отдельно от дороги и ограждены невысоким заборчиком, чтобы не лазили где не положено. Так что едем, вагон покачивается и стучит на стыках, в раскрытые окна врывается свежий крымский воздух.

Во всех пригородных деревнях все заборы и стены оклеены объявлениями и рекламой. Чаще всего, конечно же, повторяются предложения ?недорогого? и ?удобного? отдыха на море, но есть и объявления местного характера – кто-то строится, кирпич, цемент или доски всем надо. Кто-то продаёт, кто-то покупает. Тут же и магазины стоят, с образцами садово-огородного декора. Попадаются и придорожные кафе с вычурными на южный манер названиями, меню типичное для этих краев – ?шашлык, шаурма, хачапури, чебуреки, холодное пиво? и прочие тому подобные прелести. Возле этих кафе, как правило, стоит пара-тройка машин. Тем временем мы уже выехали из города, по обе стороны дороги потянулись дома пригородных деревень. Горы на заднем плане становились все выше и выше, и, наконец, за Перевальным поднялись совсем высоко. Но линия электрички уходит вниз и в сторону, рельсовый состав – не автомобиль, по крутым склонам взобраться не может, так что вместо Ангарского перевала здесь выйдет Ангарский тоннель. Никогда ранее не бывавшая в Крыму Дора буквально прилипла к стеклу, разглядывая во все глаза гору Чатыр-Даг, пока она не скрылась из виду, будучи закрыта более близкими горами. Милена же, хоть и родившаяся в Сербии, где тоже горы не хуже, а всё равно так же завороженно смотрела в окно. Тоннелей на главном крымском хребте оказалось в наличии не один, а три, и за выходом из третьего и крутым поворотом вслед за ним слева от нас раскинулась сплошная синяя даль до горизонта. А это означает, что спуск заканчивается, и мы выезжаем к Алуште. Город, как и прежде, привольно раскинулся у подножия гор, и всё так же утопает в зелени садов. Здесь, как и повсюду, практически нет высоких домов, если какая башня и торчит, то это с большой вероятностью или гостиница, или корпус санатория, или капитальный ?сталинский? дом, но их в Алуште вроде бы не было так много. А вдали, внизу, искрится на солнце синяя гладь Чёрного моря. День яркий, солнечный, так вода аж сверкает, переливается всеми цветами радуги. Так и тянет запрыгнуть туда с разбегу. Вьются над водой чайки, сверкают парусами яхты, разводят пенный бурун прыгающие по волнам катера. Где-то на горизонте маячит чуть различимый силуэт явно военного корабля, идущего куда-то в сторону Севастополя. Чуть подальше синеет силуэт горы Аю-Даг, куда нам, собственно, и надо. На небе – ни облачка. Время – одиннадцать утра, в санатории будем к обеду. Откуда-то слева выскочила из-за домов ещё одна двухпутная линия, уходящая вдаль и вниз, в сторону берега и восточной части Крыма – это, видимо, та самая феодосийская линия. По ней нам навстречу проехала ещё одна электричка, только из трёх вагонов, успел заметить надпись ?СУДАК? на маршрутной доске. Стрелка, другая, и веер путей означает, что мы въезжаем на станцию Алушта. Здесь уже не четыре пути, а шесть, эта станция – важный пересадочный узел нескольких линий сразу. Здесь стоим минут пять, пропустив встречный из Севастополя, после чего отправляемся, но не по главной ялтинской линии, а сворачиваем на боковое ответвление, где всего один путь, проходящее через собственно город Алушту. Линия оказалась достаточно живописной, изобиловавшей крутыми поворотами, тоннелями и зарослями дикого винограда, подходящими прямо к путям. Море то мелькало в промежутках между домами и зарослями, а то и вовсе открывалось во всю свою необъятную ширь, когда электричка выезжала на открытое место. С другой же стороны, наверху, на склоне горы, один за другим тянулись сплошные виноградники. Но вот и знакомые места, и первые дома посёлка Партенит, и вездесущие винные магазины, куда в Крыму без них. Ворота парка имени Айвазовского, куда надо будет обязательно сходить, возле них, кстати, остановка, парк и здесь оказался не парк, а санаторий, но с правом свободного прохода. Там же, у ворот, которые как раз открывают, стоит несколько ?Волг? и одна ?Чайка? в свадебной амуниции. Кто-то играет свадьбу… Теперь поезд уже не идёт, а ползёт по колее вдоль узкой улочки, что змеится вдоль текущего с гор ручья. Спускаемся всё ниже и ниже, проезжаем мимо базара с курортными рядами, вот отошёл в сторону второй путь, сипение тормозов, и вагоны замирают. - Партенит! Конечная! Поезд дальше не идёт! Просим пассажиров освободить вагоны! – объявили по громкой связи. Хватаем сумки и рюкзаки, подхватываю под ручки обеих невест, выходим на мощёную плиткой платформу. Пути дальше и впрямь нет – в торце, прямо у ворот санатория, оба пути заканчиваются бетонным упором. Здесь, возле моря, жара не чувствуется совсем, хотя солнце по-южному яркое, как в Англии никогда не бывает. Дора и Милена оглядываются по сторонам. - Это здесь так все ходят? – спрашивает Дора, показывая на отдыхающих в шортах и майках, кто-то, впрочем, разгуливает и вовсе в купальнике или плавках. - Если и не все, то многие, это же курорт, до моря рукой подать. А так обычная для таких мест одежда. - Хорошо, что я в Москве купальник нашла. - Здесь, кстати, базар тоже есть, помнишь, мимо проехали. Может, ещё чего там найдёшь. - Помню, и сходим туда. - Конечно, сходим, фрукты только там покупать надо. - Какие фрукты? - Здесь, в Крыму, скоро уже черешни да абрикосы начнутся, а потом и персики. Уже и помидоры да огурцы свои есть. Только винограда ещё нет. - А почему? - Виноград ещё рано, он ещё зелёный, на ветках висит, созревает. Вот в августе и сентябре им тут просто объедаются. Пока же только сок виноградный выдержанный остается покупать, магазинов по его продаже, кстати, тут тоже полно. - Какой сок? - А тот самый, на котором ?Массандра? написано, наша скатерть его нам поставляет по надобности. - С…сок… - Милена складывается пополам от смеха. – Ну, ты насмешил… Скажу деду, что мой жених вино соком называет, так тоже вдоволь посмеётся.

- А что, если это так и есть. Это ж не итальянская или окситанская кислятина, тут вино сладкое, его и впрямь как сок пьёшь, если под что-нибудь основательное вроде шашлыка. - Обязательно попробуем! - Конечно, попробуем, только скатерть я Свете оставил, ничего, привезёт, тогда и шашлыки организуем за воссоединение. - Ждём не дождёмся! – сказала Дора. – А пока будем вино тут дегустировать. - Ну, это уже больше для вечера занятие, гулять по набережной, этот самый сок потягивая. Ну, а днём на пляже будем валяться, но чаще – сидеть по уши в воде. - Где, кстати, пляж? Что-то я его не вижу. - А отсюда на два пляжа есть дорога. Местный, городской – по переулку, вон, куда вон те люди пошли. А есть пляж санатория, в котором мы будем отдыхать. Вон, кстати, ворота, уже открыто, пойдём. Санаторий, три путёвки в который лежали у меня в сумке, стоит здесь же, проходная прямо возле платформы электрички, только сойти с неё да дорогу перейти. Так и написано на вывеске: ?САНАТОРИЙ ?КРЫМ? Министерства обороны России?. Вывеска чуть поменьше гласит, какой номер воинской части присвоен этому санаторию. Тут же и вывеска, гласящая, что-де ?распивать и проносить спиртные напитки запрещено?, но только что на наших глазах в ворота прошла пара, пронесшая сумку с подозрительно побулькивающим содержимым. Ничего не меняется, всё, как и в прошлый раз… Заходим в калитку. Дремлющий на стуле в караульной будке седоусый ветеран при виде нас просыпается и лениво проводит по нам взглядом. - Вы отдыхающие? - Да, вот наши путёвки, - отвечаю я. – Майор Чернов, девушки – невесты мои. - Здравия желаю, тащ майор, сейчас поверните направо, пройдите по аллее, затем поднимитесь наверх, увидите управление, вам туда. - Спасибо! – говорим вахтёру, после чего проходим в парк. С тех пор, что я помнил, практически ничего не поменялось. Всё те же старые развесистые кедры, те же кипарисы, высоченными свечками выстрелившие в южное небо, те же пальмы, тот же оплетающий стены дикий виноград. Всё те же чайки, орущие дурными голосами с каждой крыши. И всё те же отсиживающиеся в тени и под кустами разномастные коты и кошки, которых здесь, в Партените, огромное количество. Пока идём по тенистой кедровой аллее, так мимо нас вальяжно так шествует дымчато-серый кот, важно задравший хвост, на нас – ноль внимания. Два высотных корпуса санатория тоже такие же, как и были, и еще два наверху, ближе к горе, на которую нам с девчонками обязательно надо будет слазить… А вот и главный корпус. - А, товарищ Чернов, добрый день, с приездом, - кивает нам медсестра в регистратуре. – Насчёт Вас уже бронь поступила, трёхместный номер. Третий корпус, двенадцатый этаж, устроит? - С видом на море? - Конечно. - Конечно, устроит. Дора, Милена, вам как? - Отлично! – улыбнулись обе девушки. - Пожалуйста, заполняйте анкеты. Заполняем, причём ходить оплачивать, как выяснилось, не нужно – это только для тех, кто сам отдыхать собрался, есть тут и такие, как выяснилось. Нашу же путёвку выписывали в МГБ, причём в центральном аппарате в Москве, и против такого железного аргумента у местных врачей возражений не нашлось. - Ну что ж, товарищи Чернов, Тонева и Стринич, - медсестра забрала у нас заполненные анкеты. – Добро пожаловать в наш санаторий. Ваш номер сто двадцать семь, ключи возьмёте на вахте своего корпуса. Сейчас пройдите в столовую, скоро начнётся обед. Меню на выбор, ваша столовая прямо напротив корпуса. Завтрак с семи тридцати, обед с часу до двух, ужин в шесть тридцать. - Простите, а в столовой как? Там уже знают, что мы будем? - Конечно, ваша бронь поступила позавчера. Вот номер вашего столика, я написала, там спросите меню. - Понятно, спасибо. - Спасибо, что обратились к нам. Приятного отдыха! Распрощавшись с медсестрой, направились в столовую и пообедали. Меню не сильно отличалось от того, что я помнил, разве что выбор блюд был побогаче. Отдых здесь с питанием, так это и хорошо, не надо думать, где бы купить, что поесть. Знаю я южные края, привозная еда, особенно мясная, тут долго не живёт. Только если свежезажаренного шашлыка поесть, или колбасы копчёной, иначе за последствия не ручаемся. Скатерти-то у нас пока нет, она Свете с Авророй сейчас нужнее, приедут – привезут на всех нас. Впрочем, кафе, ресторанчиков и прочих забегаловок здесь и так должно хватать, видел указатели. Пообедав, поднимаемся в свой корпус, кидаем вещи и переодеваемся на пляж. Сей процесс перетёк в душевую и вполне закономерно затянулся, так что на море мы выбрались часа так на полтора позже, чем планировали. Но даже так весьма довольные девчонки то и делали, что меня подразнивали, ибо купленные ими в Москве купальники оказались довольно-таки откровенными. Шорты и футболки, впрочем, девичьи фигуры тоже не очень скрывали, а наоборот, весьма соблазнительно обтягивали. Выходим из корпуса, спускаемся вниз по широкой аллее, добираемся до пляжа. Судя по доске объявлений, температура воздуха – плюс двадцать семь, воды – плюс двадцать два, волнение на море один балл. В кино вечером обещают показывать неизвестный мне фильм ?Товарищи подводники?, судя по названию, что-то про войну. А вот на следующей неделе ожидают с концертом какую-то неизвестную мне здешнюю знаменитость. Чуть ниже замечаю знакомую надпись ?DDT? и портрет Шевчука, почти такой же, как у Доры на футболке. Через две недели в Алуште будут выступать. Концерт бесплатный, вечером, на набережной. Раз бесплатно, так беспокоиться о билетах не нужно, а проезд или на электричке с выходом за две остановки до алуштинского вокзала, или на рейсовом теплоходе. У входа на пляж, возле лотка с мороженым, стенд с объявлениями об экскурсиях по всему Южному берегу Крыма от Кара-Дага до Севастополя. Чуть дальше – причал, к которому пришвартован лениво покачивающийся прогулочный теплоход. И снова знакомая до боли картина, пляж галечный, шириной шагов так в двадцать, под навесом лежаки деревянные стоят. Находим свой, значившийся в нашей санаторной книжке, кладём вещи. Пляж забит отдыхающими. Народу много, кто в воде сидит, кто загорает на открытом солнце, кто в карты под навесом играет. Трое дедков боевого вида режутся в ?козла?, только стук стоит от костяшек домино по лежаку. Тут же неподалёку торгуют пиво и закуску к пиву. Ловко лавируя между лежаками, ходят пляжные торговки, наперебой предлагая: ?Пахлава медовая, чурчхэла!?, ?Пирожки со сгущёнкой, с капустой, с вареньем!?, ?Горячая сахарная кукуруза!?, ?Шашлык из мидий, рапана!?, и так далее. - Пошли, окунёмся, - подбадриваю девчат. - Думаешь? - Не думаю, знаю. Зачем мы сюда приехали? Пойдем, поплаваем… Эх-х-х-х, как же давно я не купался в море! С непривычки поначалу долго барахтаюсь на мелководье, но потом осваиваюсь. В воду заходит и Дора, но пока окунуться не решается, Милена тоже. Приходится помочь, плюхнув водой. - Ну ты, Вов, и… - пытается нахмуриться Милена, но светящийся вид вейлочки выдаёт её с головой, на лице Доры и вовсе видна неподдельная радость. – Ах, ты ещё водой брызгаться? Ну, я тебя… Так мы почти до заката пробарахтались. Выходили, обсыхали, сидя на лежаках, и снова окунались в море. А потом чуть не опоздали на ужин, зато после ужина, приняв душ и переодевшись, направились гулять по набережной. По пути купили бутылочку разливного портвейна и пару стаканчиков, но пить пока не пили. Сумерки на юге короткие, только, казалось, светило солнце, а сейчас оно уже за горы спряталось, и повсюду зажигают огни. Зато ночь здесь яркая, звездная, и луна отражается в воде. - Как красиво… - шепнула завороженная Дора. - Горы и море… Идеальное сочетание для отдыха, - добавляет Милена. - Я же говорил, девчонки, что вам понравится. - Спасибо тебе… Сюда стоило приехать только ради одного вот такого неба, такого моря… - Я даже больше скажу, мы ведь во всей этой красоте и жить будем. Где-то тут и нам участок нарезали, в один из дней съездим, посмотрим, примем. - Съездим, конечно, - соглашается Дора. – Потому что лично мне уже тут нравится. И что-то там говорили о своём выходе к морю…

- Кажется, я понимаю, на что ты намекаешь, - подхватила Милена. – Можно будет загорать, никого не стесняясь. - О чём и речь! - Съездим, милые вы мои, съездим обязательно, - обнимаю обеих сразу, и они прижимаются ко мне. – Нам тут ещё проект рисовать, чтобы было, по какому образцу строить… Обратно шли – заглянули на танцплощадку. И как раз к нашему приходу заиграла музыка, под которую мы сначала с Дорой, а потом и с Миленой закружились в танце:Подними глаза в рождественское небо, Загадай все то, о чем мечтаешь ты, В жизни до тебя я так счастлив не был, Для тебя одной, их так любишь ты, Эти белые цветы… Я люблю тебя до слёз, Каждый вздох, как в первый раз, Вместо лжи красивых фраз Это облако из роз… Лепестками белых роз Наше ложе застелю, Я люблю тебя до слёз, Без ума люблю…[102] …Сквозь неплотно задёрнутую занавеску несмело пробивается солнечный лучик. Раннее утро, часов пять или шесть, наверное, но чайкам орать во весь голос это совершенно не мешает. Лениво открываю глаза и с улыбкой смотрю на двух божественных красавиц, мирно дремлющих по обе стороны от меня, прильнув всем телом, разметав по постели копны длинных волос – слева платиново-белая, справа чистого золота. Гляжу и думаю, вот ведь как выглядит счастье… Потом просыпаются и девушки, сияющие от счастья, и мы продолжаем то, что начали вечером… короче, на завтрак опять чуть не опоздали… С тех пор так и повелось. Днём, если погода позволяла, в море плескались, а ночи посвящали любви и нежности. Мы поднялись на гору Аю-Даг, когда с утра выпал пасмурный день, и добрались до поляны под скалой, где разжигали свои костры обитатели детского лагеря ?Артек?, прекрасно существующего и здесь – даже несмотря на то, что пионерское движение здесь было отнюдь не всеобъемлющим. Дора и Милена таки сдержали свою угрозу насчёт ?сока виноградного выдержанного?, и каждый день мы брали на дегустацию какой-то новый его сорт. Девчонки же пополнили на базаре свою коллекцию купальников, какими теперь меня и дразнили. Разузнал я также, откуда в Крыму взялись такие электрички. Как оказалось, решение о строительстве такой вот сети пригородных железных дорог принималось ещё в 1944 году, вскоре после окончания войны, а тогда далеко не всякий автобус мог взобраться на перевал. Троллейбус, впрочем, тоже, тогдашние троллейбусы, где они имелись, напоминали по размерам скорее павловский автобус шестьсот семьдесят второй модели, и много народу не могли взять при всём желании. Наибольшую вместимость в те годы имели метрополитен и трамвай, вот и решили строить нечто между ними среднее. Эта идея нашла отклик в Германии и Венгрии, где тоже имелось что-то наподобие, и строить договорились совместными усилиями, подключив к делу ещё и Швейцарию, тоже имевшую большой опыт прокладки рельсов по горам. Так или иначе, но первый поезд проехал из Симферополя в Алушту в пятьдесят четвёртом, к десятилетию Победы, и за сорок лет своего существования система достигла нынешних размеров, дойдя до Севастополя, Евпатории, Феодосии и Керчи. Самая новая линия, керченская, открылась совсем недавно, в девяностом году. Дальше, на таманской стороне, существовала своя сеть, тянущаяся аж до Туапсе, где было соединение с большой железной дорогой, но соединить две сети не позволял Керченский пролив, даже с учётом имеющегося над этим самым проливом капитального моста. Но это были отнюдь не единственные системы такого рода в России, практически в каждом промышленном либо просто густонаселённом районе страны вроде уральской и донецкой промзон либо пригородов Питера и Москвы, имелось что-то такое же. Мы съездили на концерт ДДТ в Алушту и остались весьма довольными. Я и сам хотел услышать, что же за песни поёт Шевчук в этом мире – а то альбомы, оно, конечно, хорошо, но в живом исполнении автора получается совсем по-другому. Не терпелось услышать хорошую музыку и Доре с Миленой, сербская вейлочка за тот год, что мы с ней стали быть вместе, тоже стала поклонницей русских рок-групп, а Дора и так ею была ещё до того, как мы встретились. Надо сказать, концерт нас не разочаровал. Напротив, тот самый классический свой репертуар группа спела полностью, мы услышали и ?Дождь?, и ?Что такое осень?, и ?Актрису Весну?. Были и ?Хиппаны?, и ?Любовь?, и ?Ветер?, и ?Родина?, а завершился концерт песней ?Это всё?. Короче, три часа музыки под открытым небом как следует подзарядили как меня, так и невест моих, да и не только нас, хорошим настроением. Возвращались в санаторий на катере, здесь, как оказалось, вдоль всего берега ходят рейсовые ?Метеоры? на подводных крыльях. На электричке возвращаться не рискнули, хоть они тут и круглосуточные, но проходная санатория уже однозначно успела закрыться – вернулись-то мы незадолго до полуночи, отбой давненько уже был… На следующий день после концерта съездили и ещё раз, на этот раз для того, чтобы предъявить ордер на получение земельного участка и того, что к нему причитается.

Наткнулся на улице Алушты на Серёгу Гришина, того самого, что на ?Новороссии? прибывал в Хогвартс, и забил один из голов в ворота аргентинцев в финале. - Ой! Здрасте, В...Владимир Сергеич. - Здорово, Серёга, - протягиваю ему руку. – Мы ещё на пароходе на ?ты? были, не вижу причин менять. Как жизнь? Поступаешь куда? - Да, так и есть, в электротехническое ПТУ поступаю. А вы какими судьбами тут? - Отдыхать приехал, а заодно мне тут участок земли выделили, вот пришёл принимать. И невест вот своих привёз, показать им место для будущего дома нашего.

- Ого! Дом строить будете? - Будем, конечно. Подсобить чем и как сможешь? - Думаю, сможем, спрошу отца, но по электрике и я могу. - Вот и отлично! В скором времени начнём, так что договоримся. - Договоримся, конечно! Если что нужно, к нам в депо приходи! На том и распрощались – Серёге было домой, нам же – дела делать. В исполкоме Алушты к бумагам, предъявленным неким майором госбезопасности Черновым, отнеслись со всем возможным почтением, так что смотреть участок мы выехали без проволочек. Пятьдесят соток, выделенных нам из наградного фонда МГБ, оказались действительно в хорошем месте. Небольшая бухточка меж двух крупных скал, но с пологим спуском к воде, есть место и для своего пляжа, и для причала. Наверху место поросло соснами, и есть хорошее место для дома и бани. А на скале над самой водой беседку для любования луной сделаем. Грядок, конечно, тут не сообразить, ибо почва, где она есть, каменистая и под уклоном, возить чёрный грунт – не перевозить, хотя бы для цветов и саженцев, а вот виноград на солнце растёт очень хорошо, его на стене дома и посадить бы…

Убедившись в полном совпадении того, что нам было показано в Москве на фотографии, и того, что мы увидели в реальности, я подписал акт о приёмке земли, поблагодарив за помощь и попросив, чтоб пособили в постройке, а то мне, возможно, ещё одна загранкомандировка выпадет, не дай Бог, конечно. На что пообещали пособить, когда проект представлю, так что попросили не затягивать. Так не вопрос, план у нас на руках, карта высот тоже, так что дождёмся Светы с Авророй и начнём изобретать… А они, собственно говоря, вскоре и приехали. Дней пять прошло с тех пор, как мы землю приняли, как мне по связи душ поступило сообщение, что две моих невесты, работавшие по совместительству учительницами в Хогвартсе, приехали в Питер и собираются прибыть в солнечный Крым в самое ближайшее время. Утром следующего дня нам и на проходной нашего корпуса сказали: - Ой, товарищ Чернов, вам телеграмма, из Петрограда! Беру бланк из рук вахтёрши, читаю.?ВС ЧЕРНОВУ САНАТОРИЙ КРЫМ ПАРТЕНИТ ТЧК ПРИВЕТ ВСКЛ ВЫЕЗЖАЕМ МОСКОВСКОГО 1645 ЗПТ ПОЕЗД 48 ВАГОН 6 ЗПТ БУДЕМ СИМФЕРОПОЛЕ ПОСЛЕЗАВТРА 1103 ТЧК ВСТРЕЧАЙ ТЧК СВЕТА АВРОРА? Телеграмма была подписана вчерашним днём, значит, завтра их надо ехать встречать... - Дора, Милена! – говорю своим невестам. – Завтра Света с Авророй приедут, говорят, чтоб встретили. - Съездишь? А мы пока к ужину закупимся. - Съезжу, конечно, им ещё надо нашу землю живьём показать, прежде чем проект рисовать сядем. Так и съездил, на обратной электричке на Симферополь, подгадав время, чтобы вовремя быть на вокзале. Так что в без пяти одиннадцать уже стоял на перроне с двумя букетами цветов и ждал. Поезд из Питера прибыл точно по расписанию, ровно в одиннадцать из-за поворота вывернул электровоз, тащивший за собой два десятка зелёных вагонов. Пока всё это добро медленно вползает на первый путь, ищу шестой вагон. Ага, вот и он. Света выскакивает из вагона одна из первых и радостно повисает у меня на шее, со словами: ?Привет, Вов, я так соскучилась...? Парой секунд позже примеру подруги следует и Аврора. - Как доехали? - Всё хорошо, в Москве нас комиссар подловил, путёвки вручил и кое-какие инструкции передал. - Там, надеюсь, ничего секретного нет? - Нет, говорил, что остальным тоже можно рассказать. - Ну, это мы вечером. Дора с Миленой уже ждут, обещали чего-то на базаре закупить. - А мы и скатерть привезли. - Главное, что сами приехали, остальное мелочи. Идём, поедем до санатория, - подхватываю сумки и тащу на себе, показывая девушкам, куда идти. Через три часа мы уже выходили из электрички на конечной остановке в Партените, и вахтёр даже глазом не повёл, видя, как давешний майор привёл в санаторий ещё двух не менее ослепительных красоток, чем те, что рядом с ним уже были замечены. А пока Света и Аврора оформлялись, затащил их сумки в наш номер. Им, кстати, дали сто двадцать шестую комнату, с нами по соседству, так что будем все вместе.

Дора и Милена уже всё закупили и только нас и ждали, так что после объятий и поцелуев мы все впятером пошли на пляж – купаться и загорать. А потом устроили торжественный ужин за воссоединение нашей семьи. Через пару дней я свозил Свету с Авророй на наш участок, показать, где нам через какое-то время предстоит жить. А вернувшись обратно в санаторий, мы приступили к составлению проекта будущего дома. И вот так сидим, все вместе, потягиваем вкуснейший крымский мускат, беседуем о своём… идиллия, как есть семейное счастье наше вот такое вот… Спел им песню, которую захотелось исполнить под настроение:…Ни одного интересного снаВ этом пункте проката,На фонари расстегнулась весна,Только тебя нету рядом…Вот распадётся, а ты посмотри,Ночь на горящие окна, окна, окна,Хочется долго с тобой говоритьИ целовать тебя долго.Хочется долго с тобой говоритьИ целовать тебя долго.Долго, долго…[103] Именно этим самым мы вскоре и занялись, и заснули уже глубокой ночью, под шум разыгравшегося моря, крепко прижимаясь друг к дружке. Проект двухэтажного дома с мансардой и кучей жилых и хозяйственных помещений мы представили в исполком, как просили, и там только хмыкнули. - А успеете ли? Вам же много всего строить нужно. - Обещали же подсобить. - Обещали – подсобим, но ведь не бесплатно. - Не вопрос, товарищи, с деньгами у нас вопрос не стоит. Главное чтоб желательно к зиме можно было уже заселиться. - Ну, стены мы выведем, воду, свет и отопление сделаем, а уже отделку едва ли, с плотником договаривайтесь. - Договоримся, думаю. Приехав на свой участок, разговорились с соседями. Справа по улице от нас, как выяснилось, жил виноградарь-селекционер, работавший на алуштинском филиале ?Массандры? и разводивший новые сорта винограда – как для дела, так и для души. Соседом же слева оказался главврач городской больницы, убелённый сединами пожилой еврей, который, узнав, что моя Дора учится на врача, предложил ей интернатуру. Через дорогу же проживал каменщик, начальник участка алуштинского СМУ, вызвавшийся помочь в расчистке территории под строительство нашего дома. А вопрос с деньгами на оплату и впрямь не стоял. Я же перевёл в русский рубль всё, что было у меня на счету в ?Гринготтсе?, плюс к тому и моя тут зарплата капала все четыре года, да с наградными, да с боевыми по причине военного времени, так что насобиралось прилично. Поскольку же ни я, ни мои невесты привычки к денежному накопительству не имеют, то и решили общим решением вложить, сколько понадобится, в строительство дома для нашей семьи – сначала для нас пятерых, а потом и на перспективу, ведь будут же у нас когда-нибудь дети… В общем, лето для нас началось очень хорошо, даже отлично. Ничто не предвещало беды, однако гром грянул неожиданно.________________________________________[102] Сергей Мазаев ?Я люблю тебя до слёз? (сл.И.Николаев, муз.И.Крутой)[103] Любэ и Людмила Соколова ?Долго? (сл.О.Ровная, муз.И.Матвиенко)