Глава 2 (часть первая) (1/1)
Я на прослушивании . Тот же день, то же время.
Сижу на тех же кожаных диванах в очень зажатой позе – руки скрещены, ноги тоже. Любой психолог, увидев меня таким, сходу скажет, что со мной что-то не так.Меня вызывают, но в этот раз я иду быстрее и увереннее, по пути расстегивая верхние пуговицы рубашки . Мне очень жарко, словно жар дышит прямо в лицо, в затылок, будто меня подогревают в микроволновке или я медленно закипаю, как чайник.Я захожу в аудиторию, но не вижу там никого, кроме него.Волосы блестящие и черные, как вороново крыло.Изгиб бровей придает лицу ехидства, как и тонкие губы.Выражение лица довольное, будто он понял шутку раньше всех остальных.Меня это напрягает, но я все равно выхожу на центр зала и останавливаюсь. Я жду чего-то – какого-то условного сигнала.
Хотя вообще, я не очень представляю, что собираюсь делать.- Ну и? – спрашивает Такинага, ловя мой взгляд. – Ты всё такая же тряпка, что, даже вернувшись сюда, не можешь показать себя как надо?- Господи, да заткнитесь вы, - шиплю я. – Это все-таки мой сон.
Такинага встает и потягивается, будто у него все мышцы затекли от неудобной позы. Потом выходит из-за длинного стола жюри и останавливается, облокотившись на край стола рукой.- Тогда странно, что тебе снюсь я, а не голые девочки.- Я пришел сюда, чтобы спеть вам.- Большая честь, - пожимает плечами. – Но пока ты только говоришь.- Вы не даете мне…Такинага улыбается и чуть склоняет голову к плечу. Глаза остаются такими же холодными и стеклянными, как и раньше. Ни единой живой эмоции. Черная бездна.
- Возможности подготовиться? Собраться с мыслями? Малыш, на сцене тебе ее никто не даст.Я качаю головой и скрещиваю руки на груди, а он плавно движется ко мне.Оказавшись почти вплотную, наклоняется и заглядывает мне в лицо, будто я - картина, которую можно разглядывать часами, ища крошечные детали, а не человек.Мне становится неуютно. Попробуй спрятать свои эмоции от того, кто стоит так близко.- Что вы делаете? – резко отстраняюсь я, но он хватает меня за локоть и вновь привлекает к себе – слишком уверенно, чтобы движение вышло мягким. Руку мою крутит щемящая боль от вцепившихся в кожу пальцев.
Такинага шепчет:- Я ищу Дориана.
Он даже не наклоняется, мы и так стоим достаточно близко, чтобы его нижняя губа коснулась изгиба моего уха.Я смотрю на него. Выражение лица у Такинаги нейтральное, тщательно выверенное, как и в тот первый раз.- Что еще вам нужно от меня?Его руки сталью сжимаются на моем локте, и это доставляет всё больше неудобства.
- Я сказал, - его глаза смеются, и это странно. – Я в поисках Дориана.И он целует меня – сразу слишком глубоко, словно ему хочется проглотить мою душу, как это показано в некоторых мистических фильмах. Целует, ухватив за волосы свободной рукой. Второй же сжимает локоть так, что непременно останутся синяки.Непременно, не будь это сон.Я слишком четко ощущаю всю эту боль, его дыхание, стук собственного сердца в горле…Так хорошо, что почти забываю, что мне это снится.Но потом в его руках вдруг появляются ножницы. Я не знаю, откуда они, но знаю, что во мне ясно говорит страх.Металлический блеск пугает меня, но наш поцелуй продолжается, и я не знаю, как не сойти с ума, потому что мысли мои где-то в районе его рук, а ощущения – на кончике языка.Ножницы касаются моей рубашки и начинают резать. Неосторожно, неровно, задевая и царапая кожу. Обжигающий холод мешает понять, ранит ли он – или мне только кажется.Рубашка, превратившаяся в рваные полоски, медленно соскальзывает с моих плеч, но меня это не волнует.Из моих приоткрытых губ вырываются слова:- Если я Дориан, то кто же сейчас ты?Он чуть-чуть улыбается. Смущенно, будто забыл меня предупредить о правилах игры, а теперь уже поздно начинать сначала.И в этот момент, когда он вновь запечатывает мои губы своими, ножницы вонзаются мне в живот.ХХХЯ резко поднялся, все еще путая сон с явью. Ледяной пот пропитывал спину, пол холодил босые ноги. Судорожно вздохнул, ощущая, что ко мне постепенно возвращается контроль над телом.
Рядом со мной кто-то стонал от боли, и сначала я подумал, что делаю это сам.Начал ощупывать грудную клетку, живот – никаких порезов там не нашлось, но чувство облегчения не приходило.Словно в тумане, я повернулся посмотреть, кто так протяжно орал, и увидел Наги, потирающего бедро.
- Блин, Юдзуру! – жалобно воскликнул он. – С такими сильными ногами по тебе просто балет плачет.- Из-извини, - пробормотал я, проводя тыльной стороной ладони по мокрому лбу. – Заехал тебе, да?- Это еще мягко сказано. Ну ты и синяки ставишь. Знал бы, что ты так пихаешься во сне – отселил бы на диван.Я вздохнул и огляделся – мы почему-то спали вповалку рядом с татами, заваленным стаканами, пустой бутылкой из-под виски и вывернутыми чуть ли не наизнанку пакетами от чипсов.
- Мы прямо здесь заснули, что ли? – спросил я, моргая. – А сколько времени?Наги вытаращил глаза.- Мне бедро придется ампутировать, а тебе важно, сколько времени? Ну ты и сволочь, Юдзу.- Хватит притворяться, не так уж тебе и больно.- Откуда ты знаешь? Меня в жизни так не били, - обиженно заявил Наги. Потом, выдержав театральную паузу, прибавил. – Шесть тридцать. Можно уже не ложиться.Ну да, конечно. Еще полчаса – и Наги все равно пришлось бы вставать, у него четкий репетиционный график. Тренировки, повторения комбинаций, прогон всего арт-проекта.В любом другом случае я бы, не задумываясь, пожелал другу удачи и завалился спать дальше, но сейчас любая мысль о продолжении того сна приводила меня в ужас.- Я приготовлю тебе бенто.
С этими словами я поднялся, несмотря на боль в коленях, и двинулся на кухню, по пути сшибая все предметы – обычная утренняя ситуация.Наги снова захлопал глазами.- Бенто? Мне? – тут он нахмурился. – Да какая муха тебя укусила, бать? Сначала бьешь меня, потом встаешь рано, будто тебе совсем не в лом, и идешь готовить хавчик…Это к чему всё? Признавайся, что ты сделал с моим другом, злобный пришелец?Он последовал за мной на кухню и потыкал меня в спину, но я в этот момент думал о том, есть ли у него в морозилке упаковка с пельменями-гедза. Мне почему-то всегда казалось, что в холодильнике Наги хранилось одно пиво – ну и может рис.Наги привалился к стене и наблюдал за мной, как хитрая лисица.- Юдзуру-кун, - проговорил он.- М-м?- А что тебе снилось?Я на мгновение замер – и это не укрылось от него.
- Кошмар, только и всего, - я попытался придать голосу чуть раздраженный тон, будто мы говорили о чем-то столь дурацком и обыденном, что и вспоминать лень. – Я уже не помню толком. Забыл, как проснулся.- Забыл, как ударил, - вставил свое Наги, вновь потирая бедро. – И ведь болит же.
- Хочешь, не ходи никуда.- Еще чего. Хватает одного безработного в этом доме.- Я сказал, что найду работу.Наги хмыкнул.Не верит, значит. Однако обычно я пустых слов на ветер не бросаю…Мне обязательно нужно найти работу, чтобы не мозолить Наги глаза. Если мы устанем друг от дружки, то скоро поссоримся. Но пока нам весело. Думаю, этого веселья хватит еще недели на две.На столешнице разбросаны бумажки с корявыми посланиями самому себе, без которых Наги быстро забывал, что ему следовало сделать, кому позвонить. Доска для резки овощей вся была покрыта жирными пятнами. В раковине наметился целый склад грязной посуды.- Извини, что тут такая грязь, - как бы между прочим вставил Наги, проследив за моим взглядом.- Я здесь уберусь, прежде чем уйти.Наги помолчал, словно задумался о чем-то, а вслед за тем на его лице появилась блаженная улыбка.- Всегда бы так!И мы принялись вместе готовить завтрак.