I. пар(ази ll ите)т (1/1)

Табло над выходом горело неоновым светом?— мелкий машинный шрифт сменялся раз в полторы минуты, но ничего не было видно за кислотными рваными буквами: ?мы тебя искалечим?. В больнице пахло антибиотиками, а из туалетов тащило хлоркой. Голоса смешивались и терялись в хриплых стонах?— такие места всегда звучат иначе и очень громко. И если слушать, вслушиваться по-настоящему, то эти стоны поведают многое.—?Вы меня поняли?Они называли это лечением. Они заверяли, что смогут помочь, а Данте боролся с острым желанием вскрыть им глотки от уха до уха. Настолько сильно кровь пульсировала в висках. Он отодвинул доктора в сторону и направился к выходу, стискивая в кармане плаща очередной бесполезный список с бесполезными советами. Режущие изнутри головные боли были у него, сколько Данте себя помнил. Иногда в виски или затылок отстреливало с такой силой, что он резко мотал головой и рычал. От этой боли не?куда деться. Данте не мог сказать точно, когда спал в сутки больше двух часов?— четыре дня назад? пять? неделю?Он толкнул стеклянную дверь, ударив ею входящего человека, и закрыл палящее солнце ладонью, поправляя солнечные очки. Через привычно серое небо из-за кишащих в этом районе заводов Вирилити пробивалась хорошая погода. Майка от влажности после утреннего дождя прилипала к телу?— Данте оттянул её, а после скользнул рукой в карман, вытаскивая сигареты и телефон с неизвестным пропущенным вызовом. Если это не его дилер сменил номер, то Данте насрать.Врачи говорили, что это последствия неправильно вылеченного менингита, которым он переболел в семь лет и который почти полностью лишил его детских воспоминаний. Всё прошло удачно, заверяли они, Данте мог остаться идиотом на всю жизнь, ссаться под себя точно овощ. Но Данте не был с ними согласен. Если бы ему дали возможность выбирать между состоянием овоща и жизнью здесь и сейчас с тем многообразием головных болей, цветущих ядовитой опухолью у него внутри черепной коробки, он бы выбрал овоща.Данте затянулся и потёр большим пальцем ноющий висок, листая на карте список ближайших баров, борделей и клубов. Именно в таких тёмных местах ютились вещи, уменьшающие бурю. Сигареты, наркотики, алкоголь, секс, но настоящая пустота в голове наступала, когда от его рук кто-то умирал. Это было сложно контролировать. Данте долго оправдывал происходящее жизненной необходимостью и ему бы пришлось вдвойне несладко, если бы не устоявшийся мировой порядок, где сильный сжирает слабого. Он высасывал их души и наслаждался блаженной тишиной несколько дней. Но чем кровавее становился след, тем чаще они его находили и нападали не в одиночку, и тогда к головной боли прибавлялся и ряд других?— более изобретательных.Когда он был ребёнком и в подростковом возрасте, это походило на игру в кошки-мышки: они его ловили, но отпускали, словно отыгрываясь за что-то. Сейчас же они пытались при первой удобной возможности снести ему голову. Даже самые низшие твари.Демоны.Смешно. Данте понадобилось время, чтобы понять: кроме него их мало кто видит, а тех, кто живёт в блаженном неведении, невозможно переубедить. Из всего этого вытекала другая важная проблема?— невозможно найти первопричину его адских головных болей, когда про сам ад никому рассказать нельзя.Прежде чем спуститься в метро, Данте кинул окурок между решёток сточного слива.Читая медицинские трактаты в местной библиотеке, Данте уяснил две вещи: самостоятельно он ни в чём не разберётся, но склоняется к теории?— из-за того, что он слишком часто одновременно видит и слышит Лимбо, его мозг просто не справляется с потоком поступающей информации и перегревается точно старый компьютер. В конце концов он не демон. По крайней мере ему так казалось.Встречающиеся демоны всегда были разные, но внутри?— когда Данте вырывал металлические пластины на их груди и вскрывал рёбра?— только чернота и затхлый запах. Внутренности некоторых тварей обжигали кислотой, но никогда ни один демон не походил на человека изнутри. Кровь же Данте растекалась красным цветом, он часто её видел, и сердце отбивало гулкие удары в груди?— предельно по-человечески. Как-то в клубе ?4 этажа веселья? под обновлённой версией ?Аркады? с галлюциногенами Данте пришла гениальная идея посмотреть на своё сердце. Идея не выгорела, и он дважды вырубился от боли, но ему удалось запустить пальцы под рёбра и ощутить, как мощно мышца толкает кровь, прежде чем вырубиться снова. Данте не знал зачем, но раз за разом убеждал себя, что не похож на тех, кто вёл за ним охоту.Но нежелание быть демоном не аннулировало нежелание быть человеком. Данте смотрел на окружающие его миллионы лиц и видел, какой след на них оставляет постоянное взаимодействие с Лимбо. Промываемые веками мозги человечества превратились в серую массу без серого вещества.Держась за перила и спускаясь по лестнице, Данте чувствовал, как пульсирует нутро спящего демона. Годами избегая подземки, Данте пришёл к тому, что это самое безопасное место?— меньшие адские отродья не часто совались без приказа к древним демонам, а древние считали, что Данте хватит мозгов не появляться у них прямо под носом. Городское метро?— лучший вариант спокойно и незаметно питаться человеческими душами, при этом даже не просыпаясь. Как-то Данте вычитал статистику: самый высокий процент самоубийств и несчастных случаев в этом городе?— это чёртово место. Пару раз Данте даже видел, как люди бессознательно ступали прямиком под режущие их на куски колёса. Вчера у тебя есть работа, семья и кредит, а сегодня ты кровавый фарш, размазанный по рельсам под напряжением.Данте не хотел быть человеком.Толкнув дверь в мужской туалет, Данте прошёл в кабинку и закрылся на хлипкий замок. На часах было два часа дня и обычно он старался не начинать так рано, но сегодня от боли мутнело в глазах. Во внутреннем кармане плаща ждала заначка. Данте захлопнул крышку стульчака и сел сверху, выуживая пакет с белым порошком. Высыпав содержимое на тыльную сторону левой ладони, он зажал одну ноздрю большим пальцем, наклонился и глубоко вдохнул, а остатки слизнул. Пустой пакет полетел в под завязку забитую разным хламом и туалетной бумагой мусорку.Оскорбительные надписи на грязных зелёных стенках кабинки всё ещё сияли неестественно ярко и менялись, стоило чуть повернуть голову. Данте упёрся локтями в колени, склонил голову и сцепил пальцы в замок на затылке, надавливая ладонями на пространство за ушами. Плюсами боли являлось полное игнорирование других ощущений?— Данте только сейчас понял, как сильно в мужском туалете тащит мочой. Он подождёт, когда его полностью отпустит уже в вагоне, но точно не здесь.Теперь табло в коридорах показывали направление, а не количество душ, которым сегодня не посчастливилось спуститься в метро. Под серым кафелем стен всё ещё шелестела жизнь?— паразиты внутри паразита. Прижимая ладонь к кафелю, Данте чувствовал, как по ту сторону стучат мелкий острые когти, царапающие кишки своего носителя. Он хотел оказаться в Лимбо, чтобы сполна насытиться его жителями. Но Данте был уверен?— опасно переступать ту невидимую черту: по одну сторону этой черты?— он убивает случайных демонов, чтобы те не привели своих хозяев и не вычислили его; с другой же стороны?— он убивает, чтобы убивать. Данте сам не понимал это острое желание выжить. Единственное, что он знал точно,?— он умрёт не от рук мелкого отродья и умрёт на собственных условиях.Данте это не нравилось, но приходилось сидеть тихо. Он несколько раз уезжал в другие города в надежде, что мир там работает иначе, а после с особым цинизмом относился к собственным решениям. Мир?— единое целое. Если он видел демонов в Лимбо-Сити, то увидит и в любом другом месте. Данте мог признаться — он любил этот город, несмотря на все его недостатки. И это было взаимно. Если людей убивало всё то, что давал им грязный Лимбо-Сити, то Данте это приносило покой. Нет ничего проще, чем найти крепкую дрянь в любом клубе, в любом закоулке. Все подростки в метро смотрели на него стеклянным взглядом, и Данте знал: они сидят на том же, что и он.Тяжелые двери вагона раздвинулись, и Данте прошёл к свободному месту. За присутствующими следил алый глаз, рвано мотая длинной скрипящей шеей. Состав тронулся. За стеклом замельтешили грязно-зелёные внутренности, пережатые металлом. Боковым зрением Данте видел чёрные блестящие подтёки на лицах присутствующих?— заботливый подарок от демонов людям, если те находятся рядом с ними слишком долго и слишком часто. Все в деловых костюмах?— офисные работники.Скрип и хрипы сменились глухим звуком несущегося состава, а за стеклом замельтешили яркие фонари. Данте посмотрел в камеру под потолком и на серые уставшие лица людей, уткнувшиеся в телефоны, и улыбнулся. Шум в голове стих. До пирса ещё минимум полчаса по прямой.Откинув голову назад, Данте поднял солнечные очки выше к переносице и закрыл глаза.