"Со вкусом соленого моря" (PG-13, AU. Сэён/Ыйджин) (1/1)

У Ыйджина вечная улыбка на лице в независимости от времени и места, будь то шумный выпускной в школе, или как, например, сейчас похороны его бабушки. Но у него так всегда, одна стандартная эмоция на все случаи жизни, возможно, он плачет где-то внутри, возможно, там за карими глазами бушует целый океан, возможно, его сердце уже давно не бьется в сеёнов такт. Возможно, Ыйджин уже давно мертв.У Сэёна вечное, как говорят другие ?надменное ебало? и по их же словам ?скотский характер?. Прямолинейность, злопамятность и эгоистичность?— его ?лучшие? качества.Сэён не спорит: так и есть.У них двоих.И ему нисколько не жаль эту покойную старуху, что, слава богу, лежит в закрытом гробе, пожалуй, увидеть обгоревшее чужое лицо было бы неплохо, но если бы труп был более ?презентабельным?, он пренепременно бы громко и показушно закрыл крышку у всех на виду и не сдержал бы своего брезгливого выражения лица. Это все не потому, что он моральный урод. Поправка: именно в этот момент. В обычное время этот факт очень хорошо его описывает: ничего лишнего?— просто и лаконично. Но он знал ее, точнее помнил. Хорошо помнил чужие побитые икры ног, с которых синяки сходили неделями, грязную потрепанную одежду, костлявую руку, которую он так часто и бережно держал в своей и самое важное?— голодные глаза и полуулыбку напротив. Сэён многое что сказал бы о ней и о ее давних поступках, но о мертвых говорят либо хорошо, либо ничего. Сэён молчит и облегченно вздыхает, когда тело наконец-то подвергают кремации.Ему не жаль, ведь наконец-то Ыйджин станет свободным во всех смыслах, не будет горы таблеток, что постоянно были разбросаны по полу, не будет того запаха мочи, пота и стухших продуктов, что пропитали маленькую квартиру в пригороде, что, к счастью, сгорела с его старым жильцом, которого иронично сейчас сжигают во второй раз.Единственное, что жаль?— чужие воспоминания от палки, ремня, что использовались по настроению, ему не стереть.Ыйджин все еще улыбается, мягко, как будто они на школьном выпуском, когда Сэён немного напился и его и так длинный язык ушел в разнос. У Ыйджина, как тогда в пыльной кладовой, холодные руки и треснувшие губы цветом ржавчины, что разъедает и разрушает не только трубы в остатках его уже бывшей квартиры, но и самого Сэёна. И если в первый раз коррозия сердца Сэёна была от принятия ранее отвергаемых самим собой чувств, то сейчас из-за вкуса соленого пусанского моря, в котором он тонул в далеком детстве.Сэён все еще не научился смотреть сквозь чужую улыбку. Не выучил все их оттенки, они ведь точно есть, не может же быть, что всю жизнь?— одна единственная. Ему стыдно, что он не видит, а вкус моря на собственных губах чувствуется все отчетливее.Пока сердце разъедает второй раз в жизни и, видимо, без спасения, Ыйджин все также улыбается, обнимает за шею и треплет по волосам, даже чертовы глаза не выдают каких-либо эмоций. По крайней мере легкий запах гари исходящий от него и зажигалка, что он сейчас нащупал во внутреннем кармане чужого пиджака, неимоверно успокаивают.У Ыйджина вечная улыбка на лице в независимости от времени и места, будь то шумный выпускной в школе или, как, например, прошедшие похороны его бабушки. Но у него так всегда, одна стандартная эмоция на все случаи жизни, возможно, он плачет где-то внутри, возможно, радуется, возможно, там за карими глазами бушует целый океан, возможно, его сердце уже давно не бьется в сеёнов такт, а возможно, обходит его с большей скоростью. Возможно, Ыйджин уже давно переродился через Колесо Сансары, пока Сэён топчется на одном месте.Ыйджин не курит и никогда не курил.Сэён все еще не лучший человек, как и тот, для которого он хочет таким не быть.