помни, чего ты боишься, то и произойдёт (1/1)

—?А где Эрик? —?Серёжа оглядывает студию, слишком переполненную людьми для режима самоизоляции, который они с ребятами обещали соблюдать. ?— Где-то там,?— Дима машет рукой в сторону соседней комнаты. —?А что? —?слишком любопытный, чтобы не спросить. ?— Да я ему из магазина что-то принёс, он вроде хотел,?— Серёжа улыбается, пряча руки за спину?— скажи при людях, что у тебя в руках коробка свежей клубники, так и без рук остаться не долго. Сначала Эрику.Шутов находится развалившимся на диване, с гитарой в руках. Серёжу уже давно не удивляет, что даже ?в состоянии нестояния? парень находит в себе силы и желание музицировать. ?— Что? —?Эрик отрывает взгляд от инструмента, смотрит на Трущева, щурясь, будто пытаясь разгадать, что у мужчины на уме. ?— Я тебе что-то принёс,?— Серёжа улыбается. Сокращает расстояние и протягивает прозрачную упаковку Эрику, который не скрывает радостного возгласа. ?— Да, я хочу,?— отвечает как всегда невпопад. —?Дай,?— открывает рот, продолжая наигрывать какую-то незамысловатую мелодию. ?— Ну на вот,?— Серёжа не теряет надежду всучить коробку в руки и убежать в безопасное место, где есть и другие свидетели, а не только любопытная, под стать хозяину, Айла. ?— Не хочу руки пачкать,?— поясняет Эрик, и опять широко раскрывает рот, словно голодный птенец. И как ему отказать?Сережа ставит коробку на столик, откидывает крышку и, подхватив самую крупную ягоду за хвостик, подносит её к губам парня.Эрик не отводит глаз, улыбается хитро, высовывает язык, чтобы поймать им клубнику, которая все ещё недостаточно близко, чтобы отправить её прямиком в рот. Проводит языком по упругой красной поверхности, то ли вырисовывая узоры, то ли считая семечки.Серёжа шумно сглатывает, потому что избавиться от этой картинки, слишком развратной и откровенной, он сможет не скоро. Да и не то чтобы очень хочется. Скорее, хочется другое, то, в чем неловко признаться даже себе, не то что произнести вслух, или вообще претворить в жизнь.А Эрик будто насквозь его видит. Блестящие глаза будто в самую душу заглядывают, просматривая все мысли Трущева в картинках. Тянется вперёд, губами насаживаясь на ягоду, обхватывая её плотным кольцом пухлых губ. Пропускает её полностью в рот, только чтобы выпустить с пошлым звуком на свободу, вновь оставив висеть в подрагивающих пальцах. Закусывает нижнюю губу и хлопает ресницами, пытаясь сделать это невинно, но, блять, это же Эрик, невинно он делал что-либо, наверное, в классе пятом. ?— Ешь уже, не томи,?— подгоняет Серёжа отчего-то севшим голосом. ?— А ты не томись,?— хихикает, враз втягивая ягоду в рот и касаясь мокрыми губами пальцев, наконец, позволяя мужчине отпустить её. ?— Жарко здесь,?— бормочет Серёжа, отходя к окну и впуская в комнату прохладный апрельский воздух. ?— Нормально,?— Эрик ведёт плечом, дожевывая жертву. —?Ещё хочу.Серёжа смотрит на высунутый кончик языка, на полную коробку клубники, на приоткрытую дверь, за которой человек десять, если не больше. ?— Оставь на десерт. ?— А ты меня будешь кормить? —?не сдаётся Эрик.Серёжа не отвечает. Позорно сбегает, надеясь, что к тому времени, когда Эрик пожелает десерт, что-нибудь изменится. В голове, в жизни, в мире, в конце концов. И что-нибудь спасёт его от ответа. Или не спасёт.