Глава шестая. (1/2)

Филифьонка не стала спрашивать, зачем вдруг Снусмумрику понадобилось в город, но целый день провела в жутком беспокойстве. Во-первых, он мог простудиться. Нормальной зимней одежды у него нет, а свитер, связанный Муми-мамой, и куртка из секонд-хенда совсем не то, что нужно по нынешней погоде.Во-вторых, навернякаон собирается встретиться с товарищами по партии из-за этих новостей по радио, а это ужасно, ужасно опасно, ведь он на досрочном освобождении, и если его задержат, то снова посадят в тюрьму! О небо, теперь, когда она знает, какими на самом деле бывают полицейские... Ее ведь даже к нему не пустят.А в-третьих... мало ли, что ему вообще нужно в городе. Денег он взял не так уж и мало. В конце концов, у него могут быть... всякие дурные привычки. Он может напиться. Или вообще... употребить наркотики. Не то чтобы Филифьонка ни разу в жизни не курила травки, все-таки она училась в достаточно богемной среде, и первые годы вообще пыталась строить из себя полностью эмансипированную и презревшую все условности особу (пока не поняла, насколько жалко это у нее получается), но даже тогда перед тяжелыми наркотиками и людьми, их употреблявшими, Филифьонка испытывала какой-то нутряной ужас. Нет, Снусмумрик не наркоман. У него нет никаких следов употребления... нигде. Она видела. И вообще, в последнее время он вполне здоров.

Ну и наконец, в город он мог поехать, чтобы встретиться не только с товарищами.

И запросто может не вернуться.

То, что он не взял своих вещей, не имеет никакого значения. Все знают, что Снусмумрик вообще очень мало внимания уделяет вещам.

Филифьонка прижалась лбом к аккуратно перевешенной Снусмумриком дверце кухонного шкафчика и чуть не расплакалась. Она всегда знала, что рано или поздно он уйдет навсегда, но почему так рано?! Они даже не успели...

О, может, как раз поэтому?...

Филифьонка решила принять снотворное и лечь спать пораньше. Так она сократит время беспокойства, а если завтра к вечеру он не вернется, то все. Надо будет снова начинать жить как раньше. О, она прекрасно это сумеет.

Одно странно. Снусмумрик вполне мог подождать, пока она впадет в спячку. Осталось совсем немного, всего неделя. С Мумми-троллем он обычно так и делал. Нет, наверняка все это из-за новостей. Он решил, что не может не поучаствовать в готовящейся стачке. О небо, а мало ли чем он занимался на самом деле?! Может, он из тех, кто швырялся бутылками с зажигательной смесью в полицейских, и в тюрьму его посадили совсем не зря? А вдруг его выследят и схватят прямо здесь...

Филифьонка ворочалась с боку на бок. Снотворное немного уменьшило тревогу, от него она была как-будто немного пьяная, но заснуть толком не могла.

Почему я его не спросила хотя бы, с кем связаться в случае чего? Может быть, что-то можно будет узнать у Мюмлы? Он вообще мог поехать к ней. С чего бы это вдруг? Ну, они могли созваниваться... Счетов за межгород не было. Он мог звонить ей с почты.От Муми-тролля. Кстати, тогда тот знает ее адрес и телефон. Муми-тролль, вполне возможно, еще не в спячке. Завтра можно будет ему позвонить. Завтра еще рано. Послезавтра.

Тихо скрипнула дверь. Филифьонка села на кровати. В прихожей точно кто-то возился. Она слетела с лестницы, бросилась к Снусмумрику, обняла.

-- Я тебя завтра ждала!-- Света не было, я решил, что ты уже спишь. Не стой босиком...

Он немного приподнял Филифьонку и прижал к себе, уткнулся носом ей в ключицу. Оказывается, то, что тебя ждут, может совсем не тяготить.

-- На ночь оставаться не пришлось.-- Ты... все успел, что планировал?

-- Надо будет еще один раз съездить. Но вообще да, все.

-- Я даже не спросила, с кем связаться, если что. Хотя бы узнать.

-- О, Фил! Ты подумала, что я?... Но я не собираюсь лезть в этот замес. То есть я, конечно, встретился с товарищами, но нашу группу здорово проредили, а с новыми людьми мне не хочется завязываться, в общем, мы выпили пива, вспомнили старые деньки и все. Я почти не пил.

Филифьонка принюхалась. Да, перегаром от него и правда не несло.

-- Если б я знал, что ты так подумаешь...-- Я решила, что это из-за новостей. Из-за планов будущей забастовки.

-- Это профсоюзы организуют, не мы. Скорее всего, она пройдет мирно, бояться нечего. Я бы еще съездил на митинг, но боюсь, вдруг задержат, а это нарушение правил УДО.

Филифьонка сидела на стуле, подобрав под себя ноги, а Снусмумрик растапливал плиту.

-- Слушай, знаешь, чего я видел? Маленькая газовая горелка с такими же небольшими баллончиками. Надо нам такую завести. Можно будет быстро греть еду или ставить чайник без возни с дровами.

-- Да я хотела вообще плиту поменять на газовую... Когда-нибудь. И купить холодильник.

-- Ну, холодильник, это, наверное, уже слишком, нет? Есть еще электрочайники.Это язаглянул в хозтовары. Хотел прицениться к кое-каким инструментам. - Снусмумрик бросил в закипевший бульон горсть лапши, помешал, вытер руки, подвинул стул поближе к Филифьонке и сел. -Но не знаю, газовая плитка с баллонами экономнее чайника, и функциональнее. Баллоны можно повторно заправлять на газовой станции, это совсем дешево. У нас такая есть в поселке, я возил баллоны из Муми-дола.

?Нам. У нас. Он сказал — нам?.

-- Насчет маленькой плитки — хорошая идея! - оживилась Филифьонка так, будто всю жизнь только о ней и мечтала. - Сколько стоит? Я могу снять денег со счета.

-- Да не понадобится. Она и вправду дешевая. Могу купить послезавтра, когда поеду.

-- А... - Филифьонка замялась, но все же решилась спросить. - Специально за плиткой поедешь? Или зачем? То есть, если не хочешь, не отвечай, я просто... О. Извини. Ты вовсе не обязан отчитываться. То есть мне просто хочется знать, что ты в безопасности. В смысле, ты не планируешь ничего такого... - она постепенно замолкала, пока Снусмумрик поднимался и шел к выходу из кухни. Нет, нельзя же быть такой дурой! Мало ли, что он вернулся раньше, и сказал ?нам?, твоя дурацкая навязчивость может все разрушить.

-- Вот за этим, - ухмыльнулся Снусмумрик, возвращаясь и демонстрируя Филифьонке упаковку презервативов. - Знаешь, все дело идет к тому, а заходить в местную аптеку мне показалось несколько вызывающим. И еще я сдал анализ. На всякие инфекции. Так, мало ли. Думал, что это обойдется недешево, но поспрашивал у приятелей, и нашел госпиталь Красного креста, где нам их делают бесплатно. Будут готовы послезавтра.

-- О. - Филифьонка покраснела. - Ты... такой молодец. Я тоже думала, но... В общем, я один одолжила, на всякий случай...

-- У кого?!-- У Туу-тикке...

-- А ей-то зачем?!

-- Ну знаешь! У нее тоже есть жизнь!-- Гм. Просто я думал, что у нее... другие предпочтения.

-- Они у нее разные. А потом, может, она держит как раз для друзей.

-- Вот я не догадался! Можно ведь было попросить ее купить, и не мотаться. Она не стала бы стесняться.Сэкономили бы на билетах. Хотя обратно я ехал ?зайцем?.-- Снусмумрик! Больше не смей! Тебя поймают и ты нарушишь УДО!

-- Да пусть сначала поймают! Это контролеры, а не тайная полиция!

-- Все равно!

-- Уже поздно, давай расходиться, - они лежали на диване, на каминной полке горела единственная свеча. Сегодня Снусмумрик действовал гораздо смелее, и сдерживаться ему было все труднее. И Филифьонка, кажется, тоже ожила. Значит, он правильно угадал? Но раз у нее была заначка... А анализ еще не готов. - Слушай, мне уже тяжело... а анализ будет только послезавтра.

Об этом она даже не подумала. Филифьонка вздохнула и развернулась к Снусмумрику лицом.

Тот немного отстранился. Сейчас, когда она была в одной ночнушке, это немного не то, когда на ней два свитера и фланелевые штаны подрейтузы.

-- А тебя есть основания думать про заразу?-- Особенных, к счастью, нет, вроде я ничем таким не болел, но упорядоченной мою жизнь назвать было нельзя. Девушки были разные.

-- А у тебя их много было?

-- Всерьез — дважды... А остальное, так, мимолетные встречи...

-- Мюмла, и?...-- Ты что?! - Снусмумрик приподнялся на локтеи уставился на Филифьонку, - Мюмла моя сестра, вообще-то!Филифьонка открыла рот, а потом расхохоталась.

-- Сестра?! Родная сестра? Правда? Я не знала! Я думала, она просто тоже усыновленная Муми-троллями, и вы еще тогда были вместе... Ох! Вот я дура! Так значит,на дне летнего солнцестояния, когда вы сбежали...-- Мы сбегали покурить!Она мне сестра! Родная... ну, по крайней мере, мать у нас одна. У меня, Мюмлы и Малышки Мю. А отцы, хрен их вообще знает... Сестер мать сама отправила к Муми-троллям, она так часто делала, когда с едой был совсем швах, раздавала детей по знакомым, а я сам ушел из дома еще раньше. Погоди. Значит, ты еще тогда комне присматривалась, ага! Со дня летнего солнцестояния!

-- Я думала, ты скажешь мне хоть что-нибудь приятное по поводу моей игры!

-- Ну да, конечно. Ты мне, между прочим, так ни разу и не сыграла.

-- А ты и не просил.

-- Ладно, все, - Снусмумрик вдруг резко сел, замотался вплед. - По постелям, зверятки. Тебе еще на работу, а мне тоже пора баиньки.-- Между прочим, мне завтра к третьему уроку.

-- Вот и славно. А то уже первый час.

-- Ну и что?

-- Ты еще долго будешь меня мучить, интересно знать?!

Филифьонка, хихикая, убежала к себе наверх. Снусмумрик встал и побрел в ванну. Видит небо, что-то тут не так. Слишком все хорошо. А-а, конечно, вода-то уже остыла!!!Весь следующий день Филифьонка была мечтательна, как старшеклассница по весне. Она фальшивила, не обращала внимание на плевки из трубочек в классе, а на последнем урокевообще поставила пластинку и ушла в подсобку. И пока третьеклассники вынуждены были наслаждаться Патетической симфонией, сидела вся в туманных думах о будущем.

Морровы дети взломали таки сарай. Нет, замок не тронули. Вынесли доску. Судя по размеру, это лесная мелюзга. Как они ее.. о-о, подгрызли. Долго старались. Зачем лесной мелюзге наши дрова?! Если выяснится, что их науськала Туу-тикке, и дрова отправились на большой зимний костер, я ей врежу. Знает же, как у нас туго со всем.

-- Ты, Снусмумрик, совсем обуржуазился, - сообщила Туу-тикки в ответ на его упреки. Ибо березовыедрова на костре лежали, хотя и не так много. Снусмумрик их опознал, сволок и намеревался везти обратно на предусмотрительно захваченных санках. Впрочем, драться с Туу-тикке он опасался. В случае чего, еще неизвестно, кто кому наваляет. За ним многолетний опыт уличных стычек, а за ней деревенская смекалка, годы здорового образа жизни и лопата. - Каждый должен внести свою лепту в большой зимний костер. И то, что кто-то воспользовался для этого вашим сараем, жалкие условности. Гордится должен.

-- Ага. Мы каждый вечер мерзнем, подвергая опасности свое репродуктивное здоровье, потому что экономим на камине, а вы, значит, спалите наши замечательные березовые дрова ради темных языческих суеверий. А религия, между прочим, средство угнетения пролетариата.Ладно. Я притащу взамен часть штакетника. Все равно он сгнил нафиг, по весне буду новый ставить.

-- Нужен мне твой гнилой штакетник. Хоть одно полено оставь. Мещанин.

-- Шиш!-- Тогда бери пилу, свалим одну елочку сухую, я давно ее присмотрела.

-- Идет. Но больше свою шпану на наш сарай не натравливай. Я тебе не Муми-тролль, могу и в морду дать. Хотя и омумился, по-твоему. И Филифьонке не говори. Она будет страшно психовать, если узнает, что я подался в лесорубы.

Распиленную ель они перевезли на костер за несколько приемов, и теперь сидели у Туу-тикке дома, сушились и отдыхали. Мышки налили им по второй порции неизменной ухи.

-- Почему я стал даже большим муми-троллем, чем он сам?-- Ну, понимаешь, ему-то этого муми-тролльства, всякого там уюта, защищенности, устойчивости и всего такого еще в детстве хватило. А тебе не додали. Вот ты и дорвался наконец. Смотри, не испорть все.

-- Не учи ученого. Зачем тогда Муми-тролль женился на этой дуре?

-- Снорк не дура. Она хорошая, просто очень хочет, чтобы у нее все было как положено. Она очень не уверена в себе.

-- Глупости. Такой самодовольной дуры я давно не видал. Мюмла самодовольна, но не дура. А эта – еще и дура.-- Вижу, ей удалось тебя крепко достать за лето. Хотя, согласись, тут есть и ревность...

-- Да причем здесь! Так зачем он на ней женился? Это же квинтэссенция муми-тролльства.

-- Вот уж нет. В Муми-доле сейчас нет и половины того духа, что был при Муми-маме.

-- Что значит - ?был при Муми-маме?? Она жива!

-- Но не у дел. Она как-то слишком быстро капитулировала перед старостью. А я ведь не намного ее младше, между прочим.

Снусмумрик фыркнул ухой.

-- Извини. Я вытру.-- Брось.