new haircut (1/1)

—?Что ты делаешь?Баки длинно выдыхает, прикрывая глаза, и упирается руками в раковину. Ножницы в его ладони громко и неприятно звякают о белую керамику, и от этого звука он еле заметно морщится. Уилсона справа он не видит сейчас, но зато прекрасно слышит?— шумное дыхание, учащённое сердцебиение, даже шорох домашней одежды, когда делает один маленький, будто бы боязливый шаг вперёд.—?Ничего.—?Я вижу.Керамика под левой рукой начинает угрожающе трещать, когда пальцы сжимаются сильнее. Баки открывает глаза и сквозь свисающие патлы косится на Сэма, замеревшего на расстоянии вытянутой руки. Он напряжён?— это факт; несмотря на всё то, через что им пришлось пройти вместе, полностью доверять друг другу они пока не могут.В душе беспокойной птицей бьётся надежда на то, что когда-нибудь они станут хотя бы приятелями. О дружбе он даже и не думает сейчас.Уилсон подходит ещё ближе и впивается взглядом в самые обычные ножницы, зажатые в живой вспотевшей ладони. Баки понимает, как странно наверное это смотрится со стороны, догадывается примерно, что там Сэм уже успел напридумывать себе, и криво усмехается, поднимая голову, смотря на себя в отражении зеркала.У него бледная кожа с выступившими каплями пота, больной взгляд с каплей отвращения к самому себе в светлой радужке, тёмные круги под глазами и уже самая настоящая борода. А ещё длинные каштановые волосы с редкой проседью, чуть завивающиеся у висков и у самых кончиков.Они его бесят, эти вечно путающиеся патлы. Бесят, потому что с ними иногда слишком жарко, особенно сейчас, летом, потому что слишком неудобно, ведь постоянно какая-нибудь прядь будет выпадать из причёски и лезть в глаза, потому что мороки с ними много каждый божий день. Бесят, потому что всё ещё напоминают ему о том, кем он был совсем недавно.Баки просто хочет оставить образ Зимнего Солдата позади, навсегда избавиться от него и по возможности больше никогда не вспоминать. Он хочет двигаться дальше, хочет измениться не только внутренне, но и внешне.Баки просто хочет найти нового себя, как ещё шесть месяцев назад ему советовал Уилсон, но пока что получается откровенно хреново.—?Что бы ты там не задумал…—?Я хотел избавиться от них.Скорее всего Сэм ждал совсем другого ответа. Он останавливается уже совсем рядом,?— Баки как-то упустил тот момент, когда тот подошёл так близко,?— удивлённо поднимает брови и пару раз глупо хлопает ресницами, обдумывая его слова. Баки громко вздыхает и выпрямляется, убирая пальцы с несчастной керамики, которая чудом не раскрошилась под напором его вибраниумной руки.—?Ты…—?Хотел отстричь волосы.Похоже это всё ещё мало что объясняет, потому что Сэм переводит удивлённый взгляд с ножниц на его волосы и обратно, и в его глазах можно заметить ничем не прикрытое недоверие пополам с подозрением. Баки хмыкает и бионикой откидывает мешающие пряди с лица, переводя взгляд на шокированного… напарника, наверное. Может быть приятеля.До друзей им ещё очень далеко.—?Но почему сейчас, Баки?Сталь разбивает повисшую после вопроса тишину, когда он бросает ножницы в раковину. Сэм вздрагивает и отступает назад, сжимая руки в кулаки. Баки качает головой и не сдерживает горькой улыбки.Между ними всё ещё очень сложно.—?Потому что устал? Потому что они напоминают мне о том, что было совсем недавно? Потому что я больше не хочу иметь ничего общего с Зимним Солдатом?! Не знаю, выбери любой ответ, который тебе нравится больше!От лёгкого прикосновения к запястью Баки едва не дёргается. Мечется взглядом по чересчур спокойному и серьёзному лицу Сэма и старается дышать ровнее. Он совсем не хочет срываться на ни в чём неповинном мужчине перед собой.Тёмные холодные пальцы мягко обхватывают его запястье, осторожно, почти невесомо даже гладят по коже, и это почему-то так ярко и сильно, что сердце в груди бьётся быстрее совсем не из-за накатившей было паники и злости.Баки понимает, что прямо сейчас Уилсону всё совершенно ясно, что он может читать его почти как открытую книгу, но?оборвать этот телесный контакт он даже не пытается.От искренних уилсоновских прикосновений, в которых нет и никогда не будет совершенно никакой угрозы, Баки всегда чувствует себя чуточку спокойнее. Сэм прекрасно знает это. Вслух никто не говорил об этом, но тут всё понятно и без слов.Они стоят так больше десяти минут. Тишина в яркой освещённой ванной нарушается лишь громким дыханием Баки, которое медленно, но верно становится спокойнее, размереннее, а от подкатившего было срыва не остаётся и следа. Только сердце в груди всё ещё стучит громко и быстро, но это уже от (приятной) близости.Утром ему придётся обдумать несколько очень важных вещей.—?Я могу помочь, если хочешь.—?Что?—?Помочь,?— Сэм отпускает его запястье и кивает на волосы, улыбаясь краешком губ. —?Если ты конечно не хочешь подождать утра, чтобы дойти до ближайшей парикмахерской, но я когда-то подрабатывал чуть-чуть парикмахером, поэтому мог бы…—?Да.—?Да?Он усмехается и закатывает глаза.—?Да, Сэм. Я хочу, чтобы ты мне помог.Вероятно эта ночь станет самой странной из всех для них. Для Баки уж точно. Он вслепую тянется к ножницам левой рукой, продолжая смотреть на всё ещё удивлённого Уилсона с чуть кривоватой улыбкой, и протягивает их кольцами вперёд, крепко держа концы лезвий неживыми пальцами.Сэм бормочет ?ну ладно? и как-то неуверенно принимает инструмент, подозрительно косясь на Баки. Лишь бы только у него руки не дрожали.—?Ты правда настолько мне доверяешь?—?Да.Дело даже не в доверии, думает он. Дело в том, что Сэм просто не сможет ему навредить: не такой он человек по своей природе. Это видно невооружённым взглядом. А даже если бы и хотел… что ж, он знает, кто перед ним сейчас стоит, и знает, на что Баки способен. Сэм не глупый, он всё прекрасно понимает.Тихо выругавшись, Уилсон сжимает ножницы в руке чуть крепче и плавно, без резких движений заходит ему за спину. Баки ловит его взгляд в зеркале, гулко сглатывает и кивает в ответ на ещё один невысказанный вслух вопрос. А когда длинные, красивые пальцы аккуратно касаются его волос, он шумно выдыхает и прикрывает глаза.Баки не вслушивается в звуки ножниц, отрезающих пряди, и вместо этого полностью концентрируется на Сэме: его дыхании, обдающем беззащитную сейчас шею теплом и вызывающем табуны мурашек, на осторожных, даже ласковых прикосновениях к голове и волосам, на исходящем от него жаре.Если он и дрожит сейчас немного, то это совсем не от страха или паники.По ощущениям проходит несколько длинных, будто бы бесконечных часов, и Баки почти успевает задремать, облокотившись ладонью на раковину, но шумный выдох на ухо и стук стали о керамику вырывают его из полудрёмы.—?Можешь открывать глаза.Вроде бы кардинально ничего не изменилось, но Баки кажется, будто он стал совсем другим человеком. Он долго-долго рассматривает себя в зеркало, проводит живой ладонью по коротким теперь волосам, и как-то не может поверить, что всё получилось вот так вот просто.—?Я конечно не мастер, и в парикмахерскую всё-таки стоит сходить, потому что такими ножницами стричь не очень хорошо, но…—?Спасибо.Сэм в отражении кивает, склоняя голову набок, и оценивающе смотрит на свой труд. Он не сдерживает короткого смешка, когда Баки гладит свою новую причёску обеими ладонями и вертит головой, осматривая со всех сторон.—?Не за что, Баки. И не бойся, уродцем я тебя точно не сделал бы.Баки удивлённо выдыхает и ловит в зеркале взгляд Сэма. Тот улыбается ему совершенно солнечно и искренне, мягко сжимает ладонью плечо и весело подмигивает.—?Спасибо, Сэм.?Спасибо за то, что помог сделать шаг к новой жизни?.