Часть 2 (1/2)

Это будет холодная осень.Представляешь, дыхание пряча,Ты идёшь по продрогшей аллее.А когда я умру, ты заплачешь?Это будет прекрасное утро.Утром кто-то тебя поцелует,Только я буду гордой,Как будто тот, кто умер,Совсем не ревнует.Это будет совсем понедельник -Не люблю понедельники с детства.Целый день ты проходишь бездельник,Будешь путать и цели, и средства.Обстоятельства - даже не скажешь,Ни одной разрешённой задачи,Ты устал от обыденной лажи,Ну а я ... умерла.Ты заплачешь?Застоявшаяся радость - в детях,В телевизоре, в кухне за плиткой,Мой счастливый, я путалась в сетях,И вот - нет этой гордой улитки.Все амбиции, видишь, спасли ли?Искололась и алкоголичка?Нет, с тобою и врозь мы же - жили,Только я прогорела, как спичка.Ты заплачешь и выйдешь из дома,Остановится сердце?Едва ли, никогда не узнавшие, кто мы,Мы не любим, чтоб нас узнавали.Ты навзрыд, на коленки, к вокзалуПобежишь, задымишь сигаретой,Почему же тебе не сказали,Что навеки закончилось лето?Позвонишь - недоступна, разбиласьИли просто не стало со скуки,Не проверивший, что же случилось,Ты в бессилие заламывать руки станешь,Скажут: "а кем приходились?"Замолчишь и сломается датчик.И какие мечты там не сбылись,Разве важно?..Конечно, заплачешь.Вот за это, почти и не помня,Ненавижу тебя,Ненавижу, сладкоголосый, выдранный с корнем,На кого-то зачем-то обижен,Не пускаешь меня, не пускаешь,Умереть и забыть не пускаешь,Не поёшь меня, не презираешь,Только жадно глазами читаешь.Это будет холодная осень.Тёплой осени больше не будет.Только я буду знать,Эта проседь - обо мне.И меня не забудет.Да, когда я умру - ты заплачешьИ поймешь, каково расставаться.Только, взрослый и глупый мой мальчик,Обещай и тогда - не сдаваться.-------------------------------------------------------------------Что за странное ощущение? Пустота...Она везде.

Почему исчезли все краски? Всё приняло серый цвет, а перед глазами лишь яркая вспышка рыжих волос.

Почему стихли все голоса и звуки? В голове лишь её голос, сладко шепчущий перед тем, как уснуть навечно вместе с хозяйкой. Ее губы больше не произнесут ни слова.

А почему ее глаза закрыты? Почему веки с длинными ресницами не открывают его взору столь прекрасных и неземных глаз?Почему привычный цвет ее лица стал таким бледным?Почему запах цитруса унёс ветер?Почему вдруг он перестал чувствовать ее тело на своих руках?Стив отпрянул от нее, все ещё пытаясь удержать, и посмотрел своими заплаканными глазами на тело любимой. Нат начала таять. Она просто начала превращаться в пепел.

– Нет, нет-нет-нет! НЕТ! – Отчаянно кричал Капитан, уже чувствуя, что ветер забирает ее у него. – Останься! Прошу, останься! Не покидай...Его голос оборвался, а на руках... на руках остались лишь маленькие частички пепла. Она ушла. Теперь уже он видел это сам, и никакая надежда не сможет спасти его от этого безумия. Это правда. Ведь Стив, еще до ее появления здесь, всем сердцем верил, что Романофф вернется. А теперь... Она растаяла на его руках.***Все они стоят и смотрят на тихую гладь озера, которое теперь будет хранить в себе остатки Черной Вдовы, русской шпионки, агента высшего уровня, рыжей гурии, Наташи Романофф.А Стив просто не открывает глаз. Ему не хочется видеть эти серые пустоты, которые не приносят спокойствия. Ему уже ничего не нужно.

《Почему судьба так распорядилась? За что ее так наказали? Она была достойна счастья! Наташа пережила столько всего!》

Ему вспомнился их разговор много лет назад, который состоялся словно вчера. И Роджерс открыл глаза, чуть поворачивая голову в сторону. А там... она... с такой родной и до невозможной боли любимой улыбкой. Ее глаза горят жизнью, а глаза Стива снова наполняются слезами, но он не может не ответить на эту улыбку. Губа задрожала, и Капитан перенеся именно в тот момент, когда она впервые говорила с ним не как с напарником или коллегой, а как другом или даже кем-тобо'льшим.В те дни, она начала ему доверять и говорить откровенно.

...– Но любимой нет. – Подозрительно тихо и с какой-то непонятной улыбкой проговорила Романофф.《Интересно я когда-нибудь смогу понять ее?》Думал он в тот момент, даже не представляя,что в будущем им не нужны были даже слова для того, чтобы понять друг друга.

– Непросто найти девушку с таким то богажем, как у меня.

Но именно Нат, была той девушкой. Ее богаж был тяжелее нежели у него.

Почему он не мог понять этого раньше?

– Ой, да ладно. Просто выдумай что-нибудь.– Сказала шпионка, закатывая глаза и ухмыляясь.– Как ты?Грубо. Как он мог быть таким идиотом?! Он сказал, а она даже не показала, что ее это задело, но сейчас Роджерс понимает.– Знаешь, правда – вещь субъективная. Все видят ее по-разному как и меня.– Она снова скрыла эмоции улыбкой хоть и грустной. – Это удобно.– Тяжко так жить. – Он видел ее глаза, видел, что за этой прочной стеной неприкосновенности скрывается намного больше чем на поверхности.– Это способ не умереть. – Усталость и некая доля боли были слышны в ее голосе и она даже не пыталась улыбаться, а лишь отвела глаза, смотря куда-то в сторону.Его разум стал помутнятьсяведь Романофф здесь и не было. Но глаза Капитана закрыты и он не может снова это почувствовать.

Наташа не ломалась и жила, сама не понимая зачем. Ее жизнь была слишком тяжёлой.– Когда вступила в Щ.И.Т., я думала, что исправилась. Но, похоже, я променяла КГБ на ГИДРУ. ... Я думала, я знала, что делаю, но теперь... я оказалась чьей-то пешкой.Она жила одним днем. Не для себя, а для других. Наташа боялась. Боялась того, что однажды за ней придут и все, кто ей дорог, окажутся в опасности. Она рассказывала.Когда промывают мозги, они забирают право выбора, а в отместку, чтобы мы понимали, что делаем, оставляют сознание.А их разговор в доме Клинта... Стив видел потрескавшееся стекло ее глаз. Роджерс даже представить не мог, что в глазах человека может поместиться столько боли. В тот день он впервые видел слезы на её глазах.Мне снился сон. – Слабо улыбнулась Нат, взяв в руку, заранее приготовленную Клинтом специально для нее, бутылку водки и сделав глоток.– О чем же был твой сон? Как ты привязываешь Тони к дереву, чтобы его искусали насекомые? А! или ты напоила его до потери сознания и отправила сплавляться по реке на надувном матрасе?Тогда это вызвало ее смех, такой чистый и живой, что он просто не мог отвести глаз от этого зрелища. Правда, через минуту на ее лице уже не осталось и следа той прекрасной улыбки.Нет, это немного печальнее... – Она снова сделала глоток и продолжила: – Я в команде Мстителей. Герой, а не обычный убийца,каким меня взрастили. Что я... человек. Что могу быть любима...– Нат...– Подожди! Не перебивай меня.., пожалуйста. – Ее шёпот... она была такой уставшей. – Что у меня может быть настоящая жизнь. Муж.., дети...– И это возможно. – Он подошел к ней и взял из рук бутылку, садясь напротив. –Ты найдёшь того, кто сможет дать это тебе. – Он сам не понимал, что от собственных последних слов ему стало не по себе. – Ты будешь прекрасной мамой и...– Я не могу иметь детей. – Выпалила она, смотря ему в глаза. Ее изумруды покрылись стеклом, а на лице не было никаких эмоций. Только одинокая слеза показала, что Наташа еще дышит.– Что? –Спросил сбитый с толку Роджерс.– В Красной Комнате, академии.., где меня... готовили как агента... есть процедура инициации... всех стерилизуют. – Она подняла глаза вверх, в попытке подавить, рвущиеся наружу слезы. – Целесообразность. *вздох* Чтобы мы не отвлекались.., а... полностью посвятили себя своей... миссии. Всё становится проще... даже убийства.Она поднялась с дивана, на котором сидела, и ушла в свою комнату, забрав при этом из его рук бутылку.

У нее отняли то, чем она действительно желала всем сердцем заниматься – это воспитывать своего ребёнка. Дети Клинта обожали и продолжают обожать свою тётю Нат. Стив неосознанно повернулся в их сторону, увидев глаза семьи Бартонов. Они были такими же, как и у Стива.

Он вспомнил их разговор, когда они вдвоём скрывались от правительства. Сэм куда-тоотправился, оставив их вдвоём на три месяца.– Как же они там? – Она уже целый час рассуждала о том, как живёт семья Бартонов. Уже почти год они не подавали о себе знать. Все номера, которые помнила Романофф не отвечали. Наташа звонила ежемесячно из разных концов мира и с разных телефонов, но ответа так и не было.– Успокойся. Присядь.- Я устала сидеть, Стив. Я... Мне нужно куда-нибудь сходить, что-нибудь сделать. - Вздохнула она, всё же садясь на диван.- Нат.., прости меня.- Ты снова начинаешь? Ро-о-оджерс, о чем мы с тобой говорим почти каждый день? - Ухмыльнулась Романофф, сложив на груди.Но в его глазах была серьезность.— Наташа,я знаю, что это был твой выбор,я знаю, что ты не жалеешь. Однако я заставил тебя делать его. Все могло бы быть иначе... – Он чувствовал вину перед всей командой, но особенно перед ней.В ее взгляде было что-то... словно она хотела начать говорить, но не решалась, но это мог увидеть только близко знающий ее человек.– Знаешь, я когда-то сказала себе, что за тобой... – она слегка наклонилась вперёд, будто желая показать полную уверенность в своих словах, – я не стану колебаться, отправляясь за тобой даже в ад. Поэтому что бы ты ни говорил, что бы ты ни думал, я буду рядом и всегда пойду за тобой, если только ты не попросишь сам оставить тебя, и если не пойму, что пора это сделать, Роджерс. Главное верь в меня.– Я верю... Я не хочу, чтобы ты уходила... Еще не время... – Шепчет Роджерс, уже находясь один на этом деревянном пирсе.Сколько же времени прошло?Он поднялся с того места, где сидел все это время, и, еще раз окинув взглядом водяную гладь, повернулся, чтобы вернуться в штаб-квартиру. Но как только он поднял глаза, увидел девушку стоящую у начала пирса. На вид она не представляла опасности, не чувствовалась враждебность. Блондинка, ростом примерно 165 сантиметров. Ее руки были спрятаны в рукавах кожаной куртки. Но он заметил небольшой шрам на лбу и сразу понял, кто сейчас стоит перед ним.– Я надеялась, что это неправда. – Тихо произнесла девушка.– Елена.Елена Белова. Наташа рассказывала о ней. Они назвали друг друга сестрами, хотя и были чем-товроде конкуренток, ведь официально прозвище Черная Вдова получила только Романофф, так как была сильнее своих коллег по несчастью. Белова же была второй после рыжей, но они все же не подавались духу соперничества и не враждовали.– Знаешь меня. – Грустная ухмылка на ее лице показала, что ей очень тяжело держать внутри эмоции, он знал это по Нат. – Значит ты Стив.

У него не было сил отвечать, поэтому он просто кивнул.– Знаешь, за всю жизнь я никогда не видела столько света в ее глазах. Это были моменты, когда речь заходила о Мстителях.., о тебе. – Белова осторожно приближалась к нему, боясь показаться ему опасной.

Стив не мог говорить. Его слезы уже засохли на лице, а глаза болезненно стягивалаболь, но все же...–Я люблю её.– Он зажмурился, пытаясь хоть как-то вернуть сознание в этот мир.– А она любила тебя. – Печальная улыбка появилась на лице блондинки, которая теперь уже стояла в метре от Капитана.Роджерс прижал центры ладоней к еще сильнее заболевшим глазам.– Я понимаю, что это тяжело, но... когда Наташа в последний раз была в России, она что-то писала... долго...– Елена протянула ему конверт с надписью 《Стив》.– Что? – Выныривая из вакуума, в котором он находился с тех пор, как последний вздох покинул тело рыжеволосой.

– Я нашла его в её старой квартире. Думаю, она знала, что я снова приду туда после... того, как узнаю, и найду там это... Подумала.., ты должен его увидеть, но читать или нет выбирай сам.Стив взял бумагу в руку и благодарно посмотрел на Белову.- Спасибо...Она кивнула ему и перевела взгляд на озеро.- Куда ты сейчас? - Спросил Капитан, не отрываясь от листочка.- Вернусь в Россию. Нужно сообщить ещё кое-кому...- Мелине и Алексею?Шпионка подняла на него свой взгляд и снова кивнула.- Они вернулись, поэтому нужно... Да... - Но она не смогла сказать этих слов и сделала глубокий вдох. - Прощай, Капитан.Он на секунду поднял взгляд и снова опустил его на бумагу. Глубоко вздохнув и осторожно раскрыв конверт, Стив заметил дату.《...》августа 2023 года《Она ездила в Россию? Стоп. Число! Это было через пару дней после нашего посещения Тони и до начала тестирования машины-времени. А ведь она и вправду не появлялась несколько часов. Как я мог не обратить внимание?》Его глаза обратились к строкам и стали медленно вчитываться в каждое слово. Его сердце билось то с бешеной скоростью, то в миг останавливалось.《Привет, Роджерс! Если ты читаешь эти строки, значит мой план воплотился в жизнь...

А может все-таки нет... Может, мы нашли другой способ. И ты смотришь на эту, уже потрепанную временем, бумагу, сидя в кресле-качалке около горящего камина, и вспоминаешь свою рыжеволосую подругу, которая уже потеряла былую прыть и красоту... Возможно, я стала путешественницей, как когда-то очень давно мечтала. Я приезжаю к вам раз в месяц, в очередной раз удивляясь, как твои внуки уже повзрослели. Твоя жена, которую ты всё-таки смог найти, готовит вкусный ужин и мы вместе начинаем вспоминать былые времена.

Хоть я и писала последние моменты с улыбкой на лице, в моем сердце и душе боль и вина перед тобой.Я чувствую, что молчала, что солгала, но в моем случае это звучит, как сокрыла. Ты всегда был так близко к моему холодному и, не побоюсь этого слова, хрупкому сердцу, однако все ещё так далеко... Поначалу я не понимала этого, но... когда узнала, что мои "труды" все же оправдали усилия, почувствовала, как сама и навредила своему же сердцу.

Знаешь, наверно, моя судьбы и должна быть такой. Не про то, что я стала путешественницей в старости, а про отданную жизнь за Камень Души. Жизнь за жизнь... Душа за душу... Я сразу знала, какой будет исход, но все же в тайне даже от самой себя надеялась увидеть всю мою семью... Увидеть своими глазами, как возвращаются Мстители. Снова встретиться с Леной, Мелиной и Алесеем. Или крепко прижать к себе детей Клинта. А ещё я хотела бы снова заглянуть в твои голубые глаза и наконец сказать, что уже давно крутится в голове. Ты был тем, кого я хотела видеть каждый день и каждую минуту, тем, кто всегда мог понять и убедить, что даже хладнокровный убийца заслуживает шанс исправить свою жизнь. Твое доверие было для меня чем-то необъяснимым. Ты сказал, что всегда будешь доверять мне, но почему? Будь я на твоём месте, ни за что бы так не поступила. Наташа Романофф – киллер, шпион и убийца. Я двойной агент и тройная дрянь... Такие хорошие мальчики, как ты, не дружат с такими девочками, как я. Твои доверие и дружба являлись тем, чего я не достойна. Но как бы то ни было, я просто не могла тебя разочаровать.

Не знаю, поверишь или нет, но каждый вечер я внушала себе, что ты должен найти ту, что станет для тебя настоящей опорой, ту, что сможет сделать тебя по-настоящему счастливым и подарит семью. Изо дня в день, даже находясь в одиночестве, я не позволяла себе лить слезы, а ком внутри меня становился все больше и больше. Я запрещала думать об этом, я не давала себе ломаться, но понимала, что рано или поздно всё выйдет наружу. Ты видел мои слезы. Они были неподконтрольны мне. Я не могла их сдерживать, а, увидев тебя, я пересилила себя. Чтобы отколоть хоть маленький камушек от этого огромного булыжника, лежащего у меня в на сердце, я уходила в спортзал. Кончались патроны, разбивались костяшки на руках, но я молчала.

Когда же началась суматоха с временной петлёй, пока никто не видел, я улетела на квинджете в Россию: решила увидеть Лену... в последний раз. Вот тогда то я и решила написать это письмо. Хоть я и не была уверена на все 100%, что Лена его найдёт, все же думала, что она привезёт его тебе. Поэтому я должна наконец признаться тебе, что чувствовала последние несколько лет. Это чувство являлось чем-то непонятным и необъяснимым, чем-то,чему и слов невозможно подобрать. Любовь? Это только слово и ничего более, но по-другому этот спектр эмоций назвать нельзя. Люблю ли я тебя? Да, я люблю тебя, не как друга, не как товарища, а как кого-то живущего в моем сердце. Но, Стив, я прошу тебя об одном, прошу не кори себя. Наши пути должны были разойтись, какой бы исход не был предопределен. Мой конец известен, но твой нет и поверь, наступит он нескоро. Ты должен жить! Это был мой выбор и я не могла поступить иначе. Я хочу, чтобы ты понял, что, если и есть эта вечная жизнь на небесах, я буду счастлива, когда увижу, что ты по-настоящему полюбил кого-то и стал счастливым. Но, Стив, я также знаю кое-что очень важное для тебя, поэтому, когда ты заглянешь в мою комнату...》 Стив сорвался с места. Его сердце сжималось, в горле уже давно стоял ком, а по щекам текли слезы. Он крепко сжимал в руке письмо и, почти не разбирая дороги, бежал в комнату рыжеволосой. Но, встав перед дверью, Роджерс не мог заставить себя ее открыть. Глубокий вдох, и мужчина быстро хватается за ручку, врываясь в комнату и стараясь не смотреть на ее вещи. Он снова обратился к письму: 《...и откроешь шкаф, проверь самую верхнюю полку, а затем внутреннюю стенку.》

Капитан быстро открыл шкаф и, всё-таки встав на стул, стал прощупывать стенки. Когда он надавил на одну из них, из нее выехал небольшой ящичек. Его красные глаза расширились: там лежала ампула, с которой можно путешествовать, и его компас, который он думал, потерял, когда Тор отрубил Таносу голову. Его руки так тряслись, когда он взял эти предметы. На негнущихся ногах он спустился со стула и обессилено упал на колени. Он снова обратился взглядом на строки письма. 《Не нужно гадать, как, все равно не скажу. Я знаю, что значит для тебя Пегги, поэтому я даю тебе возможность вернуться в прошлое к ней. Я правда очень хочу, чтобы ты был счастлив. Хоть визуально меня и нет рядом, но пообещай мне, что ты не сдашься и найдёшь свое счастье.

Твоя Наташа.》

Его слезы больше не покидали его глаз, они застыли там.., где-то внутри, не желая больше показываться миру. Это горе, эта невыносимая боль... будут всегда с ним, не покидая ни на минуту. Роджерс никогда не забудет ее светлый лик, эту боевую фигуру, которая, как и он, сражалась за то, во что верила. Рыжеволосая шпионка, зеленоглазая чародейка, таинственный агент с невероятно прочной броней, но с очень добрым и ранимый сердцем. Их души были так похожи и не могли оставаться вдали друг от друга.

– Я обещаю, Нат.Он резко поднялся на ноги и широким шагами двинулся в свою комнату, после чего, надел свой костюм и отправился к Мстителям, приготавливающих всё для того, чтобы Баки смог отправить все Камни по своим местам.

– Стив? – Обратился к нему Барнс, когда увидел, стремительно приближающегося, Роджерса.– Дай мне это сделать. – В голубых глазах Капитана было потрескавшееся стекло и холод.– Но ты... – Баки не смог договорить, так как Стив перебил его своим охрипшим от боли голосом.– Пожалуйста. – Капитан посмотрела Барнсу в глаза, показывая, что не отступит.