Глава 8 (1/2)
Не будем зацикливатся на том, что происходило во время достаточно шумного ужина, на том, как Аллен перезнакомился с другими Ноями, как его приняли, как на долги свои жаловались Джасдеби и другие события, ставшие на семейном ужине уже привычными.
Следует отметить только предположения большинства семейства, что если Говард Линк и дальше будет так рьяно ухаживать за Восьмым, то вскоре членов семьи прибавится.
Отметить так же следует и странную служаночку, постоянно подмигивающую Графу.Именно ей Адам доверил подсыпать снотворное, но не в коньяк (всё-таки Аллену нужно было опаивать Микка коньяком только чтобы тот точно не проснулся во время стрижки волос или создания произведения изобразительного искусства на его ягодицах, а в случае обычного обнажения можно обойтись и обычной водой).
Все нужное отметили? В случае ужина да. В случае исполнения самого плана – не до конца. Оплане Уолкера были осведомлены абсолютно все присутствовавшие застолом (кроме самой жертвы, естественно). И все были готовы в будущем поддержать именно Аллена и помочь всем, чем только будет нужно. О таком замечательном семействе можно мечтать! Но не об этом сейчас.Сейчас мы отмотаем время до восьми часов вечера. Ситуация, нужно сказать, критическая: за весь ужин Тикки не притронулся к воде со снотворным.Аллен, сидевший не так далеко, и Граф, спонсировавшийэту воду премией служанке, начинали немного нервничать. Их состояние передалось и другим.
Меньше всех переживал за исход сегодняшнего мероприятия Вайзли, придумавший устроить для брата чай со снотворным. Через телепатическую связь (как ему с ней повезло!), Восьмой быстро передал своё предложение Графу и Аллену. Адам в ответ еле заметно кивнул, а Пятнадцатый немного расслабился. Значит, добро.- Пойду, поинтересуюсь, когда подадут десерт… - сказал Вайзли и как можно спокойней прошел к выходу.
«Где вторая бутылочка?» - поинтересовался ону Тысячелетнего, выйдя из столовой.«У той же служанки», - ответил Адам, радуясь, что оставил девушке еще одну бутылочку, про запас.
Еще минут через пятнадцать эта же самая девушка разливала чай.Микк, действительно ничего не пивший во время ужина, сразу же осушил всю чашку.А вот остальные пить чай не спешили. Правильно, ведь не просто подлить снотворное в чашку у человека прямо перед носом. Поэтому, девушка вылила остатки из первой бутылочки и всё содержимое из второй прямо в чайник. А Вайзли, сам это и придумавший, успел предупредить остальных родственников.Следующие минут пять Тикки всё так же рассказывал родственничкам о своих любовных приключениях. Любил мужик похвастаться, только чувствуют родственники, что это его последние рассказы.Через эти самые последние беззаботные пять минут, когда присутствовавшие забоялись, что снотворного мало, Тикки покачнулся, гроза свалится со стула.- Что-то мне… не хоро… - договорить не успел, так как бухнулся-таки на пол. Тащили Микка в комнату всем семейством.Саму Жертву тащили Правосудие и Шерил. Остальные шли рядом. Немного сзади плёлся Аллен и наставляющая его Лулу-Белл. Еще дальше шёл Джонни и постоянно нервно осматривал толпу Ноев. Замыкала шествие мрачная, как туча, Роад.Нормальные люди, а? С их братиком собираются поступить как минимум не очень справедливо, а они все только помогают тащить его в комнату и раздают советы Аллену!- Ты, главное как заметишь, что он просыпается, - пододвинься поближе и положи голову ему на плечо, - советовала Лулу-Белл. – И постарайся сделать как можно более удовлетворённое лицо. Ты ведь девственник? Ну, так ты должен выглядеть смущенным, но очень довольным!И вот откуда такие познания? Белл хоть и была Страстью, но особой разговорчивостью не отличалась и никто не мог даже предположить, что эта тихая дама достаточно опытная в данной сфере и может даже выступать в роле учительницы.
И вот они, наконец-то, пришли.
Операцию решили провести в комнате самого Тикки (для пущей убедительности). Сама комната была выдержана в красно-коричневых тонах и содержала минимум мебели (всего лишь кровать и шкаф, в углу висело одинокое зеркало). И вообще выглядело помещение так, будто сюда уже давно никто и не заглядывал. Оно и не удивительно, так как Тикки предпочитал ночевать в отелях с прекрасными девицами или переносился в ковчег, а эту комнату он сильно не любил (и никто не знает почему).
Хотя, каждый раз, когда Шерил устраивал бал у себя в поместье и насильно заставлял Тикки на нём присутствовать, Тикки обязательно цеплял какую-нибудь милую графиню и тащил именно сюда. Совместное времяпровождение длилось в основном не более трёх-четырёх часов, в полной темноте и графиня (или еще кто, не редко и граф) ускользала из комнаты до того, как успевала заметить несколько сантиметровые слои пыли на шкафу и зеркале.
Дотащив Жертву (а именно так сейчас все именовали Тикки про себя) до кровати, Второй и Четвёртый наконец перевели дух. Жертва оказалась достаточно тяжелой.
Все обступили кровать, на которой лежала бессознательная тушка Тикки и уставились на него. Так прошло минут пять.- Ну… - неуверенно потянул Вайзли. – Кто будет его раздевать?
Ой, а об этом факторе никто и не подумал, а Вайзли очень даже прав: какая может быть «ночь неудержимой страсти» (это выражение, кстати, принадлежит Джасдеро), если Аллен и Тикки будут в одежде?Транспортировщики переглянулись и принялись раздевать Жертву. Когда дело дошло до штанов, Шерил оглянулся на дверь, рядом с которой стояла его драгоценная дочурка.- Роад, тебе лучше выйти.Мечта, от которой ожидали истерики и требования остаться до конца (или даже до утра), тем не менее, без всяких споров развернулась и ушла, кинув на прощание убийственный взгляд на несчастную Жертву.- Эээ… я тоже, наверное пойду… - это голос подал Джонни.
- Да, конечно, - сказал Аллен. Хоть один человек застеснялся даже смотреть на столь бесчестные и противные манипуляции!-Аллен, ты тоже… - неуверенно потянул Граф, наблюдая, как раздевают Тикки.- Что «тоже»? – не понял Аллен, волновавшийся с каждой минутой всё больше.- Разденься, идиот! – подал голос из дальнего угла комнаты Канда. А он тут что забыл?Аллен, залившись краской, начал стягивать с себя одежду. Когда он уже скинул рубашку, к нему подошла Лулу-Белл.-Слушай, а насколько у тебя чувствительная шея? – поинтересовалась она.