Глава 3. Рождение Анны (2/2)
«Ну, что же ты так злишься?! Я, конечно понимаю, что ты гомофоб и не хотел возвращаться в семью Ноя, но зачем вымещать свою злость на моей голове?!».-«Потому, что ты виноват, разве не ясно? – резонно заметил Нэа, а тень в зеркале будто отвернулась. – И совсем ты обо мне не думаешь!»«Думаю, для тебя же отца ищу, не себе или кому-то там ещё!» - возмутился Аллен.-« Ты бы лучше подумал о другой стороне этого вопроса!»«Господи, ты настолько не хочешь, чтобы я был твоей мамой?»-«Да какой, к чертовой бабушке, матерью ты можешь быть?!»«Элементарной, Уолкер (прим. Автора: чуть не ляпнула «Ватсон»)! Если тебе так тяжело, попробуй представить, что я – женщина. Называй меня про себя каким-нибудь женским именем и перестань уже париться!».Нэа замолк, а голова почти мгновенно перестала болеть. Ух, Аллену удалось ненадолго выбить Нэа из колеи. Облегчённо вздохнув, Аллен приподнялся на кровати и застыл:тень в зеркале стояла чуть склонив на бок голову, как бы спрашивая «Ты чё, серьезно?».
-«И как тебя называть?» - тихо поинтересовался Нэа.Аллен, вообще-то, пошутил по поводу «представить его девушкой» и никак не ожидал, что Нэа воспримет это предложение всерьез. Но Нэа, похоже, эта идея понравилась и не стоит терять хороший шанс избавится от головной боли на более долгий строк.«Да…даже не знаю… Придумай что-то на букву «А», хорошо?».Нэа не ответил, а тень в зеркале беспокойно заходила взад-вперёд по всему зеркалу.И только сейчас Аллену стукнуло в голову, что эта тень – ничто, а, точнее, никто иной, как Нэа Уолкер, Четырнадцатый Ной. А Аллен всё думал, что это за монстрик из зазеркалья к нему привязался? Мысль о том, что это просто Нэа очень успокаивала.-«Анна».«Что?».-«Буду называть тебя Анной, а то Андриана и Ангелина как-то не про тебя».«По-моему, другие два имени не так уж и плохи», – заметил Аллен.-«Замолчи! Будешь Анной!»- сказал, как отрезал. А новоиспечённая Анна спорить не стала… стал?...стало?...........Тук-тук.«Что?» - удивился Аллен.-«Это не я» - ответил Нэа.-Уолкер, вы вообще на обед собираетесь? – подал Линк свой голос из-за двери.Ах, да, обед! Граф просил их с ним отобедать.«Ой, надо же переодеться!» - пронеслось в голове у Аллена. И правильно, в приличных домах нужно выглядеть соответствующе. А Говарду он крикнул, не открывая двери:-Секунду, уже выхожу.Уолкер младший быстро вытащи из своей дорожной сумки свежую рубашку, чистые (даже новые, несколько дней назад купленные) черные брюки, быстро переоделся и вытянул из этой же сумки расческу. Стал расчёсываться перед зеркалом. Тень отступила немного вправо, чтобы не мешать.
-«И жилетку с галстуком не забудь», - напомнил Уолкер старший.«Точно!» - Аллен вытащил черную жилетку и свою старую ленту, с которой практически не расставался, подбежал к зеркалу, чтобы её завязать.
-«не хочешь галстук – ну, и ладно, но вот ленту завязывать не надо! Тебе не тринадцать! Просто расстегни верхнюю пуговицу» - продолжал командоватьНэа. Аллен с сожалением посмотрел на свою любимую ленту: это было единственное, что он смог купить именно для себя любимого, пока учился у Кросса. Фактически, это его первая личная вещь, на которую он заработал сам. Было, конечно же, жалко! Но и Нэа прав, Аллен уже вырос.В дверь снова постучались.- Иду! – крикнул Аллен, на ходу застёгивающий жилетку. А лента так и осталась лежать на маленьком столике рядом с зеркалом.
И так, обед.В главе длинного стола восседает Тысячелетний Граф, по правую руку от него Аллен, по левую - Линк. Канда решил воздержаться от обеда ( и правильно, а то не удержался бы и придушил-такиГрафа).А Джонни чувствовал себя не важно и тоже остался в своей комнате, что бынемного отдохнуть. Это тоже верно, Аллен еще с утра заметил, что Джонни какой-то бледный и всё время трусится. Его, видать, морозит, у него температура, наверное.Пока служанка разливала напитки и расставляла блюда, Граф не затыкаясь жаловался на непунктуальность Тикки и Вайзли:-Даже к обеду вовремя спуститься не могут! Да чем они там вообще занимаются?!Тем временем, служанка удалилась и Аллен, взяв в руку ложку, принялся за суп. Говард поступил так же. «Слава богу, что положили только одну ложку, одну вилку и только один нож, а не по триста штук каждого прибора, как в тех анекдотах», - подумалось Аллену.
С супом было уже покончено, когда в столовую ввалились Тикки Микк и Вайзли. Тики выглядел как с бодуна: волосы растрёпаны, мятая рубашка, застёгнутая только до середины, лёгкая небритость, в зубах зажата сигарета. Этим утром он выглядел получше. Вайзли был одет в бледно-голубую рубашку, узкие штаны заправлены в высокие сапоги, на лбу красуется сине-черная бандана, из-под которой во все стороны торчали светлые волосы.
Вот тебе и благородное семейство, а Лорд… и сказать-то нечего. Аллен и Линк, одетые раз в сто приличнее, почувствовали себя знатью, попавшей в низкосортный кабак.Граф сначала весь покраснел от возмущение, но потом успокоился и пригласил их к столу:-Садитесь уже. Где вас черти носили? И что за вид? – поинтересовался Адам. По голосу было ясно, что он не злился: эти двое постоянно что-то такое делают. Удовольствие и Мудрость сильно сдружились в последнее время.-Носили где надо, - ответил Микк.-А вид такой потому, что как Шерил вернётся – террор возобновится. Так что, мы получаем удовольствие от временной свободы, - заметил Вайзли. Случаем отъезда Камелота действительно следовало воспользоваться по полной, ведь как вернется - эти двое будут каждый день получать по шее за неправильно завязанные галстуки ( Шерил требует завязывать их на каждый случай по-особенному (Но что делать, если Тики умеет завязывать всего два вида узлов, а Вайзли и один ели-ели освоил?). И снова придется ходить на всякие балы, приемы… Свобода действий кончится (с братом лучше не спорить: не пойдешь сам – он своей способностью заставит, а тело после этого ужасно болит целыми неделями).
Тикки хлопнулся (именно что хлопнулся) рядом с Алленом, а Вайзли аккуратненько спилотировал рядом с Линком. Более за обедом ничего не случилось. Только Граф всё не затыкался и рассказывал о Шериле, о том, что он действительно слишком многого хочет от своих младших братьев, росших отнюдь не в самых лучших и располагающих к изучению этикета обстановках. Потом жалел Тикки и Вайзли, говорил, как понимает их.
Уолкер и Линк тоже росли, как бы, не сильно интересуясьэтикетом, но тем не менее понимали что есть пристойно, а что – не пристойно, поэтому к образам Ноев добавились еще пара минусов.
Микк уже во время второго откупорил бутылку красного вина из коллекции брата, тем не менее, остальные пока попивали воду. Уже за десертом Тики надоело пить одному и он попытался вручить Уолкеру статус собутыльника:- Может, выпьем? У нас и повод есть…- Вынужден отказаться, - даже не дослушал его Аллен.- Что за скромность? Ты меня не уважаешь?- Честно? Да, не уважаю.Граф, доедавший громадную порцию фруктового мороженого, посмотрел на этих двоих:- Тикки, оставь ребёнка в покое, только ты можешь настолько охаметь, чтобы начать распивать алкоголь уже днём! Нальешь ему вечером.Эта идея, похоже понравилась Микку:-Чудесно! Тогда вечером, после ужина, выпьем и сыграем в карты. Только не в покер, знаю я, как ты в него играешь. Может быть, в бридж?
-Может быть, - согласился Аллен.
- И вы двое присоединяйтесь, - предложил Тики Мудрости и Линку.- Да, неплохая идея, - согласился Восьмой. А Линк только неоднозначно повел головой. Пить с Микком – идея не сильно воодушевляющая.Но надо же как-то вливаться в новый коллектив?