Якоб - Эйден ("Все кувырком", "Кровь и шоколад") Часть 8 (1/1)
-Я постараюсь. Ты теперь невеста моего друга и командира.Гвиневра опустила глаза.-Давай сбежим! – она коснулась его руки, - Если я тебе нравлюсь… Ланселот вздохнул. Какая же она еще девчонка… Он почувствовал к ней почти родителькую нежность.-Гвиневра, - он мягко встряхнул ее за плечи, - Гвин, я кобель! Тебе такой муж не нужен! А уж тем более муж-дезертир! Нас станут преследовать. А я не хочу драться с собственным братьями!-Кобель? – неверяще спросила девушка. В глазах ее заблестели слезы. Ланселот почувствовал, как от ее слез внутри все переворачивается. Хоть сейчас посадить ее на коня и бежать прочь. Он отбросил эти мысли и с усилием отвернулся, так и держа ее за плечи.-Кобель, пол деревни вашей перетрахал. И остальных перетрахаю. Ну кроме мужиков конечно, - Ланс вспомнил про Триса и Галу, вот кому живется проще… Девушка неуверенно улыбнулась-Ты назвал меня Гвин. Меня так только мать называла, когда я была маленькой.-Забудь меня, постарайся полюбить Артура. Он добрый и верный. Тебе с ним будет очень хорошо.-Но я его не люблю, - она потянулась к нему.-Стерпится-слюбится, - Ланселот отстранился, сделав вид, что не заметил девушку, что ждала поцелуя, - мне надо тут закончить, лучше нам не видеться хотя бы некоторое время, потом привыкнешь к Артуру, еще смеяться будешь, как умудрилась влюбиться в такого как я.-Не буду, - покачала головой Гвиневра, оттерла слезы и ушла. Ланселот так и стоял, опустив голову. Артур поравнялся с девушкой. Она стояла у окна, смотрела на небо будто пойманная птица, не зная, куда себя деть, словно неприкаянная.-Тебе здесь нравится? Я приказал подготовить для тебя комнату.-Почему вы выбрали меня? –тихий вопрос. Можно было подумать, что он ослышался.
-Почему я? Мы ведь даже не знакомы…-Теперь знакомы, - Артур осторожно взял девушку за руку, - я знаю, что ты добрая и хорошая девушка, а еще что ты очень красивая.
-Красивая? – глаза Гвиневры округлились.-Да, ты красивая. Я из знатной семьи. А среди знатных людей любовь возникает уже после свадьбы. Я буду о тебе заботиться, тебе не о чем больше беспокоиться, Гвиневра. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня полюбить. Я же уже… Слезинки брызнули из девичьих глаз.-Вы такой добрый, центурион, а ведь я бесплодна, я даже не смогу родить вам сына… - Гвиневра закрыла глаза рукавом. Лицо Артура на миг омрачилось, но затем он обнял ее, и она разрыдалась у него на плече.-Ничего, Гвин, если так. Возьмем приемного. Значит Бог послал такую долю… Я тебя не брошу, погоди,я хочу сделать тебе подарок, - он снял с шеи цепочку, - это дала мне моя мать. На память перед тем, как меня сюда отправили. Носи на цепочке, а на нашей свадьбе, я надену его на твой палец. Он надел на шею изумленной девушки цепочку с продетым на нее перстнем. Она рассмотрела изящный перстень с зеленым камнем.-Что это? – удивленно спросила девушка.-Изумруд. Моя мать любит зеленый цвет.-Я буду беречь его. Обещаю!
-Я знаю, - Артур нежно вытер ее слезы. Какие же грубые у него руки по сравнению с ее бархатными как кожа персика щеками. Кожа даже немного покраснела.
-А теперь мои воины помогут тебе перевезти нужные тебе вещи. Обещаю, что до свадьбы не покушусь на твою честь, Гвиневра.-Спасибо вам, центурион… - пролепетала зардевшаяся девушка. Он поцеловал ее в лоб.-Зови меня Артуром.-Артур, - послушно повторила она и расплылась в улыбке. Галахад поглядывал на девушку. Ну да, она невеста Артура и все такое… Но почему она едет на лошади Тристана! Она слишком близко к нему прижалась! И что с того, что она первый раз едет верхом! Почувствовав взгляд, девушка оглянулась на Галахада и улыбнулась. Он неловко улыбнулся в ответ. Артур сказал, что это два его самых лучших воина. И он был прав. С этими двумя ничего не страшно. И они такие красивые, пахнут так чудно. Потом, своим и лошадиным, металлом и кожей от доспехов, мужественностью. Если у нее есть запах, то они ей точно пахнут. Бородатые, сильные и добрые, аж голова кружится. И такие внимательные. Кажется она им даже понравилась. Один все время так смотрит на нее, будто ревнует, что не он ее везет! А второй как будто очень горд своей миссией, потому что очень много смотрит на другого, усмехается себе в бороду и щурит глаза цвета солнца. Никогда таких раньше не видела. А как будут завидовать все окрестные девчонки, что говорили, что она никогда никому не понравится! И все-таки… Гвиневра с сожалением подумала о Ланселоте, он самый лучший. Но лучше постараться его забыть. Ведь муж-кобель это плохо! А вдруг ему любовница ребенка бы родила? И он ушел бы к другой? А может у Ланселота уже есть дети? Гвиневре невольно вспомнилось, как он назвал ее. Гвин. Но Артур тоже. Гвин. Стерпится-слюбится, да? Артур добрый, он заслуживает, чтобы его любили. Якоб сел в крайнем ряду, чтобы наблюдать проход. Художник уже был на месте. У него был какой-то растерянный и изучающий взгляд. Он тоже заметил его, и теперь не торопился отворачиваться. Ну же, Якоб, не смотри на него! Ты повлечешь неприятности на вас обоих! И архитектор опустил глаза в работу. Финал лишь замаячил, так что с перспективой выговора от начальства придется смириться… Что-то случилось прошлой ночью. Что-то изменилось в нем самом. Выговор не пугал так, как напугал бы прежде. Словно поменялись приоритеты. Вздохнув, будто признав поражение, Якоб вывел на экран планшета найденные в Сети ноты. Они послушно приобрели трехмерность, высветившись прямо перед глазами. Стравинский ?Жар-птица?. Не знаю почему выбрал именно его. Мне кажется, что оно особенное. Нравится мне больше остальных. Какое-то личное, будто с ним что-то связанно… И взгляд невольно вновь поднимается на художника. Он смотрит на книгу на коленях, но тотчас переводит взгляд на Якоба. Кудрявый все понимает. У меня такое чувство, что он все понимает. Может и сам чувствует нечто подобное… Сегодня в руках у художника не скетчбук. А книга. Даже бумажная. Конечно не из той бумаги, какая была раньше во времена изобилия древесины, но тем не менее с настоящими страницами и переплетом. ?Король Артур? Питера Акройда. Акройд? Мне кажется, я читал подобную книгу. Только автор был другой. Ну же… От напряжения заломило в висках. Якоб беспомощно помотрел на парня. Художник что-то сказал, но слышно не было. Возможно двигались только его губы. Дэвид… Копперфилд. Да, я уверен, что он сказал именно это. Именно его и читал. Но откуда этот парень узнал? Сам незнакомец смотрел на ноты и кажется даже слегка покачивался в такт несущестующей музыке. Якоб почувствовал какое-то странное облегчение. Они узнали друг друга. Лед тронулся. Актриса вдохнула чуть сладковатый дым и откинулась на спинку дивана. Кальян с расслабляющей синтетической смесью. Эти сны никогда не кончаются свадьбой. В них всегда боль и тоска по ушедшему. Мне было тогда так хорошо. Я была чиста и невинна, с незамутненным разумом и нелепой наивностью. Психиатр говорит, чтобы я прекратила терзать себя, что, мол, если не будить эти грезы психотропными препаратами, то они перестанут всплывать. Мне ве равно. Я испытываю какое-то мазохистское удовольствие от того, что раз за разом перебираю эти картины из своей головы. Неважно, что это. Галлюцинации? Плоды воображения? А быть может моя прошлая жизнь… Я ненавижу этих людей и несу этот крест. Буду нести, как бы тяжел он ни был. Я не могу простить, что… Артур удивленно замер. Выражение его лица было трудночитаемым, но Галахаду, что стоял неподалеку, оно показалось скорее мрачным. Он посмотрел вниз. К воротам Камелота приближалаь процессия. Женщина в римской одежде, наподобие местных знатных римлян, которых иногда приходится охранять при путешествиях,с ней был мальчик лет четырнадцати и рабы, двое эфиопов и один финикиец.-Моргауза… - прошептал Артур, - что за черти принесли ее сюда… Как все это невовремя. Какие-то гости, что неприятны центуриону, да еще аккурат перед походом, поле которого должна была состояться свадьба Артура и малышки Гвин. Эта девчонка чудо как хороша. Бегает по крепости, всем старается помочь, для них с Тристаном она стала младшей сестренкой, а может, в самом деле, ведь их пара не может произвести потомства, Гвин стала им почти дочерью.-О, дорогой братец. что же ты меня не встречаешь? Мы были вынуждены ехать сюда одни, без охраны от самой пристани, - черноволосая женщина заметила Артура на посту. Галахад с тоской подумал о собственных сестрах. Уж тем бы он обрадовался, в отличие от Артура. Последний же с особой тоской смотрел на мальчика.