13 (1/1)

Очередная волна стресса в виде утопления в собственных слезах не обошлась бесследно: на утро проснулась с красными кругами под глазами, и никакие маски и тоналка не могли меня спасти. Ханбин даже не был удивлен моему звонку посреди ночи, и поэтому осталась спать у него, предусмотрительно отключив телефон. Он выслушал всю мою сбивчивую историю с удивительной выдержкой, хотя я прекрасно понимала, что кровь у него закипала от одного только упоминания имени Квон Джиёна или Сольхи. —?Милая, завтракать будешь? —?уточнил Ханбин, когда я выбралась из ванной в относительном порядке. —?А? Да, спасибо,?— немного замялась, стоя на пороге огромной кухни: так давно не была в квартире Кима, что всё казалось непривычно чужим. —?Я, наверное, в прошлой жизни страну спасла, раз судьба послала мне тебя,?— попыталась улыбнуться. —?Наверное,?— усмехнулся Ханбин несколько натянуто, присаживаясь за стол. —?А вот ты знатно накосячил,?— попытка разрядить обстановку удалась от слова никак. —?Что ты теперь будешь делать? Под этим вопросом подразумевались наши отношения, но я отвернулась к окну, словно не придавая значения его словам. Я и сама хотела знать, что же мне теперь делать! Простить Сольхи и Джиёна я не могла, каждая мысль или деталь, напоминавшие о них, отдавали гулкой болью в сердце. Именно поэтому сняла обручальное кольцо и убрала в бархатную коробочку сразу, как только оказалась у Ханбина. —?Рисэ? —?напомнил о себе Ким. —?Ты меня любишь? —?Конечно. И я была уверена, что это правда. Возможно, мои чувства к Ханбину были не такими яркими и взрывными как к Джиёну, но он ни на секунду не позволил мне усомниться в нём. Рядом с ним, казалось, я даже становилась другим человеком: спокойной, уверенной, серьезной. —?Попробуем сначала? —?неуверенность и надежда в глазах Кима были так незнакомы мне, что на секунду не поверила, что это действительно он. Господи, насколько же он добрый! Это я должна была просить, умолять и валяться в его ногах, чтобы он принял меня обратно! Ханбин не пытался вызвать у меня чувство вины, но я ведь итак была кругом виноватая. Хотелось расплакаться, прижаться и просить никогда больше не отпускать, какую бы ерунду я не придумала. Но что-то останавливало… —?Ханбин,?— полушепотом обратилась к нему. —?Почему вы с Соль так недолюбливаете друг друга? Только честно. —?Снова ты о ней,?— на миг заметила на его лице раздраженность, смешанную с досадой. —?На самом деле она сама должна была рассказать… —?Ханбин? —?Хорошо,?— он помял плечо. —?Ты ведь знаешь, что она рано потеряла родителей? —?И? —?Мой отец отказался лечить ее мать… И она умерла. —?Что?! Это же бесчеловечно! —?Да, согласен… Но случай был запущенный, ее было не спасти. —?Разве Соль не знает об этом? —?Она винит во всем моего отца… И меня… И всю нашу семью, потому что мы богатые… Слёзы вновь навернулись на глаза. Моя бедняжка! Никогда не рассказывала ни о чем, всё держала в себе, а по итогу даже Ханбин?— ее враг, знал о ее боли больше, чем я. Какая же из меня никудышная подруга получилась!.. —?Эй, ты чего, малыш? —?мужчина обнял за плечи, покрывая поцелуями мое лицо. —?Не плачь, солнце. Это всё уже в прошлом… —?Я столько раз обвиняла ее во всех грехах, а сама… ничего для нее не сделала… —?И что бы ты сделала? —?Ну… ну не зна-а-ю!.. —?Тот факт, что она до сих пор при каждом случае обливает меня грязью, дает понять, что ей всё еще больно. Поэтому ты ей ничем не поможешь… —?Хотя бы поддержать… Но… Ханбин, ты-то за что ее ненавидишь? —?Не то, чтобы ненавижу… Но любить ее не за что, уж прости. А ты сама-то простила ее за обман? —?Я? Не… не знаю… Нет, не простила. Вряд ли когда-то смогу, это слишком… Говорят, что время затягивает раны, что время что-то там лечит. Но явно не в моем случае: ни дня не проходило, что бы я не вспомнила о Сольхи и Джиёне, которые перестали звонить после моего недельного бойкота. Лишь спустя пару недель я узнала, что Ханбин не озвучивал подробностей нашей размолвки своим родителям: они были убеждены, что у нас обоих сдали нервы, поэтому мы взяли тайм-аут, чтобы проверить свои чувства. Мои же были беспредельно рады, что их непутевая дочь взялась за ум и оставила детские шалости в прошлом. Естественно, что под главной из шалостей они подразумевали Сольхи, которая не появлялась. Почему-то Джиёна они даже не воспринимали всерьез, что совсем чуть-чуть, но почему-то злило меня. Не упоминали его, словно он был пустым местом, словно его не существовало. И порой мне начинало казаться, что, быть может, произошедшее оказалось каким-то наваждением, миражем. Всё будто снова стало таким же, каким было до того случая с затянувшимся девичником. Выходные с Ханбином, прогулки по парку длинными летними вечерами. Походы по гостям: в частности, к родственникам, друзьям и коллегам Ханбина. Даже слетали на пару дней на Чеджу. И всё вроде бы было в порядке. Только вот я не могла оставить Джиёна в прошлом, как краткий эпизод. С подростковой влюбленностью было проще, там как-то само собой забылось, даже усилий никаких не приходилось прилагать. Теперь стало сложнее, и я не могла понять, с чем это было связано. Родители на этот раз сами взялись за организацию свадьбы, запретив теперь какие бы то ни было вечеринки по данному поводу, хотя мне, откровенно говоря, и провести их было не с кем. Выбор торжественного зала, свадебных нарядов, фотосессии, пригласительных, новых колец,?— чувство дежавю не покидало ни на секунду, и мне постоянно хотелось пошутить по этому поводу, но было не с кем. Ханбина я боялась обидеть, а родители бы не поняли, точнее, огрели бы меня при удобном случае. Судьба очередной раз меня испытывала, когда я узнала о дате свадьбы, которую выбрали родители, как идеально подходящую по каким-то там календарям: восемнадцатое августа. Я не знала, как можно было грамотно объяснить свое нежелание проводить церемонию именно в этот день, и поэтому молча убивалась, стоило кому-либо сообщить о ней. В конце концов, мало ли какие праздники или дни рождения были в эту дату? Однако никакой самообман не срабатывал, ведь эта дата была связана для меня лишь с одним человеком, поселившемся в моем сердце, видимо, навечно. —?Увидимся завтра, малыш,?— улыбнулся Ханбин, оставляя меня одну в доме с родителями, который мы сняли лишь по случаю предстоящего торжества. —?Да. В доме расположились также мои родственники: сестры и братья мамы и папы, дедушки и бабушки. Вся молодежь, кто не жил в Сеуле, сняли номера в отелях и гостиницах, предпочитая свободно развлекаться ночью, без надзора старших родственников. Только я была заперта в четырех стенах, но, скорее, это было для моей же безопасности, дабы в пьяном угаре я вновь не учудила чего. Обычно никакие рамки меня не могли ограничить, если бы я захотела сделать что-то, но на этот раз не позволяла себе расслабиться, всё еще испытывая вину перед Ханбином. Наверное, мне стало бы легче, если бы он был таким же косячным, как и я. Но ведь идеальный Ханбин и неуправляемые, сиюминутные порывы были несовместимыми вещами. —?Так вот где тебя заперли,?— я чуть не простилась с жизнью, когда услышала посторонний голос в комнате, где находилась одна. —?Я всё понимаю, но держать тебя под надзором бабуль и дедуль… Сольхи влезла в окно с бутылкой шампанского, а я глотала ртом воздух от возмущения, удивления и негодования. Вот всегда она так! —?Тут точно не набедокурю. —?Как будто это тебя остановит? —?неуверенно улыбнулась подруга, вытянувшись во весь рост и раскинув руки в стороны. —?Я мириться. —?Соль,?— бросилась в объятья девушки со слезами на глазах, только в этот момент осознавая, как же всё-таки мне ее не хватало,?— к черту все обиды, к черту всё!?— Прости, пожалуйста!.. —?Дурочка, это я должна извиняться за всё… Несколько минут мы молча стояли и обнимали друг друга, роняя слезы и улыбаясь полудурошно. Лишь посторонний шум в коридоре заставил нас отпрянуть друг от друга и засмеяться. —?Соль, только давай не напиваться, ладно? —?усмехнулась, кивая на бутылку шампанского. —?Э, только одна, для настроения. Чтобы тебя споить, этого маловато,?— отметила подруга, разливая шампанское в бокалы. —?Я подумала, что обязана провести эту ночь с тобой. Заодно всё объяснить… —?Не стоит ничего… —?Нет, ты заслуживаешь знать всю правду. Из-за страха потерять тебя… я всё равно потеряла тебя… —?Нет, ты никогда не потеряешь меня. —?Ой, хватит, я сейчас опять разревусь,?— улыбнулась Соль, подавая бокал и утирая собравшиеся слезы в уголках глаз. —?За тебя, моя дорогая,?— чокнувшись со мной и сделав глоток, она продолжила. —?Моя семья всегда бедствовала… Как и у Джиёна… Прости, если тебе неприятно, что о нем говорю… —?Всё в порядке, продолжай,?— да ничего подобного, у меня сердце чаще биться начинает, стоит только его имени быть озвученным. —?Мы с ним не росли в тех же условиях, что ты. Ты ему нравилась еще в школе, но он считал, что ты ни за что не свяжешься с бедняком. Дружить с тобой было бы проще, но он ведь такой гордый, ему одной дружбы мало… Нищета и отсутствие должного воспитания толкают на сомнительные вещи, поэтому мы стали зарабатывать так… Незаконно скажем,?— подруга замолчала, поглядывая на меня краем глаза. —?Знаю, ты думала тогда, что у меня богатые родственники… Когда я дала тебе денег оплатить учебу, но это… Это был Джиён. Он умолял не рассказывать тебе, поэтому я придумала эту байку с подработками. —?Соль, как же… Если мой отец узнает,?— таких откровений я точно не ожидала, поэтому растерялась, с трудом собирая слова в цельные предложения. —?Позже Джи помог мне тоже, но я ему всё вернула, правда деньги, которые дал для тебя, он ни в какую не принимал. С его помощью я открыла своё казино, а кабинет адвоката был отличным прикрытием тем более, что знания юриспруденции не раз пригождались. Спор был глупостью, за которую мне стыдно… Джиён разорвал договор, когда понял, что ты всё знаешь… А когда узнал, что ты всё-таки выходишь замуж, совсем поник… Но я не оправдываю ни его, ни себя, поделом нам обоим… Он сожалел о содеянном, я ему нравилась со школы… Господи, почему всё случилось именно так? Почему не могло сложиться всё иначе? Для чего нужно было узнать обо всём таким образом? Слёзы стекали по щекам, и Сольхи обняла меня, похлопывая по спине. —?Прости, Рисэ, прости… —?Почему ты никогда не говорила об этом? —?Так откуда же мне знать, что он тебе был не безразличен? —?И то верно… —?Рисэ? —?Да… —?Сочувствую… Сольхи заснула быстро, а я ворочалась в кровати, терзаемая сомнениями. Действительно было правильным решением выходить замуж за Ким Ханбина? Насколько честной я была по отношению к нему? И как я смогу с ним жить, если сердце принадлежало другому? Вдруг в дверь комнаты кто-то постучался, и я поднялась, щурясь от света, когда открыла. —?Рисэ, это тебе доставили еще утром,?— тётя сонно протянула тёмно-синюю подарочную коробку. —?Я совсем забыла. Времени не было передать. —?Гм, спасибо,?— взяв коробку, закрыла дверь и села на край кровати. Когда тётя ушла, то еще несколько минут прожигала коробку взглядом. Подарок, но от кого? Это было бы в стиле Соль, но ведь она уже была тут? Нерешительно коснувшись верхней части, всё же развязала ленту и открыла коробку. В ней оказались маленькая открытка и ещё одна коробка, только бархатная и красная. Я узнала фирменный знак своего любимого ювелирного магазина, и на несколько секунд меня пробил холодный пот. Дрожащими пальцами открыла бархатную коробочку, обнаруживая прекрасное колье с бриллиантами. Одно-единственное во всем мире. Неприлично дорогое. Едва дыша, провела пальцами по нему и взяла открытку, где оказалось всего несколько строк: ?Прости за всё. Любил, люблю и буду любить вечно… Будь счастлива!?. В глазах потемнело, стало трудно дышать, и сердце словно прекратило биться. Квон Джиён. Это его свадебный подарок…