В Канаду... (Магнус/Курт или справедливость торжествует) (1/1)

Нет, его точно хватит панический удар до, или накроет истерика во время, или посадят за убийство в состоянии глубокого аффекта после.Когда-то, давным-давно, когда звёзды сложились так, что в его постели вдруг оказался Магнус Мартинссон и попросил любви, Волландер со всей ответственностью активного партнера проштудировал подробную информацию по теме мужских отношений в неодетом состоянии. А потому нынешние заверения Мартинссона, что "это не так больно, как пишут", “в интернете врут”, “я же не жалуюсь” и “ты просто не представляешь, как это здорово на самом деле” - вот особенно последнее - совсем никакого доверия не внушали.Курт искренно считал, что постель - это территория взаимного удовлетворения, а не поле битвы за равноправие. И что-то по стонам Мартинссона не было слышно, чтобы тот сильно страдал на своем прежнем месте. Чистой воды издевательство - вкалываешь целый день, всю ночь стараешься удовлетворить потребности своего молодого человека, а он однажды заявляет, что всё не то и всё не так.- Потрясающая неблагодарность, - ворчал Курт и пытался намекнуть, что удовольствие должно быть обоюдным, а иначе это настоящее насилие над личностью и глубокая моральная травма, с которой жертве придется справляться всю оставшуюся жизнь. А Курт с удовольствием бы потратил отведенные ему дни на что-то более интересное.Самое гадкое, что наглец был во всем прав. Некоторое время Волландер малахольно уклонялся от разговоров, ловко уворачивался от провокационных ласк и загребущих рук, начальственным тоном осуждая такое вопиющее нарушение субординации. По вечерам он закидывался снотворным с тем расчетом, что заниматься любовью с бессознательным телом - вещь неблагородная. Мартинссон только хитро ухмылялся, но, к чести своей, не лез, и каждое утро Волландер просыпался в том состоянии, в котором уснул накануне. Временами Курту начинало казаться, что парень все это затеял исключительно для того, чтобы вволю над ним поиздеваться.Теперь Курт понимал, что чувствуют преступники, находящиеся в международном розыске: приходилось постоянно быть на чеку, не привлекать к себе лишнего внимания и ждать появления полиции в любое время и любом месте. Один раз ему пришлось с визгом выскочить из душевой кабинки под аккомпанемент заливистого смеха Магнуса. Ну да, голый и с не смытым шампунем в волосах он, может, и представлял занятную картину. Но влезать к беззащитному человеку в душ, когда тот меньше всего ожидает нападения, и игриво прижиматься со спины, ткнув его носом в кафельную стенку - это ни разу не смешно, Мартинссон! Ни стыда, ни совести.- Я не могу привлекать тебя в этом плане, признайся, что пошутил, - ныл Курт.А Магнус нехорошо улыбался и смотрел на него таким взглядом, от которого одежда должна была тлеть и опадать на пол сама.- У меня низкий болевой порог! - взывал к проявлению милосердия Курт.- Волландер, тебе стреляли в плечо. Едва ли побывать хоть раз снизу окажется неприятнее, - приводил беспощадные доводы рассудка Магнус.Курт громко сглатывал стоящий в горле ком и не знал, что на это возразить. Нельзя было не отметить справедливость и обоснованность требований. Любимый коллега всё правильно рассчитал - надавил на жалость, потянул за чувство долга, даже намекнул на нерастраченное либидо, которое может в любой момент утянуть налево изголодавшееся по активной позиции тело. Магнус блефовал, ясное дело, но чем чёрт не шутит. Милый агнец не гнушался ни одного способа, опробовав на Волландере всё - от негуманного шантажа до бесчестного подкупа. И кто был такой Курт Волландер, чтобы устоять перед свежеиспеченными маффинами с вишней?Дайте-ка подумать. Всего лишь старый, больной на всю отвечающую за радикальные перемены часть мозга, человек, который категорически не желал познавать процесс любви с обратной стороны. Он мечтал сохранить хотя бы какую-то невинность. Может быть, перед смертью увидеть единорога, пусть даже его половинку, но принципиальный Мартинссон хотел лишить его и этой призрачной надежды.С уверенностью современника Коперника Курт истово доказывал, что Земля плоская, стоит на трёх китах и полетит в тартарары, если они станут вмешиваться в ход событий и что-то менять. Магнус в пух и прах разбил его геоцентрическую систему мира на первом же витке дискуссии: либо Курт попробует, либо они на полгода забывают о сексе. Волландер подумал тогда, что шесть месяцев - это вообще не срок, он справится, а парень прогадал с условиями.Но уже после двух недель круглосуточных провокаций со стороны Магнуса Курт даже в отчетах Найберга стал находить эротические моменты. Он бегал в душ по три раза в сутки и, проснувшись посреди ночи, гипнотическим взглядом сверлил кудрявый затылок, владелец которого предпочитал спать голым, копируя позы из работ зрелого Микеланджело. Бесчеловечная травля воздержанием не позволяла нормально работать, потому что за два года совместной жизни сознание приучилось скидывать напряжение самым приятным способом, а к хорошему, как известно, быстро привыкаешь. На двадцать восьмой день добровольной пытки, Курт сломался: продержаться в таком состоянии еще сто пятьдесят суток с Мартинссоном в одном доме он был не в силах. Изголодавшийся по любви и телу Магнуса Волландер, решая, терять ли девственность или разум, остановился на первом. Мартинссон великодушно дал ему неделю времени на моральную подготовку.Вот после этого Волландер понял, что живет с садистом. Лучше бы Магнус сделал всё сразу. Но нет. Прикрываясь тем, что Курт должен осознанно решиться и дать согласие, Мартинссон отложил экзекуцию, словно решил разом ему отомстить за все годы унижения и непонимания.Перед Куртом стояло сразу несколько животрепещущих вопросов: сможет ли он это пережить, почему мировая справедливость решила восторжествовать именно в их кровати, и какой пакет документов необходимо собрать для правительства Канады, чтобы ему предоставили политическое убежище. У него заканчивалось отведенное на подготовку время. Волландер рассматривал разные варианты того, как ему пережить эту страшную ночь, но ни напиться, ни сделать местную анестезию ему не позволили.Магнус обрушился на него подобно лавине со своими доводами, выводами, аргументами, увещеваниями и нежностями. И наблюдал за Куртом, словно акула, неторопливо урезающая диаметр кругов, которые вычерчивала вокруг своей жертвы. Вот если бы не эти чертовы глаза, в которых помимо убежденности в своей правоте читались серьезные опасения, что любовник куда-нибудь безвозвратно сбежит, Курт бы точно сделал ноги.Но мужчина, как считал Курт, всегда держит свое слово. А из посольства Канады он ответа так и не дождался...